Да прибудет тьма

Глава 33

С первыми петухами, как и предрекала синяя голова, пещера выплюнула девушек на дорогу у леса. Успевшие стать подругами, они шли в сторону деревни молча, ежась от рассветной хмари. Казалось, ночное приключение выжало все эмоции, как выжимает стираную рубаху воин, чтобы развесить на верёвку для сушки.

От неожиданного звонкого смеха Веселина остановилась, ошарашено уставившись на спутницу. Баребра смеялась от души, запрокидывая голову и хлопая себя по бёдрам. Звуки хрустального колокольчика сначала сменились уханием совы, а затем переросли в рёв слона. Не выдержав такого напора хохота, альва присоединилась к зелигене. Напряжение выплескивалось в стылый воздух. К весеннему рёву вепря, каким огласила округу Баребра, присоединилось ржание раненого мустанга, в исполнении Веселины. В какофонию то и дело врывалось хрюкание, вызывая новые приступы непристойных звуков.

— Не видь я своими глазами, ни за что бы не поверила, что это ты так смеешься, — Веселина утирала слёзы.

— Я ж лесная дева, умею подражать любому животному, — держась за живот, ответила Баребра.

— Кстати, чего мы ржём как кони? — девушка пыталась отдышаться.

— Спящая красавица. Синий демон в гробу — это спящая красавица. Я поняла. Поняла и представила. У нас есть похожая легенда. Зелигена от тоски по любимому превратилась в рябину, а когда он нашёл возлюбленную, то поцелуй вернул её к жизни, — Баребру скрутило в новом приступе хохота. Отдышавшись она добавила, — Хорошо, что эту смердящую тушку целовать не пришлось.

— Точно. Я бы не вывезла!

— Вывезла? Это как? Ты так необычно знакомые слова используешь. Не понимаю тебя.

— Это могло быть для меня очень тяжело. Выражение у нас такое, когда не можешь с чем-то справиться. Но оно скорее поясняет эмоции о неприятном действии. Как бы тебе объяснить?

— Не вывезла как лошадь, которая тащит непосильный груз? Не смогла бы этого сделать? — уточнила Баребра.

— Да. Примерно так. В моем мире много таких выражений. Люди стали сильно сокращать объяснения, используя сравнения.

— Какой у вас странный мир. Но, если честно, мне было бы любопытно на него взглянуть.

Вдали показалась деревня, и девушки прибавили шагу.

— Не уверена, что тебе бы понравилось. Люди отдалились от природы. Боюсь, тебе было бы у нас плохо. Большие каменные дома, мало деревьев и плохой воздух. Это надо видеть, слова не передадут всю реальность. Только смесь запахов, вкусов и звуков.

— Надеюсь, ты мне когда-нибудь расскажешь больше про свою Русь и свой мир, — сказала Баребра, когда они вошли в Валье.

В деревне было тихо. Веселившиеся всю ночь, жители не спешили приступать к своим утренним обязанностям. Лишь кое-где во дворах копошились сонные трэллы, вычищая двор и таская воду.

На развилке к дому Баребры девушки остановились. Над лесом расползалась розовая полоска восхода, разбавляя хмурые краски неба. От залива тянуло холодом.

— Что ты будешь делать, если Зиминиар обманет? — спросила зелигена, растирая плечи, чтобы немного согреться. — Если не уничтожит Сумрачных?

Надув недовольно губу и почесав затылок, Веселина ответила.

— Я над этим ещё не думала. Но, как это не прискорбно, скорее всего придётся его найти, расчленить и раскидать как было. А заодно и язык вырвать, чтобы больше не болтал лишнего и не врал.

— Знаешь, у меня никогда не было таких приключений. Благодарю тебя за это альва. И за то, что позволила тебе помочь. Я надолго запомню эту ночь, — зелигена обняла Весю и отступила, смутившись своего порыва, не привычная показывать чувства. — У меня с детства не было подруг. Тут меня люди так и не приняли. Женщины стороной обходят. Лишь дети забегают, да муж по-своему любил.

Она развернулась и поспешила в сторону дома, оставив альву в смешанных чувствах. Веселине всегда было сложно принимать чужие откровения, которые приводили её в замешательство. Вот и сейчас она пыталась справиться с накатившими слезами. У неё самой с детства не было подруг. Сверстницы её не понимали, ведь она не интересовалась мальчиками, модными шмотками и гулянками. Ей нравилось учиться и читать. Хоть сейчас Веселина Матвеевна и была в молодёжном тренде, но давалось ей это с трудом. Повышенное внимание ей претило, но сближало со студентами.

На её курс по фольклору изначально в вузе был недобор, но блог в соцсетях и «сарафанное радио» о необычном преподе, который совсем не скучно рассказывает мифы и легенды, смешивая их с историями из жизни, сделали своё дело. Уже через четыре месяца на лекциях была полная аудитория, а через полгода — появились и вольные слушатели*. Тогда декан кафедры «Литературы и культурологии» предложил вести факультатив сверх программы. За семь дней на него записались почти все её студенты. Даже новый ректор захотел лично послушать, чем же Веселина Матвеевна сумела так заинтересовать молодёжь…

С такими мыслями и улыбкой на губах девушка дошла до главного гарда. Ворота в зал пиров были закрыты. Обойдя дом сбоку, она потянула на себя дверь в комнату Грега. На неё пахнуло незнакомым букетом запахов из мёда, цветов и мусорного бака, отчего она невольно сделала шаг назад, сморщив нос. Странное сочетание ароматов настораживало. Вчера здесь пахло совершенно по-другому.

Утренний свет не мог прорваться сквозь полумрак. Веселина попыталась рассмотреть кровать. На ней явно кто-то лежал. И именно этот кто-то вонял как летний мусоропровод. Девушка медленно приблизилась и с опаской потянула за медвежью шкуру. Показались пепельные локоны. Сердце альвы болезненно сжалась. Ожидая, что бесстыжая блондинка не одна, она рывком сдернула покров и отшатнулась, зажав нос.

Обнаженная Исгерд раскинулась на кровати в позе царственной звезды. Белая кожа контрастировала с менее белой простыней, которую Веселина раньше не видела. Девица не являлась обладательницей округлых форм, но имела тонкие изгибы. Волосы её разметались по подушке, лицо казалось сказочно-кукольным, словно у эльфа из кино. Только не хватало длинных заостренных ушей. Исгерд пошевелилась, низвергнув изо рта новую порцию смрада из гниющих фруктов. Веселину замутило.

— Что ты здесь делаешь? — громко спросила она, толкнув Исгерд в плечо. Веся точно знала, для гостей в доме есть отдельная комната. И не одна. Матс рассказал во время пира.

— Сплю, а ты мне мешаешь, — не открывая глаз, огрызнулась девица. Выгнувшись всем телом, она потянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. Зевнула, обдав новой порцией вони. Повернулась на другой бок, натянула на себя шкуру, которую успела выхватить из рук Веси.

Такой расклад совершенно не устраивал девушку. Она вымоталась и хотела спать, поэтому со всей силы дернула за меховое одеяло. То легко поддалось, увлекая за собой наглую девицу, которая умудрилась завернуться в него как в кокон. Больно ударившись, Исгерд взвыла.

— Ах ты, кошка драная. Да ты знаешь кто я такая? — перешла на фальцет гостья. — Я тебе этого так не оставлю и всей вашей деревеньке не поздоровится.

Милое личико скривилось в жуткой гримасе. Алебастровая кожа вздулась пузырями и потрескалась. Из проступивших язв потек гной, заполняя комнату тем самым тошнотворным сладким запахом. От омерзения Веселина отшатнулась.

— Ты не представляешь с кем связалась, — прошипела Исгерд наступая. Её лицо снова изменилось, вернувшись к эльфийскому облику, но вонять от этого не перестало.

— Даже представлять не хочу, — обойдя девицу стороной, Веся сорвала с кровати простынь и бросила Исгерд.

— Ты пожалеешь об этом! — продолжала шипеть гостья.

— Господи, как же ты воняешь! — альва помахала перед лицом рукой, отгоняя запахи, которые лезли в нос, заполняли лёгкие, мешая нормально дышать. Её мутило.

— Я уничтожу всё, что тебе дорого. И твоего мужика заберу! Крыса ты амбарная.

От этих слов ярость поднялась в душе Веселины. Личные оскорбления её не беспокоили, но угрозы деревне и личному счастью она не готова была терпеть. Воздух вокруг наэлектризовался.

— Пошла отсюда! — в гневе прокричала она, представив, как Исгред вылетает в открытую дверь.

Дверь распахнулась и девицу швырнуло наружу так, что она закувыркалась по траве, запутавшись в простыни. Вместе с ней вынесло все посторонние ароматы. Дверь с громким треском захлопнулась, отгородив Веселину от промозглого утра.

— Уф! Какая же отвратная особа. Только блондинок позорит, — бурчала сонно Веселина в поисках новой простыни, или чего-то подобного. Не найдя ничего подходящего, она замоталась в плащ Грега и, коснувшись головой подушки, сразу оказалась в царстве Морфея.

Снился ей один из последних факультативов. Студенты уговорили рассказать о защите дома от нечисти.

— Ну, пожалуйста! — умоляла щуплая первокурсница с русыми волосами, по-детски заплетенными в две косички.

— Это вообще работает? Или бред сивой кобылы в лунную ночь? — спросил недоверчивый второкурсник с лохматой шевелюрой, засевший на галерке.

Молодежь зачарованно слушала про обряды ограждения от злых ду́хов.

— Самыми уязвимыми считались окна и двери. Старались законопатить даже небольшие щелочки. Возможно, у этого были и другие причины. Например, сохранение тепла зимой, чтобы изба не выстужалась в морозы. Так появились наличники на окнах и дверных проемах. Они закрывали зазоры между стеной дома и оконной рамой. На наличники наносили резьбу. И совершенно не для красоты, как сейчас. Это были оберёг. Чаще всего вырезали символ Солнца, который дарует силу и мощь. Видели, резьбу в виде креста в кружочке — это он самый. Причем, лучей у креста могло быть не только четыре, а шесть, восемь и больше.

— Обалдеть. Как интересно. Никогда бы не подумал, — раздавались шепотки со всех сторон.

— Порогу дома уделяли особое внимание, — продолжала Веселина Матвеевна. — Это граница дома и окружающего мира. Порог являлся не просто частью двери, ведущая в жилище. Он имел… имеет свою энергетику. Помните приметы, связанные с порогом?

— Да! Да! Можно я! — выкрикнула миловидная брюнетка и смутилась. — Через порог нельзя вещи передавать. Бабушка всегда требовала войти в дом, или сама выходила.

— Верно. Считалось, что переданная через порог вещь может привести к ссоре. А еще нельзя разговаривать на пороге, а то можно заболеть. И нельзя на пороге стоять — денег не будет.

— Аха-ха-ха, — рассмеялся широкоплечий блондин и подтолкнул соседа в бок. — Кулепов, это про тебя. Вот почему у тебя денег постоянно нет — ты на пороге Иваниной торчишь днями и ночами.

По аудитории волной пронёсся хохот.

— Постойте. А из каких досок делали эти пороги и наличники? Правда, что осина отпугивает нечисть? Значит из осины делали все эти приблуды для дома? — выступил Кулепов.

— Кино насмотрелся, умник?! — перебил блондин. — На девчонку из телика, истребительницу нечисти, запал?

Вопрос вызвал новый шквал хохота, что совершенно не расстроило Кулепова.

— Это только в кино осиновый кол на вампира действует, а в жизни осина очень быстро гниёт и не особо пригодна для строительства. Понял, балбес?! — добавил блондин. — Мой отец работает с деревом. Осина не самый лучший материал для порогов и наличников, её сушить надо сложным способом. Правильно я говорю, Веселина Матвеевна?

Ответить Веся не успела. Раздался стук и студенты сразу затихли. Дверь отворилась, в неё заглянула напуганная женщина.

— Простите, что побеспокоила. Вы здесь девочку не видели? Маленькую такую. Её Ринд зовут. Это моя дочь. Она пропала.

Женщина всхлипнула. Из глаз её потекла гниль.

— Ринд! Ринд*! — крик врезался в создание Веселины. Её закружило на месте, стремительно понесло по лесу. Над головой мелькали верхушки деревьев. Она не чувствовала ни ног, ни рук и не могла позвать на помощь. Паника сжала в тиски, лишая воздуха. Чернота в груди разливалась по телу.

— Ринд! Ринд! — надрывно кричала женщина. — Помогите! Помогите же кто-нибудь! Ринд!

Дёрнувшись во сне, Веселина открыла глаза. Грег лежал рядом, закинув руку за голову. Она беспомощно открывала и закрывала рот, силясь сделать вдох. Грудь жгло.

— Что случилось? — почувствовав неладное, спросил Льёт.

— Ребёнок пропал. Девочка. Ринд, — замерев, Веселина прислушивалась к голосам за стеной. Судя по доносящимся с улицызвукам, там уже кипела жизнь, спокойно переговаривались люди. Никакого переполоха и никаких криков. Веселина запуталась.

— Не обращай внимания. Это всё сон дурацкий. Мне всё приснилось.

— Ринд дочь Ханны* и Кристера*. Они у нас недавно. Обычные люди. Пришли с той же деревни, откуда наши гости. Из Лунда.

Слова Грега насторожили. Веся была уверена, что раньше эти имена не слышала.

— Их ночью на пиру не было, — словно прочитал её мысли альп. — Они ещё не обвыклись, да мы их и не торопим. Девочке всего пять зим. Смышлёная, но неразговорчивая. Немая она.

Казалось, Веселина его не слушала, она сосредоточенно смотрела в одну точку.

— Сон вещий. Она действительно пропала. Ночью. Её выманили. Не понимаю. Она вышла из дома и не вернулась, — Веселина подскочила и начала спешно обуваться. — Ребёнка забрали.

— Сумрачные? — ни на мгновение не усомнившись в словах альвы, Грег застегнул ремень с ножнами.

— Нет. Люди. Это были люди. Они ушли в лес, — не раздумывая ответила Веся. — В какой стороне этот Лунд?

— Там, где солнце восходит.

— Тогда её надо искать именно там. Они ушли на рассвет.

Дверь распахнулась, в комнату влетел Фолкор.

— Пропала девочка, — выдохнул он.

— Ринд? — уточнил брат.

Ярл утвердительно мотнул головой и, вздернув бровь, посмотрел на Веселину.

— Она не человек, — сказал девушка. В её голове появлялись мысли, значение которых она не очень понимала. — Она дитя агуане*. Даже не знаю кто это. Но Ханна и Кристер не её родители.

Братья переглянулись.

— Тогда ей ничего не угрожает. Можно даже костей похитителей не искать. Агуане ничего от них не оставит. Ребёнок фейри* способен справиться с несколькими воинами.

— Фейри и агуане, я так понимаю, что-то вроде местной нечисти? Долго живущие сильные существа? Но это ей не помогло, — ответила Веселина.

Мужчины насторожились, слушая внимательно.

— Девочку чем-то опоили, полностью обездвижив. И связано это с гнилью. Я не понимаю, — девушка села на край кровати, запустив пальцы в волосы. — Всё смешалось. У меня плохое предчувствие.

Чувства, звуки, ощущения смешивались. Ей не удавалась их разделить. Они переплетались, путались.

— Всё будет хорошо. Я обещаю, — Грег коснулся её плеча. — Мы найдём девочку.

— Отряд уже готов. Нужно выдвигаться, чтобы нагнать их до темна, — Фолкор направился к двери.

— Я с вами! — Веселина поспешила следом.

— Нет, — мягко остановил её Грег. — Тебе лучше остаться в Валье.

— Мы справимся, — добавил Ярл.

На улице было оживленно. Перед главными воротами гарда собрались несколько всадников. Девушка не поняла, почему не услышала сборы. Она снова сосредоточилась и ничего не почувствовала, словно на неё накинули одеяла и она перестала всё чётко видеть и слышать.

Среди всадников был и Йоран, который не сводил глаз с Баребры, стоявшей вдали, у кузни. Маленькая черноволосая женщина из сна крутилась около невысокого мужчины с русой бородой, который поправлял подпругу на лошади. В воздухе витало напряжение. Воины были сосредоточены. Все взгляды устремлены на Льёта. Тот легко взлет на спину Хоррора. Чёрный конь нервно жевал удила, топчась на месте.

— Что-то здесь не так, — Веселина положила руку на сапог Грега и посмотрела на мужчину снизу вверх, очень уж высок был жеребец. — Мне всё это не нравится. Я прошу, будьте осторожны.

— Не переживай. Мы скоро вернемся, — развернув коня, Льёт направил его на восток. Отряд молча последовал за ним. В таких вылазках Грег был главнее Фолкора. Его слушали беспрекословно.

_________________________________

*Вольный слушатель — человек без статуса студента, свободно посещающий занятия университета, не будучи зачисленным в него.

*Ринд — (сканд.) защита.

*Ханны — (сканд.) храбрость.

*Кристер — (сканд.) надёжный.

*Агуане — в кельтском фольклоре — фейри, живущие в предгорьях Альп. Красивые женщины с длинными распущенными волосами, оберегающие реки и озера. Демоницы могут сожрать насильника или тех, кто загрязняет воду.

*Фейри — общее название нечисти и волшебных существ.