Да прибудет тьма

Глава 31

— Они так похожи на звёзды, которые ещё называют глаза небесные, — продолжила Веселина.

Улыбка на губах сурового Велеса цвела вместе с ромашками. От взгляда его трепетали цветочки, топорщили белые лепестки, наливали сердцевину солнечным золотом.

— Дед, ты снова о бабушке вспоминаешь? — налетели на оборотня внуки, повалили в траву.

— Она всегда в душе моей. Скоро свидимся. Вот вас, охламонов, обучу и к ней ворочусь, — сгреб Велес мальчишек, защекотал. Те с хохотом повскакивали и помчали опять в малинник, расплескивая незабудковое покрывало поляны.

— Дети совсем ещё, а уже взрослым премудростям учить их надо. Как врагу противостоять, как мать и природу защищать, — улыбку сменила грусть в глазах. — Сердце рвет на части, как представлю, что гниль сможет до них добраться.

— Что ты думаешь о гнили, Велес? — Грег опустился на траву рядом, стараясь не примять ромашки. — Как скоро нам её ждать?

Цветочки колыхнулись и потянули бутоны к альпу, заластлись к пальцам.

— Любовь в твоей душе зацвела, бессмертный. Пупавку не обманешь, она всё чувствует. Хорошо это и плохо одновременно, — сказал бог, взглянув на Веселину, которая снова стала точно маков цвет. Забилось сердечко её радостно. Разлились теплом слова душе приятные. Бросила она взгляд украдкой на Льёта и покраснела еще сильнее. Смотрел он неё прямо, не опровергая брошенного Велесом.

— Близко гниль. Ближе, чем думается. Да ты и сам это ощущаешь. Не только с севера её ждать надо, откуда наползает она болотами смрадными, всё на своём пути пожирающими. Но и в соседней деревне искать следует, — потемнели глаза бога, затянулось небо голубое в них тучами грозовыми. Налетел ветер, прыгнул Веселине в лицо, остужая кожу, погнул рогоз до самой воды, посрывал лепестки с цветов. Закружились они бело-синим роем и опали в траву.

— Гнев слышу в мыслях твои, владыка тайн, — присела девушка рядом, коснулась робко плеча оборотня. — Если гниль такая неизбежная, то хотелось бы знать как ей противостоять и как избавиться.

Также быстро просветлели глаза Велеса и ветер сразу поутих, прекратив рвать ромашки в чёрной бороде.

— Права ты, внученька. Не время сейчас злость будить, — ответил бог, и подумав, добавил. — Сложно будет противостоять. Сторонников потребуется найти. Да поболе. И не только среди людей смертных.

— Если говоришь, что сложно, значит все же возможно? — с надеждой спросила Веся.

— Возможно. Только отыскать надо того, кто создаёт Сумрачных по образу и подобию демона рогатого. Чтобы в раз с ними покончить. Да и его самого по ветру развеять. Только много крови прольётся, много душ чистых сгинет к тому времени. Большую жертву принести потребуется, — сказал оборотень. — Жизнью придется пожертвовать, чтобы запечатать знания, которые вырвались на свободу. И уничтожить манускрипт с вызовом.

Не по себе стало Весе от слов и взгляда Велеса. А Грег так вообще глаза прятал, делая вид, что увлечён ромашками, боясь выдать ураган в душе. Боль пронзила сердце бессмертного. Сжались в кулак пальцы, сминая траву с пупавками. Стиснул он зубы, не давая вырваться стону.

— А до битвы решающей надо нам ещё найти и того, кто стрелы гнилью измазал. Да узнать, где раздобыл он её, гниль эту, — Велес почесал бороду, вытряхнув из неё лепестки.

— Какие стрелы? — взял себя в руки альп.

— Те, которыми меня да Веселину ранили.

— Так это гниль по крови её текла, да так разъела всё внутри, что чуть жизни и разума не лишила? — огнем полыхнули глаза Льёта.

— Она самая, с магией смешанная. Кто-то совсем рядом продался или поддался искушению стать приближенным к разбудившему чёрное колдовство.

— А как найти их? — вставила вопрос Веселина. — Того, кто продался. Того, кто разбудил. И зачем вообще им всё это надо?

— Ясное дело — ради власти. Смертные часто грезят о силе богов. Мечтая стать выше обладающих бессмертием и даже поработить, — сказал Велес.

— Но почему боги не могут его найти и уничтожить. Ты же не один здесь такой? — Веся пыталась заглянуть в голубые глаза.

— Тут всё не так просто, — Велес старался не смотреть на девушку. Перевел взгляд на озеро, затем на малинник. — Проснувшийся от чёрного колдовства, берет мощь свою от богов. Мы стали слабеть. Вмешиваясь, мы теряем способности и очень быстро истощается. Погибнуть не погибнем, но Силы можем лишиться. Вот поэтому в этот раз боги не могут помочь. И есть ещё одно. Мы не видим восставшего из глубин, но чувствуем. Разбуженный очень силён, голоден и зол. Он оберегает своего спасителя.

— А есть догадки, кого могли поднять со дна веков? — Грег слушал внимательно.

— Есть. Полагаем, это Диосэйдокс*.

— Пожиратель богов? — глаза альпа недобро сузились.

— Кто это? — оживилась Веселина. — Я знаю это имя. Я придумала его в детстве, чтобы в своих фантазиях наказывать обидчиков.

— Ты не придумала. Ты его знала, — отрезал оборотень. — Свирепый, безжалостный сын хаоса, что пошёл против воли отца и пожелал установить свои порядки. Его главное желание — избавиться от всех богов, высосав их Силу и бессмертие. Для этого ему необходимо разрушить существующий мир и создать новый, под себя. Чтобы уничтожить богов, он должен извести всех, кто в них верит. Убить веру, которая питает наш мир.

— Какая безнадега, — смутное беспокойство зарождалось в душе девушки. Чем больше она повторяла про себя имя сына хаоса, тем неуютней ей становилось, словно тысячи холодных игл вонзались в кожу и двигались к сердцу.

— Начав здесь, он сожрёт всё живое, а затем возьмется за высших. Боги перед ним бессильны.

— Это я уже поняла. Неужели нет никакого выхода и гибель неизбежна? Если его уже раз усыпили, может ещё раз получится? Может есть кто-то, кто сможет его остановить?

Мужчины переглянулись.

— Есть. Этот кто-то — ты, — Грег смотрел Веселине в глаза.

— Я? — смех с нотками истерики заставил медвежат оторваться от малины и обернуться на его источник. Не заметив ничего опасного, они снова принялись разорять колючие кусты.

Лица мужчин оставались серьезны.

— Скажите, что шутите? — девушка обняла себя за плечи, закрываясь от взглядов. — Какой из меня спаситель? Я ничего не умею. И вообще мне эти галлюцинации совсем не нравятся.

Она встала порывисто.

— Как выбраться отсюда. Я больше не хочу здесь быть, — нервозность дрожала в голосе. Перед глазами замелькали картинки, как она умирает во снах: огонь, вода, удушение, яд, дыба, падение с высоты… Девушка заметалась по поляне в растерянности. Воздуха не хватало. Развернувшись, врезалась во что-то тёплое. Оно обняло её, погладило нежно по волосам, прижало к себе. Веся дёрнулась, пытаясь вырваться.

— Я здесь, я с тобой. Всё будет хорошо. Я буду рядом. Обещаю, — шептал Грег, обнимая вздрагивающие плечи. Веселина вцепилась в него и разрыдалась в голос от переполнявших чувств.

Плакала горько, в захлёб. Умирать не хотелось. Совсем не хотелось. Страшила не столько смерть, сколько возможная боль перед ней. Жуткие смерти из снов уже не казались ночными кошмарами. Отчаяние накатывало волной, душило и мяло волю. А Грег терпеливо ждал, продолжая нашёптывать слова успокоения, которые она в панике не слышала.

— Я не хочу, — выдавила она. — Это больно. Я не хочу так умирать. Не хочу умирать в мучениях. Я домой хочу.

Кулачки ударили в широкую грудь.

— Не хочу! Не хочу! — она била его со всей силы и кричала. — Не хочу!

Ему было больно. Очень больно. Не от ударов, а от её слов. Он знал, что смерть неизбежна и ничего не мог с этим сделать.

Обессилев от слёз, Веселина затихла. Отстранилась, утерев глаза и нос. Поляна с озером исчезли. Они стояли в Вальевском лесу на тропинке, что вела к деревне.

— Хорошо! — сказал она решительно. — Если мне нужно умереть, давай покончим с этим прямо сейчас. Убей меня, но так, чтобы я не мучилась.

— Это так не работает, — альп коснулся её щеки, провёл нежно пальцами, вытирая слёзы. — Твоя смерть всегда непредсказуема и неожиданна. Прости меня.

— За что? Что убить не можешь?

— За то, что призвал тебя сюда, — сказал Грег. И столько в его голосе было тоски и раскаяния.

— Ты? — замерла она в недоумении. — Ты призвал меня сюда?

— Я вызываю Тенебрис в крайних случаях, когда угрожает серьёзная опасность, с которой я не могу справиться. Тенебрис приходит и погибает, чтобы мир жил.

— И что? Это всегда я?

— Не знаю. Я даже не всегда знаю, кто Тенебрис, но только она может уничтожить опасность.

Веселина отстранилась. Слова Грега пугали до дрожи. Кровь отлила в центр живота, отчего в голове зашумело, а желудок скрутило спазмами. Земля быстро впитала, бурую желчь, что вырвалась наружу. На месте пятна проклюнулись ростки. Они стремительно вытянулись и вылупились на Веселину жёлтыми бутонами купальницы*.

В голове всё ещё шумело и девушка обняла ближайшее дерево, мечтая о забытие. Ствол откликнулся на зов, загудел. Листва зашумела, ветки прогнулись касаясь волос Веселины, погладили. Она почувствовала пьянящий липовый дурман и небывалый прилив энергии. Изнутри распирало словно в неё вкачали сто литров благодати. Усталость растворилась в новых ощущениях.

Мир стал ярче. Вокруг всего живого появились разноцветные коконы, которые переливалась и разбрасывались искрами при соприкосновении друг с другом. Веселина проморгалась и радужное безобразие утихомирилось.

Грег стоял поодаль, не решаясь вмешаться. Тенебрис наэлектризовалась, как воздух перед грозой. Прикоснись — и ударит разрядом. Она сверкала так, что его зрачки сократились до точки. Яркий свет пропал также неожиданно, как появился. Словно она впитала его в себя и спрятала внутри.

«Какой же он притягательный, — подумала Веселина, посмотрев на обнаженный торс Льёта. — Хочется и зацеловать и убить одновременно.»

Отвернулась нехотя и уверенно пошла по тропинке к деревне. Смотрела по сторонам, прислушивалась к своим ощущениям. Картинка вокруг стала отчетливей, а цвета и запахи насыщенней. Это и нравилось, и волновало одновременно.

«Мой мир, мой сон — мои правила», — твердила она про себя, в надежде, что в ближайшее время не взорвется от переполнявших её чувств. Хотело петь и танцевать, и кричать одновременно, и тут же плакать.

На кустах шиповника заметила рубаху Грега, что утащили с него водяные девы. Она была отстиранной да ещё и выглаженной. Альва уткнулась в неё носом и втянула запах.

В голове сразу замелькали видения, от которых в груди снова заворочалась ревность. Она вновь находилась у озера и наблюдала со стороны. Вот альп нырнул в беспокойстве, пытаясь добраться до дна, но у озера нет дна. Он рвался вниз, но вынырнул на поверхность точно вода не принимала его. Закружил на месте, не замечая любимую и Велеса на берегу. Руки девичьи с тонкими белыми пальчиками и кроваво-красными острыми когтями потянулись к нему, лаская.

— Пойдём с нами, пойдём. Там хорошо, спокойно. Ты будешь нашим господином, нашим защитником, — шептали со всех сторон манящие голоса сирен. Они пьянили, подавляя сопротивление. На минуту Грег поддался им, но перед его взором встало лицо Веселины и он стряхнул наваждение, легко отбился от русалок. Но девы ре готовы были так просто сдаться, накинули на него морок, показывая водяные миражи. Словно в тумане он увидел Веселину. Она поманила его пальчиком с кровавым когтем и призывно улыбнулась, обнажая острые зубки.

Потеряв себя, Льёт, устремился за наваждением. Она коснулась его груди, потянула за рубаху. И он сдался и подчинился водяной магии. Мираж припал к его губам своими алыми и холодными. Альп ответил жадно на поцелуй, но затем резко отстранился, срывая с плеч девичьи руки. Сразу три русалки жались к нему всем телом, обвивая хвостами ноги, нашёптывая чары. Разозлился он, почернел, показывая истинную сущность. Вырвался из объятий, баламутя гневом воду. Почувствовав его ярость, русалки поспешили покинуть озеро, позабыв рубаху, которая медленно погружалась в темноту.

«Кажется, теперь я понимаю, как собаки видят носом. С такими видениями можно совсем умом тронуться», — Веся протянула настороженному мужчине одежду, стараясь не встретиться взглядом.

От него исходил такой сильный притягательный аромат, что голова снова закружилась, по телу пошла трепетная дрожь. Остро захотелось накинуться на него и занюхать до умопомрачения. Веселина попробовала сосредоточиться, чтобы не натворить очередных глупостей и наткнулась на новое ощущение. Что-то зудело прямо над ухом комаром, тоненько и противно.

— В деревне гости. И мне они совсем не нравятся, — выдала информацию Грегу и почти бегом пустилась в Валье. Альп поспешил следом. Эта женщина лишила его хладнокровия. Рядом с ней мысли приходили в беспорядок, а в душе распускались цветы. Она завладела его сердцем и разумом.

Пустыми дворами встретила их деревня. Почти все жители собрались на площади. К ним редко кто заглядывал, оттого и отряд в дюжину воинов во главе с высоким блондином, восседавшем на крепком гнедом жеребце, был в диковинку. Но ещё больше внимания привлекала девушку, что прибыла с ними. Молодая, изящная, с длинными пепельными волосами и кристально-серыми глазами в обрамлении длинных ресниц, она приковывала взгляды мужчин и подростков, вызывая недовольство женщин и девиц.

Внутри у Веселины шевельнулось смутное беспокойство. Матс стоял поодаль и разглядывал прибывших. Льёт также не торопился подойти ближе.

— Их здесь не должно быть, — без тени эмоций сказал альп, рассматривая непрошенных гостей.

— Почему? — наклонив голову набок и выпятив нижнюю губу, Веся оценивала светловолосую парочку и их дружину.

— Дорога для чужаков в Валье закрыта, — в словах сквозил холодок. — Их кто-то сюда привёл. И этот кто-то из нашей деревни.

Встречавший отряд Фолкор отыскал взглядом брата. Они пару секунд смотрели друг на друга, ведя молчаливый диалог. Затем ярл гостеприимно предложил всем пройти в зал для пиршеств. Люди радостно хлынули к главному гарду, по дороге общаясь со спешившимися воинами, выпытывая новости. Четверо мальчишек, ухватив всех лошадей за повод, повели их на конюшню.

— Нам тоже туда надо? — девушке очень не хотелось прямо сейчас присоединяться к шумной толпе. — Мне они не нравятся.

— Мне тоже. Ты можешь остаться в моей… нашей части дома. А я должен выяснить, как они прошли.

— Я с тобой, — ей не хотелось отпускать Льёта.

— И я с вами, — Матс ухватил Грега за рукав. — С ней что-то не так. С девушкой, у которой волосы как свет луны. Красивая, но пустая.

Льёт пристально глянул на колдуна, но ничего не ответил.

Бражный зал легко вместил всю деревню и гостей. Люди перемешались с пришлыми и весело беседовали. Рабы сновали между столами, разливая мёд и пиво по кубкам, расставляя блюда с кашей. В длинном очаге по центру тепло горел огонь.

Грег уверенно направился к столу на возвышении, где сидел Фолкор. По правую руку от него расположился блондин со своей спутницей, по левую — тихая Грай.

— Приветствую вас в Валье, — сказал подойдя Льёт. — Я брат ярла Фолкора. Моё имя Грег. Это моя женщина — Веселина и ее братишка Матс.

Пока мужчина представлял их, Веся внимательно следила за бледной парочкой. Вблизи кожа их казалась сродни березовой коры — такая же белая и почти прозрачная.

— Я Стеймонд* — ярл Лунда. А это моя сестра Исгерд*. Наша деревня к югу от вас. В двух днях пути. Мы обосновались там не так давно. Пришлось уйти с севера от надвигающеюся гнили. По пути к нам присоединялись люди, вынужденные покинуть свою землю и дома. В Лунде мы нашли кров. Всё было спокойно, пока пастухи не пожаловались на огромного медведя, что задрал пару коров, — рассказывал мужчина. — Я отправил охотников на его поимку, но они вернулись перепуганные и отказались рассказывать о том, что случилось с ними в лесу.

На последних словах Исгерд посмотрела на Веселину. Идеально красивое лицо на мгновение исказилось чёрной маской ненависти, а затем осветилось лучезарной улыбкой. От того, как крепко сжал Матс её руку, Веся поняла, что изменения заметила не она одна.

«Кажется, у нас будут проблемы», — подумала альва, получив в ответ ещё одно пожатие от Матса.

— Поэтому мы решили вас навестить. Узнать, нет нападал ли на ваших животных этот медведь, может людей пугал. Люди шепчутся, что это вовсе не медведь, а демон в меховой шкуре. И пришёл, чтобы пожрать души детей и женщин, — сказал Стеймонд и добавил. — За одним нашёлся повод познакомиться с соседями и обсудить поимку зверя. Нужно от него избавиться, чтобы люди не боялись ходить в лес.

________________________________

*Диосэйдокс — Еdax deos — (произвольный перевод с латыни) пожиратель богов.

*Купальница — желтые цветочки с круглыми бутонами.

*Стейнмод — камень мужестваа

*Исгерд — ледяная защита.