Давай мы станем незнакомцами

Глава 10

Смотрю на стремительно алеющее небо на фоне зелёных вершин Жигулевских гор и не могу сдержать восхищенного вздоха. Дом родителей располагался за городом в довольно живописном месте Самары. И если бы мне бог отсыпал хоть немного таланта к рисованию, я бы обязательно попыталась перенести на бумагу тот вид, что простирался сейчас передо мной. Но увы, это Ярик с Сашкой были творческими личностями, мой удел был всего лишь сухие цифры и данные. И всё-таки глядя на такое буйство зелени и красок заката, даже у такого чёрствого технаря, как я, что-то расцветало внутри и требовало выход наружу.

Хорошо было здесь вдали от цивилизации. Коттедж, в котором я жила на просеках, тоже располагался в зелёной полосе, но там всё равно ощущалась дыхание города. А здесь — тишина, которую нарушали разве что трескотня сверчков, шелест листвы, которую убаюкивал тёплый майский ветерок, и смех отца, что играл чуть в отдалении с Бени.

Честное слово — я иногда завидовала этому псу. В отличие от меня, его любили просто так без каких-либо условий и великих заслуг. Бенжамину не нужно было менять работу, чтобы заслужить одобрение отца. И ни в каких матримониальных мероприятиях его тоже участвовать не заставляли. И вряд ли его шпыняли за то, что он в свои годы не обзавелся собачьим потомством.

Да Бени прочно занял место среди любимчиков отца. А я… Ну я волочилась где-то в конце списка. После мамы, друзей, его бизнеса и яхт-клуба. Я вроде бы уже давно смирилась с таким раскладом, но всё же иногда ловила себя на мысли, что до сих пор отчаянно пытаюсь заслужить его одобрение.

Глядя на отца, который сейчас искренне хохотал и наслаждался игрой с псом, я не могла избавиться от чувства горечи, что начинала стремительно разрастаться у меня внутри. Вот бы и мне ощутить хоть капельку той любви и доброты, что доставалась сейчас Бени. Хотя бы каплю… Сегодня мне хватило бы и этого. Просто чтобы вновь почувствовать опору под ногами и найти в себе силы, чтобы жить дальше. Но нет, у отца всё было чётко распределено. Ласковые слова и похвала — псу, дочери — суровый отчет за все её великие прегрешения.

Возможно, потому что он всегда хотел сына, а получилась я. Девчонка, которая постоянно не оправдывала его ожидания. И которой можно доверить семейный бизнес, только в одном случае — если она будет под присмотром умного мужа.

Папа никогда и не скрывал, что не особо верит в способности женщин успешно заниматься предпринимательской деятельностью или ворочать огромными капиталами. А те, кто смог чего-то достичь, вызывал у него скорее искреннее недоумение, чем восхищение. Отец у меня был старой закалки и несмотря на изменившееся времена так и не смог избавиться от некоторых стереотипов: женщина должна реализовывать себя в семье, а муж должен зарабатывать деньги. Так было в их паре с мамой, и такую модель поведения прививали мне с самого детства, но без особого успеха. И эта его позиция всё равно так или иначе прорывалась наружу, хоть отец всю жизнь меня и шпынял, чтобы я училась на «отлично», и сама строила карьеру, без родительской помощи, рассчитывая исключительно на свои силы.

Нет, конечно, отцу была важна моя карьера. И он действительно пришёл в бешенство, когда узнал о планах семейства Вермар по поводу младшего отпрыска. Но всё же, я никак не могла отделаться от ощущения, что столь заветная для меня должность финансового директора, в глазах отца был тот самый «потолок», на который я могла претендовать, как особь женского пола. Так сказать — подтвердить, что годы обучения в Вышке прошли для меня не зря, а заодно и добавить веса нашей семьи в глазах окружающих. Ведь финансовый директор — звучит статусно и уважаемо. Но я и здесь умудрилась сделать всё не так, как ожидал отец…

Интересно, что за вакансии он собрался мне скинуть? И можно ли это считать знаком свыше, что мне действительно стоит перевестись в другой филиал? Начать жизнь с чистого листа, на котором я буду вольна написать что угодно. Разумеется, кроме букв «Ярослав Мереминский».

Сердце вновь начинает отстукивать рваный ритм, когда я произношу про себя его имя. Вспоминаю сегодняшнее утро, как он касался меня, и по моему телу вновь проносятся тысячи мурашек…

Папа всё-таки прав, нет у меня гордости. Стоит Мереминскому оказаться рядом, как я тут же уношусь своими мечтами куда-то далеко-далеко, совершенно позабыв о реальности. В которой не было места чуду, как, собственно, и не было места нашим отношениям с Яриком.

Прикрываю глаза, чтобы унять разбушевавшееся внутри чувства. Нужно всё-таки по максимуму сократить наше общение на работе, чтобы меня так не штормило. Вот когда Лис сегодня был рядом, мне было как-то легче противостоять Мереминскому. Я даже расхрабрилась и высказала ему напоследок всё, что думала. Жаль, что Елисея нельзя взять к нам в штат. Отличный был бы оберег от чар Мереминского…

Ощущаю тёплый плед, который ложится мне на плечи.

— Уже холодает, — замечает мама, и садиться рядом со мной на качели. — Майские вечера бывают очень обманчивыми. Не хватало еще, чтобы ты простудилась, Маришик.

Мне не холодно, но я послушно натягиваю на себя плед, который теперь будто бы вдвойне стал меня согревать благодаря маминой заботе.

— Мам, ну он ведь несправедлив к Ярику… — с грустью говорю я, склоняя голову ей на плечо. — Ты ведь сама знаешь, какая у него ситуация в семье.

— Знаю, родная. И Ярик большой молодец, что помогает. Как там Уля сейчас?

— Мы с ней не виделись после её последнего лечения, — с грустью отзываюсь я. Не представляю, что я буду ей говорить при встрече с сестрой Мереминского, с учётом какие у нас сейчас стали отношения с его расчудесным братцем. — Надо будет заглянуть к ним на днях. Я правда не понимаю, мам, чего он так на него взъелся! Если бы не лечение Ульки, Ярик бы уже давно…

— Маришик, да разве дело только в деньгах! — с горечью восклицает мама, обнимая меня за плечи. — Отец, конечно, не выбирает выражений, когда ругается, но он правда за тебя переживает и хочет тебе добра. Да и в остальном он ведь ни в чём не приврал. Марин, ну не дело это столько лет так по нему убиваться…

— Мам, и ты туда же! — резко выпрямляюсь я, окидывая её обиженным взглядом.

— Маришик, ну вот сама подумай — зачем это всё? Ну что там у вас такого было, чтобы так страдать…

— Всё, — тихо говорю я, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, гулко отстукивая в груди вслед проносящимся в моей голове воспоминаниям, — И ничего…

Да, эта странная фраза очень хорошо описывала наши с ним отношения.

— Ярослав хороший парень, ты же знаешь, что мне он нравится, но…

— Но? Ну давай, продолжай, что там обычно орет отец?! Что он ветреный, несерьёзный…

— Это еще полбеды, Марин. Я в отличие от папы вижу, что Ярик очень повзрослел за эти годы. Но ты сама сказала — если бы не его обязательства перед семьей, он бы уже давно смог многое себе позволить. Сколько уже лет он все свои силы и средства вкладывает туда? Ты задумывалась над этим, Марин? Ты ведь понимаешь, что это ещё не конец. И нужны будут ещё деньги, на лечение, на многочисленные операции, на реабилитацию после…

— И что?! Я люблю Улю…

— Да кто ж спорит, Маришик, — печально отзывается мама. — Но ты и себя очень любишь. И обеспеченную жизнь. А ещё очень любишь быть на первом месте. Чтобы всё внимание было одной тебе, чтобы твои желания были в приоритете. Я не говорю, что это плохо, да и всё-таки ты у нас единственный и горячо любимый ребёнок в семье. Некоторый эгоизм… — смущённо запинается мама, — Он всё-таки обоснован. Но загляни к себе в душу и честно ответь? А долго ли ты сможешь терпеть, что тебя и твои потребности постоянно задвигают на второй план из-за семьи? А что будет когда вы с ним поженитесь и у вас родятся свои дети?

Поджимаю чуть дрожащие губы и отворачиваюсь от мягкого янтарного взгляда матери, в котором я отчётливо видела жалость и сочувствие.

Хочется сказать, что если бы Ярик меня по-настоящему любил и предложил быть вместе, то плевать я хотела на все другие обстоятельства. И Ульянку мы бы вместе поставили с ним на ноги, но… Какое это имеет сейчас значение?

Звук оповещения переключает мое внимание с мамы на телефон. Бросаю быстрый взгляд на экран и вижу сообщение от Лиса: «Буду через пятнадцать минут». После разговора с отцом я поняла, что не хочу оставаться на выходные в родительском доме и терпеть постоянное недовольство. А поскольку я сегодня была без машины, то пришлось опять воспользоваться услугами извозчика Елисея. Который очень обрадовался моему звонку. Наверное, уже напридумывал там себе, что этим вечером ему что-то обломится. Наивный. Максимум на что я сейчас способна — злобно помолчать, переваривая то, что наговорил мне любящий родитель. Ну или наоборот использовать Лиса в качестве бесплатной психологической помощи и вывалить на него всё, что накопилось внутри.

— Лис скоро за мной приедет.

— Как?! Я думала ты как минимум до завтра у нас…

— Нет, мам. Я лучше в город. Нервы целее будут.

— И Сеня опять за тобой приедет? Маришик, ну что ж ты загоняла бедного мальчика… — укоризненно качает головой мама, а я едва не прыскаю от смеха. Меня всегда забавляло как мои родители ласково величали Елисея. А уж словосочетание «бедный мальчик» по отношению к Лису и вовсе звучало в высшей степени уморительно. — Я же говорила, чтобы он с нами на ужин оставался. Может и отец бы не так завелся… Ты же знаешь, что он всегда хорошо относился к Сенечке.

О да! «Сенечка» тоже был в восторге от общения с моим папой и искренне считал его «мировым мужиком». Они ещё много лет назад отлично «спелись». Иногда мне казалось, что даже к Лису отец был больше расположен, чем к собственной дочери. По крайней мере, папа хвалил Елисея с завидной регулярностью, за какой проект тот бы не взялся.

А вот Ярика он возненавидел с первой секунды, как только увидел.

— Знаю, — буркнула я.

— Маришик, а что у вас с Елисеем сей…

— Мам, ничего такого, что тебе бы следовало знать!

Мама не может сдержать улыбки на мою столь бурную реакцию.

Смотрю на неё — и будто бы смотрю в зеркало на себя повзрослевшую. Удивительное ощущение. Я действительно была на неё очень похожа — светлые от природы волосы, высокий лоб, тонкий носик, миндалевидные глаза. У мамы они правда больше уходят в янтарный оттенок, с вкраплениями зелёного, а у меня они тёмные, цвета горького шоколада. Это у меня от папы. Как, впрочем, острый ум и упрямый, а порой и невыносимый, взрывной характер.

— Я никогда тебе не рассказывала, но… В моей жизни тоже когда-то был такой «Ярик».

— Чего?! — ахаю я, округляя глаза. Сколько помню, мама всегда говорила, что отец был любовью всей ее жизни! Единственной любовью! Наверное, мое безграничное изумление можно было сейчас с лёгкостью прочитать на моём лице, поэтому мама поспешно добавляет:

— Это было ещё до твоего папы, Мариш. Тогда я думала, что это настоящая любовь, но нет. Сейчас я оглядываюсь назад и понимаю, что это была просто блажь молодой неопытной девочки. А настоящая любовь у меня только одна. И это твой отец.

— Почему… почему у вас не сложилось? Ну… с этим парнем.

— Почему? Мы просто были слишком разные, Марин. Я была слишком серьёзная, а он, как Ярик, был такой весельчак, душа компании. Рядом с ним постоянно кто-то крутился, каждый раз какие-то новые девушки. И меня это… ранило. Я не хотела быть одной из них, я хотела, чтобы у нас всё было по-настоящему. А он не мог принадлежать только одной. Да он, мне кажется, и сам себе не принадлежал. Вот Ярослав умный мальчик, талантливый, работящий. Семье помогает. А тот… знаешь про таких обычно говорят «перекати-поле». Красивый был, на гитаре играл хорошо, пел красиво, а во всём остальном… Тушите свет! Но это я конечно уже сейчас понимаю… Как и то, что я бы ни за что на свете не пожелала своей дочери связаться с подобным экземпляром.

Не могу сдержать ухмылки при упоминании гитары. Ярик ведь тоже время от времени мог взять в руки свой любимый «Фендер»[1] и что-нибудь сыграть для души или на потеху публике. И пел он, кстати, тоже довольно неплохо… Это что ж получается, любовь к весёлым раздолбаям заложена во мне на генетическом уровне?! Я ведь знать ничего не знала, что происходило у мамы в молодости! Как-то эту тему она всегда ловко обходила стороной…

— А папа?..

— Твой папа появился, Марин, в очень важный момент моей жизни. Я тогда пыталась забыть того парня. Пыталась начать жизнь с чистого листа. Это было… очень непросто, — задумчиво смотрит вдаль мама.

И я ведь понимаю, о чём она говорит. Прекрасно понимаю… Нахожу мамину ладонь и ободряюще сжимаю. Мама несколько мгновений помолчала, но потом всё-таки решилась продолжить свой рассказ:

— Знаешь, по молодости каждая любовная неурядица воспринимается, как нечто из ряда вон выходящее. Будто бы великая трагедия, которой ещё не знал мир. Хотя из века в век, мы все испытываем примерно одни и те же чувства и эмоции, наступаем на одни и те же грабли. Тогда я думала, что моя боль со мной уже навсегда. И ничто не может это исправить. А твой папа… Он сначала был просто хорошим другом. Потом… болеутоляющим. Как бы мне сейчас не горько об этом было вспоминать, но это именно так. А уже потом он стал любовью всей моей жизни. И я каждый день благодарю бога, что всё сложилось именно так. Что я замужем за таким чудесным человеком, что у меня есть ты.

Друг? Болеутоляющее?! По спине невольно пробежал холодок, когда я осознала, насколько причудливо может разыграть карты судьба. Получается, я шаг за шагом повторяю путь своей мамы, даже не подозревая об этом? Я ведь действительно планировала использовать Елисея в качестве болеутоляющего. Правда не особо в этом преуспела вчера, но это уже был другой вопрос…

Опускаю взгляд на свой телефон, который лежал рядом со мной на качелях. Очередное сообщение от Лиса не заставило себя ждать: «Подъезжаю».

— Иногда счастье может оказаться ближе, чем ты думаешь, — с улыбкой кивнула мама в сторону гаджета, словно прочтя мои мысли. А я в ужасе округляю глаза, услышав от неё эту фразу. То же самое мне сказал Елисей этой ночью. Буквально слово в слово. Сговорились они что ли?! Или это был очередной намёк судьбы?.. — Сеня — хороший парень, Мариш. Задиристый немного, но со стержнем внутри. Как твой папа. И он уже много лет в тебя безответно влюблен. Может, всё-таки стоит дать ему шанс? Кто знает, что из этого выйдет…

[1] Известная марка акустических гитар