Давай мы станем незнакомцами

Глава 17

Да, возможно это было опять очередное импульсивное решение, принятое мной на эмоциях. Но в конце концов — к чему этот долгий сравнительный анализ? У меня достаточно опыта и знаний, чтобы с успехом пройти собеседование на обе должности, которые отобрал отец. Просто Москва была мне как-то ближе. Возможно, студенческие годы давали о себе знать и навевали лёгкое чувство ностальгии. Плюс финансовый сектор для меня был всё-таки привычнее, чем управленческий. Я уже давно хотела взять под свой контроль бюджетирование столичных проектов. Почему-то именно в московском отделении у нас царил постоянный бардак, из-за чего он никак не мог вырваться в «топ пять» по стране среди филиалов нашего холдинга. Но я чувствовала, что мне по силам вывести в лидеры столичный филиал. Да, придётся первое время ночевать на работе. Но когда меня это останавливало? В любом случае это того стоит! И наверняка поможет мне поскорее выкинуть из головы Мереминского…

— Ты серьёзно?! — опешила Лизка.

— Да, пришла пора двигаться дальше.

— Двигаться дальше?! — воскликнула девушка. — Марина ты не двигаешься дальше, ты просто бежишь отнего! И от себя!

— Возможно, — безмятежно пожимаю плечами. — Но я хочу избавиться от этой болезненной любви… И пока это единственный способ, который я вижу.

Лизка в ответ лишь грустно качает головой.

— Жалко, что я наконец нашла человека, с которым мне бы хотелось дружить, а теперь он будет от меня за тысячу километров, — вырывается у меня неожиданное признание. Даже чуточку краснею от своей излишней откровенности, но видя реакцию Лизки с облегчением выдыхаю. Она, конечно, в шоке и немного смущена, но никакого отторжения мои слова у нее точно не вызвали. — Наверное женская дружба — это просто не мой вариант…

— Не придумывай! Ничего не мешает нам общаться онлайн.

— Согласна. К тому же до Москвы лететь всего ничего, — с улыбкой добавляю я. — Может будете иногда приезжать с Сашкой ко мне в гости.

— До Самары тебе тоже лететь всего ничего.

— Нет, я постараюсь свести к минимуму поезди домой. Хотя бы первое время, пока меня немного не отпустит… — отвожу взгляд в сторону. — Меня ведь и так будут время от времени дёргать по рабочим вопросам. Поэтому не переживай, Самару я не забуду.

Что-то мне подсказывает, что Мереминского тоже. Но я хотя бы попытаюсь. Если я перестану реагировать на него так, как сейчас, или на любое упоминание о нём, то это уже будет моей маленькой победой. Потому что моё сердце точно будет его помнить… Нельзя просто так взять и стереть из своей памяти столько лет. Ведь память сердца — она самая долговечная из всех существующих в этом мире. И ничего тут не поделать. Мне просто придётся как-то научиться с этим жить.

— А ты не думаешь, что он может рвануть за тобой или тоже перевестись в столицу? Он ведь такой же упрямый и целеустремленный, как ты!

Качаю головой.

— Нет, Лиз. У него пожилая мать и сестра инвалид, он их не бросит. Я знаю.

Иначе это был бы не тот Ярик, которого я любила все эти годы.

— Не знаю, Марин… Неправильно как-то это всё… — вздыхает Лизка.

Я вижу, что она и правда расстроена моим отъездом. Да и Ярика ей тоже по-своему было жалко. Они не были лучшими друзьями или друзьями детства, как мы с Корсаковым, но я видела, что Лиза уже успела привязаться к Мереминскому. И что-то мне подсказывало: со временем они вполне могут стать хорошими друзьями.

Удивительно, но никакой ревности по этому поводу я не испытывала. Наоборот, у меня внутри было огромное чувство облегчения. Кто-то же должен присматривать за этим шалопаем, когда я уеду. Кто-то должен заботиться о нём и оберегать от всяких глупостей. Я уверена, что Лизка объединившись с Корсаковым с лёгкостью справится с этой непростой задачей.

— А мне, наоборот, кажется, что я впервые в жизни поступаю правильно, — усмехнулась я. — Лиз только не говори никому. Корсаков пока тоже не в курсе… Мне сначала надо решить некоторые организационные моменты. Я ведь ещё даже не общалась с эйчаром.

— Погоди, ты что только сейчас это придумала?! Идею с переводом?!!

— Нет. Но решение приняла сейчас.

— Марин, Мереминский меня убьёт! Каждый раз, как мы с тобой видимся, ты принимаешь какое-то судьбоносное решение! Я определенно плохо на тебя влияю…

— Не говори ерунды! Я бы в любом случае приняла это решение спустя пару дней, — бурчу я. — Папа в кое-то веки будет доволен…

Со злостью бросаю последний камешек в реку. Тот три раза ударяется о поверхности воды и потом с громким «бульк» уходит на дно.

— Марин, я уверена, в глубине души он всё равно тобой очень гордится. И он любит тебя, — ободряюще сжимает мою ладонь Лизка, — Просто по-своему.

— А я не хочу, чтобы меня любили «по-своему»! Я хочу, чтобы меня любили нормально, так чтобы я ощущала эту любовь! — вспыхиваю я. Встречаюсь с понимающим взглядом Лизки и всё моё раздражение сразу же сходит на нет. Она ведь рассказывала мне о своих непростых отношениях с родителями, которые не особо горят желанием с ней общаться. По сравнению с её ситуацией загоны моих родных это вообще «цветочки».

М-да, кто бы мог подумать, что у нас с Лизой окажется столько общего…

— А как же Лис? — аккуратно спрашивает подруга.

Неопределённо пожимаю плечами. Для ответа на этот вопрос хорошо бы поговорить с самим Елисеем и разобраться, что теперь происходит между нами. Но после той неприятной пятничной сцены, за которую был в ответе господин Мереминский, мы так больше и не сказали друг другу ни слова.

— А что Лис? Он часто бывает в Москве. У него там бизнес, — говорю я, вкладывая в свой голос чуть больше уверенности, чем ощущала на самом деле. — Мне кажется, мы с ним даже не заметим смену локации и будем также общаться… Или не только общаться.

— Марин!

— Что? Я знаю, что ты в команде Мереминского. Но между нами с Лисом правда есть химия. Поверь, для меня это уже показатель, что из этого действительно может что-то получится.

— Ага, если ты будешь «послушной девочкой» и выполнишь все условия!

— Я не вижу в них ничего противозаконного. На его месте я бы поступила также. К тому же, в Москве мне будет гораздо легче не общаться с Мереминским. В общем, всё к лучшему, Лизк.

— Подожди, то есть ты уедешь в Москву и даже не дождёшься, как Ярик прокатит к твоему дому красное Порше?! — воскликнула девушка, аж подпрыгивая на месте.

— Нет, Лиз, — смеюсь я. — Я точно не планирую оставаться здесь на свой день рождения, ожидая что там опять учудит Мереминский. Двадцать пять лет — это новая глава в жизни.

Которую я не планирую тратить на очередные бесплодные ожидания…

— А почему он так вцепился в эту идею с Порше? Ты вроде говорила, что это как связано с вашим детством?

— Да. Эта давняя история, — не могу скрыть смущённой улыбки, мысленно переносясь в прошлое. — И она берёт своё начало в день нашего с ним знакомства.

В шесть лет довольно странно заявлять, что встретил любовь всей своей жизни. Но я очень чётко помню тот момент, который буквально разделил мою жизнь на «до» и «после». Обычный летний день, очередная вылазка к Корсаковым вместе с родителями. Пока Сашка пыхтел над своим заданием в художке к какому-то конкурсу, я попросилась на улицу и стала бесцельно бродить по опустевшему дворику в поисках какого-нибудь интересного занятия.

Помню, как меня будто бы магнитом притянуло на футбольное поле. И как моё сердце сначала замерло, а потом быстро-быстро затрепетало в груди, стоило мне увидеть долговязого темноволосого паренька. А когда он обернулся…

Время точно остановилось. И вся вселенная словно сузилась до размеров футбольного поля, до искрящегося взгляда синих глаз, до задорной мальчишеской улыбки…

— Привет, — отозвался парнишка, наконец заметив меня, разместившуюся чуть поодаль от ворот и безотрывно наблюдающую, как он отрабатывает удары.

— Привет, — нахожу в себе силы ответить чуть дрожащим от волнения голосом.

Стою, как дурочка, попеременно то бледнея, то краснея, и отчаянно пытаюсь отыскать в своей голове хоть какое-то подобие связных мыслей, чтобы продолжить разговор. Вот только их не находилось. Совсем! У меня, перечитавшей к своим шести годам всю свою домашнюю библиотеку и даже с десяток книг для более старшего возраста, не находилось ни одного слова, чтобы поддержать беседу! Какой стыд!! Сейчас он отвернётся, чтобы продолжить пинать свой мяч, и момент будет безвозвратно упущен… Значит, мне нужно срочно что-то придумать! Нужно сказать что-нибудь интересное, чтобы удержать внимание. Может, вспомнить какую-нибудь шутку…

— Ты неправильно ставишь опорную ногу! — выпалила я.

Отличная шутка Марин! В духе «неправильно ты, дядя Фёдор, бутерброд ешь!». Вот неужели нельзя было завязать разговор как-нибудь иначе?! Почему обязательно надо начинать с предъявы?

— Чего?! — опешил синеглазый мальчуган.

— Ты бьёшь пяткой, а надо подъёмом стопы, — пояснила я. — Тогда удар будет точнее…

— Ты прикалываешься, да?!

— А что прикольного отдать слабый «пас» или вообще зарядить мимо ворот? — непонимающе уставилась на него я.

— Капец! Ты меня футболу собралась учить что ли?! — добродушная улыбка мальчугана сменилась искренним недоумением с ноткой раздражения и задиристости.

— Да больно надо! — фыркнула я в ответ, уперев руки в бока.

И почему пацаны вечно начинают кудахтать, стоит мне только заикнутся о своих спортивных знаниях?! Неужели так сложно поверить, что я действительно кое-что смыслю в футболе? А я ведь правда неплохо в нём разбиралась! Спасибо за это моему папе, который мог вещать сутками напролёт о своем любимом виде спорта. Он же и научил меня играть не хуже дворовых пацанов. Которые вначале в штыки восприняли мои попытки присоединиться к ним на поле, но после демонстрации моих футбольных умений всё их возмущение понемногу сошло на нет. И всё равно, в глубине души мне было немного обидно. Да кто вообще придумал это дурацкое разделение: девочкам — куклы, мальчикам — футбол?!

— Так… Малясь технику тебе поправлю и всё.

— Ты?? Девчонка?! Поправишь мне технику??! — синеглазый пацан подбросил ногой в воздух мяч, перехватил его рукой и в несколько шагов добрался до меня. — Да ты гонишь! Погоди, это розыгрыш такой? Тебя Серый прислал что ли?

— Не знаю я никакого Серого! — буркнула я. — И вообще, чего просто так болтать? Давай я лучше покажу, как надо правильно делать рабону[1]…

Пытаюсь выхватить у него футбольный мяч, но пацан крепко прижимает его к себе.

— Да откуда ты взялась вообще?!

— Я с Садовой. Но вообще мы с семьёй из Калининграда переехали.

— Блин, да я не про это! — закатил глаза парнишка.

— А про что?

— Больно много умничаешь!

— Да ты просто «ссышь», что тебя уделает обычная девчонка, — подначиваю я его.

— Ну да конечно! Думаешь, один раз посмотрела, как по телеку играют большие дяди, и сразу всему научилась?

— Вообще-то меня папа научил играть! — насупилась я. — И мы только вчера с ним разбирали технику Заммера[2]…

— Ох ё-е-е! Я понял! Так ты из этих из заучек, да? Которые всё на свете лучше всех знают?

— Мы будем играть или нет?! — уже начинала закипать я. — Или боишься продуть девчонке?

— Да я тебе раскатаю одной «левой»! — махнул он ногой в подтверждении своих слов, одновременно опуская мяч на землю.

— Той которую ты ставишь неправильно? — хмыкнула я, тут же завладев футбольным мячом.

— Так всё! Ты меня достала! Как там тебя… — паренёк быстро сориентировался и включился в борьбу.

— Марина.

— Значит так, Марина, заруби себе на носу — Ярослав Мереминский не проигрывает девчонкам!

— Это мы ещё посмотрим! — крикнула я, с точностью воспроизводя последний финт, которому научил меня отец. Эх, вот видел бы он меня сейчас!..

Ярослав, он же Ярик, действительно не хотел проигрывать. И никаких поблажек, как девчонке, он мне не делал. Поэтому от нашего состязания я получила настоящее удовольствие. Мереминский играл хорошо — стремительные рывки вперед, очень грамотный, а зачастую хитрый отбор мяча и безграничная воля к победе, которая проскальзывала в каждом его движении. Иногда я ловила себя на мысли, что я завороженно наблюдаю за ним. И дело было вовсе не в технике (вот она у него как раз немного хромала), а в том, что никогда в жизни я не встречала таких, как он. Хотя таких мальчишек, как он было наверное, с десяток в каждом дворе. Но для меня он был такой один во всей вселенной. Необыкновенный. Тот, кто одной лишь своей улыбкой навеки похитил мое сердце. Удивительное сочетание доброты, искренности, искрометного чувства юмора, задиристости, смелости. И глаза эти его синие-синие, как море… Как же сложно было сосредоточиться на игре, когда он смотрел на меня в упор своим ярко синим взглядом! Но я должна была доказать ему, что девчонки умеют играть ничуть не хуже пацанов!

Главное — мой план всё-таки удался. Я смогла завоевать внимание Ярика и продолжить наше общение. И кто знает, может быть, когда мы с родителями приедем в следующий раз в гости к Корсаковым, я снова его увижу…

— Офигеть, да ты реально умеешь играть! — воскликнул Ярик после того, как я забила в пустые ворота четвёртый гол, ловко обойдя его по левому флангу. От заветной победы меня отделял всего лишь один гол. В начале игры мы условились, что будем играть до пяти забитых мячей.

— Сдаёшься?

— Ещё чего!

— Как скажешь, — пожимаю плечами, вновь вводя мяч в игру. — А могли бы закончить в «ничью». И никто бы не узнал, что ты продул девчонке…

— Никому я не продул!

— Ещё не вечер, — смеюсь я. Поднимаю мяч вверх, ударяю коленом, чтобы отправить его в сторону рабочей ноги, делаю резкий замах… И в этот момент немного теряю равновесие, из-за чего со всей силы бью мячом мимо ворот. Прямо в припаркованную рядом красную машину.

Удар, невероятный грохот от которого у меня внутри холодеет кровь, а дальше оглушающий рёв противоугонки…

— Ты чё творишь?! — хватается за голову Мереминский. — Нас же сейчас на месте порешают…

— Я не хотела… — растерянно говорю я, но мой голос тонет в вое сигнализации.

— Маринк, ты девочка или терминатор?! Капец, я не думал, что «Порше» может расфигачить малолетка! Ты видела, какая там вмятина на крыле?

Отрицательно мотаю головой. Решительным шагом направляюсь в сторону машины, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не разреветься.

— Куда??! — орёт Ярик.

— Мне надо посмотреть!

— Сейчас какой-нибудь «браток» выскочит на улицу и нам хана! Потом век не расплатимся! Даже если все почки продадим, какие у нас есть в наличии! Драпаем!!

— Нельзя! — кричу я в ответ.

— Марин, ты дурочка, да?!

— Я не могу просто так взять и убежать, после того, что натворила! Это неправильно!

— Нет, ты не дурочка. Ты сумасшедшая! Ты знаешь, сколько такая тачка стоит?!

— Знаю, — говорю я, понурив голову, — Папа меня убьёт…

— Нет, Марин! Сначала нас прибьёт тот мажористый хрен, который прикатил на этой тачке, а уже потом ты получишь отцовского ремня…

— Нет, ты не понял! Это машина моего отца, — срывающимся голосом говорю я, обхватив себя руками за дрожащие плечи. — И он меня точно убьёт…

С грохотом распахивается подъездная дверь и следом я вижу стремительно приближающегося к нам папу в компании Корсакова-старшего.

— А ну отошли от машины, паршивцы!.. — раздается грозный рык отца, приправленный отборной бранью.

Похоже он был настолько зол, что даже не сразу заметил меня. Хотя нет, он был не просто зол. Он был в ярости! И его можно было понять: даже месяца не прошло с момента покупки машины и тут я… захотела похвастаться футбольным финтом перед мальчиком! Я даже не знаю, какое наказание меня ждет, когда пап узнает из-за чего я запулила мячом в его любимый «Порше».

Чувствую, как от волнения земля начинает уходить у меня из-под ног. С каждым шагом отца сердце всё сильнее отстукивает у меня в груди, в ожидании неминуемой расплаты… Делаю отчаянный вздох, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие и признаться папе в том, что натворила.

Но в этот момент Мереминский резко подаётся вперёд, загораживая меня от рассерженного родителя.

[1] Рабо́на — удар, который наносится по мячу позади опорной ноги. При правильном исполнении ноги игрока скрещиваются одна за другой.

[2] Маттиас Заммер — Немецкий защитник. В 1996 году вместе со сборной Германии выиграл чемпионат Европы и был признан лучшим футболистом «старого света».