Давай мы станем незнакомцами

Глава 43

— Это как понимать?! — рычит Ярик, пытаясь протиснутся в приоткрытую калитку ворот. Но злость, которая так и не улеглась во мне с вчерашней ночи, придает сил, и я не пускаю его на территорию участка. Вместо этого я выхожу к нему сама. И плевать, что на мне лишь короткий шёлковый халатик, который я впопыхах накинула на себя, выпрыгивая из кровати, подгоняемая трелью домофона и нескончаемых звонков мобильного.

По Мереминскому видно, что он злой, как чёрт, но всё равно не может удержаться чтобы не пройтись обжигающе ласкающим взглядом по моим обнажённым ногам, нырнуть в разрез на груди…

Ну уж нет! Поджимаю губы и сильнее стягиваю полы халата, чтобы этот бесстыжий синий омут не оставлял на моей кожи свои отметины.

Скотина! Смотрит на меня так, будто ночная фея оказалась первоклассным бревном и не смогла удовлетворить все его потребности. Только вот это вообще не мои проблемы! В мои планы совершенно не входит помогать Мереминскому справиться с его повышенным либидо!

Скрещиваю руки на груди и скольжу недовольным взглядом по незваному гостью и по сумке с моими вещами, которая валялась у забора.

— Это я у тебя хочу спросить, Мереминский! — огрызаюсь я. — Время десять утра! Какого чёрта тебя приспичило ломиться ко мне в дом?!

— Марин, я принёс твои вещи…

— Ты разучился читать?! Я тебе написала, чтобы ты оставил их завтра утром в приёмной!

— Опять сбегаешь от разговора?!

— Мне с тобой не о чем разговаривать!

— Охренеть не встать! — изумлённо восклицает Мереминский. — Лучшая защита — это нападение? Да, Марин?

— Чего?!

— Какого чёрта ты ведешь себя так, будто это тебе вчера слили мои пикантные фотки?!

— А мне и не нужны осведомители, — тихо говорю я звенящим от гнева голосом. — Достаточно просто появиться в нужном месте, в нужное время…

— Та-а-ак, а вот с этого момента поподробнее, — резко притягивает меня к себе, крепко обхватывая моё запястье и не давая ни единого шанса вырваться.

— Покопайся сам в своей памяти, как ты провёл вчерашнюю ночь! Если, конечно, алкоголь не отшиб тебе последние остатки мозга!..

— Тебе напомнить из-за чего я надрался вчера? — прожигает меня насквозь своим потемневшим взглядом, в котором я вижу надвигающийся шторм. — Точнее из-за кого?!..

Ярик сильнее прижимает меня к себе, так что я чувствую, как тяжело вздымается его грудь и каждый громкий удар его сердца под своей ладонью. Пронзительный синий взгляд, в котором было намешано всё: и страсть, и злость, и… боль? Мне сложно было разобрать каждую из эмоций, но от такого накала у меня начали дрожать ноги. Если бы Мереминский не удерживал меня в своих объятиях, я могла сейчас запросто рухнуть вниз.

— Ты хоть понимаешь, как это было больно, видеть, как он тебя касается, как он тебя целует…

Глаза в глаза. Между нашими телами какие-то ничтожные миллиметры. Запах ментола холодит мои губы. Ещё немного и этот жаркий шёпот, наполненный злобой и отчаянием, перерастет в обжигающий поцелуй.

— Пусти меня!

— Нет!

— Зачем ты пришёл?! Высказать своё осуждение за мой поцелуй с Лисом? Спасибо, я всё поняла! Можешь вновь возвращаться к своим бабам…

— Я пришел разобраться в том, что случилось вчера и решить, как нам быть дальше. И ещё сказать, что я не допущу повторения подробной истории, — нахмурил брови Мереминский.

— Да? Посадишь меня на замок, чтобы изолировать от Лиса?!

— Между прочим, отличная идея!

— Мереминский, шёл бы ты со своими идеями…

— Марин, я не сдамся, — шепчет мне прямо в губы.

Обхватывает моё лицо руками, нежно проводя подушечками пальцев по коже, заставляя моё сердце зайтись в рваном ритме. Прикрываю глаза от этих умопомрачительно нежных прикосновений и упускаю момент, когда Ярик накрывает мои губы своими.

В этом поцелуе не было ни капли злости. Только безграничная нежность, которая смешалась с теплом солнечного, летнего утра, и дарила мне ощущение полного отрыва от реальности. На мгновение позволяю себе поверить в эту прекрасную сказку, что Ярик действительно мой и только мой. Но жестокая правда всё равно заползает в моё сознание — сегодня ночью он был с другой. И эти губы, которые сводили меня сейчас с ума, совсем недавно целовали другую девушку…

Злобно вонзаю длинные ногти в его руку, чтобы прекратить поцелуй.

— Мереминский, вали к своим бабам, а меня оставь в покое!! — шиплю я, со всей силы отталкивая его.

— Какие ещё бабы?!

— Какие? С которыми ты провел вчерашнюю ночь, которые присылают тебе фотографии…

— Сегодняшнюю ночь я провел один!

— Хватит делать из меня дуру!! — кричу я, уже не заботясь о том, что нас могут услышать мои соседи. — Я видела с кем ты вчера вывалился из такси…

— Что ты видела? Как Дашка меня доставила домой полуживого? — интересуется Мереминский, надвигаясь на меня. Непроизвольно делаю шаг назад, ощутив исходившую от него ярость, и упираюсь в забор. — Потому что она осталась единственным вменяемым человеком в компании, а все остальные слились или сами были пьяные в хлам…

— Ну давай, скажи мне, что у вас ничего не было и она просто уехала домой!

— У нас НИЧЕГО не было! — чеканит Ярик.

Прикрываю глаза, чтобы унять бешеный грохот в груди. Как же я хочу, чтобы это оказалось правдой. Как же я хочу ему верить…

— Марин, я помню все, что делал вчерашней ночью. И знаешь, нет ни одной фотографии, где бы меня засняли в объятиях с другой девушкой, за которые мне было бы стыдно посмотреть тебе в глаза.

Ну вот опять он про эти чёртовы фотографии с Лисом!

— А мне тоже нечего стыдиться! — распахиваю я глаза и бесстрашно встречаюсь с его потемневшим грозовым омутом. — И если твоя расчудесная Лана не соизволила тебе сообщить, что дальше поцелуев у нас дело не зашло…

— Господи, при чём тут Зубкова?!

— При чём?! Это она нас застала с Лисом, когда он накинулся на меня с поцелуями. Это она слила тебе эти чёртовы фото…

— Лана? — изумлённо таращиться на меня Ярик. — Лана была на вечеринке?!

— Представь себе — да! Её престарелый хахаль, оказывается, старый знакомый моего отца.

— Странно, она сегодня ни слова об этом не сказала… — пробормотал Мереминский, по привычке запуская пятерню в свою тёмную, густую шевелюру и нервно её взлохмачивая. Что всегда означало у него высшую степень растерянности и непонимания происходящего.

— Сегодня?..

— Да, она была у меня с утра, — всё также растерянно проговорил Мереминский, встречаясь с моим полыхающим взором. — Млять, Марин! Вот даже не начинай…