Давай мы станем незнакомцами

Глава 45

— Можно я уничтожу все сотовые вышки в нашем городе? — прорычал Ярик, притягивая меня к себе ближе и зарываясь лицом в мои волосы. Но момент упущен, и мой разум уже опомнился от вспышки охватившего нас безумия.

— Ярик…

Неловко пытаюсь вынырнуть из его объятий и накинуть на себя халат. Окидываю взглядом разбросанные на полу вещи, среди которых валялся и мой разрывающийся настойчивой трелью мобильный. Почему-то в голове всплывают недавние слова Ярика, что мы не будем спешить. Ну да конечно… Совсем не спешили!

— К чёрту их всех, Марин…

— Мне… мне, наверное, нужно ответить, — стыдливо отвожу взгляд и всё-таки соскальзываю вниз под разочарованным взглядом Мереминского.

Нужно… а нужно ли? Что я скажу Лису? Извини, но я тут немного занята? Подожди, пожалуйста, пару часов, пока мы в очередной раз переспим с Яриком, а потом разругаемся в пух и прах по нашей старой доброй традиции?! Тогда я смогу выкроить для тебя немного своего драгоценного времени.

Вот только судя по выражению лица Мереминского, мы сейчас перейдем сразу к финальной стадии — ругани.

— Ему?! — поднимает с пола мой мобильный и увидев имя абонента швыряет ни в чём неповинный телефон на столик. — Ну давай, Марин, вперёд! Сейчас самое время и место для задушевных разговоров с Елисеем!

— Ну, конечно, лучше поставить телефон на беззвучный и дождаться пока он заявиться сюда к нам, так что ли?! Ты мне это предлагаешь?!

— Я предлагаю тебе удалить номер Лиса к чёртовой матери и вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда!

Да что же такое! Ещё один на мою голову со своими ультиматумами!

— Прежде чем что-то требовать от меня, удали свою телефонную книгу и вычеркни из своей жизни всех своих баб! — не остаюсь я в долгу, и чисто из духа противоречия нажимаю «ответить». — Лис, я сейчас занята. Я перезвоню…

— Марин, просто скажи да или нет, — пропел мне в трубку Меланчук, игнорируя мои слова. — Я должен понимать, что у нас по планам.

Чёрт, свидание! Чувствую, как начинаю краснеть из-за того, что что сейчас может услышать Мереминский.

— Лис, давай потом об этом поговорим!

Делаю шаг в сторону, сильнее вжимая в ухо свой телефон, в надежде, что до Ярика не долетят слова Лиса.

— Марин, я обещаю, это будет твое лучшее свидание в жизни. — оглушающе громко раздается в трубке. Вскидываю глаза на Мереминского и по его сведённым на переносице бровям понимаю, что он всё слышал.

Чёрт, чёрт, чёрт!

— Лис, я ещё ничего не решила…

— Значит, самое время сказать «да». Хотя… я могу приехать и наглядно продемонстрировать, почему тебе не стоит отказываться…

— Лися! — обрываю поток его красноречия, который я знаю, может зайти так далеко, что мои щёки сгорят в адском пламени. Но понимаю, что сделала только хуже, потому что Мереминского буквально перекосило от злобы от этого ласкового обращения, что невольно сорвалось с моих губ.

Ну почему каждый раз, когда я хочу сделать, как лучше, всё получается с точностью до наоборот, и я ещё больше закапываю себя в ворохе проблем?!

— У тебя двадцать четыре часа, Мариш, чтобы всё обдумать и принять правильное решение, — рассмеялся Лис. Но по голосу слышу, что он не шутит. — Иначе я сам заявлюсь к тебе с подробной презентацией. Я могу быть очень убедительным, ты же знаешь.

— Я потом тебе перезвоню, — шепчу я пересохшими от волнения губами и под испепеляющим взглядом Мереминского убираю свой телефон.

— А что тут думать? — саркастично выгибает бровь Ярик, скрещивая руки на груди. — Мне ты предложила стать незнакомцами, а с ним договариваешься о свидании…

— Ты ничего не знаешь, что творится у меня внутри! И насколько всё запутано! — срываюсь на крик. Обхватываю себя руками, чтобы унять охватившую меня дрожь.

— Ну почему же? Как по мне, всё предельно понятно, — усмехается Мереминский, направляясь к двери. Сердце болезненно отзывается в груди на каждый его решительный шаг, который увеличивал между нами расстояние. — Идеальный вариант, папа твой, наверное, будет счастлив, если ты скажешь Сенечке «да».

— Яр…

— Продолжай обманывать саму себя, что можешь быть с ним счастлива, — окидывает меня напоследок своим потемневшим грозовым взглядом и громко хлопает дверью.

Остаток выходного прошёл, как в тумане. Я бесцельно бродила по дому, пытаясь хоть чем-то себя занять. В какой-то момент я даже всерьёз подумала сделать уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Но неведение порядка никогда не было моей сильной стороной и скорее бесило, чем помогало разгрузить голову. Поэтому, постояв в хозяйственной комнате пару-тройку минут, осматривая стройные ряды тряпок и чистящих средств, которыми пользовалась приходящая уборщица, я поняла всю бессмысленность этой затеи, и с раздражением захлопнула дверь.

Работа тоже не помогала. Я убила больше получаса, чтобы ответить на письмо, потому что никак не могла собраться с мыслями. В финансовые отчёты я даже не стала лезть, потому что знала, что напортачу и потом получу нагоняй от Вермара.

Но как же тяжело было оставаться вот так — один на один с собой в звенящей тишине огромного дома, когда тебя буквально разрывало на куски от вороха противоречий…

Что я на самом деле чувствую по отношению к этим двум мужчинам, которые заполнили собой мои мысли, и пытались отвоевать себе главенствующее место в моей жизни?

Идеальный вариант — Лис. И неидеальный вариант — Ярик.

Разум или сердце. Или если говорить откровенно — не только разум, и не только сердце.

Конечно, то, что я чувствовала к Лису, ни шло ни в какое сравнение с теми чувствами, которые я испытывала к Ярику. Но это не был холодный расчёт или попыткой угодить папе, что бы там не говорил Мереминский! Мне было сложно подобрать одно единственное слово, которое бы точно охарактеризовало наши отношение с Елисеем. Определённо не любовь, но больше, чем страсть. Что-то большее, чем просто дружеское участие и абсолютное взаимопонимание, которое так изумляло меня порой — насколько хорошо Лис мог читать мои мысли и понимать мотивы моих поступков.

То, что я чувствовала к Ярославу, сложно было списать только физиологию или назвать мечтой маленькой наивной девочки. И эти наши совместные выходные стали тому подтверждением. Там в домике на берегу Волги нам правда было хорошо вдвоём. Стоило мне закрыть глаза, как я вновь ощущала гармонию, которая растворялась в каждой клеточке моего тела, когда мы были вместе. Ощущала теплоту и безграничную нежность. Удивительно, но мы с Яриком даже в мелочах не особо придирались друг к другу, зато постоянно о чём-то с интересом разговаривали и смеялись. А что касается страсти… с этим тоже было всё в порядке. И то безумие, когда Мереминский ворвался домой после моей просьбы стать незнакомцами, только в очередной раз показало, что с совместимостью у нас всё в порядке. Нет, не просто в порядке — идеально. Я полночи потом вертелась в кровати, пытаясь уснуть, вспоминала его дерзкие, опьяняющие поцелуи, ощущала на себе прикосновения его рук. Это настолько сильно будоражило мне кровь, что я точно знала: это безумие не оставит меня даже во сне. Так и произошло…

Вот только ночью мне снился не только Ярик. Каждый раз стоило мне посмотреть на мужчину, который ласкал меня, как у него тут же менялось лицо. Сначала это был Мереминский, который повалив меня на кровать, заведя за голову мне руки, стал осыпать моё тело поцелуями. Заставляя меня вновь и вновь плавиться от его прикосновений. Ярик неторопливо спускался губами от шеи вниз, к ключицам, ложбинке груди, играясь языком с торчащими сосками, заставляя меня выгибаться ему на встречу и сминать в руках край простыни. Но стоило Ярику опуститься ниже и ловким движением руки стащить с меня тонкое кружевное бельё, как его тёмная макушка вдруг резко превратилась в пепельно-русую.

Касаюсь рукой светлых прядей, заставляя его приподнять голову и… встречаюсь взглядом с болотно-зелёными глазами Лиса.

— Какая ненасытная девочка, — хрипло прошептал он, проводя губами по внутренней поверхности бедра, ласково рисуя незамысловатые узоры кончиками пальцев по моей разгорячённой коже, — Снова хочешь получить свой десерт…

Один его томный шёпот уже сводил меня с ума. Чего уж говорить, что подкинуло мне потом моё затуманенное страстью сознание, вытащив на поверхность из памяти фрагменты той ночи, когда я пришла к нему в надежде забыть Мереминского…

Это был дикий, безумный сон. Невероятно яркий и реалистичный по своим ощущениям. Под конец сна я уже совершенно не осознавала, кто и что со мной делает. Просто сгорала дотла, позволяя и Ярику и Лису творить с моим телом всё, что вздумается. Задыхалась и тонула в этом сладостном омуте. И так и не смогла понять, с кем из них смогла достичь пика наслаждения.

Утром я проснулась с бешено бьющимся сердцем, полыхающими от жара щеками, на липких от пота и смятых простынях. А потом ещё долго пыталась прийти в себя, стоя в душе под ледяными струями воды.

А ведь ещё пару недель назад я и подумать не могла, какое место в моей жизни будет занимать Лис, и что я могу так остро реагировать на его прикосновения, на его бесстыдные жаркие поцелуи. Я даже подумать не могла, какой новый этап наступит в наших отношениях с Яриком. Даже в моих самых заветных мечтах, я не могла представить себе, что он отважиться сказать мне все те слова, что говорил вчера. И я даже подумать не могла, что наш разговор может закончиться настоящим безумием, которое мы устроили в прихожей… Поэтому сейчас я совершенно не понимала, как мне быть. Как бы больно мне не было, но нужно делать выбор и чётко его придерживаться. Я не смогу оставить их двоих в своей жизни на разных ролях. Мы не сможем быть просто друзьями ни с Лисом, ни с Яриком, потому что уже давно промчались мимо остановки под названием «только дружба».

Утреннее совещание прошло в напряжённой обстановке. Ярик расположился напротив за круглым столом и всю встречу не сводил с меня своего обжигающего синего взгляда. Я как могла, старалась сосредоточиться на работе и текущих задачах, но полыхающие от волнения щёки выдавали меня с потрохами.

Мне просто хотелось выгнать всех к чёрту из конференц-зала, остаться с ним наедине, чтобы… Чтобы что? Сказать ему, что мне физически плохо, когда между нами стена из холода и недосказанности? Что я запуталась? Что я не знаю, что чувствую к Лису и поэтому не могу вычеркнуть его из своей жизни? Или что я хочу стереть себе память, чтобы не вспоминать о всех тех ошибках, которые мы успели натворить с Яриком за последнее несколько лет? Что я хочу ему доверять, но не могу?

Или что я хочу располовинить себя на части и никого не выбирать, а просто провести эксперимент и посмотреть, какая из половин сделала правильный выбор?

Господи, я просто хочу быть счастливой! Но почему счастье — это так сложно?!

Меланчук остаток выходного и всё утро понедельника закидывал меня жаркими сообщениями, от которых я невольно возвращалась мыслями к моему безумному сну.

«Ты обещал, что дашь мне возможность подумать и разобраться в себе!»

«Мне кажется, одного вечера вполне достаточно»

«Мне — нет!»

«Мариш, я не самый терпеливый в мире человек. А когда дело касается тебя — моя выдержка летит к чёрту».

Наивная, с чего я вообще решила, что Меланчук даст мне возможность побыть наедине со своими мыслями?! Это же Лис! И если ему что-то было нужно, он всегда добивался своего, невзирая на преграды или мнение других людей. Мне кажется, что даже если я отключу телефон, перестану выходить на связь, уехав куда-нибудь на Северный полюс, он всё равно меня найдёт и притащит на свое «фантастическое свидание»!

«А ещё я дико соскучился».

«Признайся, ты ведь думала обо мне этой ночью?»- прилетает следом сообщение от Лиса с подмигивающим смайлом.

При упоминании сегодняшней ночи жар в очередной раз волнами растекается по моему телу. Отключаю звук на телефоне и убираю его подальше от себя экраном вниз, прекрасно понимая, что последует дальше. Потом что Маланчук и его шальные фантазии, которые он очень умело обличал в слова, могли окончательно застопорить мне весь рабочий процесс.

Корсаков укатил с проверкой на объекты, а вечером должен был сорваться на конференцию в Питер. Получается, наш разговор про мой перевод опять откладывался на неопределённый срок. Конечно, можно было обсудить всё с ним по телефону, но что-то внутри меня противилось этой идее.

Или я просто тянула время, потому что на самом деле не хотела никуда уезжать…

Ныряю с головой в отчёты, пытаясь сосредоточиться на цифрах, что предоставили работники пиар-службы. И с каждой минутой, вчитываясь в информацию, и подмечая череду глупых ошибок, начинаю всё сильнее закипать. Чёрт, Ярик вообще смотрел, что ему подготовили его нерадивые сотрудники, прежде чем одобрить бюджет? Или он даже не заглядывал в папку?! Как можно было набрать себе в команду таких идиотов?! За красивые глаза? Ну а что, очень даже похоже на правду, ведь больше половины его отдела — это длинноногие фигуристые девицы!

— Вернулся? — спрашиваю я у секретаря Мереминского, кивая на дверь его кабинета и сжимая в руках ненавистную папку, в которой я исчеркала чуть ли не каждую страницу. Вермар у нас не признавал онлайн-формата отчётов и потому предпочитал просматривать их по старинке на бумаге, прежде чем одобрить по электронной почте.

— Да, но…

Бегающий взгляд, невнятное бормотание секретарши тут же заставляют меня напрячься.

— Что?

— Там у него сейчас Светлана Евгеньевна…, - сконфужено проговорила девушка, опуская свой взгляд вниз, и начиная нервно перекладывать на столе документы. — Как он освободиться, я скажу, что вы заходили…

До меня не сразу доходит о какой Светлане Евгеньевне идёт речь. И только услышав из кабинета знакомый мелодичный смех, похожий на перезвон колокольчиков, я понимаю, кто нагрянул к нам в офис.

Лана. Светлана мать её Евгеньевна собственной персоной! Интересно, и какой сейчас у них повод для встречи? Она снова отыскала у себя в квартире какую-то забытую вещь Мереминского, без которой он не сможет прожить?!

Первой мыслью, конечно, было кинуть папку с отчётом на стол секретаря и умчаться к себе в приёмную, чтобы не видеть эту парочку вместе. Но я тут же решительно отмела эту идею. Чёрта с два! Не дождутся! Звонкий, переливчатый смех, который вновь донёсся из кабинета Мереминского, только укрепил мою решимость.

Весело им? Ну что ж, значит, я немного подпорчу им веселье! А заодно и посмотрю в глаза этому синеглазому гаду, который ни дня не может прожить без вереницы своих баб!

— Ах, Светлана Евгеньевна! — ядовито пропела я, — Ну тогда зайду, поздороваюсь!

Секретарша что-то проблеяла мне вслед, но всё-таки не отважилась преградить дорогу.

— У тебя два часа, чтобы исправить это недоразумение, которое твои сотрудники решили выдать за отчёт, — оповещаю я, с грохотом распахивая дверь кабинета Мереминского.

Ярик удивлённо раскрывает рот, но увидев мое выражение лица, не спешит сыпать объяснениями направо и налево. Зубкова, которая грациозно восседала на краешке его стола, от неожиданности подпрыгивает на месте, но тут же берёт себя в руки, и со своей слащаво приторной улыбкой приветствует меня, что-то бормоча про неожиданную встречу.

— У меня нет времени на реверансы, — отбриваю я, даже не удостоив взглядом эту насквозь фальшивую куклу Барби. Кидаю папку на стол Ярика. — После обеда я подаю данные Вермару. Если не успеете исправить отчёт, на сентябрьскую рекламную компанию можешь отстёгивать из своего кошелька. Он этот бред не согласует.

— Марин…, - Мереминский приподнимается с места, но я вскидываю руку вперёд в предупреждающем жесте, что не хочу ничего слушать.

Я и так знаю, что он сейчас скажет. «Она просто зашла поздороваться», «просто проходила мимо, решила заглянуть» и всё в том же духе. Пускай идут дружно к чёрту вместе со своим «просто»!

— Время пошло, — предупреждаю я, резко крутанувшись на своих каблуках. И уже у двери оборачиваюсь и впиваюсь презрительным взглядом в Зубкову. — Ах, да, Светлана Евгеньевна! Прошу простить, за моё неожиданное вторжение. Но надеюсь, теперь мы с вами квиты.

Окидываю их напоследок саркастично ядовитой улыбкой и с грохотом захлопываю за собой дверь. Секретарь Мереминского, сконфуженно утыкается в свой монитор и пытается слиться со стенкой, пока я с гордо вышагиваю мимо её стола. Но я буквально на кончиках пальцев чувствую, как атмосфера пропита её любопытством. Да и плевать! Пускай если хочет, бежит разносить сплетни по всему офису! Меньше, чем через две недели, меня здесь уже не будет.

Полыхая от гнева, добираюсь до приёмной и беру в руки телефон. Пальцы дрожат от напряжения, и я едва попадаю по буквам, пока я пишу свое короткое сообщение Лису.

«Я согласна пойти с тобой на свидание».