Давай мы станем незнакомцами

Глава 8

Вишнякова потом на работе весь день прятала глаза и ушла от прямого ответа на вопрос Ярика, но ему всё было понятно и так. А её неумелое враньё только ещё больше его злило и причиняло жгучую боль, где в районе грудной клетки.

Мереминский искренне не понимал, чего тут темнить. Неужели так сложно обо всём рассказать? Тем более ему — человеку, который вроде как считался её лучшим другом и носил это почётное звание с гордостью и раздражением столько лет? О таких вещах он просто был обязан узнать первым! Это же сенсация года — Марина и Лис! Или ей просто было стыдно признаться, что Меланчук наконец-то добавил её к списку своих побед?

Набравшись смелости, Ярослав даже напрямую спросил у Вишняковой по поводу её отношений с Лисом. И получил в ответ недоумённый взгляд, отлично маскирующий новую порцию лжи, которую она следом на него вывалила.

— Он для меня просто друг, — ответила девушка.

Отличная мать вашу дружба! Ярика так и подмывало спросить: если он — друг, то я тогда тебе кто?! Просто знакомый, с которым можно перекинуться парочкой фраз на работе за чашкой кофе? С которым от нечего делать можно пересечься в выходные? Так что ли получается?!

Маринка, конечно, была та ещё гордячка, но вот такого откровенного вранья Ярик за ней раньше не замечал. И такой злости по отношению к Лизке — новой девушке Корсакова, он от Вишняковой тоже не ожидал. Как она с особой извращённой жестокостью прессовала девушку по поводу её неравного социального статуса с Сашкой. Вывод из всего этого можно было сделать только один — общение с Лисом не прошло для Маришки бесследно. Она действительно попала под его пагубное влияние и начала вести себя соответствующе канонам поведения Лиса — жёстко, нагло, беспринципно, совершенно не заботясь о чувствах других людей.

Возможно, подтверди Маринка, что они теперь вместе с Елисеем, Ярик бы так не сорвался во время недавнего разговора. Но тут сложилось множество факторов — нерешённые проблемы, отсутствие понимания, кто они на самом деле друг другу и уже верхушка айсберга — связь с Лисом, в которой она никак не хотела сознаваться, как бы Ярик не старался вывести её на чистую воду.

Сегодня она вновь попыталась скрыть от него правду. Причём самым идиотским из всех возможных способов — решив приплести в эту историю Лизку. А быть может Маринка специально решила его позлить, бросив ему в лицо этот бред про дружеское примирение? Ну а что? Отличный ход: раздуть скандал на пустом месте якобы из-за недоверия к её словам. И тем самым очень ловко увести внимание Ярика от главной темы — её отношения с Лисом.

После беседы с Корсаковым остаток вечера Ярик посвятил тому, что пытался дозвониться до Маринки. Но тщетно. Обзвон друзей также не принёс никакого результата — ни к Сашке, ни к остальным ребятам она не заглядывала. И дома он её тоже не обнаружил. Ярослав догадывался куда она могла пойти, ну а точнее к кому. Просто упорно гнал от себя эту мысль. Надеялся, как дурак, непонятно на что…

Мереминский просидел под её воротами до самого утра и даже умудрился ненадолго задремать, но был вскоре разбужен лаем местного пса. Собакен, отправившийся вместе с хозяином на утреннюю прогулку, явно был не очень рад странному, подозрительному типу, который расселся у соседского участка. Ярик тоже не испытывал особой радости спать на бордюре и проснутся от ужасно громкого лая. А меньше всего он испытывал радости от осознания, что Вишнякова так и не явилась домой. И что она не собиралась ни отвечать на его звонки, ни сообщать о своём местоположении.

Он переживает за неё, сидит тут всю ночь, как верный сторожевой пес, перед её домом, а эта зараза просто скидывает его звонки!

Как они вообще до такого докатились?!

На работу Ярик поехал не выспавшийся, разбитый и злой как чёрт. В отличие от Вишняковой, которая точно сказочная фея, залетела в лифт — свежая, отдохнувшая, до невозможности красивая, даже без грамма макияжа на лице, бодрая и умиротворённая.

Или правильнее было бы сказать — удовлетворённая?!

Ярик едва не стёр в крошку зубы от злости, наблюдая за девушкой и подмечая детали её внешнего вида. Домой Вишнякова, судя по всему, так и не заезжала, чтобы переодеться. Но это ладно, как говорится, уже не в первой. Он мог бы уже и привыкнуть к этому новому бесячему факту её биографии. А вот происхождение ссадин на её коленках ему бы очень хотелось узнать!

Но кто бы с ним ещё разговаривал?! Из лифта Маринка вышла, задрав нос, не удостоив его даже взглядом, и гордо прошествовала к себе в приёмную. А Ярик чуть не споткнулся на ровном месте от такой безграничной наглости.

Всё также, кипя от злости, он почти дошёл до своего кабинета, но в последний момент резко развернулся и стремительно двинул в сторону приёмной. Ну уж нет! Они сегодня поговорят, чего бы ему это не стоило!

Вот только злость стремительно сошла на нет, стоило ему увидеть её — такую растерянную, беззащитную, с закусанной нижней губой, пытающуюся застегнуть молнию. И такую красивую… До умопомрачения красивую.

«Вот бы сейчас замуровать двери приёмной, чтобы никто нам не мешал» — промелькнуло у него в голове, когда он тихо подкрадывался к Вишняковой. Ярик едва сдержал себя, чтобы всё-таки помочь ей застегнуть платье. Потому что хотелось совершенно противоположного — резко дёрнуть вниз эту чёртову молнию, стащить с Маринки платье, повалить на рабочий стол, пройтись ладонями по всем её соблазнительным изгибам, так чтобы она дрожала в его руках. Услышать её сладкий стон, что сорвётся с её губ, а потом притянуть к себе и обрушиться диким, страстным поцелуем, который бы наглядно продемонстрировал Маринке, как он скучал по ней все эти годы и…

Тут фантазия Мереминского с удовольствием подкидывала ему несколько вариантов, чем бы они могли потом заняться вместо своих прямых рабочих обязанностей. Причём каждый из этих вариантов был интереснее и оригинальнее предыдущего, но итог был всегда один — Марина бы точно осталась удовлетворённой. Вот тут как раз было без вариантов — Ярик точно знал, как ей сделать хорошо. Очень хорошо… Чтобы напрочь выбить из её головы любые мысли об этом чёртовом Лисе!

Вот только это всё были фантазии. А реальность демонстрировала Мереминскому совершенно другую картину — он теперь вашу мать не достоин даже обычной дружеской беседы!

Вот просил же её, как человека, поговорить после рабочего дня! Но нет — Маринка вновь проигнорировала все его звонки и сообщения и стартанула из офиса, едва стрелки часов достигли шести вечера. Между прочим, очень непривычное поведение для такого трудоголика как Вишнякова!

И всё ради чего? Чтобы поскорее броситься в объятия Лиса?!

— Отошёл от нее! — рявкнул Мереминский, стремительными шагами направляясь к застывшей парочке. Елисей стоял, оперевшись на капот своей машины, притянув к себе Марину. И уже был готов сорвать с её губ поцелуй, но… Появление Мереминского несколько нарушило его планы, чему Ярик был несказанно рад.

Одну битву проиграть ещё куда ни шло. Но второй раз пройти мимо этой сладкой парочки, пока они милуются прямо перед офисным центром, и совершенно ничего не сделать? Да чёрта с два!

— Это ты мне? — с ухмылкой поинтересовался Меланчук.

— Тебе.

— Ярик, дружище, меня очень ранит такой холодный прием, — с издёвкой протянул Лис, не выпуская девушку из объятий. Марина стояла спиной и Мереминский не видел выражение её лица, но по напряжённым плечам девушки догадывался, что та явно не в восторге от всего происходящего. — Тем более, что мы в последнее время так редко пересекаемся… Неужели ты не рад меня видеть?

«Да глаза бы мои тебя не видели сто лет!» — хотелось заорать Мереминскому. Хотя нет, сто лет — это слишком маленький срок. Вот если вечность, тогда нормально!

— Отойди. Нам с Мариной надо поговорить, — процедил Ярик.

— Это тебе надо поговорить, — резко развернулась Вишнякова, впечатывая в него свой потемневший от гнева взгляд, — А мне не надо!

— Марин… — Ярик потянул её за руку, пытаясь оторвать от Елисея, но без особого успеха. Меланчук оттолкнулся от капота машины и в следующую секунду оказался между ним и Маринкой. А затем довольно грубо плечом оттеснил Ярика в сторону.

— Ну ты же слышал: ей с тобой не надо говорить, — улыбнулся Лис. Но за этой радушной улыбкой и обманчивой мягкостью голоса скрывалась тихая злость. И в то же время Ярик услышал в этом голосе нотки торжества, от которых внутри невольно начинала закипать кровь. — Желание дамы — закон.

— Давай, мы как-нибудь без тебя разберёмся? Лис, отойди. Ты сейчас лишний при этом разговоре.

— Да нет, Мереминский. Здесь как раз лишний — ты, — покачал головой Елисей, подходя к нему почти вплотную, так что он ощущал на своём лице его горячее, злобное дыхание. — Советую тебе, как можно быстрее осознать эту мысль и наконец смириться с неизбежным.

— Советую тебе засунуть свои бесплатные советы куда подальше!

— Может, вы еще поцелуетесь?! — раздался рядом раздражённый голос Марины.

Марина

Два упёртых барана! Ещё немного и столкнутся лбами, чтобы проверить кто из них более упрямый и несговорчивый. А как по мне — так оба хороши. На кой чёрт надо выяснять отношения прямо перед офисным центром? Коллег повеселить, которые как раз выходят с работы?! Спасибо, но я в этой клоунаде участвовать не собираюсь!

Саркастическая фраза помогла переключить внимание парней на меня и хоть немного снизить градус напряжения. Ярик сделал шаг назад и стрельнул в мою сторону очень красноречивым взглядом. Тут даже без слов понятно, что он думает и о моём предложении, и о моей попытке сбежать от разговора. И в какую сторону он бы мне сейчас с удовольствием свернул шею!

Скорее всего моё поведение выглядело так, будто я намеренно игнорирую Мереминского. По факту — да, собственно, так оно и было, но с небольшим уточнением. У меня просто не было сил, чтобы продолжить наши вчерашние словесные баталии. Которые вполне могли закончиться тем, что мы бы вытащили из шкафа ещё парочку скелетов. Или разругались окончательно в пух и прах. А я бы этого не хотела. Даже если у нас теперь нет никакого шанса быть вместе, я не хочу становиться врагами. За все те годы, что мы знаем друг друга, Ярик стал мне по-настоящему родным человеком. Я по-прежнему хотела, чтобы он был частью моей жизни. Но… дозировано. Очень дозировано. Мереминский был для меня точно лекарство, которое нужно принимать с особой осторожностью. Потому что в малых дозах оно было полезно, а в больших могло привести к летальному исходу. Или дикой, неконтролируемой боли в израненном сердце.

Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы оно разучилосьеголюбить?..

Пока мне лучше держать Мереминского на расстоянии. Как это сделать сейчас, когда мы связаны и работой, и общими друзьями, я пока себе слабо представляла. Возможно, идея с переводом не была такой уж безумной… В любом случае мне нужно было всё спокойно обдумать и решить, как действовать дальше. В идеале, конечно, я бы хотела сразу поехать к себе домой, но под конец рабочего дня объявился Елисей. И это был не тот человек, которого можно игнорировать. Да даже если бы я захотела — всё равно не получилось. Потому что Лис — это Лис.

— У меня есть вариант получше, — ухмыльнулся Меланчук, подмигивая мне и как бы недвусмысленно намекая, что за вариант он имеет в виду.

— Лис, поехали, мы спешим, — закатила я глаза.

— Да, моя королева.

Он не раз меня так называл, но наедине. Шутливо романтичная форма была неизменным атрибутом общения со стороны Лиса. Мне это и льстило, и забавляло одновременно, но такая откровенная демонстрация близких отношений перед Яриком почему-то вызывала у меня чувство стыда и неловкости.

Чёртов Мереминский! Очень сомневаюсь, что его мучили какие-то угрызения совести, когда он мне тыкал под нос своей расчудесной куклой Барби по имени Лана!

— Марин, не связывайся с ним, — Ярик нагоняет меня, когда я уже усаживаюсь в машину Елисея. Пронзительно синий взгляд будто мне смотрит в самую душу, но я лишь сильнее сцепляю зубы. — Ты ведь сама знаешь, что потом пожалеешь…

— Мереминский, единственное, о чём я жалею — это что я дура на что-то посмела надеяться вчера, когда пришла к тебе! — злобно бросила я напоследок и захлопнула дверь. — Поехали!

Это уже было сказано пристально наблюдавшему за мной Лису, на лице которого застыла смесь любопытства и лёгкого недовольства.

— Чем дальше, тем интереснее, — отозвался Меланчук, наконец отъезжая от офиса. — Пояснишь?

— Потом, — буркнула я, застёгивая ремень безопасности.

— Куда едем: к тебе или ко мне?

— К моим родителям.

— Что?! — изумлённо воскликнул Лис.

— Отвези меня, пожалуйста, за город, к родителям.

— М-м, Мариш, в моих планах сегодня вечером не было никаких родителей, — замечает Елисей, умело интонируя своим низким бархатистым голосом. — Только ты, я и…

— Лис, не сегодня.