Давай мы станем незнакомцами

Глава 36

— Я бы не хотела обсуждать при всех свою личную жизнь! — отчеканила я, приподнимаясь со своего места. — Хорошего вечера! Льву Борисовичу от меня огромный привет!

Да, не очень изящно и не очень по-взрослому, но плевать!

Тётя Тома что-то попыталась прокричать мне вслед, но я уже её не слышала. Стремительным шагом направляюсь к официанту и выхватываю с подноса ещё один фужер игристого.

— Эй, — догоняет меня Лис. — Что с тобой сегодня?

— Ничего! — прислоняюсь спиной к стене от всей души желая, чтобы в ней обрадовался портал в другое измерение, который спасет меня от идиотских разговоров. Вновь залпом опустошаю содержимое своего фужера. По-хорошему надо бы немного сбавить обороты с алкоголем, но я не представляю, как ещё дожить до конца вечера. — Ненавижу любопытных куриц, у которых единственный интерес в жизни это посплетничать про окружающих! Я никогда не понимала, почему мама с ней дружит…

— Иди ко мне, — улыбается Меланчук, отдавая мой опустевший фужер проходящему мимо официанту и заключая меня в объятия. — Если хочешь, я буду весь вечер отгонять от тебя каждую назойливую старую дуру.

— Не надо. Пускай просто идут к чёрту…

Провожу рукой по ткани его пиджака, вдыхаю знакомый аромат парфюма — что-то такое дерзкое и манящее, под стать Елисею. Рядом с ним и спокойно и волнительно одновременно. Сейчас, когда мои нервы были на пределе, поддержка Лиса была очень кстати. Но я знала, что в любой момент, он мог вновь переступить границы. И мне будет безумно сложно устоять перед его бешеной энергетикой и напором. Особенно после порции алкоголя, которая бурлила у меня сейчас в крови.

Да, моё тело по-прежнему откликалось на каждое его прикосновение, но при этом разум отчаянно вопил, что нам нужен откровенный разговор. Так будет честно — и по отношению к Елисею, и по отношению к Ярику.

Нужно урвать момент в конце праздника и поговорить с Лисом. Желательно до приезда Мереминского. Потому что меньше всего на свете мне хотелось, чтобы эти двое пересеклись и устроили скандал на юбилее свадьбы моих родителей! На радость всем глупым любопытным курицам!

— Точно? Мне не сложно, Мариш, ты же знаешь. Назойливых клоунов тоже могу взять на себя, — говорит Меланчук, скользя кончиками пальцев по моей обнажённой спине. — Ну и самому главному из них, тоже с удовольствием могу показать его место… Я бы даже сказал — с превеликим удовольствием!

— Лис! — резко отстраняюсь от него, невольно вспыхивая после намёка о Ярике. Чувствую себя воришкой, которого застали на месте преступления.

— Сильно он доставал тебя на этой неделе? Ты как-то всё время обходила эту тему стороной…

— Я и сейчас не горю желанием обсуждать её здесь на празднике!

Лис чуть слышно смеётся, опирается ладонью на стену возле меня, перекрывая любую возможность к отступлению.

— Да ты права. Не стоит тратить время на обсуждение всяких идиотов. Его можно провести гораздо интереснее, — склоняется ко мне, опаляя кожу на шее своим горячим дыханием. Едва заметно проводит губами, вновь вырывая у меня рваный вздох.

— Лис, перестань! На нас все смотрят…

— И что? — усмехается Меланчук. Смотрит мне прямо в глаза. Болотно-зелёный омут, на дне которого я отчётливо вижу огонь и дикое желание. — Марин, я не большой любитель демонстрировать свою личную жизнь напоказ. Но я не намерен ничего скрывать. Если ты моя, я хочу, чтобы это знали все. И сборище клоунов за нашим столом, и эта старая дура…

— Лис, послушай…

Нужно его тормозить. Иначе это всё обернётся потом против меня!

— Ой простите… — раздался рядом знакомый голос. Перевожу взгляд в сторону, сначала замечая поднос с шампанским, на котором с громким «дзынь» опасно закачались несколько фужеров, а уже потом встречаюсь глазами… с Даной.

Точнее с Даниэлой — именно так было написано на её бейджике. Что за дурацкая мода коверкать свои имена, которые дали при рождении!

— Привет… — растерянно говорю я, пытаясь отстраниться от Лиса. Но Меланчук следом за мной разворачивается к официантке и уверенным движением привлекает меня к себе. — Не ожидала…

— Что я работаю обслуживающим персоналом? — скривилась Дана.

— Увидеть тебя здесь, — спокойно отзываюсь я, ощущая горячие ладони Лиса на своём теле. — И да, Мэл не говорил, что ты здесь работаешь.

— Ах, Мэл, — презрительно поджала свои губы девушка. — Он и не знает. Мы расстались.

— Понятно, — протягиваю я, совершенно не представляя, что ещё можно на это сказать. Выражать сожаление, которое я на самом деле не испытывала, было бы крайне глупо.

— А ты… Я думала ты теперь с Яриком, — задумчиво говорит она, опуская взгляд на ладони Лиса, которые он никак не хотел убирать с моей талии.

Боже, ну вот зачем нужно в одном месте собирать столько любопытных куриц?!

— Нет, она не с Мереминским, — наконец подал голос Лис.

Беззвучно хватаю ртом воздух от возмущения.

Нет, я не собиралась отчитываться перед Даной о своей личной жизни. В плане нахальства и бесцеремонности эта идиотка могла дать фору даже тёте Тамаре! Но кто давал ему право отвечать за меня?!

И ведь не придерёшься! Официально с Мереминским я не встречаюсь. Про наши отношения Лис тоже открыто ей не заявлял, хоть и демонстрировал сейчас, что между нами что-то есть выходящее за рамки дружбы.

Хочется скинуть с себя его руки и закатить грандиозный скандал. Но я это точно не буду делать в присутствии Даны и полусотни гостей!

— Странно, а я думала, когда он расстался… — начинает девушка, но осекается, увидев мой пылающий от гнева взгляд. — Извините, мне нужно идти. Мне вообще нельзя так долго разговаривать с гостями… Хорошего вечера!

Дана поспешно уходит вглубь зала. Ощущаю как в груди начинает свербить от досады и раздражения.

— А я смотрю, у девчонок в компании ты по-прежнему не в фаворе, — смеётся Меланчук, — Клянусь, в паре моментов она смотрела так, будто хочет свернуть тебе шею.

— Не говори ерунды! — отмахнулась я. — Это просто ещё одна любопытная курица, которая к тому же стесняется своей работы.

— Ну как знаешь…

Прижимает меня к себе сильнее. Вновь ощущаю его горячее дыхание у своего виска. Ведёт медленно вниз, оставляя своими губами отметки на скуле и щеке, спускается до основания шеи. Дразнит и чуть прикусывает тонкую кожу, совершенно не заботясь о том, что в зале полно народу. Ловит губами мой участившийся пульс. Тело невольно покрывается сотней мурашек.

Чёрт!

— М-м, я смотрю, ты тоже соскучилась.

Нет, такими темпами я не выдержу до конца праздника. Нужно говорить сейчас!

— Так всё! Иди за мной! — командую я, вырываясь из его объятий. На улицу сбегать не вариант — там наши отцы и десятки других курильщиков, которые по традиции игнорируют музыкальные паузы, наслаждаясь своими вредными привычками. Вижу недалеко какую-то дверь, ведущую то ли в кладовку, то ли в служебное помещение. Сгодится!

Уверенным шагом направляюсь туда, откидывая назад ненавистный подол платья. Меланчук идёт за мной, тихо посмеиваясь.

Резко толкаю дверь и с облегчением выдыхаю — открыто. Но не успеваю сделать и пары шагов, как тут же оказываюсь в объятиях Лиса.

— Попалась, — хрипло шепчет он, разворачивая меня к себе. Впивается в мои губы, сминая их и заставляя раскрыться, чтобы проникнуть своим языком. Пытаюсь выставить вперёд себя ладони, оттолкнуть его, но Елисей ещё сильнее прижимает меня к себе.

Подхватывает под попу и несет меня вглубь помещения, а потом усаживает на какую-то поверхность. Кажется, это какой-то низкий стол или тумба. Ныряет ладонью в разрез платья, отбрасывая в сторону ткань, и тем самым освобождая себе полный доступ к моему телу.

Чёрт, ну мы же здесь не за этим!!

— Лис! — пытаюсь отстраниться, но Меланчук ещё больше углубляет свой поцелуй. Его руки везде на моём теле. Запускают волны жара, заставляют меня дрожать, против моей воли разливая у меня внутри дикий коктейль из адреналина, страсти и желания. Умом я прекрасно понимала, что всему виной наша бешеная химия и алкоголь. Здесь нет места настоящим чувствам. Чему-то искреннему, что заставляло сердце сладко сжиматься внутри в предвкушении чуда.

Вспоминаю поцелуй Ярика. Как он с огромным, нежностью и трепетом целовал меня вчера там на понтоне. Его ласковые, бережные касания, и как он старался обуздать свой пыл, чтобы не обидеть меня. Поцелуй не ради пожара, в котором можно сгореть дотла и потерять себя, а чтобы светить. Освещать этот мир теплом и любовью. И я действительно наполнялась светом, сгорая в его объятиях, задыхаясь от переполняющего меня счастья…

Здесь, в полумраке этой тесной комнаты я чувствовала лишь тьму. Привлекательную, манящую, заставляющую сгореть.

И этот разительный ошеломляющий контраст предал мне сил прервать наш поцелуй с Лисом.

— Маришка, — тяжело вздыхает он, наконец выпуская меня из своих объятий.

Пытаюсь отдышаться после недавнего безумия и собрать разбегающиеся во все стороны мысли, чтобы приступить к неприятному разговору. Но в этот момент Лис опускается передо мной вниз, обхватывает руками мои колени. Кладёт на них свою голову и тихо произносит:

— Как же хреново было без тебя эту неделю.

Улыбается одними кончиками губ, смотрит мне прямо в глаза. И я впервые не вижу там привычной дерзости. Я не вижу там похоти и страсти. Только безграничное тепло и нежность, которые совершенно сбивали меня сейчас с толку и заставляли позабыть обо всём, что я хотела сказать.

— Чёртов Лондон, — усмехается Лис, по-прежнему не сводя с меня своего искрящегося взгляда. — Знаешь, я очень рад, что меня поставили работать с твоим отцом. Большую часть дел теперь буду вести из Москвы. Лондон уходит на удалёнку, но если какая-то поездка и будет, то заберу тебя с собой. Отношения на расстоянии это не для нас, Марин. Даже несколько дней без тебя бесконечно долго.

Отношения… Вот он и сказал это слово. Чётко, понятно, без каких-либо загадок и недомолвок. А я сейчас совершенно не знала, как реагировать на его слова.

— Почему… почему ты не сказал мне, что папа теперь ваш акционер?

— Он попросил меня не говорить. Хотел что-то обсудить с тобой, — усмехается Меланчук. Нежно, едва касаясь ведёт кончиками пальцев по моему колену. — Подозреваю, что речь пойдёт о наших с тобой матримониальных планах.

— Что?! — ахнула я, невольно дергая ногой и сгоняя Лиса.

Как он может говорить об этом так спокойно?! Получается, теперь помимо папиной любимой темы карьеры добавляется ещё одна тема для упрёков в мой адрес — что я тяну с замужеством с Елисеем?!

— Марин, они люди старой закалки. Для них объединение капиталов это обычная тема. Можно сказать, это такой безопасный и понятный сценарий, — выпрямляется Меланчук. Находит мои ладони и ободряюще крепко сжимает в своих, будто бы показывая, что все мои переживания сейчас — пустое. — Но это не означает, что мы обязаны играть по их правилам. У нас есть своя голова на плечах. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к браку и детям.

— Знаю, — киваю я, чуть нахмурив брови.

Лис никогда не рвался связывать себя цепями брака. К детям относился равнодушно, просто как к чему-то необходимому для продолжения рода. Он всегда смеялся, что если и женится, то ближе к сорока и исключительно ради бизнеса. Подозреваю, что всему виной было отношение к нему родителей. Мать Лиса всегда мне казалась очень холодной женщиной, зацикленной исключительно на своей карьере. У отца на первом месте всю жизнь был старший сын. И насколько я знала, брак его родителей — это был союз, основанный на взаимовыгодном расчёте. Любовь появилась уже гораздо позже после долгих лет совместной супружеской жизни.

Но неужели наши родители считают, что повторение подобного сценария — это будет отличный вариант для нас с Лисом?! Да, мы отличные друзья и между нами есть химия, но брак… дети…

Нет, это просто уму не постижимо!

— Марин, ты — единственная женщина в моей жизни, ради которой я готов поменять свое отношение к этой теме, — тихо говорит Лис, склоняясь ко мне. Тёплый взгляд скользит по моему лицу, губам, поднимает выше, встречаясь с моими глазами, будто бы пытаясь что-то прочесть в них, отыскать ответ на важный вопрос. Но я молчу, затаив дыхание. И только мысли в голове мечутся, как раненные птицы.

Это какой-то другой Лис. Которого я еще не знаю. Который будто бы учиться быть таким… беззащитно искренним. Другого определения у меня сейчас не находилось. И это совершенно сбивало меня с толку.

— Но мы не будем спешить, чтобы кому-то угодить. Пускай всё идёт своим чередом…

Находит мои губы, вновь утягивая меня в этот омут. И я больше не чувствую в нём опасности. Это был омут, в котором хотелось раствориться полностью, без остатка. Просто закрыть глаза и отдаться наслаждению, позабыв обо всём на свете.

Вот только… В голове сразу же мелькает образ Мереминского.

Я люблю Ярика и всегда его любила!

Не бывает такого, чтобы в сердце было место сразу для двух мужчин! То, что происходит сейчас с Лисом — это другое. Это… я не знала, что сейчас творилось между нами, и я не представляла, как это остановить. Я не отвечаю на поцелуй, но и не отталкиваю его. Пытаюсь отыскать внутри себя силы, чтобы приступить к той теме, ради которой мы уединились в этой коморке. Но слова совершенно не идут у меня с языка.

Вот только Лис трактует мою растерянность и безынициативность совершенно иначе. Углубляет поцелуй, вжимается в меня сильнее бедрами, заставляя вновь разместиться на этой жёсткой деревянной тумбе. Чувствую, что он меня хочет. Сильно. До безумия. Так сильно, что рычит, впиваясь в меня губами. Ткань платья стремительным движением отлетает в сторону, полностью оголяя мои ноги.

В голове сразу всплывают его недавние слова:

«Чтобы сбежать в какое-нибудь укромное место, задрать его и как следует тебя от…»

Нет, нет, нет! Это совершенно не то, что нам сейчас нужно делать!

— Лис…, - делаю очередную провальную попытку отстраниться.

— С ума меня сводишь, — резко притягивает меня к себе, закидывая ногу на своё бедро. Ведёт губами вниз по шее, то нежно, то чуть прикусывая кожу, оставляя свои отметки. — Поотрывал бы ноги всем этим клоунов за столом. Чтобы больше никто не смел даже посмотреть в твою сторону. Никто, слышишь?!

— Лис…, - вновь пытаюсь остановить его я. Увожу голову в сторону, пытаюсь привстать с этой чёртовой тумбы, но Елисей ещё крепче прижимает меня к себе. Перемещает руку на грудь, сминая тонкую ткань платья. Сжимает сильно, но без боли, запуская волны наслаждения по всему моему телу, которые устремляются вниз живота. В отчаянии мотаю головой, чтобы он сбавил обороты, — Лис, пожалуйста…

Мой шёпот тонет в его поцелуях, которыми он продолжает осыпать моё лицо и тело. Какая-то вспышка озаряет моё сознание, а потом заставляет полностью распахнуть глаза, когда я осознаю, что дело не в играх разума. В комнате действительно на несколько секунд стало чуть светлее. И звук камеры телефона — это тоже не плод моей больной фантазии!

В ужасе перевожу глаза на чуть приоткрытую дверь.

Снова вспышка и едва слышный звук съёмки камеры. И кажется, я даже различаю в проёме двери очертания телефона…

— Лис, нас снимают!! — изо всех сил отталкиваю его от себя, от чего неловко заваливаюсь на тумбу и ударяюсь локтем об одну из стоящих на ней палеток с минералкой. Но синяк на руке — это сейчас меньшее из всех моих бед!

— Мариш, у тебя паранойя?!

— Посмотри на дверь! — в ужасе воплю я, но в то же время осознаю всю бессмысленность этой затеи. Там уже никого нет. — Лис, я точно помню, что она была закрыта, когда мы с тобой зашли…

— Марин, мы не селебрити, чтобы за нами охотились папарацци, — усмехается Лис, вновь привлекая меня к себе. — Если ты не хочешь секса здесь и сейчас, просто скажи. Не надо придумывать небылицы на пустом месте.

— А ты правда считаешь это подходящим местом?! — вспыхиваю я, обводя рукой помещение вокруг нас. — И вообще, я хотела…

— Да я уж понял, — смеется Лис, игриво захватывая губами мочку моего уха. — Шёлковые простыни, лепестки роз и всё такое… Ты можешь миллион раз говорить, что тебе это не нужно. Но ведёшь себя именно так.

До боли закусываю губу, пытаясь сдержать стон ярости. Я вот вообще сейчас не об этом!!

— И к таким вот маленьким безумствам ты пока не готова, я понял, — жарко шепчет он мне на ухо. Скользит ладонями вниз, опускается на мои ягодицы и чуть сжимает их, совершенно игнорируя мой пылающий от гнева взгляд. — Но это пока…

Не успеваю отстраниться и скинуть с себя его руки. Яркий свет врывается в коморку, заставляя меня вздрогнуть и тут же в ужасе замереть в руках Лиса. Сердце стремительно ухает вниз, когда я слышу знакомый голос.

— Прошу прощения…

Голос из моего худшего кошмара.