Давай мы станем незнакомцами

Глава 12

Опускаю взгляд вниз, не в силах справиться с волнением. А вместе с тем опускаю такую немаловажную деталь, что все три раза были у меня с одним человеком… Которого мы с Елисеем прекрасно знали, и которого мне сейчас меньше всего хотелось вспоминать.

— М-м понятно, — наконец выдает Лис.

— Это всё что ты можешь сказать?! — вспыхиваю я.

Значит, я сейчас втоптала в землю свою гордость, обнажила душу, позволила себе предстать перед ним такой, какая я есть — глупой и неопытной девчонкой, а ему… понятно??!! Просто понятно?! Серьёзно?!

Да он понятия не имеет, насколько это одновременно и страшно, и больно и неприятно сознаваться, что вся та картинка и весь тот образ, которые я создавала все эти годы — просто иллюзия! Обман, который позволял мне держать высоко голову, а заодно и избавлял от ненужных вопросов в нашей компании. Потому что лучше уж быть снежной королевой и стервой, чем позволить выползти наружу неприглядной правде! Что я просто чёртов однолюб, который никого не может к себе подпустить кроме одного синеглазого идиота. И потому по вполне понятным причинам коротаю ночи в гордом одиночестве!

— Ну-у, я просто опустил нецензурную часть, выражающую всю степень моего изумления, — всё же добавил Меланчук, увидев яростные всполохи в моих глазах, — Не, Маринк, для меня, конечно, не секрет, что ты абы кого к себе не подпустишь. Но если честно, я не думал, что у тебя настолько… м-м суровый отбор.

— Мне… мне сложно даётся сближение, — говорю я, обхватывая себя руками за плечи, в попытках унять нервную дрожь, — Я вообще раньше думала, что со мной что-то не так. Потому что… ну я не хотела. Я просто не хотела никого из тех, кто увивался за мной, заваливал подарками и комплиментами. Я не знаю почему. Как только дело заходило чуть дальше поцелуев, мне становилось неприятно. Даже обычные касания порой вызывали у меня отвращение. Про всё остальное я вообще молчу…

В глубине души я прекрасно знала, почему так происходит. Никто из них не был Яриком. Только он обитал в моих мечтах и фантазиях. Только его я представляла рядом с собой. И только на его касания отзывалось моё тело. Но об этих фактах я решаю благоразумно умолчать. Потому что сейчас мое тело недвусмысленно намекало, что готово рассмотреть в качестве мужчины Елисея. Чёрт возьми впервые в жизни я что-то почувствовала к кому-то кроме Мереминского! Такой шанс просто нельзя упускать! И я буду полной дурой, если испорчу сейчас всё своими излишними откровениями.

— Я тебе тоже неприятен? — игриво ведёт бровью Лис.

— Нет. Ты… совсем нет, — честно ответила я, хотя вряд ли я Меланчук ожидал от меня другого ответа. — С тобой всё по-другому. Знаешь, раньше я всегда старалась себя перебарывать в этом вопросе. Хотя у меня были очень даже неплохие парни, которые до определённого момента не вызывали у меня отвращение, но… Потом я всё равно давала по тормозам…

— Да ты и сейчас этим занимаешься, Марин, — говорит Лис, с любопытством оглядывая меня сверху вниз. — Я слишком давлю на тебя?

— Наверное… немного.

— Тебе надо чтобы все было красиво?

— Чего?!

— Ну не знаю, о чём там обычно мечтают девушки? Чтобы всё было как в романтичных фильмах — шёлковые простыни, свечи, шампусик, лепестки роз повсюду…

— Какая чушь!!

— Ну а что помогает тебе настроиться на нужный лад?

— Я не знаю! Но точно не это!

— Ладно, я понял. Подсказок не будет. Значит, придётся выяснять самому опытным путем…

Елисей аккуратно берёт меня за руки, склоняется к моему лицу и едва заметно целует прямо в кончик носа. Изумлённо взираю на него снизу вверх, потому что такой неожиданно ласковый, почти невинный жест совершенно не вписывался в мою картину мира и в моё представление о Лисе. Особенно с учётом того, что он не так давно вытворял с моими губами и с моим телом…

— Не думай ни о чём. Что было раньше или что будет, — тихо говорит он, заглядывая мне в глаза, — Я… я постараюсь не давить на тебя. Марин, но если потребуется, тормози меня столько раз, сколько посчитаешь нужным. Я не хочу, чтобы ты перебарывала себя. Я, конечно, тот ещё эгоистичный засранец, но мне важно, чтобы тебе было хорошо.

— Мне было очень хорошо с тобой… ночью.

— И будет ещё лучше, — заверяет меня Лис, едва заметно прикасаясь губами к моей щеке, — Намного лучше…

Целует уголок губ, опускается ниже, оставляя влажную дорожку от шеи до самых ключиц. Для него уже давно не секрет, что это была одной из моих эрогенных зон. И этими знаниями Елисей пользуется вовсю, чтобы я смогла расслабиться. Чтобы я смогла ему довериться по-настоящему.

Нежно скользит руками по моему телу, лаская каждый изгиб, но без недавнего напора. Без этой ненасытности и безумной животной страсти. Так трепетно и… завораживающе. Именно это слово пришло мне сейчас на ум, пока я следила за его неторопливыми движениями из-под опущенных ресниц. Передо мной был совершенно незнакомый мне Лис. Я даже не ожидала, что он умеет бытьтаким. А я ведь была уверена, что я всё о нём знаю… Но сколько всего ещё скрыто у него внутри? Как много масок и личин мне только предстоит сорвать, чтобы открыть его для себя настоящего?..

Сейчас в каждом его касании чувствовалось, что он думает обо мне, о моём состоянии, отслеживает, как откликается моё тело. Как оно начинает понемногу расслабляться и обмякать в его руках. Как мои губы раскрываются ему навстречу, и я с наслаждением падаю в очередной неспешный, тягучий поцелуй.

— Только не останавливайся, — шепчу я, на мгновение отрываясь от губ Лиса и встречаясь с его затуманенным взором.

Пришла пора двигаться дальше. Я смогу, я действительно этого хочу! Сейчас я чувствовала, что полностью готова открыть новую страницу в своей жизни, в которой не будет место Я…

Нет, даже не смей сейчас вспоминать о нём или произносить про себя его имя!

— Хорошо… — хрипло отзывается Лис, вновь припадая к моим губам. Чувствую, как вновь начинаю плавиться в его руках, но…

Противный, громкий звонок домофона врывается в моё сознание. Разбивает в дребезги царившую в прихожей атмосферу и сводя на нет весь тот жар, что охватил меня после наших поцелуев с Лисом. Сейчас у меня было ощущение будто меня резко облили холодной водой. И в добавок ко всему ещё несколько раз от души постучали по голове!

Невольно отскакиваю от Елисея и с изумлением перевожу взгляд на дверь.

— Какого… — возмущённо начинает Меланчук.

Вот и мне бы очень хотелось узнать, кому я так срочно понадобилась на ночь глядя?! Кто ответственен за безвозвратно упущенный момент и романтическую атмосферу этого вечера? Между прочим, очень важного для меня вечера! И если этим человеком окажется Мереминский… Клянусь, я выйду и придушу его своими собственными руками!

Подхожу к двери и затаив дыхание начинаю всматриваться в монитор, пытаясь отыскать Мереминского. Но домофон почему-то вместо посетителя демонстрировал мне чёрный экран.

Странно, он же ещё вчера нормально работал… Точно в подтверждении моих мыслей на мониторе начинают приступать какие-то блики, кусочек лица… И тут я понимаю, что какой-то умник просто закрыл камеру большим пальцем!

А в моём окружении был только один человек, которому могло прийти в голову заниматься подобными глупостями!

— Мереминский, какого чёрта?! — рявкнула я, поднимая трубку.

— Не понял, у вас что теперь по всему периметру дома натыканы камеры? — смеётся этот «умник». А потом всё-таки являет камере свою красивую и до неприличия довольную физиономию.

— Повторяю свой вопрос: какого чёрта тебе здесь нужно?!

— Мы пропустили наш утренний кофе!

— И что?!

— В смысле и что? Надо навёрстывать.

— Мереминский, на дворе ночь!

— Мариш, самое время, чтобы выпить чашечку кофе! Добавим тебе побольше молока, будешь потом спать сном младенца.

Нет, он это серьёзно?! Вот меньше всего на свете я хочу этой ночью спать сном младенца! У меня вообще-то были совершенно другие планы!

Тихо сквозь зубы отвешиваю несколько нецензурных фраз в ответ на столь потрясающее предложение и оборачиваюсь к Елисею. Меланчук стоял чуть поодаль от меня, скрестив руки на груди и прожигал домофон своим пылающим от гнева взглядом.

Так, кажется, если в ближайшие пару минут я не избавлюсь от общества Мереминского эту почётную миссию возьмет на себя Лис. И методы у него будут далеко не самые гуманные…

— Ярик, иди домой.

— Пойду. Но сначала мы поговорим.

— Нет!! — воплю я, с ужасом замечая, что Елисей уже двинулся в сторону двери. Вот только мужских разборок мне сейчас не хватало для полного счастья! — Мереминский, я отключаю домофон.

— Ха! Думаешь, меня это остановит? — нагло заявляет Ярик. — Вообще, если хочешь — можешь не открывать. Я с тобой могу и через забор пообщаться. С голосовыми связками у меня всё в порядке, так что не переживай — услышишь каждое слово. Расскажу тебе, что я думаю по поводу нашего вчерашнего разговора. Про твою чудесную идею связаться с Лисом… У тебя ведь нет секретов от соседей, Мариш? О! Могу ещё песенку тебе спеть! Какую ты там любишь? Вспомнил!

У синего моря, где бушуют бураны,

Жила там девчонка с именем странным…[1]

Заголосил Ярик прямо в динамик, оглушая своим пением меня и соответственно всю округу.

Да он издевается!!

— Подожди меня, я сейчас его придушу и вернусь! — бросила я Елисею. Не дожидаясь от него ответа, выскакиваю за порог в тёплую майскую ночь.

Злобно отстукиваю каблуками по дорожке, ведущей от дома до калитки, и на ходу приглаживаю растрёпанные волосы. Хотя толку-то от этой манипуляции? Припухшие от поцелуев губы я всё равно не скрою, смятое у подола платье тоже. Да и вообще, какого чёрта я должна что-то скрывать?! Пускай Мереминский любуется моим внешним видом и знает, что на нём свет клином не сошёлся!

И ведь надо же ему было явиться именно сейчас! Когда я уже была готова… Да на всё я была уже готова! И в первую очередь выкинуть из головы этого синеглазого гада!

Лампочка у него там что ли загорается, оповещая, что я вернулась домой?!

До самых ворот я шла и мысленно костерила Мереминского на все лады, пока этот грёбанный романтик вовсю надрывался, громко и с выражением распевая слова старой песенки, на радость моим соседям.

Хотя про радость это я, конечно, погорячилась. Ни стыда, ни совести! Перебудит сейчас всю округу своими «Алыми парусами», свалит домой, а мне потом разбирайся с недовольными жильцами из соседних домов!

Едва успеваю распахнуть калитку, как Мереминский тут же проскакивает на участок и одаривает меня хитрой улыбочкой, от которой у меня начинает сладко ныть сердце. А вместе с тем поднимается внутри настоящая паника. Потому что злобный, молчаливый Мереминский, которого я видела утром — это было ещё полбеды. Ему я могла противостоять. Раздражённый Мереминский, который пытался перехватить меня у офиса, и пререкался с Лисом — это тоже было не так уж страшно. Его я могла просто проигнорировать. Но весельчак Мереминский, который шёл напролом, подключив в виде тяжёлой артиллерии своё природное обаяние и нескончаемый запас шуток — это была моя ходячая погибель. Перед таким Яриком я всегда пасовала и в конечном итоге делала всё, что он хотел. Именно в таком настроении он с лёгкостью склонял меня к нужному ему решению. Я даже не понимала в какой момент просто сдавалась под действием его чар. И если он вбил в себе в голову, что мы должны поговорить именно сейчас, значит так оно и будет.

Или… после вчерашнего вечера в моей крови всё-таки начал вырабатываться иммунитет к его обаянию?

— Ты правда думала, что сможешь от меня бегать до скончания века?

— Я думала, что ты понимаешь человеческий язык, — огрызаюсь я, скрещивая руки на груди. — Мы друг другу всё сказали вчера. Больше нам с тобой разговаривать не о чем.

— Неужели? — делает шаг ко мне, продолжая освещать ночную мглу своей белозубой улыбкой.

— Да. Тебе лучше уйти. У меня гости, — невольно отступаю я.

— Уж не господин Меланчук пожаловал к тебе в столь поздний час? — притворно изумляется Мереминский кивая в сторону чёрного автомобиля, припаркованного на подъездной дорожке.

— Да.

— И тоже на чашечку кофе? — выгибает бровь Ярослав.

— Какие мы догадливые, — цежу я в ответ.

Вот ни черта не смешно! От былого романтичного настроя не осталось и следа. Сейчас мне просто хотелось выпроводить непрошенных гостей и остаться одной в тишине.

Тоже мне, понимаешь ли, придумали оригинальный способ напроситься к девушке в гости! Раз такие умные, пускай плантацию себе разведут кофейную и наслаждаются этим прекрасным напитком в обществе друг друга!

— Надо бы его выпроводить, — заговорщицки подмигивает мне Ярик, улыбаясь так, что моё глупое сердце вновь начинает неистово отстукивать в груди.

— Чего?! Мереминский, а ты не охренел ли часом?!

Как же хорошо, что разум пока ещё может сопротивляться действию его чар!

— Ну а как ты представляешь себе при нём наш разговор? Или у тебя от Меланчука теперь тоже нет секретов, как и от своих соседей? — с ухмылкой вопрошает этот синеглазый гад, чуть склонив голову на бок.

— Яр, сколько раз мне надо тебе повторить, чтобы ты оставил меня в покое? — устало спрашиваю я, — Ты уже сказал вчера, что думаешь. Я услышала тебя и твоё мнение. Я приняла его к сведению и теперь пытаюсь жить дальше…

— Зато я от тебя ничего не услышал. Ты просто обиделась и ушла, — заметил парень, — Я согласен, что немного перегнул…

— Немного?! — задыхаюсь от возмущения.

— Просто скажи мне, где я был не прав. Что вообще происходит…. Не надо от меня бегать, Мариш, — тихо говорит Ярик, делая шаг ко мне. — Я хочу, чтобы мы нормально общались, как раньше…

«Как раньше уже не будет», — проносится у меня в голове. Вновь отступаю назад и практически упираюсь в забор. Но не успеваю ничего сказать в ответ, потому что Ярик резко переводит взгляд в сторону дома.

— Елисеюшка, родненький, и снова здравствуйте! Ну нигде от тебя не спрятаться и не скрыться! Знаешь, такими темпами я скоро буду бояться смотреть в зеркало. А вдруг я и там твою физиономию увижу вместо своей? — громко говорит Мереминский, расплываясь в хитрой улыбочке, от которой мне вдвойне хочется его сейчас треснуть чем-нибудь тяжёлым.

Вот он фанат Шапито собственной персоной! Классический Мереминский, которому никакой закон был не писан. И который с очаровательной улыбкой мог отсыпать человеку в разговоре кучу комплиментов или высказать какую-нибудь неслыханную дерзость.

Не знаю, как Лис, но мне сейчас до ужаса хотелось прибить этого не в меру развеселившегося товарища!

Судя по всему, Меланчук очень даже разделял мой настрой. Я даже глазом не успела моргнуть, как в считанные секунды тот оказался рядом с Яриком.

— Значит, по-нормальному ты не понимаешь, да?

[1] Слова песни «Алые паруса», В.Ланцберг