До прихода белого человека

ДРЕВНИЕ РАСОВЫЕ МИФЫ

В представлении многих людей существовала и продолжает существовать одна-единственная Африка — «Черный материк». Кое — кто, может быть, еще видит разницу между арабскими странами Севера и «Черной Африкой» к югу от Сахары. Остальные же различия между отдельными странами и народами этого гигантского континента в течение долгого времени игнорировались. Да и кого они могли интересовать, если африканская политика делалась в столицах европейских держав!

Еще и теперь слишком часто говорят о «черных», пли «неграх». В устах американцев и англичан слово «негр» звучит презрительно, а иногда даже заменяет ругательство. Между тем никому не приходит в голову классифицировать население других частей света по цвету кожи. Жителей Азии не называют желтыми, смуглыми, красными или белыми. Жители Африки хотят, чтобы их называли по названию их континента или государства, подобно тому как принято говорить об американцах, или европейцах, или — более конкретно — о кубинцах, канадцах, финнах, ирландцах, швейцарцах, поляках. Африканцы по праву требуют к себе равного отношения.

Негров вообще или «черных» вообще не существует. Имеется почти бесконечное разнообразие африканских народов: народы суданской группы и группы банту, готтентоты, бушмены и пигмеи — все они говорят на своих языках и диалектах и по своему культурному уровню стоят на различных ступенях исторического развития — от первобытной до современной.

Если внимательно присмотреться к представителям негроидной расы, нетрудно обнаружить бросающиеся в глаза различия между ними. Сенегал, Гвинея и крайний запад континента населены темнокожими народами; территория в верховьях Нила тоже. Напротив, жители Юго-Восточной Африки имеют кожу светло-коричневого цвета. То же самое относится к росту африканцев. Средний рост йоруба (Нигерия) 165 сантиметров, а котоко, живущих в Экваториальной Африке, 180.

Кто не слышал о существовании таких народов, как хауса в Нигерии, балуба и баконго в Конго, барунди и суахили в Восточной Африке, зулусы в Южной Африке! Все они в антропологическом отношении принадлежат к негроидной расе, у всех у них темная кожа и вьющиеся волосы. Но каждый из них имеет свою собственную историю и развивается своими путями.

Африка — это континент контрастов. На его территории— он простирается почти на 8 тысяч километров с севера на юг и почти на такое же расстояние с востока на запад-сменяются самые различные ландшафты, от пустыни до тропического леса, и множество климатических зон. Так же разнообразна история народов Африки и их культуры. Разговоры о «неисторичности», о культурном застое этих народов объясняются только недостатком сведений о них.

Новая Африка протестует не только против употребления слова «негр», но прежде всего против расистских теорий идеологов империализма. «Кровь людей — одного цвета», — гласит многозначительный заголовок романа, написанного вождем басуто Монели Паулюсом.

«Миф, принесенный европейцами в Африку, — это тот же самый миф о высшей расе, за уничтожение которого в Германии боролась так ожесточенно Европа, — пишет южноафриканский писатель полковник Лауренс ван дер Пост, противник апартхейда[9]. — Это объясняет нам, почему многие белые в Южно-Африканской Республике постоянно питали к Германии необыкновенную симпатию и почему их взгляды все более сближаются с воззрениями немецких нацистов довоенного периода».

СОБОРЫ И ГЛИНЯНЫЕ ХИЖИНЫ

Может быть, «черные» по своим умственным способностям уступают белым? Исследователь Африки и зоолог доктор Бернгард Гожимек в книге «Серенгети не должен умереть» дает следующий ответ:

«Недавно один европеец, который родился и вырос в Африке, рассказывал мне, какое впечатление произвели на него итальянские соборы, когда он в возрасте пятидесяти лет впервые посетил Европу. «Какими жалкими выглядят по сравнению с ними глиняные хижины наших черных!» — воскликнул он. И однако это вовсе не доказательство того, что черные никогда не были способны строить такие соборы. Я ответил ему, что, если бы египтянин, живший в ту эпоху, когда создавались великие пирамиды, посетил тогдашнюю Англию или Германию, наши предки, одетые в звериные шкуры и живущие в деревянных лачугах, крытых соломой, показались бы ему такой же умственно недоразвитой расой, какой сегодня некоторым кажутся черные…

Белый с удовольствием узнаёт, что мозг негра в среднем несколько меньше, чем мозг европейца. Однако вес мозга не имеет никакого отношения к умственным способностям, ибо они зависят от количества мозговых клеток, а оно у людей всех трех рас одинаковое. Естественно, нельзя сравнивать, как это постоянно делают, неграмотного деревенского парня — африканца с европейцем, приезжающим в Африку. Совсем иначе обернется дело, если мы сравним черного банковского служащего с батраком из захолустной баварской деревни или, например, черного учителя или профессора университета с английским рабочим из доков или с русским крепостным, жившим лет двести назад. Поэтому совершенно недопустимо, когда индийский министр не может найти приюта в гостинице какой-нибудь страны, как это случается еще и теперь, а некультурный европейский фермер, даже небритый, всюду встречает теплый прием. Для меня негр — это равноправный человек и брат».

В ПОИСКАХ БУШМЕНОВ

Несколько лет назад в южноафриканскую пустыню Калахари отправилась экспедиция, которая ставила своей задачей исследовать обычаи и культуру вымирающего народа бушменов. Руководитель экспедиции Лауренс ван дер Пост родился в Южной Африке. В глуши Калахари он надеялся отыскать потомков тех людей, которые, по его словам, много веков назад преобладали во всей Африке, а, по данным археологии, также в некоторых частях Южной Европы и Среднего Востока. «Бушмены, — пишет он в своем отчете, — представляют собой самый древний народ в Африке, если не на всем земном шаре. Мне кажется комичным, что ученые ищут старые камни и разрушенные города, чтобы узнать, как жили люди прежде, в то время как здесь, в Африке, еще продолжает существовать всеми презираемый и забытый древнейший народ — народ бушменов».

Ван дер Постом руководил еще и личный мотив: его дед когда-то возглавлял поход против бушменов, в результате которого в Оранжевой Республике[10] были уничтожены последние представители этого народа. «Еще будучи ребенком, я слышал рассказы об истреблении бушменов, о том, как храбро они сражались против превосходящих сил противника, и неутешно горевал, что маленькие люди с луками и стрелами исчезли из нашей страны». Он хотел теперь осуществить решение, принятое еще в детстве, — найти бушменов, познакомиться с народом, который так охотно смеется, занимается охотой и танцует при лунном свете.

Вначале казалось, что его трудное и довольно опасное предприятие окончится безрезультатно. Как только он достиг Калахари, до него дошли сведения, что бушмены, спасаясь от мухи цеце, бежали в засушливую область на северо-западе болотистой местности. Подобные передвижения небольших племен и даже целых народов не представляют для Африки ничего необычного: они происходили на протяжении веков.

Причины таких миграций различны. Одни племена бежали от работорговцев или от дани, других заставляли тронуться с насиженного места многолетняя засуха и недостаток воды. Бывало, что стаи саранчи или стада слонов опустошали страну или же на посевы проса из года в год нападала какая-нибудь болезнь, и людям приходилось искать новые, более плодородные края.

Отправившись однажды на разведку, Лауренс ван дер Пост дальше, чем всегда, углубился на юг в болота. На одном из островов, окруженном шумящим на ветру камышом, он встретил двух женщин из племени речных бушменов.

«Таких смелых женщин я никогда раньше не видел, — писал ван дер Пост. — Одна из них была старуха, другая — молодая; на их попечении находилось четверо малолетних детей, но кроме того, они были вынуждены весь день напролет отгонять павианов и всяких иных вредителей от скудных полей, дававших им пропитание, а по ночам защищать свои хижины и огороды от гиппопотамов и других четвероногих. Их мужья отсутствовали уже более месяца: они отправились куда-то на край болотной области, чтобы обменять звериные шкуры на товары, без которых не могли обойтись. Женщины не имели ни малейшего представления о том, когда и каким путем вернутся мужчины. Их подстерегали со всех сторон страшные опасности. Женщины находились в 150 километрах от ближайшего жилья, но, не сетуя на судьбу и не испытывая страха, оставались на месте. Они встретили меня улыбкой и предложили блюдо, приготовленное на меду, словно в их распоряжении находилось сколько угодно ульев».

Ван дер Пост надеялся, что встреча с представителями древнейшей, по его мнению, расы не останется единственной, что ему, может быть, удастся найти бушменов в горах Тсодило, возвышающихся над подходами к северной части Калахари. Недаром люди, хорошо знающие пустыню, утверждали, что бушмены ежегодно отправляются в эту область, чтобы жить по обычаям своих предков, то есть охотиться, собирать мед, петь и танцевать.

ХУДОЖНИКИ КАЛАХАРИ

В горах Тсодило — на языке бушменов это означает «скользкие гооы», — где, по поверьям местных племен, обитают могущественные духи, ван дер Пост не встретил ни одного бушмена, но обнаружил там древние, вероятно очень древние, следы их пребывания. Речь идет о наскальных рисунках. На желтоватой скале, покрытой трещинами, красовался великолепный силуэт антилопы, обведенный красной краской. Рядом виднелись изображения жирафы, носорога, льва, приготовившегося к прыжку, павианов, черепах и человеческой фигуры с половиной головы.

По мнению Лаурепса ван дер Поста, даже неспециалисту при первом взгляде на рисунки нетрудно понять, что они очень древнего происхождения. «Изображения покрывали, очевидно, степы и потолки пещер, в которых когда-то обитали бушмены, — пишет он. — Перед нами были всего лишь остатки некогда крупного центра бушменской культуры. Рисунки свидетельствовали об изумительном таланте художника. А что означали отпечатки крохотных рук? Вероятно, они принадлежали тому самому художнику, который за тысячи лет до нас сделал рисунки. По-видимому, он обмакнул руки в краску и, растопырив пальцы, прижал их к скале, поставив таким образом своеобразную подпись».

Южноафриканские бушмены всего лишь двести лет назад отказались от обычая рисовать на скалах. В Южной Африке, в особенности в Драконовых горах, найдено много росписей, воспроизводящих зверей, вымерших в ледниковую эпоху: из этого следует, что южноафриканская наскальная живопись относится к очень древней эпохе. Возникает вопрос: не следует ли считать бушменов или их предков самой древней расой на земле? Однако находки доказывают, что в эпоху палеолита в населении Южной Африки были представлены два антропологических типа — один, имевший сходство с бушменской расой, другой — с австралоидной. Оба типа очень древние.

Этот факт имеет большое значение. В течение долгого времени были распространены неправильные представления о древнейших обитателях Африканского континента Их считали пришельцами с Востока. Археологические исследования последних сорока лет лишили подобные гипотезы почвы, и теперь почти с полной уверенностью можно утверждать, что Африка когда-то представляла собой одну из наиболее населенных частей света.

Утверждение, будто Африка была заселена постепенно, в результате вторжений извне, в свете научных исследований не выдерживает критики. Доказано, что главные расы Африки возникли на ее почве.

Вернемся, однако, к экспедиции Лауренса ван дер Поста. Легко себе представить его радость, когда после долгих поисков он наконец встретил в пустыне Калахари бушменов.

«Они живут целиком за счет милостей природы, — пишет ван дер Пост. — Каждый день молодые мужчины уходят на охоту или ставят ловушки, а женщины собирают в окрестностях коренья, ягоды, дыни, огурцы или ловят черепах и иную живность… Бушмены великолепно знают зверей, насекомых, растения, встречающиеся в пустыне… Охота дает им шкуры для одежды, защищающей от холода; пустыня — лук и коренья, в которых содержатся необходимые для обработки кожи дубильные вещества; дикий сизаль служит материалом для крепких веревок; в качестве тетивы бушмены натягивают на свои маленькие луки козьи жилы, а из корней одного кустарника они приготовляют вызывающий паралич яд и покрывают им свои стрелы. Из высушенного и растертого в порошок туловища ящерицы они настаивают противоядие, которое исцеляет раны, нанесенные отравленными стрелами, и змеиные укусы. Для лечения болезней они обращаются к помощи различных зелий, и даже знахари народов банту приобретают эти снадобья в обмен на табак. Огонь они по старинному обычаю добывают, вращая деревянные палочки».

Все сказанное звучит как глава из истории древнейшего населения Африки.

ЗЕРКАЛО ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН

Стоит познакомиться с бушменами и завоевать их доверие, как перед вами оживает кусочек их истории, так сказать ее эхо.

«Постепенно, — пишет Лауренс ван дер Пост, — у бушменов ослабел страх перед голодом, который постоянно их преследует; в нашем обществе они стали чувствовать себя в безопасности и тогда раскрылись все их качества. У них появился досуг, чтобы петь, танцевать и играть. Все игры, за исключением одной, с оперенным мячом, — в ней участвовали одни мужчины — сопровождались музыкой.

Нигде в Африке не встречал я народа, для которого музыка настолько была бы жизненной потребностью. Я не видел ни одной семьи бушменов, даже маленькой и истощенной голодом, которая не переносила бы с собой с места на место музыкальные инструменты.

У наших бушменов была любопытная разновидность скрипки — согнутый кусок дерева с единственной струной, прикрепленной к нему посередине. Бушмены ухитрялись извлекать из этого простого инструмента поразительно разнообразные звуки и мелодии, то веселые, то печальные, то сентиментальные, то нежные.

Из всего, что мне приходилось слышать в Африке, мелодии бушменов, на мой взгляд, более всего приближаются к нашим музыкальным формам. Однажды я с величайшим удивлением услышал нечто вроде дуэта: молодой бушмен пел любовную арию, молодая женщина вторила ему. Нежность чувств, которые выражала эта песня, могла бы дать хороший урок даже закоренелым в предрассудках европейцам».

Еще более сильное впечатление производят разнообразием и богатством сюжетов танцы бушменов. В них поражает воспроизведение жизни цветов и зверей, сцен охоты и войны, тоски по лучшей, счастливой жизни. «В танцах бушмены изображают ночь, огонь, стремление к свету. Когда один из них заболел, они исполнили специальный танец исцеления».

Кроме того, бушмены замечательные рассказчики. У них есть богатый фольклор, хотя письменность отсутствует. Только искусство живописи, в котором их предки проявили такие замечательные способности, утрачено ими. Один старый бушмен, когда ему показали копию рисунка, изображающего антилопу, отвернулся и заплакал, опечаленный тем, что его народ утратил художественный дар предков.

«Африка — это самое большое зеркало, каким располагает наша эпоха… — писал ван дер Пост, возвратившись из экспедиции. — Я не знаю других народов, которые так долго, как африканские, сохраняли бы свои специфические черты, свои традиции, свою обособленность, не поддаваясь влиянию и алчности чужеземцев… Каждый раз, как я понимаю. что происходит в душе тех или иных «первобытных людей», я становлюсь скромнее…»