До прихода белого человека

КОПЬЕ И ОСПА

Время часто стирает память о страшных преступлениях. В особенности когда чьими-то стараниями свидетельствующие об этих преступлениях документы исчезают, убийцы получают рыцарские звания и адмиральские чины, а священники клянутся, что нанесенная несправедливость представляет собой для ее жертв благословение божие. Так было в истории Африки.

«История Африканского континента, — пишет живущий в Лондоне африканский писатель Дерек Каргэн, — «то сказание о жестокости и алчности, об обмане и предательстве, о продажности и предельной безжалостности, не имеющих себе равных в любой другой части земного шара…

Над Африкой и африканцами надругались не только англичане. В течение веков французы, португальцы, голландцы, испанцы, бельгийцы и немцы грызлись между собой и Составляли друг против друга заговоры из-за богатых остатков колониального пирога. Все они обманывали африканцев, обкрадывали африканцев, убивали африканцев. Они прибывали в Африку с полными карманами мошеннических соглашений, готовых для подписания, а там, где не могли помочь соглашения, они пускали в ход оружие».

Но самым страшным преступлением из всех совершенных в Африке была работорговля, которая велась Европой в широких масштабах на протяжении четырехсот лет. Работорговля определила поворот, наступивший в XVI в. в развитии Африканского континента. Еще никогда народы не подвергались такому непрерывному кровопусканию.

«Копье и оспа пожрали людей», — отвечают жители Западного Судана недоумевающему иностранцу, когда тот и совершенно безлюдных местностях натыкается на остатки больших поселений, даже городов, с каменными домами, стенами и башнями. На первом месте они называют копье: мор причинил здесь меньшие опустошения, чем оружие работорговцев, которые сначала обосновывались на побережье, а отсюда уже производили систематические облавы на так называемую черную слоновую кость.

РАСПЛАТА ЗА «ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ»

Печальная слава зачинателей работорговли принадлежит португальцам. Первый груз рабов из Африки был доставлен ими на родину уже в 1441 г. Но это было лишь скромное начало. Торговля черными людьми приняла чудовищные масштабы только после того, как на новооткрытом континенте за Атлантическим океаном были разбиты плантации, нуждавшиеся в более трудоспособной и более выносливой рабочей силе, чем коренные жители Америки — индейцы.

Когда в 1492 г. Колумб высадился на Гаити, его население насчитывало миллион жителей. Спустя двадцать пять лет на острове осталась всего лишь тысяча людей. То же происходило повсюду, куда ступала нога конквистадоров.

При завоевании страны подвергались уничтожению все, кто оказывал сопротивление. Тэт, кому удавалось уцелеть, в последующие годы становился жертвой жестоких методов эксплуатации, болезней, занесенных европейцами, или инквизиции, установленной прибывшими в Вест-Индию иезуитами. Какую выгоду в этих условиях могли принести золотые и серебряные рудники или плантации! Для их эксплуатации не было рабочей силы.

Выход из положения нашел испанский священник, епископ Баотоломе де Лас Казас, которого позднее часто называли «спасителем индейцев». Он посоветовав ввозить рабов из Африки, так как африканцы находились на более высоком уровне общественного развития и более отвечали требованиям Нового Света, чем коренные жители Антильских островов. Император Карл V принял это предложение, а когда и папа дал свое благословение, исчезли последние сомнения: рабство, мол, является расплатой за первородный грех, поэтому оно так же необходимо и справедливо, как частная собственность, а следовательно, угодно богу.

Более того, согласно учению церкви, черные рабы даже должны были радоваться своей судьбе: ведь в языческой Африке у них не было никакой надежды попасть в рай. Так вокруг работорговли засиял ореол славы и она стала христианской миссией. Каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, доставленный в цепях на работорговое судно, проходил предварительно обряд святого крещения — за умеренное вознаграждение, разумеется. В скором времени, однако, требование папы — переправлять в Америку только крещеных рабов — стало соблюдаться менее строго.

В XVI в. на рынке Лиссабона, который превратился в крупнейший перевалочный пункт работорговли, ежегодно продавалось двенадцать тысяч рабов из Африки. Только английские суда в период с 1680 по 1786 г. перевезли в Америку более двух миллионов человек. Купцы королевской привилегированной компании раскаленным железом выжигали каждому рабу клеймо в виде трех стрел. Англичане, проявлявшие наибольшую беспощадность и энергию в работорговле, сделали ее осью своей политики. Только благодаря прибылям от работорговли такие города, как Ливерпуль, Бристоль и Лондон, стали портами мирового значения, а Англия в целом — великой морской державой.

Ливерпульские купцы опередили своих конкурентов, так как располагали необходимыми для работорговли товарами. Их поставляла английская промышленность. Ткани, железные изделия, дешевые украшения, ружья, порох и прежде всего спиртные напитки обменивали на рабов, а рабов в Вест-Индии обменивали на сахар, ром, хлопок и кофе, на которые большой спрос предъявляла Европа. Это была тройная коммерция.

Ливерпуль и его окрестности представляли собой сплошную мастерскую. Здесь неустанно вращались веретена, стучали ткацкие станки, грохотали молоты в кузницах и на верфях. Мужчины, женщины, а то и дети работали по пятнадцать и даже по шестнадцать часов в сутки, чтобы удовлетворить непрерывно возраставшие потребности рынка. Между работорговлей и подъемом европейской промышленности существовала тесная связь.

«Эпоха западноевропейской работорговли, — пишет немецкий историк Вальтер Марков, — явилась для общественного развития всей Африки катастрофой, имевшей страшные последствия… На протяжении примерно четырех столетий Европа и Африка развивались диаметрально противоположными путями в буквальном смысле этого слова: в то время как Европа быстро достигла мирового господства, Африка, за счет которой она развивалась, превратилась, по выражению Маркса, в заповедное поле для охоты на чернокожих. Внуки ученых, преподававших в университетах Санкоре в Томбукту, вывозились в качестве рабов на американские плантации».

Цвет интеллигенции западноафриканских государств был истреблен или вывезен, поля пришли в запустение, системы орошения разрушились, города обратились в груды пепла, целые племена были уничтожены. Культуры, достигшие между X и ХIII вв. наивысшего развития, стали достоянием прошлого.

За период работорговли Африка потеряла сто миллионов, а может быть, даже сто пятьдесят миллионов человек. В то время как население Европы выросло во много раз, в Африке его численность осталась на уровне XV в. Во время некоторых походов работорговцев погибало по шестьдесят тысяч и даже по сто тысяч человек. Огромные области полностью обезлюдели.

По подсчетам американского африканиста негритянского происхождения Уильяма Дюбуа, в XVI в. из Африки в Америку было доставлено 900 тысяч африканцев, в XVII в. — 2,8 миллиона, в XVIII в. — 7 миллионов, в XIX в. — 4 миллиона, в общей сложности около 15 миллионов человек. Другие авторы называют цифру 20 миллионов. Погибло при этом в несколько раз больше.

Немецкий исследователь Африки Лео Фробениус в 1900 г. побывал в деревнях «Черного континента», где улицы были обсажены в четыре ряда пальмами, а дома искусно украшены. Он рассказывает о шелковых тканях, изделиях из кожи, инструментах и орудиях, которые в художественном отношении вполне могут выдержать сравнение с предметами обихода Древнего Рима. Однако все это встречалось лишь в местностях, которые избежали ужасов работорговли. Там, где она свирепствовала, она уничтожала какой бы то ни было социальный порядок и все проявления высокой культуры.

Но и после прекращения работорговли европейцы не перестали опустошать страну. Вот, например, телеграмма агентства Гавас о «продвижении» европейских колониальных войск в Западной Африке: «Полковник Доддс не намерен после взятия Абомея оставаться в городе. Его план состоит в том, чтобы сжечь город дотла. Перед уходом он намерен снести с лица земли и Кано. Кроме того, он опустошит все деревни, находящиеся на территории племен, которые выступили против нас, чтобы они надолго запомнили наказание!».

Еще в конце XVIII в. каждый пятый человек на земном шаре был негр. Но в результате работорговли и ее страшных последствий доля черной расы в общей массе населения нашей планеты все время сокращалась. Ныне лишь каждый тринадцатый ее обитатель имеет черный цвет кожи. В то время как за последние три века численность населения во всех странах возросла, в Африке, несмотря на большую рождаемость, она осталась неизменной.

САМБА — АФРИКАНСКИЙ ТАНЕЦ

Работорговля повлекла за собой огромные последствия для истории и культуры не только Африки, но и Америки. Африканцы привозили с собой в Новый Свет свои культурные растения — просо, кофейное дерево, банан, инжир. Они привозили также свои представления о мире видимом, в котором живет человек, и о мире невидимом, где обитают боги, свои сказания и легенды о матери земли Асаса, о боге рек Осиа Таило, свое искусство, свои танцы, свою музыку… Вокруг Карибского моря возник африканский мир. Среди населения средней части бразильского побережья и Центральной Америки ныне преобладают африканцы: они составляют около тридцати миллионов человек. А во всей Америке численность выходцев из Африки достигает пятидесяти миллионов человек. В Нью-Йорке сейчас проживает один миллион «афро-американцев», как их называют в США, в Чикаго — 600 тысяч.

Каждому, кто попадет в бразильский порт, может показаться, что он по воле случая оказался в Африке. Здесь темнокожие люди определяют облик улиц. Значительный процент населения — африканского происхождения, и они еще поныне соблюдают некоторые обычаи родной страны: поют африканские песни, танцуют африканские танцы, чтят африканских богов. Из Африки пришел танец самба, так же как и острые кушанья прибрежных жителей. Здесь из глины изготовляют поразительно красивую керамику — блюда, кувшины и сосуды и покрывают их древним орнаментом, как делали когда-то в Африке. В Бразилии, как и на островах Вест-Индии, африканское влияние возобладало над культурой коренного населения и европейских иммигрантов.

Политическое развитие латиноамериканских государств, в особенности их борьба за национальную независимость, немыслимы без активного участия потомков африканских рабов. Восстания рабов помогали завоевывать свободу. Их часто возглавляли люди, по праву вошедшие в историю, например «Черный Спартак» Туссен-Лувертюр, который в конце XVIII в. сплотил вокруг себя восставших рабов Гаити и завоевал им свободу.