Доверься мне

Глава 17

СТЕЛЛА

Джон в определенном настроении — то еще зрелище. Насколько я его знаю, он либо добродушный рокер, или когда в настроении, льстивый осел. Но это совсем другое дело. Его худощавое тело практически вибрирует, мышцы натянуты и выделяются на фоне золотистой кожи, когда он появляется на террасе и обходит меня.

В его глазах зажигается зеленое пламя.

— Какого хера, Стелла?

Отсутствие прозвища ощущается словно наказание. И насколько же это бредово. Закрываю стеклянную дверь, потому что не хочу, чтобы этот разговор слышали его друзья.

— Почему ты так противишься этому? Меньше недели назад ты предлагал то же, о чем они меня просят сейчас.

У него становятся пунцовыми щеки.

— Я признал, что это было глупо, просто идиотская шутка. — Он взволнованно делает шаг в мою сторону. — И я не могу понять, почему ты согласилась сейчас, если тогда тебя это расстроило?

Я пожимаю плечами.

— Раньше ты во мне не нуждался. А теперь все изменилось.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что прежде я в тебе не нуждался.

От его взгляда у меня ускоряется пульс.

— А теперь нет? Теперь, когда нужно, чтобы тебя видели с девушкой. Я тебя не понимаю.

Ну почему он никак не поймет, что я хочу помочь? Из всех людей в моей жизни ему я хочу помочь больше всего. А он не позволяет.

Джон проводит рукой по волосам.

— Не хочу стать очередным придурком, пользующимся твоим сервисом.

— Они не придурки, Джон. Это моя работа. И она мне нравится. — Или нравилась. Не уверена.

Он хмуро смотрит вдаль.

— Может, поначалу и нет. Но те, кто хочет сохранить дружбу и оплату? — Мы встречаемся взглядами. — Ты была права, что достойна лучшего. Не забывай это.

— Я не забываю, — произношу, расстроенно взмахивая рукой. — Тебе нужно на постоянной основе с кем-то встречаться. Я могу сделать это для тебя.

— Можешь? — рявкает он, его ноздри раздуваются.

— Да, — рычу в ответ, — и в чем, черт возьми, проблема?

Он делает еще шаг.

— Два часа назад у меня в руках были твои сиськи, а язык глубоко в твоем горле…

— Благородно, Джон, — прерываю я, заливаясь румянцем.

— И это было гребаное совершенство, — парирует он. — Самое лучшее ощущение за долгое время, не могу вспомнить ничего лучше.

Мои колени слабеют, воздух покидает тело с тихим:

— Ох.

— Ага, «ох», — отзывается он сухо и хмурит брови. — И я подумал: «Наконец-то». Наконец-то я пробую и касаюсь девушки, о которой не могу перестать думать. И что происходит? Она соглашается с моими благожелательно настроенными друзьями, которые являются занозой в заднице, что ей стоит притвориться моей девушкой.

Джон пристально смотрит на меня, и я понимаю, что он демонстрировал не ярость, а боль. И я неожиданно начинаю чувствовать себя маленькой и отвратительной.

— Дерьмо, — шепчу, глядя на него.

Кривя рот в горькой усмешке, он ничего не говорит.

— Джон, — я тяжело сглатываю, — прости.

Делаю шаг к нему, но Джон отворачивается, и я смотрю на его плечо, пока он рассматривает город.

— Забудь. Ничего особенного.

— Нет, это не так, черт возьми.

Джон поворачивается.

— Да, именно так, — говорит он, направляясь ко мне.

И не успеваю пошевелиться, как с невероятной легкостью его большие руки подхватывают меня под ягодицы. Я автоматически обвиваю ногами его талию, а руками вцепляюсь в плечи. В два шага он притискивает меня к стене, фиксируя своим длинным, худощавым телом.

— Для тебя это оказалось недостаточно реальным? — спрашивает он, и наши губы едва соприкасаются. Мои веки трепещут, когда ощущаю его теплое дыхание с запахом вина. — Разве ты не чувствовала, как сильно я хочу тебя?

Я ощущаю это сейчас: твердое, толстое доказательство, упирающееся в мою сердцевину. Бедра непроизвольно сжимаются, и он тоже это чувствует. Джон тихонько рычит, и на этом разговоры заканчиваются. Его поцелуй быстрый, жестокий, отчаянный, жадный. Наши губы прижимаются друг к другу, пробуют, покусывают, сосут. Его язык гладко скользит по моему. Облизывает и погружается глубже, поглаживает и берет. Это возбуждает меня, заставляет стонать и хныкать, желая большего от поцелуя, от мужчины.

Джон покачивается напротив меня, пока наши рты трахаются, рукой крепче сжимая мою задницу. У меня кружится голова, и я настолько чувствительна от желания, что ощущаю слабость. Когда он отстраняется, тянусь к нему налившимися и влажными губами. Но он наклоняется и посасывает шею, прихватывая нежную кожу.

— Не хочу прикидываться, Стелла. — Его губы касаются ушной раковины. — Не хочу платить за это. Мне не нужен весь этот театр.

Запускаю руки в его шелковые волосы и творю там настоящий беспорядок. Бедрами потираюсь о прекрасный твердый член.

— Ты можешь заполучить меня на любую роль. — Я задыхаюсь, а соски уже болят от напряжения. — На любую.

Джон застывает, кончиком языка касаясь моей шеи и заводя меня еще больше. Прежде чем поднять голову, он оставляет там мягкий поцелуй. Его глаза блестят в тени.

— Будь со мной. Давай падать вместе, Кнопка.

Падение. Настоящее. Словно наяву представляю, как это будет: стремительное падение, при котором не за что ухватиться. Ничто не спасет меня. Это чертовски сильно пугает. По взгляду Джона понятно, что он осознает это и тоже боится. Но все равно хочет.

— Ты сказал, что не собираешься влюбляться.

Его взгляд блуждает по моему лицу перед тем, как встретиться с моим.

— Я ушел от тебя в тот вечер, потому что знал: если в кого и смогу влюбиться, так это в тебя. — Джон прислоняется лбом к моему и опускает веки. — Я никогда не влюблялся. Сама мысль об этом охрененно пугает меня, и я продолжаю твердить себе обо всех причинах, почему нам не стоит быть вместе. Но когда действительно столкнулся с расставанием? После того, что произошло между нами на диване? Нет. — Он качает головой. — Блядь, нет. Не могу это сделать. Хочу попробовать с тобой.

Я уже пересекла эту черту.

— Хорошо.

На секунду напрягаясь всем телом, Джон улыбается. Словно солнце, плавящее лед, яркое и горячее, освещает меня. В этот момент оно раскаляется, и у меня перехватывает дыхание. Мужчина крадет его у меня быстрым, глубоким поцелуем, который я ощущаю даже пальчиками ног. Всхлипываю, приоткрывая рот для большего.

Джон дает мне это, целуя раз за разом, как будто я его наркотик. А потом с болезненным рыком отстраняется.

— Черт, ты меня соблазняешь.

— Хорошо. — Я тяжело дышу, утыкаясь носом в его шею. — Отведи меня в постель.

Он прижимается своей щекой к моей, его потряхивает.

— Не могу.

Пальцами спускаюсь к его груди. Боже, какая замечательная. Твердая, рельефная. Хочу облизать ее.

— Отправь друзей по домам и сможешь.

Джон хмыкает, и вибрация отдается на моей сверхчувствительной коже.

— Нет, детка. — Вздыхая, он делает шаг назад и аккуратно ставит меня на ноги. На дрожащие ноги с подгибающимися коленями. Но он держит меня за руки, улыбаясь наполовину теплой улыбкой полностью удовлетворенного мужчины, а наполовину болезненно огорченной. — Мы сделаем это правильно. Я собираюсь ухаживать за тобой.

Прижимаю ладонь к его твердому бицепсу.

— Считай, что поухаживал.

Он смеется.

— Я имею в виду свидания. Двигаться постепенно.

Учитывая, что моя интимная часть дрожит и истекает влагой, слово «постепенно» звучит как пытка.

— Почему?

Рукой касаясь моей щеки, он огрубевшим кончиком пальца ласкает мою припухшую нижнюю губу.

— Назови это эгоизмом, но мне хочется опыта свиданий, предвкушения дороги к сексу, пока узнаю тебя получше. Потому что ты слишком важна, чтобы превратиться в нечто такое, как случайный секс. Я не хочу потерять тебя из-за этого.

Сердце колотится в горле, грудь сводит от боли. Он смотрит на меня так, будто все это видит. Словно точно знает, как ощущается одиночество в окружении людей. Полагаю, ему это знакомо лучше меня. Его голос словно теплый мед в темноте.

— Люди всегда хотели, чтобы ты им нравилась. Позволь мне дать тебе больше. Что-то настоящее.

— Джон… — Не знаю, кто двигается первым. Не исключено, что оба.

Он заключает меня в объятия, прижимая мою голову к своей груди, в которой громко бьется сердце.

— Не знаю, куда это приведет, и буду ли хорош, но я хочу пройти этот путь с тобой.

Я негромко смеюсь.

— О, ты будешь хорош. Ты уже хорош.

Мы стоим в тишине, обнимая друг друга. Я руками прокладываю путь под его футболку к теплой коже, и он дрожит. Улыбаясь, я прижимаюсь к нему крепче.

— Ладно, но совсем без секса? — Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Моя голова может, и согласится, что это хорошая идея, но киска немного шлюховата. Начнет дуться, если ее игнорировать.

Джон начинает смеяться, и его грудь трется о мою.

— Боже, ты мне нравишься.

Восторг в его голосе вынуждает толкнуть Джона в бок.

— Тебя не должен так удивлять этот факт.

— Но так и есть, — искренне отвечает он, легонько касаясь подбородком моей головы. — Последней девочкой, которая мне действительно нравилась, была Пиппа Хикс, когда мне было шесть. Милая девчушка. Она позволила заглянуть себе под юбку.

Я фыркаю.

— Закономерно.

Смех украшает его голос.

— А еще она дала ответы к учебнику по математике.

Улыбаясь, прижимаюсь к его твердой груди в попытке скрыть пылающие щеки.

— О, так это все меняет. — Под пальцами его кожа теплая и гладкая. — Ты мне тоже нравишься.

— Хорошо. — Он смотрит на меня сверху вниз, и на его губах расцветает улыбка. — Не беспокойся. Я уделю должное внимание твоей милой киске. — Он с визгом отступает, уклоняясь от моих щипков, и смеется. — Поначалу она может и не получить полноценного питания, но я постараюсь, чтобы она осталась довольна.

Я снова щипаю его, а Джон продолжает хохотать, обнимая меня так, что мои руки оказываются зажаты между нами. Его смех стихает.

— И мы будем целоваться. — Его горячий, наполненный жаждой взгляд опускается на мои губы. — Много.

— Много, — повторяю я в оцепенении.

Выражение его лица тоже потрясенное.

— Поцелуи с тобой стали моим любимым занятием.

Мои губы все еще припухшие и чувствительные. Я полностью согласна с этим планом, но не думаю, что все пойдет так, как он задумал.

— Джон, ты раньше целовался с девушкой просто так? Дурачился без секса?

Между его бровями появляется небольшая морщинка.

— Нет. А что?

Я улыбаюсь, раскрывая сжатые ладони и прижимая к его твердой груди.

— Думаю, соблазнов окажется больше, чем ты думаешь.

Глаза Джона блестят весельем.

— Я не собираюсь сдаваться, Кнопка.

— Посмотрим.