Доверься мне - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Кристен Каллихен (Глава 5) #5

Глава 5

СТЕЛЛА

Стивенс занимает место на моих коленях и урчит. Его теплый, вибрирующий вес дарит комфорт, когда взяв телефон, набираю номер.

Рассеянно поглаживаю шелковистую шерстку и жду, каждый гудок усиливает мое возбуждение. Кот прижимается, словно пытаясь поднять мне настроение.

— Митчелл, — коротко отвечает мужчина.

Уверена, что он знает, кто звонит, но все равно представляюсь.

— Привет, Митчелл, это Стелла Грей.

Скрипит кресло и он прочищает горло.

— Мисс Грей, всегда рад слышать ваш голос.

— Да, спасибо, Митчелл. Я подумала… — Я облизнула губы. — У вас есть какая-то информация…

— Мисс Грей, — прерывает он с преувеличенным вздохом, — вы же знаете, что будь у меня что-то, я бы обязательно позвонил.

Сильнее сжимаю телефон.

— Да, понимаю. Я просто… хотела узнать…

— Знаю, — говорит он на этот раз мягче. — Прости, дитя. Твоего папу не так-то легко найти. Он использует прозвища, не платит налоги, живет полностью вне системы. Черт, я даже не до конца уверен, что его имя Гаррет Грей.

Я фыркаю, но это звучит как сдавленное рыдание.

— Наверное, нет. Но это единственное имя, которое я знаю.

— Слушай, я чувствую себя неправильно, продолжая брать у тебя деньги, когда все, чего достигаю — тупик.

Я тупо киваю, хоть и понимаю, что он не может меня видеть. Митчелл не первый, кого я нанимаю, чтобы найти отца. Но он, вероятно, станет последним.

Снова облизываю губы, обретая голос.

— Наверное, лучше будет взять перерыв. Спасибо за попытку.

— Я вас подвел, и мы оба это знаем, — ворчит он.

Я натянуто улыбаюсь.

— Это не ваша вина, что не можете его отыскать. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы ускользать от людей.

— Рискну показаться бездушным, но, может, это к лучшему. Отец, убегающий от своего ребенка, не стоит поисков.

Несмотря на доброжелательное отношение Митчелла, зрение затуманивается горячими слезами, которые я тут же смаргиваю.

— Как же вы правы.

Я кладу трубку и прижимаю кота ближе. Из-за непролитых слез нос и веки покалывает и жжет. Чувствую себя дурой, разыскивающей отца, хотя чертовски уверена в том, что он не хочет быть найденным. Если бы хотел, то знает где меня найти. Или знал до моего переезда. А теперь?

Ну, он все еще смог бы меня найти, если бы попытался. Папа всегда хорошо умел заметать следы. Но он так и не удосужился вернуться.

Тихий смешок, больше похожий на всхлип вырывается наружу, и я зарываюсь лицом в гриву Стивенса, не обращая внимания на шерсть, щекочущую нос. Мне уже давно стоило отпустить это. Папа бросил меня. Пошел он. Он не заслуживает, чтобы я даже думала о нем. Но это не останавливает меня от траты слишком большой суммы на его поиски.

Я даже толком не понимаю, чего от него хочу. Шанса послать за то, что он меня бросил? Шанса спросить, почему я оказалась вещью разового пользования? Может, даже спросить, есть ли у него другая семья? У мамы не было.

Мама. Бывают дни, когда я с трудом вспоминаю ее лицо. От нее ничего не осталось. Ни фотографий, ни воспоминаний. К тому времени, как отец додумался упаковать ее вещи, разгневанный домовладелец уже выбросил все и нашу квартиру в Вашингтоне сдали. Я никогда не прощу отца за это.

Ужасает, что в моем сознании черты ее лица туманны. Я знаю, что у нее были светлые волосы, шелковистые и прохладные на ощупь, и темно-синие глаза — того же цвета, что и у меня. От нее пахло свежими яблоками, и когда мне было грустно, я клала голову ей на грудь и слушала, как бьется ее сердце.

Я так сильно скучаю по ней, что иногда тяжело дышать. Но она умерла. Кроме самой себя мне не на кого положиться. Так было довольно продолжительное время, так что мне стоит признать это и двигаться дальше. Я застряла в зоне ожидания, пытаясь найти отца, который подводил меня слишком многими способами.

Вытирая лицо, я ставлю кота сбоку и встаю, растягивая напряженные мышцы.

— Больше никакой жалости к себе, Стивенс.

Войдя в ванную, я беру бумажные салфетки и сморкаюсь прежде, чем умыться. С интересом поглядывая, кот идет следом.

— Я молодая и умная. У меня вся жизнь впереди. Я живу в пентхаусе с самым милым котиком в мире. — На это Стивенс мяукает и улыбается. — Самым милым и умным котиком всех времен. Мне не нужно искать придурка, который находясь рядом, делал меня несчастной. Больше нет. Вперед и с песней. — Стивенс снова мяукает и кивает. — Решено.

Затем я принимаю долгий горячий душ. А если так случилось, что все это время я плачу, кот — единственный, кто слышит мои всхлипывания, а он никому не расскажет.

ДЖОН

Я вижу знаки. Они чертовски ясны. Тяжесть в груди. То, как все тяжелее подниматься по утрам, потому что в кровати комфортно, а сны лучше реальности. Все становится тяжелым. Даже мои мысли.

Но самое трудное — невозможность отключить мысли.

В них вся суть, верно же? Как убежать от собственных мыслей? Вы не сможете. Можно только отвлечься.

Раньше когда мир становился черным, я отвлекался с помощью музыки, выпивки, вечеринок и секса. Отличное решение, когда ты рок-звезда, и каждый хочет угодить тебе. Хотя бы на время. Но темнота всегда найдет путь.

К тому же пьянка, наркотики? Самое худшее отвлечение всех времен. С тем же успехом я мог бы нажать кнопку саморазрушения и сэкономить немного времени.

Опускаюсь на диван и провожу рукой по лицу, чтобы почувствовать что-то еще, кроме тяжести, навалившейся на меня. Шепотки тоже, кстати, не прекращаются. Коварные мыслишки прорываются в мозг, говоря, что я заслужил это, что я — пустая трата пространства.

— Черт возьми!

Я вскакиваю и начинаю метаться по гостиной. Механизм преодоления номер один: напоминать себе, что мысли не всегда тебе друзья. Они могут врать как ублюдки.

Я Джакс гребаный Блэквуд, долбаная легенда. Я — голос своего поколения.

Больше нет. Ты — поучительная история для своего поколения.

— Дерьмо.

Это неправда, мужик. Просто тревога пытается устроить симпатичный комфортный домик в твоей голове. Отвали, тревога.

Я немного успокаиваюсь, но недостаточно. Я на таблетках, но все не так как звучит. Смысл в поиске лекарств, которые мне помогут. Методом проб и ошибок. И независимо от того, что принимаю, я должен оставаться бдительным.

Я назначил встречу со своим терапевтом. Не буду лгать, ребенок во мне раздражается от того, что я вынужден обращаться за помощью. Глупее не бывает, но это так. Чувствую себя зависимым от других, и мне это не нравится. Но это и является частью того, что раньше тянуло меня вниз — отказ признать, что я нуждаюсь в помощи.

Теперь я знаю лучше. И сейчас мне нужно подкрепление. Даже если знаю, что это будет отстойно.

Беру телефон и набираю номер.

Спустя тридцать минут в мою дверь звонят.

Блядское блядство, это действительно будет очень плохо.

С другой стороны двери мне лыбятся Рай с Уипом.

— Привет, Стинг, — говорит Рай, протискиваясь мимо меня.

— Стинг?

Уип вошел и невозмутимо глянул на меня.

— Ты прислал нам сигнал SOS.

Точно. «Послание в бутылке» — одна из лучших песен группы «Police».⁷

— Мило, — говорю я, когда входит Скотти с суровым и немного раздраженным лицом. Учитывая, что он всегда так выглядит, не принимаю это на свой счет.

— Джакс, — произносит он вместо приветствия. Но и в его глазах я вижу тревогу. Он знает, что я бы не созвал всех, не будь все серьезно.

Бросаю взгляд на опустевшую лестничную клетку.

— Что ты ищешь? — спрашивает Скотти.

— Убеждаюсь, что в тени не прячется Бренна. — Куда бы он ни пошел, она следует за ним как злобный прихвостень на пятидюймовых дизайнерских каблуках. — Где она?

— В Лос-Анджелесе, — говорит он, прислонившись к подлокотнику дивана. — Что происходит, Джакс?

— Прямо с места в карьер? — Прохожу в кухню, притворяясь, что меня слегка не подташнивает. — Без «привет, Джакс, рад тебя видеть. Как поживаешь?»

Скотти приподнимает бровь.

— Как поживаешь, Джакс?

— Спасибо, хорошо.

— Рад слышать. А теперь расскажи, какого черта происходит.

Рай с Уипом плюхаются в кресла и смотрят на нас. Достав несколько бутылок пива, бросаю каждому по одной. Они ловят напитки с легкостью.

— Ты хочешь, Скотти? У меня нет заварного чая.

Он скрещивает руки на груди и спокойно смотрит на меня.

— А мне он понадобится?

— Возможно.

Скотти оттягивает манжеты рубашки, поправляя их просто так. Его голубовато-серый костюм безупречен. Я всего лишь раз видел его по-настоящему взъерошенным, и то из-за его теперь уже жены Софи. Понимаю, что когда поделюсь новостями, он останется спокойным. Я полагаюсь на это. Он — клей, который держит вместе эту группу. Отличное качество для менеджера.

— Чувак, — говорит Рай, откидываясь на спинку кресла, — просто выкладывай.

Наш басист Рай — громила с энциклопедическими познаниями в музыке. А еще заноза в заднице.

— Господи, — говорит Уип, качая головой, — дай парню минутку.

— Спасибо, Уип.

— Без проблем, Джакс, — подмигивает он. — Дерьмо либо плавает, либо тонет. Но это все равно дерьмо.

— Я… даже не знаю, какого черта это значит.

Он ухмыляется. Как идиот.

Девушки любят Уипа. И темные волосы, и голубые глаза, и модельное лицо — все работает на него. Черт, я выгляжу так же. Но парню каким-то образом удается выглядеть одновременно невинным и потерянным, как будто все, в чем он нуждается — это спасение любовью хорошей женщины. И они на это ведутся. Даже сейчас он стучит руками по бедрам, потому что не может сидеть спокойно.

Со вздохом я бросаюсь на диван и тру лицо руками.

— У меня венерическое заболевание.

Если бы сейчас пукнула мышь, вы бы ее услышали.

— Что, прости? — подавившись, спрашивает Рай.

— Ты меня слышал.

Кто-то прокашливается.

Акцент Скотти становится четче.

— Какое именно заболевание, Джон?

Он назвал меня по имени. Я в глубоком дерьме.

Откидываюсь назад, глядя на его мрачное лицо.

— Хламидиоз.

— Черт возьми.

Он щипает переносицу, а потом встает с дивана, чтобы пройтись.

— Ух, ты. — Рай подается вперед и сжимает руки в кулаки. — Ух, ты. Это просто… пиздец.

Уип смотрит на меня с сочувствием.

— Мне жаль, мужик.

— Ага.

Я чувствую себя размером с жука.

— Как, мать твою… — Скотти резко машет рукой. — Не отвечай. Я знаю как. Черт возьми, Джон, ты знаешь лучше.

— Серьезно, — добавляет Рай. — Защита прежде всего. Сначала надень, потом вставляй.

Несмотря на то, что чувствую себя дерьмово, я сажусь прямо.

— Эй, я надел.

— Тогда почему?..

— Оральный секс. — Когда Рай хмурится, я смотрю на него с сожалением. — Ты и во время орального надеваешь защиту? Используешь коффердам⁸? Иначе на твоем месте я бы проверился.

Он выглядит испуганным.

— Ты, блядь, серьезно, мужик?

— Хватит, я записываю всех на курс сексуального образования, — раздраженно выдает Скотти.

Сгорбившись в кресле, Уип широко улыбается.

— Просто дайте мне краткий пересказ.

— У тебя был. Но явно оставил всех вас печальными неучами.

Уип качает головой и с сожалением смотрит на меня.

— Тяжелый перерыв, Джей.

— Ага.

— Вот почему я отказываюсь от случайного секса, — мрачно говорит он. — С этого момента я жду девушку или нанимаю профессионала.

— Ты собираешься платить проститутке? — шокировано спрашивает Рай. — Неужели мы так низко пали, Уильям?

— Тщательно проверенному, высококвалифицированному профессионалу, — поправляет Уип, потом пожимает плечами. — Она знает, что делает, никто не пострадает и не подцепит гребаное венерическое заболевание.

Я не упускаю ударение на последнем слове.

— А если она заговорит, — давит Рай, — что тогда?

Уип качает головой.

— Женщина, которую бы я нанял, ставит во главу угла сохранение конфиденциальности клиента.

— Кажется, ты хорошо об этом осведомлен, — указываю я, таращась на друга. — Случайно не пользуешься сейчас этим сервисом?

— Прямо сейчас, Глубокая Глотка, мы обсуждаем твою сексуальную жизнь, а не мою.

Уип легко уклоняется от брошенной мной подушки, но не от тубуса с чипсами «Принглс», который летит вдогонку. Столкнувшись с его головой, он издает потрясающий звук, и я смеюсь, когда Уип потирает голову и показывает мне средний палец.

— Мужик, — Рай наклоняется вперед, его серые глаза расширены от беспокойства, — твой член болит? Или яйца? Я всегда представлял себе, что происходит, но боялся проверить. В таких случаях «Гугл» не помощник. — Он вздрагивает.

— Разве я не сказал, что заработал это во время орального секса? Оно у меня в горле.

— В твоем гребаном горле? — Снова с ужасом.

— Предпочитаешь, чтобы это был мой член?

Не могу удержаться и смеюсь, даже несмотря на то, что это не смешно. Во всяком случае, не мне.

— Нет. Я просто… боже. После такого я не смогу посмотреть на телку, по крайней мере, еще неделю.

Уип фыркает.

— Целую неделю? Это как пост для тебя.

— Правильно? — Он шевелит бровями.

— У меня от вас изжога, — бормочет Скотти, потом прерывается и хмурится. — Как это влияет на твой вокал? — Он поднимает руку, когда я бросаю на него свирепый взгляд. — Я должен был спросить.

Опускаю плечи.

— Инфекция не вышла из-под контроля, потому что мы вовремя ее обнаружили. Я скажу, как чувствую себя, когда попытаюсь спеть.

Кивая, он достает телефон, быстро стучит большим пальцем по экрану.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я с дрожью.

— Звоню Бренне.

— Что? Нет! — Я вскакиваю, готовый схватить его телефон. — Не рассказывай ей. Этому не будет конца.

Он поднимает бровь.

— Ты думаешь, что утаишь это от нее? Она — глава по связям с общественностью и это будет ебаный пиар-кошмар. Твои партнеры должны быть проинформированы.

Я останавливаюсь.

— Блядь. Я знаю, ладно. Я просто… ебать.

Уип улыбается.

— Именно ебля привела тебя к этому, сынок.

— Уильям? — Скотти смотрит на него. — Заткнись.

— Да, босс. Затыкаюсь прямо сейчас, босс. Полностью затыкаюсь.

Скотти не утруждается обратить на него внимание.

— У тебя есть мысль, кем может быть эта женщина?

— Ага. — У меня скручивает желудок. — Думаю, знаю. Проблема в том, что мы вроде как не познакомились.

— В смысле кандидатка только одна? — спрашивает Рай, как будто возможность не пройти через бесчисленное количество женщин, неслыханна. Спроси он меня несколько лет назад, я бы согласился.

По правде, мне нравилось использовать женщин таким способом. Может, сказывалось мое благочестивое британское детство, но мысль о том, чтобы зарыться лицом между женских бедер всегда казалась немного запрещенной и очень захватывающей. Довести женщину до такого состояния, когда она дрожит, балансируя на краю пропасти, а все, что требуется — простое касание языка, чтобы заставить ее потерять рассудок — это абсолютный кайф.

Потом это стало слишком простым, даже банальным. Когда секс легко найти, его предлагают каждый день, острые ощущения превращаются в нечто более скучное. Теперь секс — это больше о том, чтобы я удачно кончил. Разве не грустно?

Я чешу подбородок, желая коснуться больного горла, но отказываюсь это делать.

— Одна кандидатка, которая могла наградить меня венерическим заболеванием. Мы были в туре. Вы знаете, как это происходит. Может… дерьмо… вокруг крутятся одновременно десять-пятнадцать женщин.

Все внутри меня сжимается. Я мог бы передать это дальше. Я всегда занимался защищенным сексом, но не надевал презерватив, когда цыпочка опускалась мне на лицо.

Чувствую рядом с собой Скотти и его взгляд. Он прибавляет тяжести к весу на моих плечах, и я закрываю глаза.

— Я даже не знаю их имен, Скотти.

Он ничего не говорит. Я и не хочу. Здесь нечего сказать. В какой-то момент невозможно сбежать от своих ошибок.

Неожиданно он кладет руку на мое плечо и сжимает его.

— Дружище, мы разберемся с этим.

Я рассеянно киваю.

— Я должен сам сказать им.

Он усиливает хватку.

— Исключено.

Поворачиваясь к нему, натыкаюсь на свирепый взгляд.

— Это моя ошибка. Я должен ее исправить.

Ноздри Скотти раздуваются как у быка.

— И станешь полностью открыт для тех, кто захочет воспользоваться ситуацией.

— Если я заразил женщину, она имеет право разозлиться.

— Разозлиться — да. Подать на тебя в суд и воспользоваться ситуацией? Нет. Во время секса ты не один принимал решения.

— Когда ты стал таким циничным?

Он слабо и невесело улыбается.

— Когда вы стали знаменитыми.

Я хмыкаю и отворачиваюсь. Он не ошибается. Дерьмо, которое мы повидали на протяжении этих лет, так или иначе, повлияло на каждого. Скотти становился все более опекающим, а я — все более замкнутым. Секс был моим последним значимым контактом с людьми вне группы.

— Мы с Бренной разберемся, — тихо говорит он. — Позволь делать свою работу.

Ну и работенка. Я не отвечаю, и Скотти уходит позвонить Бренне.

Морщась, подхожу к дальнему окну. Снег уже почти сошел, остались только небольшие комочки по углам. У меня есть сад с террасой, где я мог бы посидеть, если бы захотел. Но я никогда этого не делал.

Рай подходит и становится сбоку от меня, с другой стороны появляется Уип. Мы молчим, глядя на город, пока голос Скотти то повышается, то понижается от досады.

— Я больше не могу заниматься сексом, — бурчу я.

Уип засовывает руки в карманы джинсов.

— Ну, это пока не закончится лечение.

— Сколько, примерно неделю? — добавляет Рай.

Я чешу затылок.

— Не в этом дело. Больше я не буду так рисковать.

Рай смотрит на меня.

— В смысле ты просто покончил с этим? С сексом?

— Не знаю. Уип прав, я не могу заниматься случайным сексом. Но и серьезных отношений не ищу.

Последнее, чего я хочу — девушка. Я — гребаный беспорядок и ни за что никому не дам столько власти над собой.

Уип кивает.

— Как я уже сказал, ты либо хорошенько знакомишься со своей рукой, либо нанимаешь кого-то.