Драконьи крылья

18

Александра

Саша ненавидела мягкие кровати.

У ручья, протекающего по территории фермы хозяина Виктора, в одном, самом удобном для спуска к воде месте был песчаный берег. С виду безобидный, но в действительности весьма коварный. Если быстро пробежать – то вроде бы и ничего, только ноги немного вязнут в песке, но если остановиться или, не дай дракон, прилечь – все, засосет, не выберешься. Саша однажды так попала: маленькая еще была, глупая совсем, вот и не знала, как следует себя вести на каверзном бережку.

На минутку всего присела отдохнуть, прикрыла глаза, а когда открыла – была в песке уже почти по самую шею. Хорошо, из рабочих кто-то мимо шел – в тот сезон намечался богатый урожай, и хозяин Виктор, вопреки обыкновению, нанял поденщиков. Вытащили, отряхнули и строго-настрого наказали обходить опасный спуск стороной.

И вот с этими мягкими кроватями – то же самое: проминаются, обволакивают тебя – того и гляди затянут, как тот песочек. Чуть сморит дремота – и тут же в испуге подрываешься и просыпаешься. Какой уж тут сон! Так было в том мансионе на Кар, где они ночевали с Эдом и сэром Гуго, так было и в этой спальне.

Впрочем, сегодня мягкие перина с подушкой были отнюдь не единственной причиной, по которой она никак не могла уснуть. В голове крутились, не давая покоя, события прошедшего вечера.

Едва девочки пришли в спальню после сытного ужина, как Кристина заявила, что устала, разделась и, несмотря на то, что время было еще не столь позднее, легла в постель и потребовала погасить лампу, что тут же и исполнила Изабелла – таким, оказывается, было полное имя Белки, Саша услышала его после урока от леди Матильды. Просто так сидеть в темноте не было никакого смысла, а выходить из комнаты после ужина, как уже знала Саша, им не позволялось, так что все остальные также принялись переодеваться ко сну – почти на ощупь. Новенькой еще повезло: из окна, возле которого стояла ее кровать, пробивался какой-никакой свет – не будь его, ни в жизнь ей не найти ночную сорочку, оказавшуюся под подушкой.

Дождавшись, пока соседки улягутся, Кристина приподнялась на локтях – к этому моменту глаза Саши уже привыкли к полумраку и хорошо рассмотрели силуэт старшей девочки на фоне спинки кровати – и выжидающе произнесла:

– Ну?

– Спокойной ночи, Ваше Высочество! – тут же отозвалась с соседней кровати Бетти – ее, кстати, на самом деле звали Беатриче, но Бетти ей подходило.

– Спокойной ночи, Ваше Высочество! – проговорила из своего угла Изабелла.

В воцарившейся тишине Саша поняла, что настала ее очередь.

– Э… Спокойной ночи, – произнесла она, запнувшись.

– Спокойной ночи – кто? – повысив голос, немедленно поинтересовалась Кристина.

– Спокойной ночи… – добавить «Ваше Высочество» – а ведь именно этого от нее, судя по всему, ждали – у Саши упорно язык не поворачивался. Она и сама не очень понимала, почему. – Спокойной ночи… Кристина, – выговорила она. – Спокойной ночи, девочки! – обратиться ко всем сразу показалось ей хорошим выходом из возникшего затруднения.

– Вот так, да? – тоном, не предвещавшим собеседнице ничего хорошего, произнесла Кристина.

По спине у Саши пробежал неприятный холодок. Она даже хотела по-быстрому пробормотать это несчастное «Ваше Высочество», но во рту внезапно предательски пересохло, и голос пропал.

– Ладно, завтра с тобой разберемся, – бросила Кристина, так и не дождавшись никакого ответа. – Сегодня я устала, – она опустилась на подушку. – Отбой девочки!

Удивительно ли, что после этого разговора сон к Саше не шел?

Воображая себе, что может предпринять оскорбленная Кристина – одно ужаснее другого, – она проворочалась почти до самого утра, забывшись лишь с рассветом.

Картины мести со стороны Кристины не оставляли Сашу и во сне, поэтому проснувшись и увидев над собой хмурое лицо старшей девочки, она сперва даже не поняла, что это уже явь.

– Ну? – с острой, как кортик Эда, ухмылкой проговорила Кристина, наклоняясь над едва продравшей глаза Сашей. – Что нужно сказать?

– Доброе утро? – пробормотала та наугад.

– Доброе утро – кто?!

– Доброе утро, Кристина… – будь у нее время собраться с мыслями, она едва ли стала бы упрямиться – что за беда, в конце концов, нравится той называться Вашим Высочеством – пусть, ни от кого не убудет, но в этот момент Саша еще толком не отошла ото сна, вот и не сообразила.

– Поня-ятно… – протянула Кристина. – А ну-ка встань! – она рывком сдернула с ног лежащей девочки одеяло. То упало на пол.

Действуя почти на «автомате», Саша спустила ноги с кровати и поднялась. Это, впрочем, нисколько не помешало Кристине по-прежнему нависать над ней с высоты своего роста.

– Бетти, Белка, а ну придержите ее! – приказала «Ее Высочество».

Прежде чем Саша успела сообразить, что происходит, в руки ей вцепились две другие девочки – словно только этого и ждали.

– А ты у нас, оказывается, непонятливая, – проговорила Кристина, беря Сашу двумя пальцами – большим и указательным – за щеки вблизи уголков рта и несильно сжимая. – Придется поучить тебя уму-разуму.

Несмотря на все старания Франца и отчасти леди Матильды, слово «учить» по-прежнему имело для Саши единственное значение. Вот только терпеть этого от Кристины она не собиралась. И когда, разжав пальцы, та шлепнула ее ладонью по щеке – не больно, просто обидно, – Саша рванулась, освобождая правую руку из старательной, но неумелой хватки Бетти, и что было сил ткнула противницу кулачком в живот. Охнув, Кристина согнулась, отпрянув – вероятно, больше от неожиданности, чем от самого удара, – и, оттолкнув Изабеллу – руки та разжала сама, – Саша метнулась в сторону.

Первой ее мыслью было выскочить за дверь, но та оказалась плотно прикрыта, открывалась же внутрь, и Саша сразу поняла, что не успеет с ней совладать. Оставалось броситься в угол. Забившись в щель между стеной и спинкой одной из кроватей, Саша повернулась лицом к противницам и, выставив руки, приготовилась защищаться.

– Ты че, совсем дура, что ли? – пробормотала тем временем Кристина, медленно распрямляясь и делая шаг к ней. Взгляд ее пылал. – Жить надоело?

Саша вжалась спиной в угол – так, что, казалось, окажись стены хоть самую малость менее прочными, продавила бы их, вывалившись на улицу. Несмотря на высокий второй этаж, это еще был бы, пожалуй, не худший вариант.

– Стой! – внезапно рванувшись к «сестре», Бетти схватила ее за руку. – Смотри, что это у нее на шее!

Саша машинально поднесла обе руки к горлу – ничего там не было.

– Это же след от… – начала Бетти.

– Ошейника! – поняла Кристина, как-то вся сразу расслабившись. – Да ты у нас, подружка, выходит, раба!

– Нет! – выдохнула Саша. – Я не раба!

Пальцы нащупали на шее уплотнение. Саша знала, оно действительно заметное, но как-то не думала, что выдает ее былое рабство. Ей казалось, что раз ошейника больше нет – нет и вопросов. Кольцо – другое дело, но его она еще вчера сняла в карете и снова запихнула глубоко под подушку сиденья.

Так вот, оказывается, зачем леди Матильда подобрала ей платье с высоким воротничком!

Только вот у ночной сорочки воротника не было.

– Я не раба! – угрюмо повторила Саша и добавила после паузы, решив, что не стоит отрицать очевидное. – Больше нет!

– Сэр Павел говорит, что вольноотпущенники – те же рабы! – злорадно хмыкнула Кристина. – Что ж, все с тобой ясно. Оставим ее в покое! – обернулась она к товаркам. – Что взять с рабыни?!

Те с готовностью закивали, словно цветки колокольчика на ветру.

– Надо будет сказать леди Матильде, чтоб не сажала ее с нами за один стол! – принялась рассуждать вслух Кристина, отступая к своей кровати. – Виданное ли дело: наследным принцессам есть вместе с рабыней! А, Бетти?

– Да, конечно, скажи, – согласилась ее сестра.

– А ты что думаешь, Белка?

– Да, надо, – быстро, но как будто бы без особой уверенности, подтвердила Изабелла.

– Вот тогда ты, Белка, и скажешь, – решила Кристина, стягивая ночную сорочку.

Изабелла покорно кивнула.

Пока соседки переодевались в платья и ждали прихорашивающуюся перед зеркалом Кристину, Саша так и стояла, замерев, в своем укрытии. И лишь когда дверь за отправившимися к завтраку девочками с хлопком закрылась, позволила слезам хлынуть из глаз.

Леди Матильда застала ее за возней с засовом входной двери. Как она подошла, Саша не слышала.

– Далеко собралась, Александра? – поинтересовалась учительница.

Вздрогнув, Саша обернулась, но ничего не сказала: к горлу снова покатил тугой давящий ком. Руки ее беспомощно опустились.

– Ты не была на завтраке, – заметила леди Матильда. – Почему?

Уставившись в пол, Саша продолжала угрюмо молчать, понимая, что если проронит хоть словечко, может не сдержать слез.

– Та, что желает именоваться принцессой – нашей будущей королевой, – должна быть сильной и не пасовать перед первыми же трудностями, – наставительно проговорила женщина.

– Принцессой?! – вырвалось у Саши. От возмущения даже слезы ненадолго отступили. – У нас же Кристина – принцесса, разве нет?!

– Может быть, – кивнула леди Матильда. – Может быть. А может быть Беатриче. Или Изабелла. Или… Александра. Одна из вас. Но точно не та, что бежит сломя голову прочь от своего долга.

– Пусть Кристина! – зло бросила Саша. – Пусть Бетти! Пусть даже Изабелла! Не я! Я не гожусь!

– Почему? – спросила учительница. – Что случилось? – она протянула руку, очевидно, желая взять девочку за локоть, но та резко отстранилась. – Что случилось? – повторила свой вопрос леди Матильда.

– Они… – нет, слезы никуда не ушли, они просто ненадолго затаились – и вот подкатили вновь. – Они узнали… Узнали, что я была рабыней! – выкрикнула Саша так громко, что, наверное, слышно было и в соседних домах.

– И что такого? – невозмутимо поинтересовалась женщина.

От такого вопроса Саша даже немного растерялась. Как это – что такого?!

– Они… Они называют меня рабой!.. Говорят, что это навсегда… Что я никогда не стану им ровней… – сил сдерживаться более не было, и она разразилась рыданиями.

– Послушай меня, – воспользовавшись тем, что девочка совершенно ослепла от слез, учительница-та-ки взяла ее за руку. Вырываться Саша не стала: что толку? – В Королевстве нет рабства. Нет и никогда не было. Тебя взяли в плен враги. Это и с самым доблестным рыцарем может случиться, что уж говорить о маленькой девочке? Это враги надели на тебя ошейник. В этом нет ничего позорного. Позорно – смириться. Позорно – сдаться. Продолжать бороться – наоборот, почетно. Когда мы свергнем Владык, очистим наши системы от Драконов, мы вновь уничтожим рабство. Тогда никто не будет носить ошейник. Так сделает новая королева. Одна из вас.

– Они считают иначе! – проговорила сквозь плач Саша.

– Кто они?

– Кристина, Бетти… Изабелла…

– Кристина? – усмехнулась леди Матильда. – А кем, по-твоему, она была, прежде чем ее нашел сэр Павел Кольский?

– Кем? – подняла на учительницу мокрые глаза Саша.

– Такой же рабыней, как и ты. Как и Беатриче. Другой судьбы под властью Владыку девочки-нарты просто не могло быть: или смерть, или рабство!

– Кристина была рабыней? – ахнула Саша. – И ее сестра тоже?

– Едва ли они в самом деле сестры, – покачала головой учительница. – Кристина может оказаться пропавшей принцессой, Беатриче – тоже, но они вместе – почти наверняка нет. Да, Кристина была рабыней.

Она не носила ошейник, но у нее было кольцо. И у Беатриче тоже. Вот Изабелла жила свободной – она полукровка и внешне не похожа на нарту. Если бы не ее документы, я бы вообще сказала, что она чистая асата.

– Вот как… – пробормотала девочка.

– Вынь палец изо рта! – потребовала леди Матильда – Саша сама не заметила, как засунула его туда. – Леди так не поступают! Ну как, успокоилась?

Саша кивнула. Едва ли это можно было назвать спокойствием, но слезы из ее глаз больше не текли, и дышалось ровно. Почти.

– Тогда пойди умойся и сразу же приходи в класс, – велела учительница. – Уроки никто не отменял. Иди.

Снова кивнув, Саша засеменила по коридору к лестнице.

На уроке Изабелла демонстративно отодвинулась от нее на самый край парты, но Саша даже не сразу это заметила – лишь когда леди Матильда сделала соседке замечание, чтобы та села ровно. Учительницу Саша почти не слушала – потом даже не смогла вспомнить, какой был урок. Вместо этого она рисовала в голове картины, того, как Эд заходит в класс, забирает ее, сажает в карету и увозит, куда – неважно. Главное – подальше отсюда. И так раз за разом. Иногда в этих грезах наяву появлялся еще и Франц, иногда – нет. С Францем выходило даже лучше.

Кристина с Бетти в присутствии леди Матильды не позволяли себе ничего предосудительного, а та, словно нарочно, все время была рядом – сначала на уроке, потом в трапезной, за обедом (ни за какой отдельный стол никого, разумеется, не отсадили). Даже на тихий час – обязательный дневной сон – учительница не оставила Сашу наедине с девочками, забрав в класс и устроив ей проверку в чтении и счете. Когда же та подошла к концу – как раз наступило время полдника. И лишь после ужина девочки, наконец, оказались предоставлены сами себе.

Поначалу, впрочем, ничего не происходило. Кристина с Бетти болтали, взобравшись с ногами на кровать младшей из «сестер», Изабелла деловито копошилась в своем уголке, Саша, скорее довольная, нежели огорченная тем, что на нее не обращают внимания, тихонечко сидела, погруженная в мысли об Эде и Франце.

Увлеченная своими мечтами, она не услышала, как к ней обращаются, и очнулась, лишь когда говорившая повысила голос.

– Что?

– Я говорю: свет погаси, раба! – повторила Кристина – это была она.

Саша осела, словно от удара по лицу, но тут же воспрянула:

– Сама раба! Сама и гаси! – сказала – и тут же сама испугалась вырвавшихся из уст слов, но отступать уже было поздно.

– Я-то? – несколько опешила Кристина. – С какой стати?

– С той самой! – заявила Саша, вскакивая на ноги – так она смотрела на развалившуюся на кровати соперницу сверху вниз. – Леди Матильда мне все рассказала! Ты тоже раньше была рабыней! И Бетти! Вот!

– Неправда! – взвизгнула младшая «сестра», стремительно краснея – не то от гнева, не то от стыда.

– Ты все врешь! – Кристина села на кровати, и их лица оказались на одной высоте. – Она врет! – повторила она, почему-то оборачиваясь при этом к Изабелле, но та спряталась за одеялом, всячески показывая, что происходящее не имеет к ней никакого отношения. – Ты все врешь! – Кристина вновь повернулась к Саше.

– Нет! – мотнула та головой, радуясь, что удар угодил точно в цель. – Хочешь – вместе спросим леди Матильду! Кстати, еще она сказала, что неизвестно еще, кто из нас настоящая принцесса!.. И что никакие вы с Бетти не сестры! – это она уже добавила до кучи.

Несколько секунд Кристина не произносила ни звука, судорожно хватая ртом воздух и тут же выплевывая его назад.

– Матильдиха просто хотела тебя утешить, – буркнула она, наконец. – Вот и наврала с три короба, лишь бы деточка не ревела.

– Нет, – стояла на своем Саша. – Ты нарта, как и я. Под властью Владык ты не могла жить свободной! И Бетти не могла!

– Крис, я не хочу этого слушать! – хныкнула Беатриче. – Пусть она заткнется!

– Заткнись! – велела Кристина – вроде бы Саше, но умолкла ее «сестра».

– В Королевстве не было рабства! – продолжала, приободрившись, Саша. – И новая королева его отменит! А пока ты такая же, как и я!

– Ну уж нет, – процедила Кристина. – Я не такая! Я принцесса и стану королевой, а ты так и останешься рабыней! Навсегда! Сделаю для тебя исключение!

– Это мы еще посмотрим, кто для кого исключения будет делать! – заявила Саша. Она больше нисколечко не боялась.

– Посмотрим, – злобно кивнула Кристина, словно почувствовав ее отвагу и отступая. – Завтра же и посмотрим. Белка, – отвернулась она от Саши, – погаси свет, отбой!

На миг Саше показалось, что сейчас Изабелла присоединится к ее бунту – вроде бы та промедлила, не спеша вылезать из-под одеяла, но полукровка все же поднялась и пошла к лампе, до которой, к слову, самой Кристине достаточно было всего лишь протянуть руку. Скрипнуло колесико выключателя, и спальня погрузилась в темноту.