Драконьи крылья

25

Эдуард

– А что, неплохо придумано! – с усмешкой заметил Франц, выслушав рассказ Эдуарда. – Получилось – забирай заслуженные денежки, не получилось – все равно забирай, просто немного меньше.

– В два раза – это не много? – спросил молодой рыцарь.

– Не много – если делать за них, по сути, ничего не нужно.

– Как это не нужно – он же в любом случае летит, борется…

– Хотел бы я посмотреть на караванщика, который откажется за такие деньги совершить полет-другой, – хмыкнул юноша.

– Тут все дело – в репутации, – постарался, как смог, объяснить Эдуард. – Он ею дорожит – что естественно. К тому же, по его словам, за все время работы у него было всего две неудачи.

– То-то и оно, что «по его словам», – подчеркнул Франц. – И о хваленой репутации этого Жерома только от него самого мы и знаем.

– Полагаете, он лгал? – нахмурился молодой рыцарь. Эта простая мысль до сих пор вовсе не приходила ему в голову: его недавний собеседник отнюдь не выглядел лжецом – напротив, определенно внушал доверие.

– Я не знаю, – развел руками книгочей. – Я лишь говорю, что как-то подтвердить его слова мы с вами не можем, приходится верить на слово. Или не верить. Но кое-что, согласитесь, выглядит настораживающе. К примеру, это нежелание вернуть деньги в случае неудачи.

– Мне это тоже сперва показалось немного странным, – согласился молодой рыцарь. – Но он сказал, что таковы правила, отступление от которых только вредит делу.

– Он сказал, – повторил за товарищем юноша, сделав упор на местоимение «он».

– То есть, вы считаете, что договариваться с ним не стоит? – решил, наконец, задать прямой вопрос Эдуард.

– Это уж вам решать, – заявил книгочей. – В конце концов, вам же потом в турнире участвовать.

– Участвовать как раз будем вместе, – буркнул молодой рыцарь. – Я в «седле», вы в карете – все как в настоящем рейсе. Нам же пассажира везти – помните? Как тут без стюарда…

– Вместе – так вместе, – пожал плечами юноша. – Но решать все равно вам. Я могу лишь что-то посоветовать…

– Ну и?.. – подался вперед Эдуард. – Что вы мне посоветуете?

– Разве что не рубить с плеча и все еще раз тщательно взвесить. Сумма немалая, но если за нее мы получим результат… Если получим.

Поднеся ко рту кружку, молодой рыцарь с минуту безмолвствовал, потягивая эль. Совет был дельным, но, увы, все это он и сам прекрасно понимал. Пятьсот рублей – большие деньги, но результат того стоит. Другое дело, если результата не будет – но тогда потеря двухсот пятидесяти золотых станет меньшей из их с Францем проблем. Так что сам по себе риск оправдан. Вот только стоит ли доверять Жерому? Не выйдет ли так, что тот возьмет деньги и пустит все на самотек? Возможно такое? В принципе, здесь наш книгочей прав: совсем исключить этого нельзя. Репутация репутацией, а двести пятьдесят рублей – это двести пятьдесят рублей. А потом хоть искричись, что тебя надули: кому поверят – безвестному залетному караванщику или местному, завсегдатаю турниров? Прелесть хорошей репутации в том и состоит, что прежде, чем окончательно рухнуть, какое-то время она тебя еще продолжает прикрывать, пусть уже и безосновательно…

Прикрыв глаза, Эдуард попытался представить, как бы поступил в сложившейся ситуации сэр Гуго. Первой мыслью было, что наставник вовсе не стал бы вести разговоры ни с каким Жеромом: бывший королевский гвардеец верил как в свои силы, так и в свое предназначение. Он просто вышел бы на старт и выиграл эту, провались она в хаос, гонку. Да, без сомнения, так бы оно и было. Но то сэр Гуго, а то – он, Эдуард. Конечно, он уже не тот испуганный ребенок, что впервые сел в «седло» в замке Тэрако, но ни навыками, ни опытом своему старому наставнику не ровня – это надо понимать. И что бы сэр Гуго сделал именно на его, Эдуарда, месте? Не новичка-неумехи, но и не аса из асов? Какое решение бы принял – со своей мудростью учителя, но с умениями ученика? Денег бы жалеть не стал – это понятно. Но доверился ли бы Жерому с его, скажем так, сомнительными методами? Или рискнул, пойдя на принцип?

Своим принципам сэр Гуго был верен, как никто другой во всем Новом Мире. Но вот рисковать результатом миссии, пожалуй, нипочем бы не стал…

Эль из опустевшей кружки перестал литься в горло, и в этот момент Эдуард принял решение.

– Хорошо, я все взвесил, – проговорил он, отставляя кружку.

– И?.. – поднял брови Франц.

Вместо ответа молодой рыцарь оглянулся, ища глазами Жерома. Однако за давешним столом всадника не оказалось – там уже сидели два совершенно других человека, по виду публиканы.

– А… где он? – только и смог выдохнуть Эдуард.

– Всадник Жером? – верно понял вопрос книгочей. – Да нету, – удивился он, присмотревшись. – Я тоже не заметил, как он ушел.

– Я заметила! – подала голос промолчавшая весь ужин, как рыба, Саша. – Вы про того всадника с бородой, да? – уточнила она на всякий случай. – Он почти сразу вышел, как Эд к нам вернулся.

– Что ж ты молчала-то? – всплеснул руками молодой рыцарь.

– А что, надо было сказать? – удивилась девочка. – Я думала, это все ваши, взрослые дела.

– Эх, чтоб тебя… – в досаде бросил Эдуард, обращаясь вообще-то уже не к Саше, но та тут же сжалась, видно, по старой привычке приняв ругань на свой счет. – Это я не о тебе, – вынужден был уточнить молодой рыцарь, – о ситуации. Нужно его догнать! – заявил он, вставая. – Вы тут сидите пока, заканчивайте ужин, я постараюсь по-быстрому… – и не ожидая ни согласия, ни возражений, переступив через скамью, принялся пробираться на улицу.

Снаружи было уже совсем темно, только в отдалении светилось окнами здание почтовой станции да горели сигнальные огни на посадочной площадке. Поежившись и поплотнее укутавшись в плащ – после душного зала мансиона воздух показался Эдуарду весьма свежим, – молодой рыцарь зашагал туда. Он бы и бегом побежал, но дорога, вообще-то прямая и относительно ровная, в темноте едва просматривалась, вынуждая к осторожности. Эдуард и так-то ухитрился пару раз споткнуться, однажды – едва не растянувшись во весь рост.

Жерома на станции не оказалось. Собственно, там вообще никого не оказалось, кроме одинокого сонного клерка. На вопрос, где найти коттедж всадника Жерома, тот отвечал охотно, но путано, и, промучившись с ним минут пять, Эдуард вынужден был ретироваться, так ничего и не добившись.

Вновь выйдя на улицу, молодой рыцарь огляделся, надеясь высмотреть стражника. Как по велению хаоса, ни одного поблизости не было. Вот всегда так: когда не ждешь – сами за тобой являются толпой, а как возникнет в них нужда – ищи-свищи! А случись с кем беда – где их искать?

На миг ему даже пришла в голову мысль возопить о помощи – небось, тогда уж прибегут, голубчики, но, поразмыслив, от этой идеи Эдуард все же отказался. Прибежать-то, может, и прибегут, а вот с каким настроем? Еще и неприятностей не оберешься, когда выяснится, что зов был напрасным…

В конце концов, Жером сам просил не беспокоить среди ночи – вот и не станем. А утречком по-светлому, спокойненько наведаемся в гости и все обсудим…

Решив так, Эдуард для очистки совести еще раз внимательно огляделся по сторонам, но, так и не обнаружив кругом ни души, направился к мансиону.

Наутро, даже не позавтракав, они с Францем вновь явились на станцию, в надежде встретить там Жерома, а может, и – чем хаос не шутит – сэра Павла. Ни того, ни другого там не оказалось, зато в углу обнаружился скучающий стражник, с готовностью вызвавшийся проводить Эдуарда к жилищу разыскиваемого тем караванщика. Ходу до него в самом деле оказалось не больше десяти минут, но все больше по узкой, петляющий меж камней тропке, с каждым поворотом которой молодой рыцарь все более убеждался, что был прав, не став предпринимать поиски накануне, в темноте.

Коттедж всадника Жерома оказался приземистым одноэтажным каменным домиком с покатой черепичной крышей, стоящим в ряду из пяти или шести таких же.

– Вот, извольте, сударь, – проговорил стражник, протягивая руку.

– Благодарю, – кивнул Эдуард, но тот руки не опустил, и только тогда молодой рыцарь догадался, что провожатый ожидает подношения. Такие случаи всегда ставили Эдуарда в тупик: услуги оказано на грош, но поди угадай, во сколько ее ценит попутчик – может, в этот самый грош и оценивает, а если в рубль? Рубля было жалко, и молодой рыцарь положил в ладонь стражника серебряную монету. По тому, как алчно блеснули глаза его проводника, можно было предположить, что он здорово ему переплатил.

– Благодарствую, сударь, – стражник спрятал юань в карман камзола. – Если еще что надо будет – вы просите, я завсегда. Меня Бобом кличут, и я до вечера на станции буду.

– Хорошо, – неопределенно кивнул Эдуард, делая шаг в сторону крыльца.

– Только вот еще что, сударь, – послышался голос проводника за его спиной. – Хозяина-то нынче нет дома. На турнире он. Спозаранку пошел за «седлом», я как раз заступал на дежурство, вот и видел.

– А что ж ты раньше-то не сказал? – раздраженно буркнул молодой рыцарь, поворачиваясь.

– Так вы не спрашивали, сударь, – развел руками Боб. – Я думал, может, на сам дом посмотреть изволите. Он же продает его, дом-то. Всадник Жером, то есть. Говорят, присмотрел себе хоромы попросторнее, да и в местечке получше.

– Ясно, – вздохнул Эдуард. – Что ж, возвращаемся. Стражник услужливо отступил с тропы, давая ему проход.

– А когда он должен вернуться? – поинтересовался молодой рыцарь, минуя проводника.

– Так это ж как турнир сложится, – пожал плечами тот. – Может, к обеду, а может, и только к ужину. Только станции ему при сем по-любому не миновать. Если желаете, я, как завижу, предупрежу, что вы его ищете. Как ему вас представить, если что?

– Скажите, всадник Спурий, – буркнул Эдуард. Он уже решил, что сам дождется Жерома на станции, не полагаясь ни на Боба, ни на кого другого.

– Всадник Спурий, – повторил стражник, запоминая. – Все будет в лучшем виде! – заверил он спутника, но тот его уже, почитай, и не слушал.

Турнир ли так затянулся, или же у Жерома нашлись какие-то другие дела, но проторчать на станции Эдуарду пришлось почти до самого вечера. Франц несколько раз предлагал его подменить, чтобы товарищ смог хотя бы сходить перекусить, но молодой рыцарь был непреклонен. Правда, попросил юношу принести из комнаты в мансионе оставленный там регламент турнира – так или иначе, изучить эти бумаги нужно было тщательно.

Из-за этого злосчастного регламента Эдуард едва и не опростоволосился: углубившись в чтение, не заметил, как в зале появился долгожданный всадник. По счастью, Жером сам увидел давешнего собеседника и мимо не прошел.

– Добрый вечер, сударь! – приветствовал он молодого рыцаря своим бархатным баритоном.

От неожиданности Эдуард даже выронил из рук регламент. Листы тут же разлетелись по полу во все стороны, так что собирали их всем миром: приняли участие и Жером, и два других караванщика, случайно оказавшиеся рядом.

– Благодарю, милостивые государи, – смущенно пробормотал молодой рыцарь, кое-как складывая листы в стопку – не обращая уже внимания ни где у тех верх, а где низ, ни на порядок страниц.

– Не стоит благодарности, – ответил за всех Жером. – Кого-то ждете? – осведомился он.

– Вас, сударь, – сообщил Эдуард.

– Вот как? – улыбнулся караванщик. – Что ж, в таком случае я вас внимательно слушаю.

– Решил принять ваше предложение, – на всякий случай понизив голос, заговорил молодой рыцарь. – Насчет завтрашнего турнира. Деньги со мной… – его рука нырнула под полу плаща.

– Подождите, сударь, – остановил его Жером. – Видите ли… Вынужден вас огорчить, но на завтра я уже занят. Клиент оплатил заказ, так что прошу меня извинить – ничем не могу помочь.

– Как оплатил? – опешил Эдуард.

– Как обычно – звонкой монетой, – пожал печами всадник. – Так что еще раз прошу меня извинить, – он сделал движение в сторону, явно собираясь удалиться.

– Погодите! – схватил его за руку молодой рыцарь. Листы регламента вновь спланировали на пол, но он не обратил на это никакого внимания. – А как же я?

– Я предупреждал вас, чтобы не тянули с решением, сударь, – развел руками Жером, одновременно освобождаясь от хвата собеседника. – Время у вас было…

– Я все решил еще вчера вечером! – воскликнул Эдуард. – Просто вы уже ушли из мансиона, но я искал вас – и на станции, и потом с утра – дома, но вас там не оказалось.

– Меня не было дома, – подтвердил караванщик. – По утрам я обычно рано встаю – лучшее время для поиска клиентов. Что ж, жаль, что не встретились: сделка с вами была бы мне весьма интересна. Но что случилось – то случилось. Поверьте, я в самом деле сожалею…

– А… Но… – мозг молодого рыцаря отчаянно искал выход из нежданного тупика. – А вы не посоветуете мне кого-нибудь вроде вас? – брякнул Эдуард. – Такого же… специалиста?

– Даже приди мне это в голову – прием заявок на завтрашний турнир завершен, – ответил Жером. – В списке по-прежнему четверо – если забыть о получившем свое Атанасиусе, то трое, – и больше никто в него уже не добавится. Вы же читали регламент, – с легкой усмешкой он кивнул на разбросанные по полулисты.

– А может быть, тогда вы все же проведете завтра две гонки? – попытался ухватиться за последнюю соломинку молодой рыцарь. – Я помню, это не в ваших правилах… Но я заплачу больше! Семьсот золотых! Восемьсот!

Тысячу рублей – если возьмете восемьсот из них векселями! – это были все деньги, имевшиеся в его распоряжении – за исключением разве что карманной мелочи.

– Где ж вы были вчера с такой щедростью, сударь? – покачал головой караванщик. Вне всяких сомнений, он и в самом деле был огорчен, что упустил выгодную сделку. – Нет, как ни прискорбно, ничего у нас с вами не выйдет. И дело уже не в сумме, и даже не в количестве гонок. Так сложилось, что мой клиент – всадник Ярослав. Вообще-то я стараюсь не афишировать такие вещи, но завтра вы так или иначе все бы поняли. Поэтому в третий раз прошу меня извинить – а это втрое больше, чем я делаю обычно – и давайте закончим на этом. До встречи на турнире, сударь!

Жером уже давно покинул зал, а Эдуард так и продолжал стоять над разлетевшимися листами, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить слово. Немногочисленные посетители станции, косясь, обходили его стороной, в отличие от прошлого раза никто не вызывался помочь, только стражник Боб, выбравшийся из своего угла, присев на корточки, собирал с пола бумаги, стряхивал с них пыль и пытался сунуть в руку молодому рыцарю, но тот и не думал сжимать пальцы, и листы падали вновь. Наконец, махнув в досаде рукой, стражник удалился, на прощанье что-то многословно высказав Эдуарду – тот ничего не услышал.