Драконьи крылья

6

Эдуард

Переход из тьмы к свету был подобен рассвету на лишенном атмосферы астероиде: вот еще мгновение назад здесь было безраздельное царство ночи, и внезапно – яркий, полный красок день.

Первое, что увидел Эдуард, открыв глаза, был каштановый локон склонившейся над ним Саши. От неожиданности девочка отпрянула, но мимолетный испуг тут же сменился на ее лице радостной улыбкой. Наверное, с минуту они молча смотрели друг на друга. Эдуард сбирался с силами, чтобы заставить обленившийся язык снова произносить слова, Саша же словно боялась спугнуть долгожданную удачу.

– Где мы? – пробормотал, наконец, рыцарь. Голос звучал, словно чужой, но вышло вполне разборчиво.

– У Франца! – радостно сообщила девочка.

– У какого еще Франца? – не понял Эдуард. Казалось, Саша немного удивилась этому вопросу.

– Ну, у Франца, – повторила она немного растерянно. – У него дома. Он нашел меня… то есть, нас… в лесу, – принялась объяснять она. – Застрелил двух кроликов, которые меня съесть хотели! Дерево почти перегрызли! И лечил тебя тоже он. У тебя же была карская лихорадка! А он лекарство сварил! А еще он старые книги переписывает! А меня читать учит!

Абсурд какой-то. Кролики-людоеды, дерево, лихорадка, книги старые…

– А где… Где он живет, этот Франц? – решил зайти с другой стороны молодой рыцарь.

– Здесь живет, где же еще? – снова поразилась его непонятливости девочка.

Эдуард думал закатить в досаде глаза, но тем самым словно приоткрыл форточку, через которую, пользуясь случаем, в мозг немедленно заползли рваные клочья липкого тумана, и вынужден был сомкнуть в миг потяжелевшие веки.

– Только не уходи! – прорвался в его сознание сквозь сгущающуюся мглу испуганный крик Саша.

– Я… посплю… пожалуй… – выговорил он с вялой улыбкой – и в самом деле уснул.

– Без крайней нужды с постели лучше пока не вставайте, сэр Эдуард, – проговорил тщедушный светловолосый юноша-асат в перетянутом на поясе широким кожаным ремнем длинном, до пят, расширяющемся книзу черном одеянии с узкими рукавами и стоячим воротничком с белой вставкой. Левую половину его лица почти ровно пополам делил старый, криво зашитый шрам. – Ваша болезнь нами еще не побеждена полностью.

– Вы Франц? – спросил рыцарь, несмотря на предупреждение, все же приподнимаясь на локтях. Голова пока не кружилась, но он знал, что это ненадолго. Левое плечо слегка подергивалось, но какое-то время должно было выдержать и оно.

– К вашим услугам, – церемонно поклонился юноша.

– Сколько я… Сколько я проболел? – задал вопрос Эдуард.

– Восемь дней. Кризис наступил раньше и оказался куда более выраженным, чем это обычно бывает. Вероятно, причиной тому лекарства, которые я был вынужден изготавливать самостоятельно.

– В аптечке… В аптечке была сыворотка… Публикан Антоний предупреждал нас с сэром Гуго, что на планете можно подхватить какую-то местную гадость, и выдал ампулы… По две штуки каждому… С красной маркировкой.

– Вот как? – удивился Франц. – Странно. Я ничего подобного в карете не нашел.

– Не в карете… В «седле»… Под передней панелью…

– А-а, – хлопнул себя по лбу юноша. – В «седле»-то я и не догадался посмотреть. Рыцари редко возят с собой аптечку.

– Для всадника-караванщика она обязательна, – сказал Эдуард. – Без нее не получишь лицензию.

– Я не знал, – виновато развел руками Франц.

– Надо полагать, сударь, я обязан вам жизнью… Примите мою самую искреннюю благодарность – больше мне сейчас, к сожалению, нечего вам предложить, – возможно, с некоторым запозданием, но при этом со всей торжественностью, на которую хватило его подорванных сил, выговорил рыцарь. При этом ни разу не сбился! – Но заверяю вас, при первой же возможности я уплачу этот долг.

– Что вы, сэр Эдуард, даже не стоит упоминания, – отмахнулся юноша. – Помочь вам было моей обязанностью – как человека и как…

– Лекаря? – закончил за собеседника рыцарь, заметив, что тот неожиданно запнулся.

– И лекаря тоже, – кивнул Франц. – Полагаю, у вас ко мне множество вопросов? – спросил он затем.

– Это уж точно, – кивнул Эдуард.

– Мне тоже есть, о чем расспросить вас, – заметил юноша. – Но сейчас вы, без сомнения, еще слишком слабы для серьезного разговора. Поэтому вот вам мой совет, сэр, совет лекаря, если хотите: отдыхайте. Завтра к этому же часу я вернусь, и мы все подробно обсудим. Договорились?

– Договорились, – согласился рыцарь, понимая, что лекарь прав: его левая рука уже с трудом держалась на локте, а мысли, еще минуту назад четкие и стройные, похоже, снова понемногу начинали путаться. – До завтра, сударь.

– До завтра, сэр Эдуард.

– Как вы себя чувствуете, сэр? – учтиво поинтересовался хозяин, присаживаясь на край ложа в ногах у своего пациента.

– Благодарю вас, сударь, мне гораздо лучше, – ничуть не лукавя, ответил Эдуард. – Полагаю, я вполне мог бы выйти к обеду, не вынуждая несчастную Сашу кормить меня с ложечки, словно немощного. Я сказал ей об этом, но она сослалась на ваш приказ и была непреклонна.

– Да, таково действительно было мое лекарское указание, – с улыбкой проговорил Франц. – Будет лучше, если вы проведете в постели еще пару-тройку дней. Побеседовать мы также сможем здесь – если вы, конечно, готовы к разговору, сэр Эдуард.

– По мне, так я и вчера уже был готов, – заявил рыцарь. – Словами обмениваться – не выстрелами.

– Всяко бывает, – покачал головой хозяин. – Иное слово бьет не хуже тяжелого арбалета… Итак, к делу. Я отлично понимаю, что, несмотря на все случившееся с вами, вы пока не можете доверять мне безраздельно. В свою очередь, у меня тоже могут быть некоторые причины для опасений. Поэтому давайте облегчим участь друг друга. Я расскажу вам, что и так знаю о вас, – факты и мои выводы на их основании, а вы уже скажете, где мои догадки верны, а в чем я ошибся. Ну а после зададите свои вопросы. Идет?

– Идет, – кивнул Эдуард, устраиваясь поудобнее. – Любопытно будет послушать.

– Тогда я начну. Вас зовут сэр Эдуард, и вы были присяжным рыцарем леди Анны, герцогини Руг – в бреду вы не раз обращались к ней как к своему сюзерену, у вас ее кортик. Но едва ли вы уроженец Королевства. По отдельным особенностям произношения – почти незаметным, уверяю – рискну предположить, что вы росли в Драконьем Углу, а сюда попали уже в более-менее зрелом возрасте. Участвовали в битвах с Чужими. Выжили во время катастрофы при Улье, но потеряли там близкого друга или даже друзей. Почти наверняка в ходе реконкисты сражались против Владык под знаменами молодого герцога Руг, но после разгрома его армии – последнего серьезного оплота королевского рыцарства – сумели получить легальный статус всадника-караванщика. Полагаю, ваша лицензия подлинная, в любом случае изготовлена она столь искусно, что я не нашел никаких признаков подделки. Однако вы носите оружие, под страхом смерти запрещенное в Провинциях простым всадникам. Это, а также кое-какие упоминавшиеся вами в бреду имена – вкупе с драматическими обстоятельствами вашего появления на этой планете, – заставляет меня сделать вывод о вашей принадлежности к некой партизанской группировке, вернее всего – отряду сэра Анжела Савосского, скрывающегося где-то в Заокраинных Провинциях, тогда как мирная работа караванщиком для вас – лишь удачное прикрытие. Ну что скажете, сэр Эдуард? – спросил он, переводя дух. – Как вам дедукция?

– Браво, сударь! – в искреннем восхищении проговорил рыцарь. Следовало отдать хозяину должное: все самое главное он вычислил правильно. Что ж, у Эдуарда имелся более чем достойный ответ, придет черед и для него. – Вам бы розыскные дела вести – цены бы не было, – продолжил он. – Все вы верно угадали, за исключением несущественных мелочей. Я не был при Улье в момент катастрофы и, вероятно, именно потому выжил. И я не воевал за молодого герцога Руг – его войско было разбито прежде, чем я успел присоединиться к нему, хотя, признаюсь, так и собирался поступить. А вот про сэра Анжела – в точку. Но теперь, если позволите, сударь, моя очередь высказать свои предположения насчет вас, – заявил он.

– С удовольствием выслушаю, – усмехнулся хозяин.

– Как вы сами сказали, сударь, вас зовут Франц. Вы не рыцарь и не торговец, но наверняка прошли Путем, так как едва ли могли родиться на этой планете. Собственно, о планете. Если не ошибаюсь, это Вессея, веками входившая в личный домен герцогов Руг. Сто лет назад планета объявлена заповедными охотничьими угодьями, немногочисленное местное население было вывезено, и впредь селиться здесь было строжайше запрещено. И все же вы здесь живете. Якобы в одиночестве, хотя не думаю, что выстроить это жилище – а своими глазами я видел пока лишь малую его часть, но и она впечатляет – под силу одному человеку. Также вы в курсе политических новостей, хотя, возможно, и не самых последних. На обед у вас подают продукты инопланетного происхождения. Выходит, вы поддерживаете достаточно тесную связь с иными мирами, пусть, возможно, и опосредованную. Далее. Вы искусный лекарь, но едва ли это ваше основное призвание. Вы редкий книгочей, причем предпочитаете не новомодные дешевые книжки на ломкой бумаге и с выцветающим через пару лет печатным шрифтом, а старые добрые рукописные тома. Настолько старые, что написаны еще дореформенным алфавитом. Вы не вправе отказать в помощи нуждающемуся, но сами признаетесь, что не можете не опасаться чужака, даже едва оправившегося от болезни, – вашими заботами оправившегося. Поэтому вы оставили гостю кортик, но забрали разрядник. Наконец, вы носите сутану весьма характерного фасона… Вывод напрашивается сам собой.

– И каков же он? – не дрогнув ни одним мускулом лица, спросил юноша.

– Вы адепт Церкви Ксенофилии, – выпалил рыцарь.

– Вы необычайно проницательны, сэр Эдуард, – негромко проговорил хозяин, неспешно поднимаясь с ложа больного и оправляя сутану.

– Беру пример с вас, отец Франц, – ответил тот, неотступно следя глазами за перемещениями юноши и на всякий случай прикидывая, как быстро успеет дотянуться до лежащего у изголовья кортика. Тем временем хозяин сделал шаг к высокой полке на стене, подняв руку, взял с нее какой-то сверток и вернулся с добычей к кровати.

– Вот ваш разрядник, сэр Эдуард, – произнес хозяин, протягивая рыцарю оружие в кожаной кобуре. Случайно или нет, но ремень портупеи был обмотан вокруг разрядника таким образом, что выхватить его быстро становилось едва ли возможным. – Вы, как и я, правы в главном, но тоже ошиблись в деталях. Первая: мы никогда не называли себя Церковью Ксенофилии – этот ярлык на нас навесили уже после запрета, среди прочий лжи и клеветы. Просто Церковь, зачем лишние слова? Вторая: у меня действительно был налаженный канал связи с иными мирами, но вот уже скоро год, как я его лишился, и боюсь, что навсегда. Ну и третья: я родился на Вессее. Мой батюшка служил здесь Переписчиком, мать какое-то время жила с ним. Но Путем я все-таки прошел, будучи еще в детстве направлен на обучение в наш Центральный Храм. После вернулся в этот скит и занял место батюшки – глаза у него были уже не те, чтобы закорючки различать, как их называет наша милая Александра. Но окончательно посвящение я так и не прошел, поэтому, увы, не могу называться отцом Францем. Брат Франц, к вашим услугам, сэр Эдуард!