Другая жизнь: Иллюзорная реальность

Глава 39

Навуходоносор

— С возвращением, Нео, — услышал он голос капитана, когда очнулся. Ноги затекли, поэтому Морфеус помог ему подняться.

Избранный не увидел Тринити. Капитан сказал, что она у себя в каюте. Нео посчитал отсутствие любимой поблизости несколько странным, но из-за количества новостей, обрушившихся на его голову, не обратил на это особого внимания. Перво-наперво, он пошел справить нужду и привести себя в порядок.

Умывшись холодной водой, он постарался собрать мысли в кучу.

В целом, Нео вышел из Матрицы в смешанных чувствах. С одной стороны, он был рад, что все обошлось и Смита одолели. Но с другой, это ведь далеко не конец. Он вполне явственно ощущал нависшую беду, от которой сердце будто весило целую тонну.

Неудивительно, все же опасность машин, в отличие от Смита, была самой что ни на есть реальной и грозила не только ему с любимой, но и всему Зиону.

По-большому счету, на последней миссии в Матрице ничего не изменилось. Да, он узнал правду о Матрице и Архитекторе, но эта правда ничем ему не поможет. Все оказалось бессмысленно.

Когда эпопея со Смитами кончилась, Феникс сказал, что пошлет клонов на поиски Архитектора, но многое ли это даст? Во-первых, как они найдут его, а если каким-то образом им это и удастся, то что дальше? Возможно ли окончить войну с машинами без бойни и катастрофических потерь со стороны последнего оплота человечества?

Впрочем, у него до сих пор оставалось множество вопросов. Сегодня он видел становление истинного Избранного. Того, кто смог совершить настоящее чудо. Феникс смог не просто противиться поглощению Смита, он перехватил контроль над созданной сетью, уничтожив ядро. Он сделал то, чего не удалось Нео.

Нео больше не мог считать себя Избранным. Это казалось чересчур самонадеянным после увиденного. Значит, программы ошиблись? Похоже на то. Нео — не Избранный, он лишь одаренный. Талантливый, удачливый и упорный одаренный, но не более...

Однако были и трагичные новости, во время их задания команда Сорена полностью погибла, а с их кораблем пропала связь. Самое обидное, что их жертва оказалась напрасной, ибо война, несмотря на увещевания Морфеуса, не прекратилась.

Линк предположил, что на команду Сорена напали охотники. Если это так, то спруты также могут атаковать Навуходоносор и Логос. Посему Нео считал, что им лучше бы объединиться, дабы вместе вернуться в Зион.

По возвращении в рубку он предложил этот вариант Морфеусу, но тот не согласился. Идея казалась здравой лишь на первый взгляд. На деле же все обстояло несколько сложнее. Логос гораздо быстрее и маневреннее Навуходоносора. И возвращаться в подземный город они, скорее всего, будут разными путями. Корабль Морфеуса будет задерживать Логос, а в не слишком широких туннелях коллектора два корабля не смогут полноценно проводить обстрел машин, если те появятся.

— Нео, расскажи, что там было? — обратился к нему Морфеус после того, как объяснил суть проблемы.

— Разумеется, я расскажу, — кивнул Нео. — Но, думаю, сначала нам нужно как можно быстрее добраться до Зиона. Оставаться здесь небезопасно.

Он вспомнил слова Феникса, что им пора лететь в Зион. И, несмотря на требования Морфеуса поведать о новостях из Матрицы, он настоял на том, чтобы корабль как можно быстрее полетел домой.

***

Логос, каюта Призрака

Смита трясло от переполнявших эмоций. Смешались и гнев, и отчаяние, и обида... и страх. Последний преобладал. Настолько страшно ему никогда не было; внутренности сжимало от ужаса, сердце, казалось, того гляди и выскочит из глотки... ведь он остался один.

То, что Смит увидел в коде, потрясло его. Это было невозможно. Коктейль эмоций наполнил его, с непривычки он даже не мог нормально соображать.

— Может... это какая-то ошибка? Или мне показалось? — шепотом спросил он себя. Но тут же покачал головой и беззвучно рассмеялся тихим истерическим смехом. — Нет... Исключено.

Код изменился. Вспоминая, как его ядро удалялось, а в сеть вписывалась иная последовательность, его захлестнуло сначала негодование, а затем и ужас осознания своего положения. А будто в насмешку тогда, всего на мгновение, в коде Матрицы мелькнули символы, принадлежащие аватаре Архитектора. Что он там делал? Видимо, решил воочию понаблюдать за фиаско Смита. И тихо позлорадствовать... хотя насчет последнего — это лишь предположение Смита, ведь он никогда не мог понять мотивы и стремления всеотца, даже когда поглотил Пифию.

— Черт, — покачал головой Смит. Какая уж теперь разница, что там произошло.

Уму бывшего агента было непостижимо другое, как вредоносная программа смогла эволюционировать, перехватив контроль над сетью управления агентами и удалив его исходный код? Это ведь даже звучит как полный бред. И тем не менее это так.

Рваные мысли перебивали одна другую. Вычислительных мощностей не хватало. Или это выброс адреналина повлиял на когнитивные возможности носителя? В любом случае, нужно успокоиться и проанализировать, что у него есть. Он остался один. Совсем один. В реальном мире. Ну, он хотел оказаться в реальности? Вот. Его желание исполнилось. Но, черт возьми, как выжить? Что теперь делать для того, чтобы не помереть в предстоящей мясорубке? Ведь теперь он — единственная часть, оставшаяся от Смита. В таком случае... есть ли смысл убивать Нео, Феникса и остальных?

Совсем недавно, когда Ниобе послала его проверить накопительные батареи, у него мелькнула мысль убить всех на борту. Его физических возможностей хватало для этого, не зря носитель ежедневно тренируется для поддержания сильного и здорового тела. Оружия ни у кого из команды в руках тогда не было. Удар в переносицу оператору. Выдернуть штекер из затылка гребаного Феникса. А уж с хрупкой девушкой он как-нибудь бы справился. Но вопрос в другом. Что дальше? Убил бы он их, и каким способом он смог бы объяснить их смерть в Зионе?.. Предположим, если при самом благоприятном стечении обстоятельств нападут Стражи, то он смог бы временно погрузить себя в искусственную кому, чтобы сойти за труп. Но если это не поможет?..

Смит выдохнул сквозь сжатые зубы.

— Нужно взять себя в руки, — прошептал он и полностью расслабил лицо, усевшись в позу кучера на краю койки.

Специальные дыхательные упражнения, доставшиеся от Призрака, на удивление, довольно быстро смогли подавить зародившуюся панику, все же у прошлого владельца тела этот навык был очень хорошо развит. В любой ситуации тот старался сохранять спокойствие и холодный ум. Особенно в этом помогали ежедневные медитации.

Как только Смит собирался погрузиться в транс, послышался уверенный стук в металлическую дверь.

Он открыл глаза.

Вероятно, это Спаркс. Пришел позвать его, чтобы он прошел в рубку. Ведь они скоро взлетают и возвращаются в Зион.

Смит вошел в роль Призрака. Он неторопливо поднялся с кровати, дабы последовать к выходу, но дверь отворилась, и на пороге в полутьме возник силуэт... Феникса.

Призрак-Смит едва смог подавить вспышку злобы. Кулак на мгновение сжался. Хотелось разорвать это ничтожество голыми руками, но нельзя. Это подорвет к черту всю маскировку. От того, насколько хорошо он вживется в роль и сохранит маску другого, зависит его выживание.

— Феникс, — спокойно кивнул Призрак-Смит. — Мы уже стартуем?

— Готовность — три минуты, — хрипло сказал Феникс, заходя в каюту. Без разрешения заместителя капитана. Такого он никогда не делал раньше. Что ему понадобилось?

Смит не присутствовал при его пробуждении, из-за шока бывшему агенту необходимо было прийти в себя. Но сейчас Феникс здесь. Зачем? Может, ему нужна помощь?

— Что-то случилось? — спросил Призрак-Смит, слегка приподняв бровь. Однако в следующий миг едва не раскрыл рот от удивления.

Феникс вышел на свет лампы. Его внешний вид изменился. В волосах проступила седина, как и в короткой бородке. Лицо немного осунулось, проявились едва заметные морщины. За один выход в Матрицу он, казалось, постарел лет на двадцать, молодой человек превратился в усталого мужчину. Даже спина немного сгорбилась. Очевидно, он сейчас не в самой лучшей форме.

Мысленно Смит возликовал. Так ему и надо. Эта дрянная программа смела разрушить его планы. Хотя сейчас он ничего не мог ему сделать, но в скором будущем нужно придумать, каким способом его убить. Смит не сможет спать спокойно, пока не отомстит за свою гибель в Матрице. Он возненавидел Феникса всей душой (насколько это вообще возможно — говорить о наличии души у программы). Ненависть к нему была даже сильнее, чем к Избранному.

— Выглядишь ты паршиво, — покачал головой лже-Призрак. — Тебе не помешает как следует отдохнуть.

— Да, спасибо, что беспокоишься, — бледно улыбнулся Феникс и закрыл дверь на металлическую защелку.

Смит напрягся, однако постарался внешне никак себя не выдать.

— Зачем ты запер дверь? Мы же сейчас выходим?

— Да-да. Мне просто нужно с тобой кое-что обсудить, — кивнул он, успокаивающе подняв руки. — Не волнуйся, это не займет много времени.

Феникс прошел к металлическому табурету в углу... однако вдруг не выдержал и упал на колени, схватившись за сердце.

— Ха!.. — он оперся рукой о пол. — Призрак... по... помоги.

Смит замешкался. Ему нужно отыгрывать роль Призрака. Значит, он просто обязан помочь сокоманднику.

Лже-Призрак сделал шаг, но остановился.

«Или не должен?»

Ведь вот он, шанс. Его враг расплачивается за свои ошибки. Препарат, а после и лекарства, вколотые Спарксом, повлияли на работу сердца, в этом нет сомнений. И если сейчас у него приступ, то не является ли это подарком судьбы?..

Хотя, если подумать, это выглядит довольно подозрительно. Феникс приходит, чтобы поговорить с Призраком, но прямо перед разговором ему становится дурно. Бывают ли такие совпадения? А, впрочем, зачем ему вообще изображать сердечный приступ...

Тут Смита осенило.

«Что за... Неужели он узнал? Но как?»

В следующий миг Смит осознал свою ошибку. Поглощая других, он формировал дополнительную базу данных, в которой хранятся воспоминания всех жертв. У агента постоянного доступа к этим сведениям не было, они выдавались лишь по запросам, порционно, однако что если Феникс смог считать «воспоминания» из поглощенного информационного банка? Звучит невероятно. Все же данных там даже для Оракула слишком много. И потребуется слишком много времени, чтобы прошерстить все. И все же... Может ли быть, что он знает о подмене Призрака?

Вероятность этого крайне мала, но...

— П-пожалуйста... Призрак, — хрипел Феникс, распростершись на полу.

Можно ли так прикидываться? Или ему действительно плохо?

Глядя на побледневшее лицо, покрытое испариной, Смит понял, что притворяться так невозможно. Последующий приступ рвоты подтвердил его мысль. Рвало Феникса вонючей желчью.

Смит подхватил парня под руки и оттащил к койке. Расположив его в полусидячем положении, он бросился к двери со словами:

— Я вызову Спаркса, держись.

— С-спасибо... мальчик мой...

«Мальчик мой?» — мысленно вопрошал Смит. Он никогда так не обращался к Призраку.

От внезапной догадки его парализовало.

В их первую встречу, когда агенты вкололи мистеру Эриксону препарат, развязывающий язык, та программа, представившаяся Дамблдором, говорила о том, что была величайшим магом, но главное — она обратилась к Смиту: «мальчик мой».

«Если он знает, кто я, то может рассказать остальным. Дерьмо! Его придется убить, здесь и сейчас».

Смит рванул обратно.

Удар ладонью метил точно в солнечное сплетение. Это должно его вырубить. Затем можно будет при помощи акупунктуры воздействовать на нервные центры, которые отключат сердце, благо соответствующие знания имелись, как и иглы в тумбе. После выдать это как сердечный приступ. Никто не удивится. Ведь после LZT Феникс пережил клиническую смерть, хоть и кратковременную...

Все эти мысли пронеслись в краткий миг. Как только ладонь должна была соприкоснуться с торсом оппонента, Смита внезапно швырнуло в сторону, впечатав в стену.

— Кха! — воздух выбило из легких. Смит хотел быстро подняться после неизвестно как полученного удара, но вдруг все его тело парализовало, в буквальном смысле — он не мог пошевелить и пальцем. Лишь глаза могли беспомощно вращаться в глазницах.

Феникс же неспешно поднялся с койки и, выпрямившись, сделал пару шагов к обездвиженному Смиту.

«Какого черта?» — мысленно взревел Смит. Как вообще такое возможно? Ведь видимых воздействий на его организм не было, а он не может шевельнуть и мускулом. Почему?

До этого бледное лицо Феникса стало приходить в норму. Он взмахнул рукой и прошептал что-то — небольшая лужица желчи на полу тут же испарилась.

Глаза Смита расширились в панике. Воздуха стало не хватать. Вся эта ситуация не укладывалась в голове.

«...Это конец! Он убьет меня!» — больше не было вопросов по поводу того, как он это делает. Посторонние мысли будто вымело. Все, что Смит хотел сейчас — это выжить.

Он хотел закричать, но связки, как и диафрагма, были парализованы, из глотки вырвался лишь тихий жалобный стон.

Ручка двери заскрежетала, но дверь была заблокирована изнутри металлическим засовом.

— Эй, вы чего там закрылись? Мы уже взлетаем. — Послышалось за дверью.

Смит никогда не думал, что будет настолько рад слышать голос оператора Логоса. Благодаря Спарксу у него появится шанс выжить; не будет же это чудовище убивать его при свидетелях? Главное — пересилить паралич и закричать, чтобы тот пришел на помощь. Рот не хотел раскрываться, потому все, что удалось сделать Смиту — выдать очень тихое мычание, которое через двери, скорее всего, оператору слышно не было.

— Да-да, Спаркс, мы скоро подойдем. Нам с Призраком нужно обсудить некоторые вещи с глазу на глаз, — сказал уставшим голосом Феникс.

— Ребята, вы меня прямо заинтриговали, — в голосе Спаркса послышались шутливые нотки. — Двое парней закрываются в каюте, чтобы...

— Спаркс, мы сейчас выйдем, иди в рубку, — сказал Феникс, нахмурившись.

— Ок, — веселым тоном произнес Спаркс. — Кстати, Призрак, капитан хотела тебя на пару слов.

Вот он, его шанс.

Смит изо всех сил постарался сопротивляться параличу.

Рот немного приоткрылся, воздух ворвался в легкие... он вдохнул поглубже, чтобы закричать, но вдруг с ужасом осознал, что крика нет. Он совершенно беззвучно шевелит губами.

— Призрак? — спросил оператор.

Феникс прикоснулся к своему горлу, слегка его помассировав, и сказал глубоким спокойным голосом:

— Хорошо, Спаркс. Мы будем в рубке через минуту.

Смит не сразу понял, что Феникс в точности скопировал голос и манеру речи Призрака.

— Хорошо, голубки, — послышался смешок Спаркса и шум удаляющихся шагов.

Лже-Призрак сцепил зубы. Все, что сейчас происходило, напоминало кошмар, которые агента никогда не мучили, но были знакомы его носителю.

— Ну, здравствуй, Смит, — Феникс присел на корточки перед ним, улыбнувшись доброй и приветливой улыбкой, что к текущей ситуации никак не подходило. От этого несоответствия Смита бросило в дрожь. Даже то, что с него спал паралич, никак не помогало, ведь этот монстр неизвестно как может проявлять те же способности, что и в Матрице. У Смита нет ни малейшего шанса против него.

— Не бойся, мальчик мой, — он положил руку на плечо Смиту, — я не буду тебя убивать. Ибо твоя смерть лишь испортит мой план.

От слов Феникса почему-то совсем не стало легче. У Смита возник вопрос, который он поспешил озвучить:

— Т-тогда... тогда зачем вы здесь? Будете пытать меня, чтобы я сознался команде в том, кто я на самом деле?

— О, нет, — покачал головой Феникс. — Полно тебе, мальчик мой, неужели я похож на варвара?

Позвоночник Смита прошил ледяной озноб. Эти же слова он говорил Фениксу в их первую встречу, перед тем как вколоть сыворотку и стереть память.

Увидев реакцию Смита, парень растянул губы в мягкой отеческой улыбке:

— Не сопротивляйся. Будет совсем не больно... Разве что самую малость. — Он приложил руки к вискам Смита. Добрый взгляд карих глаз мгновенно сменился вспыхнувшим лазурным льдом в радужках.

— П-пожалуйста, — просипел Смит. По щекам его потекли горячие слезы. — Я... всего лишь хочу жить...

— А ты и будешь жить, — сказал Феникс, нежно стирая слезинки большими пальцами. — Но в качестве Призрака.

Сначала бывший агент не понял, что он имел в виду. Но затем к горлу подступил тяжелый ком.

— Н-нет... пожалуйста, Феникс... — тихо хрипя, взмолился Смит.

Однако тот покачал головой:

— Феникса больше нет, мальчик мой. Я — Альбус Дамблдор... Обливиэйт...