Двор порока и смерти

30

Ара

Раздался стук в мою дверь.

— Это, должно быть, счастье от мази. — Нория обернула меня полотенцем, и я вцепилась в него, благодарная за ее нежное прикосновение.

Болело все. Кто знал, что использовать магию для тела еще тяжелее, чем боевые тренировки?

Я медленно вытиралась, пока шаги Нории затихали. Переместившись так, чтобы меня было больше видно из-за двери, я повесила полотенце и натянула мягкую ночную рубашку, которую оставила для меня Нория.

Послышались шаги, и в уборную заглянула Нория. — К вам посетитель. — Ухмылка на ее губах подсказала мне, что это был тот, кого я хотела бы увидеть.

Весь день я заставляла себя гнать прочь любые мысли о Райвине, зная, что он должен быть подальше от меня, чтобы его отец не узнал, чем я занимаюсь с Лэрой.

Стараясь не показывать нетерпения, я шагнула под арку, чтобы убедиться, что мои подозрения оправдались. Принц молча стоял возле моей двери, его поза была напряженной, а выражение лица ничего не выражало. Он обыгрывал свой титул, не демонстрируя той причинно-следственной фамильярности, которой мы так часто одаривали друг друга.

Как и вчера, у меня возникло ощущение, что он не совсем уверен, как взаимодействовать со мной. От этого внутри меня что-то сжалось и стало неуютно.

— Хочешь составить компанию? — спросил он.

Еще один стук заставил его скрыться за дверью, затем он кивнул Нории. Горничная поняла безмолвное указание и быстро ответила, принимая баночку с мазью из рук растерянной женщины, которую без лишних слов отослали прочь.

Нория закрыла дверь, и мы все некоторое время стояли в неловком молчании. Наконец, я откашлялась и заговорила: — Нория, думаю, на сегодня я готова.

— Ты хочешь, чтобы я нанесла мазь? — Ее взгляд на мгновение метнулся к Райвину, прежде чем она посмотрела на меня.

— Думаю, у меня все под контролем. — ответила я.

Райвин забрал у нее кувшин. — Я могу помочь принцессе.

Губы Нории были плотно сжаты, отчего казалось, что она пытается не завизжать. Она кивнула и быстро вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Райвин поднял банку. — Тебе помочь?

Я кивнула, затем повернулась к нему спиной. Откинув волосы в сторону, я спустила бретельки ночной рубашки с плеч. — В основном у меня болят шея и плечи.

Я услышала, как он отвинчивает крышку с банки. — Становится легче, когда твое тело учится направлять магию. В конце концов, это похоже на дыхание.

— Даже если это что-то большее? — Все, что я делала сегодня, это играла с водой в ванне. Как я должна была управлять движением воды внутри туннелей?

— Ты обнаружишь, что магия — странный навык. Как только ты поймешь это, масштаб даже не будет иметь значения. Дело скорее в осознании того, что ты можешь, чем в самом действии, которое ты совершаешь.

— Сколько времени тебе потребовалось, чтобы достичь его? — Спросила я.

— Как только я перестал сомневаться в себе?

— Я полагаю. — Мурашки побежали по моей коже, когда я почувствовала его присутствие позади себя.

— Прошли годы борьбы с самим собой, прежде чем я понял, что саботирую себя, потому что не хочу быть похожим на своего отца. Как только я принял это, это пришло быстро.

— Я сожалею обо всем, что тебе пришлось вынести. Я слышала, что ты был там, когда у твоей матери забрали магию. — сказала я.

— Это было очень давно. Будет холодно. — предупредил он.

Я задержала дыхание, когда он начал втирать холодную мазь мне в плечи. Она недолго оставалась холодной. Его прикосновение было нежным и успокаивающим. Я почувствовала, что растворяюсь в нем, напряжение покидает меня.

Движением настолько нежным, что у меня перехватило дыхание, он спустил бретельки моей ночной рубашки обратно на плечи. Я повернулась к нему лицом. — Спасибо.

— В любое время.

Мое сердце бешено заколотилось, и я поймала себя на том, что заставляю себя сохранять дистанцию.

— Как прошла сегодняшняя тренировка? — спросил он.

— Хорошо. — Я попыталась вспомнить какие-нибудь конкретные детали, все, что угодно, чтобы поддержать разговор, чтобы он остался подольше, но мой разум был затуманен. Любая мысль, которая проходила через меня, ускользала, как вода, утекающая сквозь мои пальцы.

— Знаешь, если ты не хочешь помочь с этим, я найду другой способ, — сказал он.

— Я хочу помочь. Я уже говорила тебе об этом. — Я взяла мазь из его рук и снова закрыла крышку, прежде чем поставить ее на маленький столик.

— Я никогда не хотел этого для тебя. Я должен был заставить тебя остаться. — сказал он.

Я подошла к нему. — И ты думаешь, я бы послушалась?

Остановившись перед ним, я положила ладонь ему на грудь. — Я рада, что я здесь. Я рада, что могу помочь.

Он заправил прядь влажных волос мне за ухо. — Как бы мне ни было неприятно, что ты здесь, я задаюсь вопросом, действительно ли я мог оставить тебя здесь. Мне так много нужно тебе сказать…

Я прижала кончик пальца к его губам. — Ты слишком много болтаешь.

Он ухмыльнулся.

— Теперь здесь нет бога, который мог бы повлиять на мои чувства. — Я убрала палец, и он поймал мое запястье, снова поднося его к своим губам. Он поцеловал точку пульса, затем двинулся выше, прокладывая поцелуями путь вверх по моей руке и посылая по мне дрожь, которая заставила меня застонать.

Добравшись до моего плеча, он переместился к шее, затем обхватил меня за талию и крепко притянул к себе, его губы наконец нашли мои. Поцелуй был слабым, как будто мы пытались вспомнить, как мы подходим друг другу. Прошло совсем немного времени, прежде чем мы усилили интенсивность, наш поцелуй стал неистовым, когда Райвин быстро потянул за бретельки, которые он так нежно вернул на мои плечи несколько минут назад.

Моя ночная рубашка растеклась по лодыжкам, и я отстранилась от него, задыхаясь и в отчаянии. Я никогда раньше не испытывала такой потребности в мужчине. Райвин раскрыл другую часть меня. Сторону, о существовании которой я даже не подозревала. Когда я была с ним, мной руководил инстинкт, я была ослеплена похотью. И мне было все равно. Я просто знала, что он мне нужен.

Прежде чем он успел усомниться в моих резких движениях, я задрала его тунику. Райвин взял инициативу в свои руки и стянул ткань через голову, отбросив ее в сторону. Переступив через свою ночную рубашку, я расшнуровала его брюки и стянула их вниз.

Как только он отбросил их в сторону, он с рычанием схватил меня, а затем швырнул на кровать. В мгновение ока он оказался сверху, его бедра оказались между моими бедрами. Я обхватила ногами его талию и вцепилась когтями в его спину, отчаянно желая почувствовать его ближе ко мне, ощутить его внутри себя.

Он со стоном вошел в меня, и я ахнула, наслаждаясь его полнотой. Мои ногти впились в его спину, когда он толкнулся глубже. Мои бедра двигались вместе с ним, мы вдвоем работали в тандеме, стремясь к освобождению.

Это было так, словно все отрицание, которое я с таким трудом заставляла себя отрицать, проходило проверку. Мое сопротивление рушилось с каждым движением. Я не могла отрицать, как сильно я нуждалась в нем или как отчаянно нуждалась в его прикосновениях.

За все, что у него есть.

Его губы коснулись мочки моего уха. Он целовал, лизал и дразнил мои уши и шею, посылая восхитительную дрожь по моему позвоночнику. Я запустила пальцы в его волосы и провела ими вниз по спине, мои пальцы скользнули по шрамам, когда я опустилась ниже.

— Я ненавижу то, что рад, что ты здесь. — прошептал он, прежде чем заглушить мой ответ своими губами.

Его движения замедлились, ритм стал менее неистовым. Наши языки встретились, поцелуй становился все медленнее, менее интенсивным, но более чувственным. Более интимным. Я замерла, резко втянув воздух. Это было по-другому. Это было не то же самое, что мы делали раньше. Это было личное. Это был не просто секс.

— Ты хочешь чтобы я остановился? — спросил он, прекратив движение. Он изучал меня, нахмурив брови.

Я покачала головой, борясь с той частью меня, которая была в ужасе от возросшей близости. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза. — Пожалуйста, не закрывайся от меня снова. Впусти меня.

В прошлый раз, когда я впустила кого-то, он предал меня. Но Райвин показал, что я для него на первом месте. Я колебалась, но, по крайней мере, могла быть открыта для того, чтобы впустить его еще больше.

Я открыла глаза, затем подняла подбородок, чтобы снова поцеловать его. Наши губы нежно соприкоснулись, затем язык Райвина скользнул в мой рот, пробуя. Я встретила его взгляд своим, затем углубила поцелуй.

Он снова вошел в меня, сначала медленно, прежде чем набрать скорость и толкнуться глубже. Моя спина выгнулась, и я застонала. Внезапно рука Райвина опустилась ниже, его пальцы нашли мой чувствительный бугорок. Он дразнил, усиливая давление своими толчками.

Откинув голову назад, я прервала наш поцелуй. Удовольствие нарастало, и я ухватилась за постель, нуждаясь в чем-нибудь, за что можно было бы ухватиться, когда мои бедра дернулись, а стоны усилились. Волна за волной удовольствие нарастало в крещендо, пока я не смогла сдерживаться. Я закричала, взрыв удовольствия был слишком велик, чтобы его сдержать. Райвин застонал мгновением позже, когда почувствовал облегчение.

Он наклонился, положив голову мне на грудь. Я запустила пальцы в его волосы, пока мы вместе переводили дыхание.

Когда мы уютно устроились под одеялами, я положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца. Ему не потребовалось много времени, чтобы уснуть, и я уставилась на его красивое лицо. Он был таким непринужденным, его тело расслабилось, выражение лица умиротворенное. Я не была уверена, что когда-либо видела, чтобы он по-настоящему терял бдительность. Вздохнув, я позволила себе раствориться в его тепле, я позволила себе наслаждаться моментом.

Я позволила себе представить, каково это — засыпать в его объятиях каждую ночь. Эта мысль не пугала меня. Вместо этого это заставило меня глубже погрузиться в собственное тело, обретя покой, о котором я и не подозревала. Закрыв глаза, я позволила ощущениям захлестнуть меня.

Впервые за долгое время я была по-настоящему счастлива.