Если вы дадите миллиардеру невесту

ГЛАВА 18

КЭШ

— Ты опоздал. — Рычит Харрисон, постукивая по своим часам.

— Прости, — говорю я, устраиваясь в офисном кресле и глядя в камеру ноутбука. — Я бежал всю дорогу назад, но взял обед Эверли, и мне не хотелось спешить… — Останавливаюсь, когда вижу, как Харрисон и Дилан переглядываются за столом для совещаний в нашем офисе в Мэне.

Сейчас они редко находятся в одной комнате во время наших встреч, поскольку Дилан большую часть дня работает дома, а Харрисон проводит много времени в нашем Нью-Йоркском офисе. Хотя до города всего час полета на самолете, поездка в штаб-квартиру в Мэне стала для них неудобной.

— Ты обедал с Эверли? — спрашивает Дилан, поправляя очки.

— Да, конечно, обедал. Она моя жена. — Я никогда не устану так ее называть. — Вы с Марлоу постоянно встречаетесь днем, а ведь вы еще даже не женаты, — дразню я его.

Он бросает на меня косой взгляд в ответ. Если бы это был его выбор, они бы поженились сегодня, но она хочет подождать, пока она официально удочерит Лолу, прежде чем они обменяются свадебными клятвами.

— По крайней мере, Марлоу хочет стать моей женой, — говорит он с ухмылкой.

Я бросаю на него раздраженный взгляд.

— У Эверли есть проблемы посерьезнее, например, ее бывший жених, который заявляется к ней в офис и умоляет ее принять его обратно.

Когда я пошел отнести ей обед сегодня днем, дверь ее офиса была открыта. Любопытство взяло верх, когда увидел, что она разговаривает с другим мужчиной, и ярость захлестнула меня, когда я понял, что это Лэндон.

Этот ублюдок-изменник имел наглость умолять Эверли принять его обратно, а потом набросился на нее, когда она устояла на ногах. Он предал доверие Эверли, и я был более чем счастлив помочь поставить его на место.

— Подожди, ты серьезно? — спрашивает Дилан. — Это случилось сегодня?

— Да. Я вошел как раз в тот момент, когда она говорила ему, что вышла замуж. Я сказал ему, чтобы он убирался из ее кабинета, помимо всего прочего. — Я пожимаю плечами.

— Что ты сделал, Кэш? — Харрисон выглядит встревоженным. — Пожалуйста, скажи мне, что на тебя не собираются повесить обвинение в нападении.

— Нет, все не так плохо, как кажется, — заверяю я его. — Он работает на «Томпсон и Тейт», а я, возможно, намекнул, что дружу с Доусоном. Так что не мог бы ты позвонить и попросить уволить его? — Я спрашиваю так, будто это самая простая услуга в мире.

Харрисон потирает виски, испуская раздраженный вздох.

— Давай-ка я проясню ситуацию. Ты хочешь, чтобы я позвонил Доусону Тейту, парню, который имеет репутацию человека, заставляющего взрослых мужчин плакать на суде, и попросил его об одолжении? Он не делает ничего бесплатно.

— Сделай это для Эверли, — подбадриваю я его. — Ее придурок-бывший изменил ей и заслуживает того, что с ним приключится. Уверен, Доусон с радостью направит свое сдерживаемое разочарование на месть обманщику и лжецу.

— Хорошо, — с покорным вздохом соглашается Харрисон. — Но когда Доусон позвонит, чтобы получить деньги за свою услугу, разбираться с этим будешь ты.

— Конечно, без проблем. — Я отмахиваюсь от него.

Ради Эверли я готов на все, даже заключить сделку с дьяволом, который носит костюмы на заказ и стремится уничтожить своих врагов без пощады.

Откинувшись в кресле, с довольной ухмылкой кривлю губы, представляя себе реакцию Лэндона на потерю работы. Если повезет, Доусон доведет его до слез, сообщая эту новость. Именно маленькие победы приносят мне радость.

— Ты должен мне сто баксов. — Дилан подталкивает Харрисона. — Принести обед Эверли и отомстить ее бывшему — это считается.

— Нет, не считается. Он еще не сказал слово на букву «Л», — возражает Харрисон, отмахиваясь от руки Дилана.

Мой взгляд метается между ними.

— О чем, черт возьми, вы говорите?

Теперь я понимаю, что чувствовала Эверли, когда мы с братьями обсуждали приобретение в доме моих родителей, а она не знала, что происходит.

— О, ничего особенного. Мы поспорили, сколько времени тебе понадобится, чтобы предъявить свои права на Эверли. Я поставил меньше трех недель, а Харрисон сказал, что месяц.

— Она моя жена, почему бы и нет?

— О, черт возьми, — жалуется Дилан Харрисону. — Это самое близкое к признанию в любви, которое мы собираемся получить.

— Отлично, — ворчит Харрисон, доставая бумажник и вытаскивает стодолларовую купюру. Он кладет ее в протянутую руку Дилана.

— Думаю, это первый раз, когда я выиграл пари с тобой. Я это точно подстроил. — Дилан протягивает купюру с триумфальной ухмылкой.

— Не привыкай к этому, — насмехается Харрисон.

Могу ли я полюбить Эверли? Ни к кому другому я не испытывал таких чувств. Я скучаю по ней, когда мы не вместе, и постоянно думаю о ней.

Мое сердце колотится, когда она входит в комнату, и нет ничего, чего бы я не сделал ради нее. И сама мысль о том, что между нами все закончится, вызывает у меня физическую боль. Но разве это и есть любовь?

— Почему бы нам не поговорить о работе, раз уж это рабочее совещание, — вмешиваюсь я.

Я бы предпочел обсуждать что угодно, только не сложные эмоции, которые я испытываю к своей жене.

Харрисон и Дилан смотрят на меня так, будто я говорю на тарабарском языке.

— Кто ты такой и что ты сделал с Кэшем Стаффордом? — Дилан игриво насмехается.

— Он работает дольше и приходит раньше обычного, — добавляет Харрисон.

— Разве не этого ты хотел?

— Я благодарен тебе за то, что ты взялся за дело. Похоже, Эверли оказала на тебя хорошее влияние. — Он прочищает горло. — Ты прав. Нам пора переходить к делу, поскольку через двадцать минут у меня встреча с советом директоров, — говорит он, сверяясь с часами. — Они хотят получить свежую информацию о приобретении и узнать, как поживают молодожены.

Мои брови взлетают вверх.

— И что ты им сказал?

— Что вы наслаждаетесь каждым мгновением молодоженов и не вмешиваетесь в большинство обсуждений приобретения.

На той неделе, когда мы с Эверли вернулись в Лондон, Харрисон сообщил совету директоров новость о нашей свадьбе.

Как и ожидалось, члены совета директоров были обеспокоены тем, что наша свадьба состоится до завершения деловой сделки, но Харрисон снял их опасения, убедив, что мы влюбились друг в друга после воссоединения и не можем дождаться свадьбы.

— Как продвигается глубокий анализ компании «Таунстед Интернэшнл», Дилан? — спрашивает Харрисон.

Я наклоняюсь вперед в своем кресле, заинтересованный. Поскольку мне пришлось не участвовать в ежедневных обсуждениях сделки, я с нетерпением жду новостей, которые получаю во время наших звонков.

— Мы столкнулись с некоторыми аномалиями в финансах, которые требуют дальнейшего расследования, — объясняет Дилан, поправляя очки на носу. — Финансовые отчеты по Европе в полном порядке, — проблема, похоже, в их североамериканском подразделении. Нам потребовалось время, чтобы получить дополнительные документы, но теперь они у нас есть, и я и моя команда представим тебе полный отчет к началу следующей недели.

Я не удивлен, что в той части бизнеса, которой управляет Ричард, происходит что-то сомнительное. По моим наблюдениям, Эверли и ее сводные братья управляют своим лондонским офисом как крепким кораблем. По мне, так они должны управлять всей компанией.

— А Ричард не пытался снова зайти к тебе в офис? — спрашивает Харрисон.

— Нет, он не возвращался в Лондон, насколько я знаю.

После инцидента в моем офисе он не связывался с Эверли напрямую, но это не мешает ему присылать ей по электронной почте задания, которые заставляют ее работать до глубокой ночи, как только я ложусь спать.

— Хорошо. Адвокат велел ему держаться подальше от всех офисов «Стаффорд Холдингс» и сообщил, что все, что связано с приобретением, должно проходить через наши юридические службы.

— Пожалуйста, держи меня в курсе. Я не хочу ничего скрывать от Эверли, особенно когда это касается ее.

Если ее отец замешан в каких-то сомнительных делах, я хочу быть уверен, что это не отразится на ней негативно.

И она заслуживает того, чтобы знать правду, если он замешан в чем-то, что ему не следует делать.

Я просыпаюсь, когда первые лучи солнца проникают в окно.

Часы на моей тумбочке показывают 6:13 утра. Стону, расстроенный тем, что не могу заснуть.

Как и каждое утро, Эверли раскинулась на моей груди, положив руку мне на живот. Ее пухлые губы слегка приоткрыты, так как она крепко спит. Мой твердый член прижимается к ее бедру, напрягаясь в боксерах.

Я выскальзываю из постели, стараясь не разбудить ее, и направляюсь в ванную, закрывая за собой дверь. Если бы у меня было хоть немного самообладания, я бы принял холодный душ, как делал это по утрам в последнее время, но мне отчаянно хочется разрядить свой ноющий член.

Включив кран, я разделся и шагнул под струю горячей воды.

Мои глаза закрываются, когда я представляю, что Эверли здесь, со мной.

В моем воображении я стою перед ней на коленях и раздвигаю ее ноги, осыпая поцелуями кожу. Мои руки обхватывают дрожащие бедра, и я вылизываю ее киску длинными, уверенными движениями.

Поднимаю взгляд, чтобы увидеть на ее лице выражение желания, когда я погружаю два пальца в ее тугую киску. Пальцы путаются в моих волосах, пока я усердно тру клитор, приказывая ей быть хорошей женой и кончить для меня. Она выгибает спину, кончая, и выкрикивает мое имя.

Из моего рта вырывается тихий стон, когда в голове прокручивается яркая сцена. Я упираюсь рукой в стену, а другой поглаживаю свой твердый член, отчаянно желая облегчения. Дыхание вырывается наружу, и я сжимаю руку сильнее, когда в моих мыслях возникает еще одна фантазия, ясная как день.

Одной рукой я обхватываю бедро Эверли, а другой — ее грудь, когда вхожу в нее сзади.

Откидываю ее голову назад, чтобы видеть безудержное выражение лица, когда она принимает мой член в свою скользкую киску.

— Святой черт, Эв, это так приятно, — стону я, накачивая свой член.

В воздухе появляется едва заметная прохлада, и я оглядываюсь, чтобы увидеть Эверли, стоящую в дверном проеме. Она настоящая. Ее рот приоткрыт, она смотрит на меня через стекло, взгляд прикован к моему члену.

Несмотря на пар и мою похотливую дымку, я не могу не заметить, что она без лифчика, ее соски, покрытые камушками, проступают сквозь белый топ.

Облизываю губы, думая о том, чтобы обхватить ртом один из них. Если бы я был лучше, я бы немедленно остановился, но я эгоистичный ублюдок, который не может устоять перед желанием наблюдать за ее реакцией, когда я прихожу к видениям поклонения ей только так, как я могу.

Продолжаю поглаживать свой член, не сводя глаз с Эверли. Она крепче вцепилась в ручку двери, ее щеки раскраснелись. Я увеличиваю темп, наблюдая за тем, как быстро вздымается и опускается ее грудь и как раздвигаются губы, когда я крепче сжимаю свой член.

— Блять, Эв, — произношу я ее имя как молитву, когда мой оргазм обрушивается на меня, как товарный поезд.

Ее рука тянется ко рту, пальцы касаются губ, пока она созерцает открывшуюся перед ней сцену. Смотрит на меня расширенными, как блюдца, глазами, пока струйки спермы выплескиваются на пол в душевой.

Все заканчивается слишком быстро, когда я ненадолго опускаю взгляд, а когда снова поднимаю, она уже выбегает из комнаты.

Блять, это было чертовски горячо.