Если вы дадите миллиардеру невесту

ГЛАВА 1

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

ЭВЕРЛИ

Я покрутила в бокале трубочку и нахмурилась, увидев одинокую зеленую оливку, плавающую в разбавленных водке и вермуте. С покорным вздохом вынимаю оливку из бокала и кладу ее в рот, солоноватый вкус мало способствует улучшению моего настроения.

Я ожидала, что мне подадут ликер высшего сорта и более щедрый гарнир, учитывая непомерную стоимость напитка. Но, полагаю, такова цена за то, что вы прячетесь в баре отеля на Стрипе.

Если бы здесь был мой отец, он потребовал бы вернуть деньги и довел бы до слез каждого бармена и обслуживающего персонала, выходя за дверь. Он безжалостный бизнесмен, готовый на все, чтобы выйти в плюс, даже за счет близких ему людей.

Зазвонил телефон, прервав мою вечеринку жалости. На губах появляется улыбка, когда я вижу, кто звонит.

— Привет, Август, — отвечаю я.

— Разве ты не должна сейчас общаться с клиентами? — спрашивает он с ноткой веселья.

— Разве ты не должен быть в постели? В Лондоне уже за полночь, — язвлю я.

Он хихикает.

— Сейчас выходные. Я только что вышел из клуба и надеялся, что мой звонок сразу попадет на голосовую почту, и я смогу оставить тебе сообщение о том, как мне повезло, что Дик отправил тебя в Вегас вместо меня.

Мои губы кривятся в лукавой ухмылке от его комментария. Моего отца зовут Ричард, но у Августа есть плохая привычка называть его Диком, особенно когда он в плохом настроении, а это почти всегда. Будет катастрофой, если Август когда-нибудь оступится и назовет его так в лицо. Слава богу, мой отец несколько лет назад переехал обратно в Нью-Йорк и большую часть времени проводит в Штатах, так что нам не так уж часто приходится видеться с ним лично.

— Моя последняя встреча закончилась рано, поэтому я заглянула в бар отеля, чтобы немного выпить. — Я хмуро смотрю на свой невпечатляющий коктейль. — По крайней мере, я продержалась до конца. Если я правильно помню, ты ушел на день раньше, когда мой отец в последний раз отправил тебя на встречу с клиентом.

— А чего он ожидал, отправляя меня в Луизиану во время Марди Гра? Мои клиенты хотели повеселиться, и кто я такой, чтобы им в этом отказать? Я заключил сделку, так что ему не на что жаловаться, — ворчит он. — Ты ответственный человек, поэтому он и послал тебя в этот раз.

— Это неправда. Он бы послал Лиама, если бы не был занят управлением европейским подразделением. Клянусь, он посылает меня на эти мероприятия только для того, чтобы помучить.

Я сморщилась, понимая, что в этом больше правды, чем хотела бы признать.

Отец ушел от нас в конце нашего с Тео выпускного года.

Это почти уничтожило мою маму, когда спустя всего месяц после того, как они оформили развод, он объявил, что женился на европейской светской львице, имеющей связи с королевской семьей. Августу и Лиаму, двум ее сыновьям, было по двадцать с небольшим. Они пошли работать к моему отцу и с тех пор работали в компании «Таунстед Интернэшнл».

Поначалу мне было неинтересно с ними знакомиться, но после колледжа я с неохотой согласилась присоединиться к компании и была вынуждена работать с ними, так как попросила направить меня в лондонский офис.

Мы с Августом сблизились из-за неприязни к моему отцу и быстро подружились. Лиам сосредоточен на бизнесе, поэтому мы не проводим время вместе вне работы, но у нас отличное взаимопонимание.

Несмотря на все мои усилия, Тео отказывается иметь что-либо общее с нашим отцом и не желает встречаться с Августом и Лиамом, хотя живет в Лондоне. По его мнению, они чужие люди и должны оставаться таковыми.

— Ты должна веселиться и трахаться, а не проводить свою последнюю ночь в Городе грехов в душном баре отеля в окружении лысеющих мужчин среднего возраста, которые хотят получить максимум удовольствия от поездки, прежде чем вернуться к своим женам и детям в пригороде, — говорит Август.

Может, мы и сводные брат и сестра по определению, но он мой самый близкий друг, а значит, мы говорим практически обо всем.

Я оглядываю комнату, изучая других посетителей. Большинство из них полностью соответствуют его описанию — пожилые мужчины с редеющими волосами и в плохо сидящих костюмах.

— Мне придется отказаться от вечеринок и секса. — Я делаю длинный глоток своего мартини. — Как только я допью свой напиток, закажу обслуживание в номер и приму хорошую, долгую ванну.

При наличии выбора я предпочитаю ночь одиночества, а не пребывание в переполненной комнате с людьми, с которыми мне неинтересно общаться.

Август издает прерывистый вздох.

— Эверли, прошло уже два года с тех пор, как ты рассталась с Лэндоном. Не пора ли тебе снова начать встречаться?

Вздрагиваю от его замечания.

— Я двигаюсь дальше, — твердо заявляю я.

Я поклялась не ходить на свидания в тот день, когда поймала Лэндона, моего бывшего жениха, на измене со своей ассистенткой. Это был обычный вторник, пока я не увидела, как они занимаются сексом по-собачьи в его квартире.

С мужчинами гораздо больше проблем, чем они того стоят. Моя коллекция удобных вибраторов-кроликов заставляет меня кончать больше раз за неделю, чем Лэндон за все пять лет наших отношений.

Я на собственном опыте убедилась, что эмоциональная привязанность к кому-то приводит только к душевной боли, и больше не собираюсь подвергать себя такому испытанию.

— Ты в Лас-Вегасе, — с энтузиазмом заявляет Август. — Одна ночь принятия неверных решений, например, напиться и заняться грязным, горячим сексом с незнакомцем, не повредит. — Я морщу нос от отвращения. — Разве ты не слышала поговорку: «Что происходит в Вегасе, то остается в Вегасе»? Это прекрасная возможность оторваться и хорошо провести время. А потом ты сможешь вернуться в Лондон и снова стать прежней скучной личностью, — шутит он.

— Ну и ну, спасибо за повышение самооценки, — бормочу я, делая очередной глоток своего напитка.

Он не ошибается, но его слова все равно ранят.

Видимо, те несколько раз, когда я присоединялась к нему на вечеринке или встречалась с Тео за ужином, не считаются общественной жизнью. Я понимаю, почему он считает нездоровым то, что, помимо напряженного графика работы, я предпочитаю проводить свое ограниченное свободное время в одиночестве.

— Эверли, я забочусь о тебе и хочу, чтобы ты была счастлива. Ты заслуживаешь того, чтобы однажды остепениться и найти кого-то, кто будет поклоняться земле, по которой ты ходишь.

Раньше я тоже этого хотела, но все изменилось.

— Мне неинтересно…

Мой голос прерывается, когда краем глаза я замечаю движение. Поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как в бар входит новый посетитель. С моей точки зрения, я могу видеть только его профиль, но в нем есть что-то странно знакомое.

У незнакомца темно-русые лохматые волосы, спадающие до подбородка, и щетина, покрывающая точеную линию челюсти. В то время как все остальные в баре отеля одеты в деловую одежду, на нем темные джинсы, белая рубашка с длинным рукавом, расстегнутая на две верхние пуговицы, и кожаные мокасины. Даже не видя его лица, я чувствую, что у него проблемы.

Он привлек внимание всех женщин в комнате, их взгляды устремлены на него, словно он — главный приз. Что касается меня, то я не испытываю к нему никакого интереса.

Тогда почему я не могу перестать пялиться?

— Эверли, ты еще здесь? — Голос Августа прорывается сквозь мой транс.

Хорошо, что мы не общаемся по видеосвязи, иначе он мог бы заметить, как по моим щекам разливается румянец, когда я понимаю, что разглядывала незнакомца. Обычно я равнодушна к мужчинам, и этот не должен отличаться.

— Да, я здесь, — отвечаю я, не отрывая взгляда от своего напитка.

— Когда ты вернешься домой? — спрашивает Август.

— Мой самолет улетает в Лондон утром.

— Ты всегда можешь провести выходные в Вегасе, — упорствует он, как собака с костью.

— Я бы предпочла спать в своей постели завтра ночью.

— Хорошо, — говорит он с подавленным вздохом. — Но если ты передумаешь и тебе понадобится день, чтобы прийти в себя, дай мне знать.

— Увидимся в понедельник рано утром, Август, — говорю я ему.

— Путешествуй осторожно.

Как только я кладу трубку, мужчина средних лет садится рядом со мной, несмотря на множество других мест в баре. Думаю, он ждал, пока я закончу разговор, прежде чем подойти.

Игнорирую его, делая вид, что читаю электронную почту. Меньше всего мне хочется быть втянутой в разговор с кем-то, с кем неинтересно общаться. Я ругаю себя за то, что не ушла из бара, пока все еще разговаривала с Августом. Виню дьявольски красивого незнакомца за то, что он отвлек меня.

— Извини.

Мужчина рядом со мной хлопает меня по плечу.

Оглядываюсь и встречаюсь взглядом с его черными глазами-бусинками. Пот стекает по вискам, подчеркивая редеющую линию волос. Он достает из своего пинстрайпового костюма грязный носовой платок, который слишком мал в середине, и вытирает лоб.

Я морщусь, когда он кладет использованный платок на стойку между нами.

— Могу я вам помочь? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь скрыть свое отвращение.

— Я Ларри. Хотел бы угостить тебя выпивкой.

Ухмылка расползается по его лицу, обнажая плохо сделанные виниры, что делает его скорее тревожным, чем дружелюбным.

— Я ценю ваше предложение, но у меня уже есть один бокал.

Поднимаю свой бокал, чтобы подчеркнуть.

— Тебе определенно нужно что-то покрепче. — Его гнусавый голос бьет по ушам.

— Нет, спасибо.

— Да ладно, детка. С того момента, как я тебя увидел, хотел сказать, что если бы красота была преступлением, ты бы отбывала пожизненное заключение.

Я издала придушенный звук.

— Простите, если я произвела неправильное впечатление, но мне это неинтересно.

Прямая речь — самый эффективный подход при отказе от чьих-либо ухаживаний. Это не оставляет места для неверного толкования или для того, чтобы подвести кого-то к тому, чтобы быть милым, что никогда ничем хорошим не заканчивается.

Глаза Ларри сузились.

— Так ты обращаешься с теми, кто делает тебе комплименты?

— Так я обращаюсь с мужчинами, которые не умеют принимать отказ.

Хватаю свою сумочку, готовая бежать отсюда. Его мясистая рука обхватывает меня за плечи.

— Сядь. Назад. — резко шипит он.

— Отпустите меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы. У этого парня есть еще одно дело, если он думает, что я подчинюсь его домогательствам. — Я сказала, что мне это неинтересно.

Кладу свою руку поверх его и впиваюсь ногтями в кожу, заставляя ослабить хватку.

— Почему ты…

— Даже не думай заканчивать это предложение.

От глубокого голоса у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

Любопытство берет верх, и я обнаруживаю, что незнакомец, которого разглядывала ранее, навис над моим незваным гостем.

Резкий выдох вырывается из моих губ, когда я понимаю, что он вовсе не незнакомец — это Кэш Стаффорд. Неудивительно, что он показался мне знакомым. Он был лучшим другом моего брата с тех пор, как мы были детьми, хотя я не видела его почти пятнадцать лет.

В животе запорхали бабочки, когда его глаза смягчились, и он улыбнулся, а затем снова обратил внимание на Ларри.

— Уходи сейчас же, или я вызову охрану, — спокойно угрожает Кэш.

Ларри бросает на него настороженный взгляд, не решаясь оспаривать его приказ.

У него хватает ума засунуть носовой платок в карман, вскочить со стула и броситься к выходу. Возможно, его покладистость как-то связана с неровным шрамом на лице Кэша, который тянется от левой брови и извилисто пересекает щеку, спускаясь к уголку рта. Ярко выраженный розоватый цвет придает ему угрожающий вид.

Воспоминания возвращают меня к тому времени, когда после несчастного случая он сказал, что ненавидит этот шрам, потому что тот служит постоянным напоминанием о том, что его внешность отличается от всех остальных.

Не помогло и то, что Уитни, его школьная подружка, не стеснялась жаловаться на то, как он выглядит, при каждом удобном случае. На мой взгляд, это чертовски сексуально. Напоминание о том, что Кэш готов помочь нуждающемуся — и пусть последствия будут прокляты.

Мои руки дрожат, когда Кэш одаривает меня злобной ухмылкой. Может, он и потрясающе красив, но, судя по тому, что Тео рассказывал мне о нем на протяжении многих лет, я была права, считая его опасным — только не в обычном смысле этого слова.

Что-то подсказывает мне, что от него будет не так легко избавиться, как от Ларри.