Если вы дадите миллиардеру невесту

ГЛАВА 4

КЭШ

Я застонал, открыв глаза от солнца, проникающего в окно.

Голова раскалывается от боли, вызванной тем, что вчера вечером я выпил слишком много виски. Раньше я веселился до рассвета, спал несколько часов и просыпался как новенький. Теперь же, стоит мне выпить пару рюмок, и я чувствую себя так, будто меня сбил самосвал, а последствия остаются на несколько часов.

Когда я двигаюсь в кровати, чувствую теплое тело, свернувшееся у меня за спиной, что странно, ведь я никогда не приглашаю никого к себе в квартиру или в гостиничный номер.

Женщины, с которыми я спал, знают мои условия — одна ночь, без обязательств и никаких заблуждений о долгосрочных обязательствах. И я всегда ухожу до того, как они проснутся.

Оглядываюсь и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу Эверли, лежащую рядом со мной. Темные локоны разметались по подушке, полные губы слегка приоткрыты, а сама она крепко спит.

Последний раз я видел ее через несколько недель после окончания школы. Ее родители только что развелись, и она рано уехала в колледж. Мы с Тео отвезли ее в аэропорт, и как бы мне ни было неприятно видеть ее отъезд, я сказал, что у нее будет приключение всей жизни.

— Черт, — бормочу я.

Лежу в одной постели с сестрой своего лучшего друга и не могу вспомнить, что произошло после того, как мы покинули пиано-бар прошлой ночью.

Это плохо. Очень плохо.

Отстраняюсь от нее, убирая руку с моего бедра, чтобы встать. Я замираю, когда она вздрагивает, испуская тихий стон, но через несколько секунд ее дыхание выравнивается.

С облегчением нахожу свой телефон на тумбочке и разблокирую его. На лбу выступает холодный пот, когда я вижу, что заставка сменилась на фотографию Эверли и меня, сидящих на заднем сиденье ярко-розового кадиллака.

Перед свадебной часовней.

На ней приталенное белое свадебное платье, дополненное короткой фатой и туфлями на высоких каблуках. На коленях у нее лежит маленький букет нарциссов, и она улыбается в камеру. Мои руки обхватывают ее талию, и я с нежностью смотрю на нее сверху вниз.

Ни хрена себе.

Я провожу рукой по лицу и замираю, когда прохладный кусок металла касается моей кожи. На безымянном пальце появляется тяжесть, и мой взгляд переключается на тумбочку, где лежит свидетельство о браке, подтверждающее мои подозрения — мы с Эверли поженились.

В голове начинают мелькать воспоминания о прошлой ночи.

Эверли смеется, просматривая стеллаж со свадебными платьями в бутике, расположенном в «Премьер». Священник в костюме Элвиса читает нам клятвы. Я несу Эверли через порог нашего гостиничного номера.

Я смутно помню, как заказывал еду в номер. После ужина из чизбургеров, картофеля фри и молочных коктейлей мы посмотрели несколько повторов «Теории большого взрыва» в постели и заснули, обнявшись.

На мне все еще белая рубашка на пуговицах и трусы-боксеры, и я вздохнул с облегчением, когда, взглянув на Эверли, увидел, что она в лифчике и трусиках. Единственным предметом одежды на полу, похоже, было ее платье.

Единственное, что могло бы усугубить ситуацию, — это секс.

Провожу пальцами по волосам и думаю о том, в каком беспорядке мы оказались. Я натворил много глупостей, но эта — самая лучшая.

Тео убьет меня, когда узнает, а я даже не хочу представлять, как отреагирует Эверли, когда проснется и поймет, что замужем за парнем, которого она называла Казановой. Я могу разбудить ее, чтобы рассказать о случившемся, но лучше дать ей поспать.

А пока я воспользуюсь услугами уборки номеров мирового класса «Премьер» и закажу для нас какую-нибудь еду. Надеюсь, ее любимый завтрак облегчит шок, когда она проснется от неожиданности.

— Кэш Стаффорд, где ты? — яростный голос Эверли разносится по коридору.

Я не отвечаю, продолжаю есть свою кашу с акаи. Невозможно предугадать, что произойдет, когда она найдет меня, так что я могу наслаждаться тем, что вполне может стать моей последней едой.

Когда она врывается в комнату, гостиная наполняется звуком ее босых ног по деревянному полу. Ее волосы собраны на макушке в свободный пучок, а одета она в то же белое платье, что и вчера вечером.

— Доброе утро, Эв. Как спалось?

Я засовываю в рот кусочек банана.

— Прекрати это дерьмо, Стаффорд. Не хочешь объяснить?

Она протягивает руку, вставляя мне в лицо массивный бриллиант на пальце.

— Это кольцо.

В памяти всплывает воспоминание о том, как я попросил менеджера ювелирного магазина на втором этаже «Премьер» показать нам эксклюзивную коллекцию колец, которую они держат под замком — одно из многочисленных преимуществ моей семьи, владеющей отелем.

Пятикаратный бриллиант грушевидной формы обошелся мне в двести тысяч долларов, но мне показалось, что он был создан специально для нее, поскольку идеально подошел к пальцу.

Возможно, я переборщил, но в том состоянии, в котором находился, мне нравилась мысль о том, что Эверли будет ходить с огромным камнем на пальце, и тогда не останется никаких сомнений, кому она принадлежит.

Не то чтобы я не мог себе этого позволить. Даже в трезвом состоянии я нахожу это странным удовлетворением.

— Почему ты ведешь себя так спокойно? — Она разочарованно вскидывает руки вверх. — Мы поженились вчера вечером. Как ты мог позволить этому случиться?

— Я? — Я показываю на свою грудь. — Ты с радостью согласилась на это. Помнится, ты настаивала на том, чтобы мы — цитирую — нашли идеальное платье для лучшей ночи в моей жизни. Должно быть, эта деталь вылетела у тебя из головы, — дразню я ее. — Я оценил повышение самооценки. Не каждый день красивая женщина говорит, что выйти за меня замуж — это лучшее, что с ней случилось.

На самом деле, это последнее, что я ожидал услышать в своей жизни, учитывая, что поклялся, что никогда не остепенюсь.

— Четыре рюмки текилы могли ухудшить мои способности принимать решения, но, к сожалению, не память. — Она ворчит. — У меня низкая толерантность к алкоголю.

— Это было бы полезно знать вчера вечером.

С другой стороны, она помнит, что произошло.

Эверли прикусывает нижнюю губу, расхаживая по комнате.

Поднимаюсь с дивана и становлюсь перед ней.

— Глубоко вдохни, — говорю я, кладя руки ей на плечи. — Все будет хорошо.

Я заинтригован загадочной женщиной, стоящей передо мной, мне любопытно узнать, что привело к ее преображению. И прежде всего я хочу увидеть свою Эверли, потому что уверен, что она все еще где-то там.

— Как ты можешь так говорить? — протестует она. — Мы практически незнакомцы, а теперь связаны юридическими узами. Я даже не знаю, какую машину ты водишь, какое у тебя любимое блюдо и не врал ли ты о статусе своих отношений. Это все вещи, которые я должна знать о человеке, прежде чем соглашаться на свидание с ним, не говоря уже о браке.

Боже, как же она очаровательна, когда задумывается.

— У меня есть «Jeep Wrangler YJ Rio Grande», который я храню в гараже своих родителей. Когда я нахожусь в Лондоне, хожу на работу пешком, так как моя квартира находится недалеко от офиса. Мое любимое блюдо — мамина домашняя лазанья с чесночным хлебом, но я фанат всего, что она готовит, — говорю я, отмечая каждый пункт на пальцах. — И я не лгал о своем статусе отношений. Я настолько одинок, насколько это вообще возможно.

По крайней мере, был до прошлой ночи.

Она вздыхает.

— Слава богу. Последнее, что мне нужно, это быть другой женщиной на этот раз.

На этот раз?

Решаю не просить ее уточнять, учитывая, в каком затруднительном положении мы оказались.

— Почему бы тебе не позавтракать, пока не остыло? — Я усаживаю ее на диван и жестом указываю на тележку с едой. — Я заказал французские тосты со взбитыми сливками, нарезанным бананом и дополнительным сиропом — как ты любишь.

Она моргает в ответ.

— Позволь мне прояснить ситуацию. — Она кладет руки на бедра. — Ты проснулся и узнал, что мы женаты, и вместо того, чтобы придумать решение, заказал завтрак?

— Ты могла бы просто сказать спасибо.

— С чего бы мне это делать? — возразила она.

— На всякий случай, если твои вкусы изменились, я также заказал яичницу, бельгийские вафли и миску акаи с ягодами. У меня никогда не было жены, так что, надеюсь, ты дашь мне поблажку, если я все сделаю неправильно, — шучу я, надеясь разрядить обстановку.

Она смотрит вперед с безучастным выражением лица, а через несколько секунд трясет головой, словно выходя из транса.

— Мы. Поженились. Как ты можешь сейчас беспокоиться о еде? — Она судорожно машет рукой в сторону тележки с едой. — Ты должен искать самый быстрый способ выбраться из этого, а не беспокоиться о том, какие фрукты я люблю со своими французскими тостами.

В моей взрослой жизни было много безрассудных поступков. Например, когда я по собственной прихоти решил провести месяц в Индии.

Или когда провел ночь на вечеринке в Лос-Анджелесе с «Sovereign Kings», всемирно известной рок-группой, а на следующее утро проснулся в Японии.

До вчерашнего дня моим самым импульсивным решением была покупка частного самолета, потому что я ненавидел спрашивать у Харрисона разрешения на использование самолета, принадлежащего «Стаффорд Холдингс». Эти вещи меркнут по сравнению с тем, что я женился на сестре своего лучшего друга.

— Ты права, мне очень жаль. — Я жестом приглашаю ее сесть. На этот раз она соглашается и опускается на диван. — Что, по-твоему, мы должны делать? — спрашиваю я, надеясь, что у нее есть план, потому что я еще не думал так далеко вперед.

— Мы вернемся в Лондон и попросим наших адвокатов подготовить документы для аннулирования брака. Это будет просто, и уже на следующей неделе все это станет далеким воспоминанием, — восклицает Эверли, хлопая в ладоши.

Она слишком воодушевлена, чтобы мне нравиться. У меня желудок сводит от одной мысли о том, чтобы притвориться, что этого никогда не было. Внезапно несколько часов, которые мы провели вместе, кажутся мне недостаточными.

— Звучит как отличный план, но у нас есть большая проблема, — говорю я ей.

— Больше, чем выйти замуж в Вегасе за человека, которого ты не видел четырнадцать лет? — бросает она вызов.

Я хихикаю над ее серьезностью.

— Если бы ты спросила мою маму, то ответ был бы утвердительным. Сегодня днем я должен быть в Аспен Гроув для семейных фотографий, и она никогда не простит мне, если меня там не будет.

Моя мама уже давно с нетерпением ждет новых семейных фотографий. Она считает, что видит меня, моих братьев и сестру недостаточно часто, и находит любой предлог, чтобы собрать нас вместе.

Дилан — единственный, кто живет в Аспен Гроув, предпочитая дать своей дочери Лоле ощущение нормальности. У нас с Харрисоном есть квартиры в городе, расположенные на верхних этажах штаб-квартиры «Стаффорд Холдингс», которую мы отремонтировали три года назад. Однако последние девять месяцев я провожу большую часть времени в Лондоне.

У моей сестры Пресли и ее бойфренда Джека есть огромная квартира в Нью-Йорке, занимающая весь девяностый этаж небоскреба, откуда открывается захватывающий вид на Центральный парк.

— Какое отношение ко мне имеют твои семейные фотографии? — спрашивает Эверли.

— Мы женаты. Я не спущу с тебя глаз, пока мы все не выясним.

— Ты не можешь быть серьезным, — раздраженно отвечает Эверли. — Поезжай в Аспен Гроув, а когда вернешься в Лондон, мы все уладим.

— Я так не думаю, женушка. — Новое ласкательное выражение слетает с моего языка. — Мы будем вместе, пока не получим аннуляцию.

Ее темные глаза расширяются.

— Не называй меня так.

— Почему нет? Согласно закону штата Невада, ты моя жена, пока мы не расторгнем этот брак. — Я не могу удержаться, чтобы не подзадорить ее. — Есть причина, по которой ты не хочешь ехать в Аспен Гроув?

— Нет. — Ее взгляд переместился на пол. — Я просто давно там не была.

— Это всего на несколько часов, а потом мы сможем вернуться в Лондон, — обещаю я.

Она бросает на меня скептический взгляд.

— Хорошо, но мы улетаем обратно сегодня вечером. Мне нужно успеть сделать много работы до утра понедельника.

Я все еще озадачен тем, что она работает на Ричарда. Он никогда не упускал случая сказать ей и Тео, как он разочаровался в них, когда мы были детьми.

Я имел неудовольствие встретиться с ним в Нью-Йорке на прошлой неделе, и это укрепило мое мнение о том, что он мстительный сукин сын. Мы с братьями провели с ним три часа, и он ни разу не затронул тему Эверли, что странно, ведь она играет важную роль в его бизнесе.

— Это не должно быть проблемой. Семейные фотографии не займут больше пары часов. У пилота будет достаточно времени, чтобы дозаправиться, прежде чем мы взлетим.

Если только моя мама не решит вмешаться, когда узнает правду о нашем браке. Учитывая ее опыт вмешательства в личную жизнь моих братьев и сестры, я бы не стал ей мешать.

Мой телефон снова жужжит, скорее всего, это уже сотое сообщение, которое я получил за последние десять минут.

Бодрым шагом я поднимаюсь по дорожке к скромному двухэтажному дому моих родителей в стиле кейп.

Я уже наполовину поднялся по ступенькам, когда Эверли положила руку мне на плечо, чтобы остановить меня.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Я только что получила срочное письмо от важного клиента, у которого кризис. Мне нужно ему позвонить, — говорит она.

— Да, конечно. — Я изо всех сил стараюсь скрыть свое разочарование. — Просто заходи в дом, когда закончишь.

— Ты ведь расскажешь своей семье правду о том, что между нами произошло?

— Да, конечно.

Я надеялся, что она будет рядом, когда я сообщу новость о нашем импровизированном браке и его аннулировании.

Моя мама всегда считала Эверли частью нашей семьи. Могу только представить ее реакцию, когда она узнает, что Эверли — ее невестка и в том же разговоре мы расторгаем наш брак.

Мой пульс учащается, когда я вхожу в дом. Я не ожидаю увидеть маму, братьев и сестру, стоящих в прихожей с выражением крайней паники. Как только они меня видят, на меня сыплются вопросы со всех сторон.

— Где ты был? — требует Пресли, указывая на часы на стене. — Мы пытались дозвониться до тебя дюжину раз, но все время уходило на голосовую почту.

— Ты опаздал, — говорит моя мама, вторя разочарованию сестры. Она кладет руки на бедра, как обычно делала, когда ругала меня в детстве. — Ты же знаешь, как важна эта фотосессия. Я очень волновалась, когда мы не могли до тебя дозвониться.

— Ты должен был прилететь вчера вечером, — говорит Харрисон, подозрительно изучая меня.

Ничто не проходит мимо него. К счастью, он не поднимает вопрос о том, что я должен был позвонить ему после встречи с советом директоров.

Я совсем забыл об этом, когда столкнулся с Эверли. Должно быть, он позвонил председателю, чтобы узнать последние новости. Не хочу, чтобы он вышел из себя, когда узнает, что я натворил.

— Да, ну, что-то задержало меня в Вегасе… или, лучше сказать, кто-то. — Отвечаю туманно, потому что трудно найти нужные слова, чтобы объяснить, что я женился в Лас-Вегасе на Эверли Таунстед.

— Что ты говоришь…, — Пресли обрывает себя, указывая на кольцо на моем пальце. — Что это? — спрашивает она, задыхаясь.

Вот черт.

— Мое обручальное кольцо, — честно отвечаю я.

В сумасшедшей спешке, чтобы успеть на рейс, я забыл его снять.

— Прости, твое что? — кричит Пресли.

— Я женился. — Я изо всех сил стараюсь преуменьшить это объявление. — Моя жена сейчас на конференц-звонке, но она зайдет в дом, как только закончит. Ничего, если мы ее подождем, мам?

Она в шоке смотрит на меня, явно ошеломленная моим заявлением.

— Твоя жена? — Пресли смеется. — Очень смешно, Кэш. Кто тебя на это надоумил? — Она обращает свой ледяной взгляд на Джека. — Это был ты?

Он поднимает руки в защиту.

— Я лучше знаю, как разыгрывать тебя, маленькая лисица.

— А что насчет вас двоих? — Она смотрит на Харрисона и Дилана. — Потому что эта шутка еще менее смешная, чем тот случай, когда ты арестовал Джека.

Когда Пресли впервые привезла Джека в Аспен Гроув и сделала вид, что они встречаются, у Харрисона возникли подозрения.

После некоторой разведки мы выяснили, что Джек — босс Пресли, который мучил ее в течение многих лет. Мы решили подшутить над ним, чтобы проучить его за то, что он издевался над нашей сестрой.

Это лучший розыгрыш, который нам когда-либо удавалось провернуть, хотя я не думаю, что Джек с этим согласится.

Дилан поднимает руки в защиту.

— Это был не я.

Харрисон качает головой.

— Я не имею к этому никакого отношения.

Я совершаю ошибку и бросаю еще один взгляд на маму. Ее выражение лица излучает чистое счастье, и я не могу заставить себя рассказать ей всю правду, по крайней мере пока.

— Я серьезно, Пресли, — говорю я с прямым лицом. — Вчера вечером мы поженились в Вегасе и сразу же приехали в Аспен Гроув, чтобы поделиться радостной новостью с нашими семьями.

Мне приходит в голову, что Эверли не просила о встрече с мамой, пока мы в городе. Тео не общается с ней, но, по его словам, Эверли общается с мамой. Поэтому мне интересно, почему она не приезжает в гости.

— Ты женился и не пригласил собственную мать? Как тебе не стыдно, — вмешивается мама, шлепая меня по голове.

— Прости, — говорю я с невинной улыбкой.

Кажется, она больше расстроена тем, что я не сказал ей, чем тем, что услышала новость о том, что я женился. Возможно, она просто благодарна за то, что ей не пришлось играть роль свахи, как в случае с Пресли и Диланом, и это объясняет, почему она выглядит такой счастливой сейчас.

Мама может отрицать это, но она сделала своей миссией вмешательство в личную жизнь моих братьев и сестер, и Пресли с Диланом нашли своих лучших половинок благодаря ей.

Я могу смириться с такой реакцией — до тех пор, пока мне не придется сообщить новость об аннулировании брака.

Внимание всех приковано к входной двери, когда она со скрипом открывается, и Эверли заходит внутрь.

— Кстати, о моей жене, — говорю я, и улыбка расплывается по моему лицу.

Не думаю, что когда-нибудь смогу смириться с тем, что мне нравится так ее называть.

Харрисон и Дилан обмениваются растерянными взглядами, когда видят Эверли и обращают внимание на огромный бриллиант на ее безымянном пальце.

Я мысленно похлопываю себя по спине за то, что выбрал именно его — нет никаких шансов, что кто-то пропустит его, даже если все это закончится к понедельнику.

— О, Эверли, — восклицает моя мама. — Добро пожаловать в семью, милая.

Она обнимает ее, а Эверли бросает на меня взгляд.

Я ухмыляюсь ей в ответ и показываю большой палец вверх.

Она заставит меня заплатить за этот трюк позже, но я могу наслаждаться поездкой, пока могу.