Гермиона, первая леди Грейнджер

Глава 16

Первое же ультразвуковое обследование, проведённое доктором Валяйненом, выявило, что детей будет не трое, а четверо. Поразмыслив, Гермиона решила, что это приятная неожиданность.

Близнецы, — глубокомысленно заявил Валяйнен, рассматривая пластиковый листок с какими-то размытыми бело-серыми пятнами. — Мы пересадить по два эмбриона каждой даме. Однако только у Ксении двойня.

Светловолосая зеленоглазая Ксения, узнав о двойняшках у себя под сердцем, не растерялась и попросила прибавки к вознаграждению. Гермиона согласилась, что вынашивать двух малышей гораздо тяжелее, но прибавила лишь двадцать тысяч. Только конфликтов между суррогатными матерями из-за размеров вознаграждения ей не хватало.

Определить пол малышей еще было нельзя, но Гермиона надеялась, что они будут разнополыми. О том будут ли дети in vito волшебниками, и не придется ли ей воспитывать сквибов, она старалась не думать. Последние нервы лучше поберечь.

Пятого января две тысячи четвёртого года Гермиона вылетела к Чёрному морю. Курортный город со странным названием Сочи ей не слишком понравился. Может быть, в летнее время здесь очень красиво, но зимой здесь было не слишком уютно. Город словно находился в спячке. Да и архитектура была странная. В центре города красивые современные здания соседствовали с трущобными кварталами. Разнокалиберные дома с многочисленными сараями, похожими на клетушки, за деревянными заборами лают собаки… . Не курорт, а какой-то Гондурас!

Визит в русский город волшебница попыталась сократить до минимума, но всё равно уже к вечеру, через шесть часов после прилёта, её посетили местные авроры. Великие небеса! Создавалось впечатление, что Аврорат везде работает очень эффективно и только английские волшебники растяпы и неумехи!

Несмотря на неплохое владение языком, обращались с Гермионой… небрежно. Даже не слушая объяснений, русские волшебники предупредили девушку, что максимальное время пребывания в стране для иностранных магов составляет трое суток. В случае если она останется в границах страны хотя бы на минуту дольше, то отправится осматривать местную тюрьму для волшебников. Напоследок ей посоветовали не злоупотреблять заклинаниями. Как будто Гермиона применяла их часто! В последние два месяца она позволяла себе не более одного заклятье в неделю. И то исключительно ради пополнения магического резерва.

Британских волшебников определённо не любили за границей. Хотелось бы знать что вызвало такую явную неприязнь?

Так что вместо того, чтобы не спеша побродить по берегу моря, усеянному кусками льда, осмотреть кое-какие достопримечательности, Гермиона бегала так, что ноги заболели. Сначала, с утра пораньше, к стоянке таксистов, где долго уговаривала одного из водителей поехать к закрытому пляжу.

Она знает, что пляж закрыт! Знает! И не нужно ей на площадку для моржей! Причем здесь вообще это животное?!

После долгих препирательств за триста двадцать долларов её согласились отвезти на загородный пляж. Всё-таки не стоило выбирать места, просто тыкая пальцем в карту. Место оказалось довольно-таки пустынным. Кроме Гермионы и непривычно хмурого таксиста вокруг не было ни души. Девушка сжимала в кармане волшебную палочку, постоянно косясь на молчаливого мужчину, и надеялась, что он не попытается напасть на неё.

Пляж также оказался не самым приятным местом. Гермиона едва не сломала ногу на крупных валунах и промочила ноги, набирая гальку. Она намеренно выбирала камни тёмно-коричневого цвета с лёгким красноватым отблеском. Никогда не думала, что морская галька бывает такого цвета.

Водитель посмотрел на неё, как на безумную разве что только пальцем у виска не покрутил. Впрочем, его можно было понять. Не так часто иностранки приезжают на закрытый пляж посреди зимы, чтобы набрать камней.

Спустя три часа магглорожденная волшебница сидела в салоне самолёта, чувствуя, как ступни согреваются в купленных в ближайшем от аэропорта магазине шерстяных носках. Небесный лайнер через четверть часа должен был отправиться в сторону Парижа. Там Гермиона найдёт рейс в Грецию и нанесёт визит мэтру Кваетусу. Отдохнёт… . Можно задержаться там на неделю. В Солониках тепло.

А Россия Гермионе не слишком понравилась. Антонин любил рассказывать о красоте своей родины. О реках, красивых древних городах, лесах, где можно бродить годами, магическом богатстве… . Правда, он же говорил, что бывших соотечественников «umnye mudaki». И Гермиона была с этим согласна. Могла бы ещё добавить от себя — странные волшебники.

В аэропорту было слишком много магов, которые даже не пытались замаскироваться под магглов. Впрочем, простецы всё равно их не замечали. Не оглядывались на высоких крепких мужчин в широких серых мантиях, державших в руках странного вида прутики и такавших ими в багаж. Возможно, это было мастерски выполненное заклятье Отвлечения или какой-то мудрёный артефакт.

Интересно, зачем проверять маггловский багаж с помощью заклятий, задумалась Гермиона. Или это русский способ предотвращения контрабанды? Мистер Гертвуд не раз рассказывал, что многие запрещённые предметы и ингредиенты попадали в Великобританию с помощью магглов. Курьеры, которых использовали «вслепую», погибали и травились. Но кого из волшебников волновала судьба простецов, если на кону стояла звонкая монета?

К Гермионе никто из русских магов не подошел. Но она чувствовала их внимательные взгляды, от которых хотелось поежиться и ускорить шаг. Приходилось напоминать себе, что она не преступница, ничего не украла, и даже в волшебной сумочке у неё нет ни единого запрещённого предмета. Все склянки с зельями остались в тайнике, в коттедже в Эспоо.

Наверное, у русских магов есть веские причины так невежливо обращаться с приезжими волшебниками. Может быть, те же самые причины, что заставляют магическое правительство Скандинавского союза накладывать ограничения на волшебные палочки всех иностранцев.

Гермиона пообещала себе, что, вернувшись в Финляндию, свяжется с Люциусом Малфоем. Светловолосый маг должен знать о причинах подобной неприязни.

Первые главы Кодекса, которые Гермиона сочла необходимым отправить Милисент Булстроуд, вернулись обратно в первый день февраля. Практически каждая страница содержала пометки, выполненные пронзительно-малиновыми чернилами. Гермиона помнила, что такими профессор Снейп правил школьные сочинения. Не было ни одного случая, чтобы свиток вернулся чистым. Если зельевар не находил ошибок по сути ответа, то придирался к грамматике, с которой, к сожалению Гермионы, не всегда было гладко.

Получив обратно листы, испятнанные знакомым цветом, волшебница пришла в ужас. Тем более, что, большей частью, замечания были строго по существу. Милисент ткнула пером в явные нестыковки и глупости столь явные, что возникала одна мысль — в каком дурмане можно было придумать эту чепуху? Вроде того правила, что дети одной семьи должны расти и обучаться совместно. Расположенное в числе первых, это положение полностью аннулировало следующие за ним правила об отдельных ванных комнатах, спальнях, кроватях и одежде. Милисент написала на полях, что написанное точно указывает на так называемую «постоянную неразлучность». Дети будут вынуждены не только жить в одной комнате, но и находиться рядом максимальное количество времени. И под словом «рядом» может подразумеваться любое расстояние — от мили до нескольких дюймов. Можно было представить себе ту бездну неприятностей, которые повлекло бы это правило. Не говоря уже о том, что распределение на разные факультеты в Хогвартсе станет смертельной ситуацией для главы семьи, в первую очередь.

«Ты слишком хорошо думаешь о людях, — писала Милисент в конце. — Прими, наконец, то, что все твои отпрыски будут мелкими неблагодарными ублюдками и напиши нормальный кодекс, а не маггловскую конституцию!»

Выругавшись сквозь зубы, с использованием любимых выражения Антонина, Гермиона оправила «на проверку» главы, связанные с порядком наследования и положениями о личном имуществе, и взялась за переделку — дело нудное и кропотливое.

Думать о будущих детей, как о «мелких неблагодарных ублюдках» у неё никак не получалось. И вряд ли удастся. Уж её-то дети будут безупречны, как и положено отпрыскам Гермионы Грейнджер. Они будут… достойными волшебниками. Гермиона поклялась себе приложить все возможные усилия для этого.

Гермиона благополучно просидела за компьютером почти полтора месяца, выбираясь из Эспоо только в исключительных случаях. Как правило, случаи эти были связаны с изысканиями мэтра Кваетуса. Несмотря на заверения старого волшебника, что «дети осени просты как булыжники» над Начертанием Гермионы Грейнджер он корпел достаточно долго. Сначала морская галька никак не хотела «ложиться круг» и маг выяснил, что в рунической цепочке допущена ошибка. Гермионе пришлось уточнять дата своего рождения. К счастью, мать Гермионы очень трепетно хранила все документы, связанные с дочерью — аттестат начальной школы, письмо-рекомендацию в школу святой Марии в Кембридже[3], первое письмо с приглашением в Хогвартс и, конечно, маленькую белую бирку, которой снабжают всех новорожденных в госпитале. Гермиона забрала эту бирку вместе с прочими документами из родительского дома, когда вскрывала тайники.

Судя по светло-серым записям на крошечном кусочке картона, девочка весом в семь фунтов появилась в двадцать минут первого часа девятнадцатого сентября. Мэтр Кваетус зашипел сквозь зубы, узнав об этом. Ведь это означало, что роды у женщины начались раньше, скорее всего до полуночи, и Гермиона Грейнджер «начала появляться на свет» восемнадцатого сентября. В руны были внесены исправления и круг, наконец, «лёг» как положено.

Гермиона за десять недель побывала в разных точках Европы. Она собирала кусочки красной киновари на отвалах рудника Альмаден в Испании. Испанская полиция чуть не арестовала её, и волшебнице пришлось пожертвовать толикой собираемой магической силы, чтобы сбежать от маггловских служителей порядка.

И она заплатила немало денег, чтобы вместе с сопровождающим побывать внутри рудника, где добывали розовый кварц. Господин Клаус Бринкерхоф, был готов рассказать всему Зальцбургу, что никогда не видел такой радости на лице человека, которому довелось самолично добывать минерал. Молодая женщина стёрла руки в кровь, сломала, в конце концов, свой молоток-кирку, извозилась в грязи по уши и, судя по звуку, подхватила простуду, но не ушла, пока не наполнила плетёный кошель дымчато-розовыми кусками.

Удивительно, думал герр Бринкерхоф, на что готовы потратить люди двадцать тысяч евро! Может, стоит организовать аттракцион для туристов «Почувствуй себя шахтёром»? Так в будущем мужчина и поступил. Стоит добавить, что через несколько лет мимолётная идея принесла ему немалый доход и известность в Австрии.

Она до конца дней запомнила своё путешествие за куском коралла. Мало того, что найти место, где магглы увидят, как действует заклятье Головного Пузыря, было очень трудно. Совсем безделицей оказалось, что во время «добычи» её чуть не сожрало что-то зубастое. Но на обратном пути она заблудилась! И проплутала почти сутки! А когда кончился бензин и мобильный телефон приказал долго жить, она пошла пешком и долго-долго объясняла старику, пасущему ободранных овец, что ей нужен телефон! Телефон!

В общем, и куски коралла, и кварц, и киноварь, и шпинель — «лживый рубин», и турмалин, похожий на застывший малиновый джем, и аммониты, и пирит, и куски старого мрамора со ступеней Колизея, дались Гермионе кровью, потом и нервами. Она обгорала на солнце, подхватила простуду, сломала мизинец, когда раскалывала коралл на куски, подвернула лодыжку из-за проклятых аммонитов и три раза убегала от полиции — в Испании, в Риме и Италии, где сообщение о «безумной женщине, которая охотится за перламутром» даже появилось в газетах. Не говоря уже о том, что счет в маггловском банке уменьшился ровно на половину.

И насколько же легче было всё просто купить! Просто зайти в сувенирный магазин и одним движением кредитной карты решить все проблемы.

Но нельзя! Нельзя!

Под конец, у неё не было никаких сил для удивления — выложенное Начертание оказалось красного цвета. Разные оттенки красного, с незначительными вкраплениями светлого и угольно-черного цветов, заключенные в пёстрый круг. Словно стоишь в луже старой крови.

Это было даже красиво, но мэтр Кваетус не дал ей полюбоваться вдосталь.

Незачем растрачивать силу камней, — проворчал он, собирая камни в огромную плетёную из камыша корзину, наполненную жидкой ледяной грязью — синим илом.

Это уникальное в своём роде вещество сохранит камни от воздействия любой случайной магии. За пару-тройку месяцев оно очистит их и от магии самой Гермионы, которая прикасалась к ним во время добычи и хранения. Камни должны быть нейтральны. Вынуть их из ила полагалось непосредственно перед Ритуалом. Гермиона уже предчувствовала процесс.

Служащие маггловского аэропорта в Хельсинки ничего не сказали о плетёном коробе с крышкой, наполненном густой синевато-серой грязью. Заклятье Отвлечения пробило существенную брешь в магическом запасе Гермионы. А бериллы не входили в состав Начертания!

Скандинавские авроры каким-то образом узнали о заклятье Отвлечения. Может быть, какие-то магические датчики стояли во всех транспортных узлах магглов? Или по периметру страны? А может что-то следящее установлено на самой Гермионе? Не дай Мерлин!

В корзину авроры заглянули. И даже немного покопались. Проверяющий маг засунул в ил руку по локоть и вытащил что-то похожее по очертаниям на морскую гальку. Скривился брезгливо. Гермиона мысленно ему посочувствовала. Ил с кожи оттереть было очень трудно.

За незаконное использование заклятья Отвлечения магглорожденная волшебница заплатила штраф в сто галеонов. Авроры не посчитали синий ил с камнями внутри запрещённым грузом. Более того, волшебник, принимающий у девушки штраф, немного помявшись, сообщил, что в Скандинавии существует компания «Волшебные перевозки». С помощью гиппогрифов, фестралов и соответствующего вида чар они перевозят грузы и даже людей в другие страны. В Англию, правда, не летают, но всегда можно договориться. Если Гермионе необходимо что-то перевезти в следующий раз… . что-то громоздкое, то лучше обращаться к этим магам. У них лицензия на использование всевозможных скрывающих чар и они самостоятельно проверяют законность грузов. Не придётся больше платить штрафы. Гермиона приняла кусочек пергамента с адресом и искренне поблагодарила мага за совет. Почему она сама не подумала о подобном? Ведь в Англии существует и волшебная железная дорога, и автобус «Ночной рыцарь», и служба аренды сов. Почему бы в других странах не быть чему-то подобному?

Но седьмого апреля установившийся покой оказался нарушен. Случилось то, о чём писал целитель из России, наблюдавший маггловских женщин. Её дети впервые проявили волшебные способности, будучи на двадцать пятой неделе внутриутробного развития. Все произошло в течение каких-то двадцати минут. Словно до этого они просто ждали, кому из четверых достанет смелости начать.

В десять часов утра весь дом содрогнулся от истошного вопля Ксении. Гермиона, в сотый раз проверяющая Кодекс, от испуга опрокинула на колени кружку с горячим чаем. Но слабый ожог тогда её тогда мало волновал. Опрокинув по пути все, что только можно и едва не врезавшись в мадам Куусела, она побежала к комнате «Суррогатной матери номер один».

В тот момент Гермиона задыхалась от ужаса. Ей представилось, что она открывает дверь спальни… кровать Ксении стоит прямо напротив и белое покрывало залито кровью. Выкидыш или преждевременные роды. Ребенок мертв… .

Но действительность была не так ужасна. Ксения и близнецы были целы, на первый взгляд. Но комната оказалась разгромлена — лёгкие шторы в мелкий легкомысленный цветочек оборваны, остатки кружевного ламбрекена висели на люстре, вазочки, статуэтки ангелов и влюбленных, миниатюрные плюшевые игрушки, фигурки сказочных персонажей — весь тот сувенирный хлам, что с таким упоением собирала Ксения, был сброшен с полок. Но вместо того, чтобы лежать на полу горой мусора безделушки кружились по комнате. Причем так, словно они собрались водить хоровод вокруг широкой кровати Ксении. Молодая женщина сжалась в комок под одеялом и тихо скулила с зажмуренными глазами.

Едва Гермиона переступила порог, как движение вокруг кровати прекратилось, и все безделки полетели к двери, словно намереваясь атаковать её. Но, натолкнувшись на слабенькие Щитовые чары, посыпались вниз. Теперь это была, в самом деле, просто груда мусора. Ничего не починить — только выбрасывать.

Приглушенный одеялом писк на одной ноте неимоверно раздражал. И Гермиона достаточно грубо велела Ксении заткнуться. К удивлению окружающих приказ прозвучал на русском языке. Напоследок девушка добавила несколько любимых словечек Антонина Долохова и наступила полнейшая тишина. Ксения сдернула с головы одеяло. Красивые ярко-синие глаза были круглыми от испуга, по щекам бежали слезы.

Гермиона скривилась, поняв, что именно сейчас ей придется много врать. Хотя бы для того, чтобы эта насмерть перепуганная женщина перестала рыдать.

Но ничего успокаивающего она произнести так и не успела — наверху раздались ещё более громкие вопли Татьяны и Ольги. И если в голосе первой слышалась просто безграничная ярость, то Ольга кричала, как кричат дети, оказавшиеся на захватывающем аттракционе — с восторгом. В дверях спальни Ксении Гермиона столкнулась с превратившейся в соляной столб мадам Куусела. Пожилая женщина шарахнулась от неё к стене. В серых выразительных глазах медсестры плескался панический ужас, ладони зажимали рот, пытаясь заглушить крик.

Ольгу Гермиона обнаружила на лестнице. Светловолосая девушка, весело хохотала, порхая над ступеньками и громко напевая песенку про водяного, которому надоели пиявки, и хочется полетать. Обремененная большим животом, размахивающая руками наподобие крыльев, Ольга выглядела довольно смешно. Ещё смешнее было то, что под ней по ступенькам вверх и вниз бегал Косолапус и пытался поймать кончик светлой косы, украшенной зеленым бантиком. Коту тоже казалось, что это хорошее развлечение.

Гермиона посмеялась бы с ними, если бы не понимание того, что произошло несколько минут назад. Услышав крик Ксении, единственная из суррогатных матерей носившая ребёнка женского пола, поскользнулась и полетела вниз. В лучшем случае она бы отделалась переломами и потерей ребенка. Но магия, впервые проснувшаяся в будущей Беллатрикс Грейнджер, не дала случиться беде.

Привстав на цыпочки, Гермиона поймала хохочущую Ольгу за край сарафана и аккуратно стащила вниз. Женщина не сопротивлялась и, оказавшись на маленьком диванчике, тут же успокоилась. Сбежавший с лестницы кот начал с громким мурлыканьем тереться о ноги в забавных черно-розовых носках с кисточками. Из всех обитательниц дома в Эспоо Косолапус, помимо своей любимой хозяйки, выделял только смешливую Ольгу. Остальных женщин он предпочитал игнорировать, а мадам Куусела еще и откровенно недолюбливал. По-крайней мере, несколько раз с явным удовольствием нагадил женщине в домашнюю обувь.

Татьяна нашлась в ванной комнате. Было ли это влиянием ребенка-мага или нечто иное, но в последние недели молодая женщина принимала водные процедуры по десять раз на дню. По её словам ощущение бегущей по телу теплой воды стало таким же необходимым как еда и питьё. Из-за живота она не могла долго стоять или принимать ванну, поэтому в просторной душевой кабине поставили широкий табурет из светлого дерева. В ванной комнате Татьяны стояли батареи флаконов с гелями для душа, курились ароматические свечи и лежали стопки больших пушистых полотенец. Собственно полотенце уже не лежали, а летали по ванной, как сувениры Ксении. Обнаженная Татьяна металась по ванной, пытаясь достать хоть одно. Но вероломные махровые полотнища лишь разрешали чуть-чуть коснуться себя кончиками пальцев и тут же поднимались выше к потолку.

Гермиона призвала все полотенца и успокоила разозленную женщину. Велев Татьяне немедленно отправляться в гостиную, она запихнула дергающиеся в конвульсиях полотенца в шкафчик и заперла его заклятьем.

В конце концов, ей потребовался минут двадцать, чтобы собрать девушек в гостиной на первом этаже. К этому времени они как раз успокоились, и умение Гермионы говорить на русском языке занимало их гораздо больше, чем левитация предметов по комнате.

Слабый ромашковый чай, спешно заваренный мадам Куусела и сдобренный капелькой успокаивающего эликсира, сделал свое дело. Но часто использовать это зелье нельзя. Беременным женщинам вообще не рекомендуется принимать зелья и настои, аппарировать и колдовать в полную силу.

Впоследствии, вспоминая свою беседу с беременными девушками, Гермиона испытывала жуткий стыд. Тупее слов она в жизни не произносила. Если бы не зелье в чае, то русские вряд ли поверили бы в «экспериментальные препараты, которые оказывают временное воздействие на организм человека, выражающееся в некоторых паранормальных способностях». Но, казалось, девушки ей поверили. По-крайней мере, возражать и расспрашивать не стали. Только переглянулись странно.

Гермиона, заметив эти взгляды, пообещала себе наложить Запирающие заклинания на все двери и окна и поставить магический барьер по периметру сада.

Госпожа Грейнджер, — на пороге гостиной появилась медсестра.

Обычно уверенная в себе женщина выглядела робкой и испуганной.

Всё уже закончилось? — выдавила она.

Мадам Куусела кивнула, но продолжила мяться на пороге. Видно было, что она хочет что-то сказать, но не решается. Гермиона решила помочь ей.

Вы что-то хотели мне сказать?

Ох, госпожа Грейнджер, — выдохнула Анна и вдруг зачастила. На русском языке она говорила куда свободнее, чем на английском. — Уехать бы из этого дома поскорее. Плохое это место. Странное. Вы может, и не видели, но я все заметила. То стаканы ни с того ни с сего разбиваются. Горячая кастрюля замерзнуть может вмиг. А однажды, — она выдержала драматическую паузу. — Когда вы уезжали по делам, окна сами собой распахивались и закрываться не хотели.

И… . давно?

Да недели уже три как. Стоит вам только порог переступить, да от дома отойти.

Гермиона слушала её с приоткрытым ртом. Выходит, проявление магических способностей у ее детей началось довольно давно. Просто из-за постоянных отлучек и занятости она этого не замечает. А суррогатные матери, дрожащие за свои деньги, о странностях помалкивают. Этим утром просто был особо сильный всплеск.

И насколько понимала Гермиона, дальше дети будут действовать всё активнее.

С большим трудом отделавшись от Анны, искренне желавшей помочь найти другой «спокойный» дом, Гермиона отправилась в свою комнату. Невидящим взглядом посмотрела на стопки магических фолиантов на полу. Иногда родители накладывали ограничивающие чары на своих, особо активных детей. Однако как действовать ей? Дети еще не рождены. Наложи она подобные заклинания на маггловских девушек, но в июне получит четырех сквибов.

С другой стороны, если дети продолжат развлекаться подобным образом и дальше, то Статус Секретности полетит ко всем чертям и ей обеспечено ещё более пристальное внимание местного Министерства Магии. Неизвестно как они отреагируют на то, что она попыталась получить детей-волшебников «из пробирки». Отправят либо в тюрьму либо в аналог клиники святого Мунго для лечения Шоковыми заклятьями.

Единственным выходом в её ситуации было бы неотлучно находиться рядом с детьми, следить за ними днём и ночью и вовремя ликвидировать все последствия неосознанной детской магии.

Но весь ужас был в том, что Гермиона не могла так поступить. Через пару недель у неё встреча с магистром волшебной геральдики. К этому магу записываются за год, и лишь рекомендация Милисент Булстроуд помогла её проскочить перед сотней других магов в очереди. Не говоря уже о том, что оплата услуг геральдиста влетела в кругленькую сумму, которую никто не вернет, если магглорожденная пропустит встречу.

Ещё ей нужно вникать в финансовые дела, дописать Кодекс, вести переговоры с гоблинами, изучить досье на все членов Совета магов, которые обещал прислать мистер Малфой, найти дизайнера по интерьеру или самой заняться этим.

В конце концов, ей нужно есть и спать! А, судя по активности детей, колдовать они будут, даже когда суррогатная мать спит. Нет, находиться рядом с ними неотлучно, незаметно убирая все последствия волшебства, Гермиона не сможет.

Должен быть другой выход.

Можно было бы нанять ведьму, представив её девушкам как еще одну медсестру. В конце концов, Гермиона так и хотела сделать сразу после рождения детей. Маги обычно сами воспитывали своих отпрысков и готовили их к Хогвартсу, но в богатых магических семьях для таких целей нанимали гувернантку, которая учила малышей базовым школьным предметам и даже основам зелий, чар и латыни. Ценились такие колдуньи на вес золота и репутацию свою берегли как гоблины золото.

По просьбе Гермионы Стеббинс начал подыскивать для будущих детей Гермионы ведьму средних лет, готовую заниматься воспитанием сразу четырех малышей.

Но воспитательницу пока не нашли. К тому же Гермиона не знала, как будет убеждать колдунью в необходимости присматривать за магглами. Не говоря уже о том, что для этого придется временно переехать в другую страну.

Сбросив с покрывала кипу маггловских газет, Гермиона растянулась на кровати. Выход был! Она чувствовала это. Нужно было лишь подумать, кто мог бы быть столь незаметным и услужливым…

Гермиона заулыбалась.

Всё-таки иногда ясный разум отказывает ей. Как иначе объяснить то, что она не видит вещей, которые вот уже несколько недель маячат у неё под носом.

В волшебном мире только одни существа подходили под все нужные ей критерии. Они были незаметными, услужливыми и все приказы выполняли с особой тщательностью. К тому же обладали своей, очень сильной магией.

Домовые эльфы. Или, как их обычно называют, домовики.

Гермиона попыталась вспомнить все, что знала об этих существах. Сейчас, с вершины двадцати четырех лет, ее затея с освобождением всех домовиков казалась ужасной стыдной глупостью. Пятнадцатилетняя девчонка в одиночку решила перевернуть устои магического общества. Это выглядело смешно и дико не только по мнению магов, но и с точки зрения самих домовиков.

«Домовые эльфы привязаны к конкретному волшебному дому, но беспрекословно выполняют все приказы живущих в нём» — вспомнилась ей цитата из «Единого справочника волшебных существ».

Домовики абы, где не селятся, — с сожалением вещал Рон, размахивая трехэтажным бутербродом. — Им нужны замки или особняки. Только обязательно старинные. У нас домовик не заведется. Папа раз купил одного по знакомству. Старая рухлядь — как только не помер в дороге? Так он и часа в Норе не провел. Сбежал. И приказать ничего не смогли!

Предположим, волшебный дом, соответствующий всем строгим эльфийским критериям, у неё уже есть. Бывший дом Блэков, старинное здание, где жило несколько десятков поколений магов. Сейчас дом лишь сменил хозяев, но суть его осталось прежней. Домовики охотно поселяться в нём. Можно даже предусмотреть для них особую комнату рядом с кухней. Кажется, в подвале было немало комнатушек.

Единственный вопрос — где и как покупать домовиков? Добби как-то жаловался, что, получив свободу, очень долго искал работу. И совсем бы ему погибнуть пришлось, если бы не предложение профессора Дамблдора.

Рон частенько упоминал, что домовиков можно купить. Когда-то её возмущало такое отношение к живым разумным существам. Но теперь она жалела, что не прислушивалась к его словам внимательнее. Наверное, Рон знал, где продают домовых эльфов, раз так часто говорил об этом.

Вряд ли продажа домовых эльфов легальна. Что-то не попадалось ей объявление в «Ежедневном Пророке» с содержанием «продаю домовых эльфов оптом и в розницу». Да и Министерстве Магии существует специальное Бюро по распределению домовых эльфов. Чем же там люди занимаются?

Вздохнув, Гермиона потянулась к серебряной пудренице номер три, предназначенной для связи с Себастьяном Стеббинсом.

Оказалось, что она собралась посетить Лондон в удачное время. По словам Люциуса Малфоя в магической части страны стало немного спокойнее… временно, конечно. До тех пор, пока Альбус Дамблдор не вернётся с Ассамблеи Международной Конфедерации Магов. Охрана, конечно, сопровождала Гермиону всюду. Два уже знакомых девушке мага с неприметной, будто затёртой внешностью.

Себастьян Стеббинс прекрасно знал, где можно приобрести домовых эльфов. В том же Бюро Министерства Магии, между прочим. Ведь только на бумаге это подразделение занимается «учётом домовых эльфов, оставшихся бесхозными, и распределением оных среди нуждающихся». На деле Бюро просто торговая лавка, где без всякой огласки выставляются на аукцион волшебные слуги. Один из таких торгов должен состояться через пару дней.

И купленных домовых эльфов будет куда привезти — бригадир гоблинов-строителей сообщил, что особняк на площади Гриммо практически готов. Готов не к заселению в него волшебников, конечно. Для этого ещё предстояло продумать отделку, закупить необходимые материалы и мебель. Ещё одна головная боль на её голову!

Гоблины ждали её на границе охранного контура. Все защитные заклинания, в том числе заклятье Фиделиус, были сняты с особняка. Взамен строители установили самый простейший барьер от маггловского внимания. Обычные люди по-прежнему не видели дома под номером двенадцать, но маги и магические существа прекрасно видели дом — фасад, парадный вход и стену, окружающую сад.

Гермиона тоже полюбовалась… .

В новом здании почти не узнавался особняк в строгом готическом стиле, внушающий трепет одним своим видом. Резиденция чистокровной семьи, давшей миру немало тёмных магов, исчезла. Клана Блэк больше не существовало на свете, а здание принадлежало магглорожденной колдунье Гермионе Грейнджер. Гоблины, практически перестроившие дом заново, это учли.

Они создавали дом Гермионе Грейнджер и её семье. Как же она была им за это благодарна!

Исчезли массивные карнизы, «украшенные» горгульями и изваяниями волшебных чудовищ. Окна сохранили прежнюю стрельчатую форму, но стали заметно шире. Да и количество их увеличилось, а стёкла не были поделены на выпуклые ромбики. Значит, в комнатах будет светлее и не придётся сутками напролет жечь свечи.

Дом, как глазурью, был покрыт специальным защитным составом серебристо-серого цвета, который волшебники часто назвали «жидкий камень». Чем-то подобным покрыт банк «Гринготтс», стены которого отражают множество заклятий, не тускнеют и не пачкаются уже несколько веков. Среди красно-коричневых домов из старого кирпича особняк сиял как жемчужина.

По сверкающим стенам от земли на два фута вверх поднималась полоса тёмно-серого, издали казавшегося почти чёрным камня. Наверняка, то же что-то защитное. Стены были лишены каких-либо украшений. Если только не считать украшением белоснежную трёхступенчатую окантовку окон.

Крышу особняка так и не восстановили полностью. Прежнюю высоту приобрела только часть над главным входом и то место, которое, судя по всему, отводилось для астрономических наблюдений. Четвёртый этаж стал мансардным, а сам особняк немного ниже. Но Гермиона решила, что возражать не имеет смысла. Высокая, крытая необычного вида тёмно-красной черепицей, крыша была очень красивой, напоминая спину дракона. Кованая решётка, проходящая по верху, только усиливала первое впечатление. С крыши, по стенам вниз, спускались трубы водостока из красной меди, покрытые узором в виде чешуи. Окончание труб было выполнено в виде головы дракона. Судя по шипам на морде и загривке — Венгерской хвостороги.

При появлении Гермионы строители оживились. Передача отремонтированного дома сопровождалась каким-то ритуалом, о котором магглорожденная волшебница раньше не знала. Бригадир строителей, одетый в кованый нагрудник с гербом клана поверх бархатного камзола, с поклоном передал хозяйке маленький ключик, открывающий все двери в особняке. Даже если они закрыты заклятьями изнутри.

Знакомство с восстановленным особняком началось с украшенного кованой решёткой крыльца. Стараниями гоблином появился выступающий из стены на два фута навес, полукруглое окно над дверью и две прямоугольные полуколонны, которые насколько помнила Гермиона, правильно назывались «пилястры». На них, по словам строителя, надлежало поместить бронзовую пластинку с гербом семьи. Их изготовление входит в стоимость ремонта.

Новая дверь была изготовлена из морёного дуба и не имела привычной дверной ручки, а только фигурную замочную скважину. Важничавший гоблин сообщил, что замок изготовлен по специальному заказу и мало отличается от сейфов в подземельях банка.

Рядом с косяком висел плетёный из кожаных ремешков шнур с бронзовым кольцом на конце, потянув за который Гермиона услышала далёкий звук колокольчика.

Волшебница вставила ключ в замочную скважину и тут же с испугом отдернула руки. Ключ в скважине завертелся как волчок. Несколько раз останавливался на мгновение и тут же начинал вращение, но уже в другую сторону. Гермиона покосилась на гоблина. Строитель наблюдал за вращением с заметным удовольствием.

Через несколько минут внутри двери что-то громко щелкнуло и ключ выпал на подставленную ладонь, а на двери в вихре сверкающих искр появилась витая ручка. По словам строителя, она не исчезнет больше. Гермиона задержала дыхание, прежде чем переступить порог теперь уже своего дома.

Гоблины переложили практически все внутренние стены в доме, за исключением той части в холле, где был приклеен холст со стёртой краской. Виновато морщась, бригадир гоблинов объяснил, что чары были сложными даже для Разрушителей заклятий. Представители семейства Блэк во все времена отличались редкостным талантом к сфере проклятий и чар. Переиграть их было трудно. Единственным выходом было бы просто удалить этот кусок стены, что как раз оказалось невозможным, потому что стена была «центральной, опорной и нанесение ей ущерба могло повлечь большие разрушения». Ко всему прочему там были и камни, украшенные рунами, на которых крепили защиту.

Изнутри дом казался больше и гораздо светлее из-за дополнительных и расширенных окон и стен — ровных и гладких, как расстеленная шелковая простыня. Пол покрыт тёмным дубовым паркетом, не вечным, но очень долгоживущим. Лестница, ведущая наверх, резные перилла, косяки и массивного вида двери — всё было сделано из твёрдого дуба. Гермионе больше нравился клён и красное дерево, как в родительском доме. Но, поразмыслив, она решила, что быстро привыкнет.

В доме было тепло — во всех каминах полыхало пламя. Кроме открытого огня и солнечных лучей в особняке не было других источников света. Не было ни газовых рожков, ни люстр, ни ламп, потому что с точки зрения гоблинов-строителей это «декор» и Гермионе ещё предстояло выбрать подсвечники, держатели, светильники и тип освещения — свечи, керосин, газ, кристаллы или волшебные огни.

Гермионе вообще предстоит много чего выбрать — обои, ковры, отделочную плитку для каминов и ванных комнат, сантехнику, дверные ручки, цвет и марку краски, мебель и то, как она должна стоять в комнатах. Гоблины выполняют только конкретные задания, а не устраивают быт волшебников. Девушка вслух согласилась с главой строителей, что затягивать с выбором почти преступно, но мысленно попыталась прикинуть на кого можно переложить выбор.

Обход особняка, от подвала до мансарды, занял несколько часов. Гермиона с удивлением узнала, что кроме первого подземного этажа, расположенного под кухней и подсобными помещениями, вроде винного погреба, кладовой, прачечной и котельной, в доме имелись и более глубокие подземелья. Гоблины обнаружили спуск в подземный зал идеально круглой формы только когда ликвидировали затопление и начали отчищать от каменных плит грязь и плесень. Неизвестно для чего волшебник рода Блэк использовали это помещение. По словам строителя внутри они нашли только большой стол с мраморной крышкой, треснувшей на четыре части, и обрывок кандальной цепи.

Внутренний сад особняка, по меркам современного градостроения, был достаточно велик. Пространство шириной в сто шестьдесят футов и длиной в двестио, обнесённое кирпичной стеной высотой в два человеческих роста. По рассказам Беллатрикс Лестранж когда-то сад, в самом деле, мог считаться внутренним. Он был чуть больше по размерам и был окружен домом.

Особняку не везло в двадцатом веке, — говорила узница. — Сначала Сириус Блэк, уж не помню какой именно, проводил рискованный эксперимент. Возник пожар, который остановили с большим трудом. Если бы это было обычное пламя… . но лорд Блэк каким-то образом получил из алхимического порошочка самое настоящее Дьявольское пламя. Одно крыло выгорело полностью. Потом, во время войны с Гриндевальдом, в дом попала сразу два маггловских снаряда. Один успешно уничтожила защита, а второй наделал беды — своротил высокую башню и разрушил флигель. Конечно, дядя Орион потом взялся на качественную защиту, накрутил такого, что и Мерлин не придумает, но от дома осталось меньше половины. Но все равно он большой, правда?

Сад гоблины вычистили самым радикальным способом — спили все растения до уровня земли, а корни выкорчевали. Гермиона могла бы пригласить мага или специалиста по гербологии, который бы засадил сад растениями. Но об этом следовало думать в самую последнюю очередь.

Гермиона собственноручно достала из колодца ведро с водой и сделала несколько глотков. От ледяной воды заболели зубы, и страшно захотелось горячего чая.

Гоблины оставили ее, в конце концов, один на один с домом. С огромным особняком, в котором не было света. Гермиона ещё час ходила по комнатам, держа в руках маленькую видеокамеру. Современные технологии обычного мира работали в доме просто превосходно — мобильный телефон ловил сигнал, видеокамера снимала происходящее, фонарик светил ровно и ярко. Можно было бы провести в дом электричество, и даже Интернет. Но, к сожалению, гоблины этим не занимались ни под каким видом. К тому же после Ритуала придётся сократить все контакты с маггловским миром.

Гермиона впервые подумала, что без достижений технологического прогресса ей будет очень некомфортно и скучно. Может стоить запастись художественной литературой? В таком количестве, что хватит до конца жизни? Ведь переплетённая в кожу книга с листами из тонкого пергамента считается волшебной? Над этим определённо стоит подумать.

Погода испортилась, как Гермиона осматривала дом. С помрачневшего неба сыпался мелкий колкий дождь, грозивший превратить её курточку с опушкой из белого меха в что-то ужасное. Волшебница закрыла дом и немного постояла, наблюдая за мерцанием серо-голубого купола. Нужно будет озаботиться защитными чарами в самое ближайшее время.

Свободное такси нашлось рядом с автобусной остановкой. Большая удача, потому что до конца рабочего дня осталось чуть меньше часа. Гермиона с комфортом устроилась на заднем сиденье и… тут же передумала ехать в отель. Она не любила принимать решения спонтанно. Но обстоятельства… и та её привычка держать в уме множество разнокалиберных вещей практически заставляла её делать это. И желание любым способом сэкономить время.

Гермиона потёрла виски кончиками пальцев и продиктовала меланхоличному водителю совершенно другой адрес — офисного центра в центре города.

Она не искала этого специально. Честно говоря, Гермиона совсем не думала о подобном. Она искала в Интернете что-нибудь о викторианских традициях сватовства, о договорных браках и приданом и обнаружила подборку сайтов компаний, специализирующихся на строительстве домов в традиционном английском стиле, на дизайне интерьера и создании достоверной исторически мебели и аксессуаров. Из интереса она посмотрела картинки, почитала несколько статей и… по привычке запомнила адреса. Она часто так делала, когда была чем-то заинтересована и желала изучить это получше в свободное время.

В приёмном зале компании «Будуар королевы Виктории» царил рабочий переполох, интересный и чем-то даже забавный. Группа людей, видимо клиенты, ожесточенно спорила над большими цветными каталогами. Два молодых человека перетаскивали огромный макет дома, двигаясь медленно как черепахи. У Гермионы даже ладони зачесались — так хотелось выхватить волшебную палочку и сказать «Вингардиум Левиоса».

Я могу вам чем-то помочь? — окликнула её полная дама.

Гермиона улыбнулась.

Да, конечно… .

Спустя полчаса магглорожденная волшебница подписывала стандартный договор на оказание услуг и беседовала со скромного вида девушкой, представившейся как Элизабет. Новоиспечённая клиентка «Будуара королевы Виктории» огорчила дизайнера невозможностью осмотра дома, но предоставила видеосъёмку и подробный план. Увидев фронт работ, Элизабет совершенно невоспитанно присвистнула и подняла на колдунью подозрительно счастливые глаза:

Что вы хотите сделать с ним?

Что Гермиона хотела сделать со своим домом? Очень трудный вопрос. Она… Ей всегда нравился стиль, который окружающие называли «викторианским». Эта массивная мебель, такая обивка кресел и диванов тканью с узором дубовых или кленовых листьев, а цвет стен насыщенно-сиреневый, нежно-миндальный и оливковый, и множество уместных мелочей вроде шахматного столика, подставки для кочерги и ведёрка с углём, шкатулки, затейливой статуэтки или пуфика на изогнутых ножках. Сдержанная роскошь, уют и стабильность — вот чего ей хотелось. Хотелось повесить на стенку вышитую салфетку «мой дом — моя крепость» и чувствовать себя защищённой.

Элизабет поняла все косноязычные объяснения и сыпала терминами «английский модерн», «Бидермейер», «эклектический ретроспективизм», «стиль Макарта» — слова понятные Гермионе лишь отчасти. И она чувствовала, что не хочет разбираться в этом. Гораздо выгоднее будет посмотреть на конечный результат и согласиться с ним или же нет.

Гермиона оставила дизайнеру свой номер телефона и адрес электронной почты и покинула довольно-таки уютный офис «Будуара королевы Виктории». Она проигнорировала наполненный людьми лифт и спустилась с пятого этажа по лестнице. Заглянула на первой этаже в ещё открытый салон текстиля и купила кусок ткани — ярко-синий с серебряными геральдическими лилиями. Не ради какой-то цели, просто так — из-за хорошего настроения.

И это прекрасное настроение пошло глубокими трещинами, когда Гермиона зашла в свой номер и обнаружила гостя — светловолосого мужчину, удобно устроившегося в кресле в изножье кровати.

Нет, определённо отель стоит поменять. И впредь не останавливаться в одном и том же месте больше двух раз подряд. Гермиона тихо вздохнула, вернулась к двери и повесила снаружи бирку «Не беспокоить».

И лишь после этого поприветствовала нежданного гостя:

Вечер добрый… лорд Малфой.

Хотя добрым этот вечер быть перестал.