Гермиона, первая леди Грейнджер

Глава 24

Джинни ворвалась в его кабинет, как обычно, без стука. Вихрь огненных волос, зелёный шелк мантии, белоснежная кожа и блеск изумрудов на пальцах и шее — Джиневра Молли Поттер. Леди.

Комната сразу же заполнилась запахами хорошего крепкого кофе, миндального печенья и восковой полироли для мётел. Нет, супруга не специально пахла тем, что ему нравится больше всего. Джиневра просто пользовалась духами особого состава, эффект которых подобен обонянию Амортенции. Парфюм так и назывался — «Ловушка».

Ты уже видел?

Гарри отложил в сторону свиток с отчетом подчиненного и равнодушно посмотрел на взбешенную чем-то жену. Обычно она вела себя гораздо сдержаннее. Случилось что-то из ряда вон выходящее? Что на этот раз? Дети порушили стихийной магией её любимую беседку для чаепитий? Нерадивый домовик расколотил чашку и вновь нужно обновлять сервиз на двадцать персон, потому что «Репаро не выход»? Или конец света всё-таки наступил, и слухи о сапфировой диадеме младшей леди Малфой оказались правдой?

Видел что? — рассеянно уточнил он, думая о том, что дружба дружбой, но вечно скрывать огрехи бывших одноклассников он не намерен. Надоело.

Журнал! «Колдунью», которую только что доставили! — истерично выкрикнула леди Джиневра Поттер. — Ты видел, что на обложке?

Джинни, — как можно спокойнее отозвался мужчина, чувствуя как утихомирившаяся было боль вновь занимает своё место в висках. От его мигреней никакие зелья не помогали. — Я аврор, а не домохозяйка!

Вместо ответа жена швырнула на стол яркий глянцевый журнал. Чашка с недопитым кофе, естественно опрокинулась и, повинуясь закону всемирной подлости, на важный документ, заколдованный от исправлений. Но нарычать по этому поводу на супругу Гарри не успел. На какое-то время из его головы просто вылетели все мысли.

И было отчего — с обложки самого популярного женского журнала волшебной Великобритании рассеянно улыбалась красивая девушка с длинными каштановыми волосами.

Несмотря на внешний лоск и прошедшие годы, Гарри узнал её.

Гермиона, — пробормотал он и нашарил на стопке пергаментов очки.

Со временем и благодаря специальным зельям его зрение улучшилось, но для чтения мелкого шрифта, который обычно использовали в газетах и журналах, он еще использовал старые «велосипеды».

Никто из них не обознался — это действительно была Гермиона Джин Грейнджер, подруга и соратница, пропавшая много лет назад. Ей и только ей была посвящена четверть страниц популярного журнала — статьи и фотографии.

«Магглорожденная леди Совета Магов» — надрывалась подпись на обложке.

«Любовь и тайна героини войны, читайте на странице девять» — завлекала заглянуть в журнал надпись меньше и скромнее.

Джинни продолжала что-то говорить, но Гарри уже не слушал, углубившись в статью, написанную, конечно же, Ритой Скитер — самым известным журналистом волшебного мира. Слова жены не имели никакого значения сейчас.

Гермиона Джин Грейнджер… . уже давно не мисс, а миссис, хотя и сохранила свою девичью фамилию. Миссис Грейнджер — молодая мать и одна из самых богатейших ведьм волшебной Великобритании. Леди Совета Магов, радеющая за будущее магического сообщества. Вдова… .

Гарри неверяще рассматривал цветные фотографии, на которых Гермиона смущенно улыбалась, прикрывая лицо кружевной фатой, весело хохотала в объятиях незнакомого светловолосого мужчины… . Красивая, ухоженная, в дорогих нарядах и изысканных драгоценностях. Карие глаза сверкают от счастья как звезды.

Довольно трудно было сопоставить эту Гермиону Грейнджер и ту девочку с неуправляемыми каштановыми кудрями, которая послала своим друзьям воздушный поцелуй, прежде чем выйти в маггловский мир через заколдованную кирпичную стену. Выйти и пропасть без вести на долгие семь лет.

Гарри мог в мельчайших подробностях вспомнить тот жаркий июньский день, когда вдруг оказалось, что Гермиона Грейнджер покинула своих лучших друзей. Он до сих пор хранил в сейфе, среди старых писем из Хогвартса, бумажный листок в светло-фиолетовую клетку, неаккуратно вырванный из маггловского блокнота. В пять наспех нацарапанных строчек Гермиона уместила сообщение о том, что уезжает из страны на неопределённый срок. Её родители во время войны прятались в Австралии. Опасности для магглорожденных и их семей больше не было, но мистер и миссис Грейнджер вернуться на родину не смогли — кто-то из них тяжело заболел. Гермиона, как любящая дочь, поехала к ним. Срок поездки она сама затруднялась определить.

«Скорее всего, до сентября».

Послание, определённо, принадлежало руке Гермионы Грейнджер. Гарри и Рон столько раз списывали у лучшей ученицы курса домашнюю работу, что узнали его с первого взгляда. Правда некоторые буквы были неровными, словно девушка торопилась. И отсутствовала её любимая печать для писем — круглая, с изображением выдры.

«До сентября» через три недели превратилось в «я не знаю, когда вернусь, простите» и на этот раз Гермиона даже не удосужилась отправить письмо — ограничилась потрёпанной открыткой с каким-то морским пейзажем.

Рон немедленно отправился собирать вещи, чтобы найти и вернуть свою невесту. Доводы друзей и родных о том, что местонахождение девушки неизвестно и вряд ли получится найти и добраться до неё человеку, который ни разу в жизни не ездил на маггловском транспорте. К тому же у Гермионы мог быть действительно весомый повод не возвращаться — речь шла о её родителях. И пусть они хоть трижды магглы!

Рыжеволосый юноша собрал рюкзак и задержался у камина, пытаясь вырвать из рук матери край своей мантии, когда влетевшая в распахнутое окно сипуха сбросила ему на голову мятый конверт. Неровные строчки с адресом и именем получателя принадлежали руке Гермионы Грейнджер.

Фред, на которого происходящее оказало неожиданно сильное впечатление, после несколько раз говорил, что ему снился кошмар о том, как «братец Рон читает это проклятое письмо». Как шевелит губами, проговаривая про себя слова, как белеет так, что веснушки кажутся рассыпанной по бумаге гречневой крупой, а затем краснеет настолько, что свекла по цвету — это всего лишь светло-розовое.

Что именно написала бывшая любимая и бывшая невеста, Рональд так никому и не сказал. Дочитав письмо, он опустил сумку с вещами на пол и деревянной походкой направился наверх, в свою комнату. Спустя десять минут оттуда раздался жуткий грохот.

Когда паникующие Гарри, Джордж и Фред сняли с двери Запирающие заклинания, то увидели своего друга и брата посреди разгромленной до состояния не восстановимого мусора обстановки. За очень небольшой срок Рон умудрился уничтожить все вещи, каким-либо образом связанные с Гермионой Грейнджер. Фотографии, несколько забытых девушкой книг, конспекты, по которым он должен был делать свою домашнюю работу, подарки… . Рон разодрал на клочки даже тёплый плащ на лисьем меху, который невеста подарила ему на Рождество.

Бессмысленное уничтожение остановила миссис Уизли. Молли, несмотря на свою мягкую домашнюю внешность, обладала крепкой хваткой и коллекцией заклятий, которой могут позавидовать и авроры, и целители. О чём они говорили за закрытой дверью, слышно не было. Но яростное рычание Рона быстро сменилось всхлипами, а затем тишиной. Выйдя из спальни, миссис Уизли попросила Джорджа помочь младшему брату — в сведённых судорогой пальцах левой руки Рона было зажато золотое кольцо с маленьким рубином. Это кольцо он подарил своей невесте в день помолвки, и оно же было вложено в письмо, которое Гермиона прислала час назад.

После того памятного вечера Рон молчал целую неделю и никуда не выходил из комнаты Перси, куда его временно поселили. Миссис Уизли три раза в день носила сыну подносы с едой и вела долгие успокаивающие беседы. Всем домочадцам и гостям Уизли было запрещено упоминать имя Гермионы Грейнджер, «этой мерзкой девчонки, которая разбила сердце моему мальчику» независимо о того, мог ли услышать это Рональд или нет.

И все, включая Гарри, следовали этому правилу. Постепенно умалчивание имени Гермионы и всего с нею связанного вошло в привычку.

Рональд же, когда вышел из комнаты Перси, повёл себя так, словно никакой Гермионы в его жизни не было. Если он и чувствовал фальшь в поступках окружающих, которые отчаянно старались не обращаться с ним, как с тяжело больным человеком, то никогда об этом не говорил.

Гарри всерьёз опасался, что в Хогвартсе у Рональда будет… эм… «рецидив». Но, к счастью, этого не случилось. Друг довольно спокойно объяснял нескольким любопытным, что летом они с Гермионой расстались, и она уехала к родителям. Больше вопросов о магглорожденной колдунье никто не задавал. Так Гарри выяснил довольно неприятный факт — Гермиону в Хогвартсе не слишком-то любили и уважали, несмотря на все её успехи в учебе и заслуги перед волшебным сообществом. Она не была изгоем, но большинство студентов соотносили девушку с Гарри Поттером, победителем Волдеморта. Гермиона терялась в тени лучшего друга даже больше, чем Рон. Сама по себе она мало кому была интересна. И это удручало.

К концу сентября Рон показал всем, что его сердечные раны вполне себе зажили. А может, их и не было вовсе. Рыжеволосый юноша начал встречаться с Лавандой Браун, одной из самых красивых и популярных девушек школы. К зимним праздникам у них были настолько прочные отношения, что он пригласил белокурую девушку в Нору знакомиться с родителями.

Миссис Уизли была очень довольна выбором сына и всячески показывала Лаванде свою благосклонность. Гарри не помнил, чтобы она так же нежно и трепетно обращалась с Гермионой.

Впрочем, миссис Уизли можно понять. Чистокровная колдунья, озабоченная продолжением рода — в её глазах Лаванда Браун, младшая дочь в почтенном чистокровном семействе, была лучшим вариантом, нежели магглорожденная Гермиона Грейнджер, у которой за плечами только отличные оценки и не слишком приметное участие во второй войне с Волдемортом. К тому же у семьи Браун была превосходная репутация в среде чистокровных волшебников. А это для Уизли, от которых ещё недавно половина магического мира воротила нос, было немаловажно.

Правда, эту простую истину Гарри понял только через пару лет, когда уже сам был женат на одной из Уизли и поднабрался жизненному опыта. А тогда поведение Молли просто казалась ему странным.

Положа руку на сердце, следовало признаться, что Лаванда в качестве девушки и супруги подходила Рональду куда больше, чем Гермиона. Практически все свободное время мисс Браун было посвящено Рональду Уизли, а не библиотеке, экзаменам, защите прав домовых эльфов или «любой другой ерунде». В объятиях светловолосой красавицы друг забыл все невзгоды и собственные комплексы. Ведь он наконец-то получил то, что так хотел — искреннее, неумолимо заражающее окружающих, восхищение своей персоной.

У Лаванды Браун не было энциклопедического ума Гермионы, её холодной колкой логики, стремления разложить каждое событие и действие по полочкам. Но это не означало, что Браун была глупа. На поверку она оказалась очень сообразительной и здравомыслящей особой. Просто все её хорошие мысли имели одно направление — Рональд Уизли, собственный дом с красивым садом и дети.

Гарри, глядя на пару, не раз задумывался, был бы Рон также счастлив, если бы на месте Лав-Лав оказалась Гермиона? И неизменно приходил к выводу — нет. Гермиона вряд ли могла бы просиживать часами на трибунах, наблюдая за тренировками по квиддичу. И вряд ли таскала бы коробки с бутербродами и термосы с горячими напитками, чтобы продрогший на ветру Рон мог согреться и подкрепить силы. Лучшая студентка школы не обсуждала бы вратарскую игру по нескольку часов, постоянно повторяя, что «Рон был просто великолепен», «этот бросок был самым красивым движением на поле», «Рональд Уизли летает как птица».

Нет, Гермиона так бы не поступала. Она, конечно же, не бросила бы свои уроки, библиотеку и исследования в юриспруденции магов ради Рональда.

В конце весны одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года Рон сделал своей девушке предложение руки и сердца. Он продал ювелиру колечко с рубином, добавил галеоны из кошелька, который ему подарили на восемнадцатилетие родители, и приобрёл для невесты кольцо с большим сапфиром, которое больше напоминало перстень. Рон, как он сам выражался, сделал «всё по уму». Сначала он сделал предложение в приватной обстановке, затем устроил переговоры между родителями, а уже после этого вручил девушке перстень — в самом романтичном кафе Хогсмита при большом скоплении посторонних. А сразу после экзаменов семьи Уизли и Браун провели церемонию магической помолвки — с аркой из цветов, вином с кровью и прочим. И вновь Гарри не мог припомнить, чтобы отношения с Гермионой сопровождались такими же сложностями.

Рон стал счастливым мужем на месяц позже Гарри — в начале августа. Но его дети, очаровательные Гиацинт и Роза, были младше Джеймса Сириуса Поттера всего на полтора месяца. Хотя по этому поводу как раз никто не зубоскалил — близнецы часто рождаются раньше срока.

Долгое время Рональд и Лаванда Уизли, в глазах родных и друзей, считались одной из самых благополучных семейных пар магической Великобритании. После свадьбы они поселились в собственном доме на окраине Годриковой Лощины, всего в трёх кварталах от Поттер-мэнора, где полным ходом шли восстановительные работы. Красивый особняк под лазурной черепичной крышей был частью вознаграждения «за заслуги перед магами Великобритании», которое получили все главные участники Последней битвы. Мечта молодой миссис Уизли о доме с садом сбылась, и её совершенно не волновало, что этот дом когда-то принадлежал магу с фамилией Уилкс, сгинувшему во время войны. Это было не родовое поместье, и косметический ремонт уничтожил всё связанное с темным магом. Правда, некоторые старожилы всё равно называли коттедж «домом милого Уильяма Уилкса», что бесило юную чету Уизли просто невероятно.

Лаванда стала домохозяйкой, жизнь которой сосредоточена вокруг детей и мужа. Этим она заслужила небывалое одобрение миссис Уизли, которая всю свою жизнь провела подобным образом. А вот Джинни, Гарри не раз замечал, относилась к младшей миссис Уизли с некоторым презрением. Еще бы — Лаванде так мало было нужно от жизни.

Рон с удивительно высоким результатом сдал экзамены, легко прошел стажировку и получил работу в Аврорате. Он оказался довольно неплохим работником, по признанию Кингсли, но, отнюдь, не блестящим. Гарри Поттер и Рон Уизли работали бок о бок целый год в одной команде. Но после одного особо удачного дела Гарри повысили, сделав главой небольшого отряда. После награды и звания сыпались на победителя Волдеморта как из рога изобилия. В свои двадцать четыре года он уже занимал пост заместителя Главы Аврората. Пока это был предел для волшебника его возраста. Но после тридцати… всё возможно.

Рон же долгое время оставался рядовым аврором, а год назад, после очень неприятного инцидента, связанного с семьёй Гойл, ему пришлось уйти на кабинетную работу в отдел регистрации заявлений и жалоб. После этого начались проблемы.

Отдел, куда определили проштрафившегося аврора, частенько называли стоячим болотом. И Рональд вдруг оказался там одной их самых жадных пиявок. Да-да, взятки он брать не стеснялся. Как будто ему было недостаточно тех приличных сумм, что хранились в сейфах «Гринготса». Одно радовало — Рон был достаточно осторожен и особо не наглел.

Гарри было известно о нескольких скоротечных романах, которые друг завёл, не отходя далеко от рабочего стола. И он мог поклясться на чём угодно, что Лаванда знала об изменах мужа, но предпочитала молчать, храня своё долгожданное семейное счастье.

Всё чинно и прилично, как в лучших английских семействах. Появление Гермионы должно поднять всю тину, грязь и мусор со дна реки их спокойной жизни. Гарри кольнуло нехорошее предчувствие, что в первую очередь проблемы ждут семью Рона. Изменения и внезапные появления не влекут за собой что-то хорошее.

Гарри даже не знал, что Рита Скитер умеет писать такие статьи. Никакой язвительности, насмешек и шуток с двойным смыслом — только приправленное толикой пафоса сладкое восхищение. Учитывая отношение журналистки к ведьме, которая три недели держала её в банке и угрожала использовать на солнце увеличительное стекло, довольно странно.

Интересно, почему Гермиона носит свою фамилию? Ведь она была замужем. И кто, Мерлина за ногу, такой Майкл Суини? Гарри не помнил такого волшебника в Хогвартсе. Ах, вот написано, что он старше на шесть лет. Но как они вообще встретились? Что это за «тайная любовь»? Маг помнил пятый и шестой курсы. У Гермионы были уроки, библиотека, изучение полезных чар и развивающиеся отношения с Роном. Как она умудрилась впихнуть в своё сверхплотное расписание какого-то Майкла Суини?

В статье также нашлось упоминание о крупном магическом состоянии, которым обладает вдова Гермиона Грейнджер. Ещё больше вопросов — откуда оно взялось? Магглорожденные волшебники, после того как в банке «Гринготтс» установили ежемесячный лимит на обмен маггловских фунтов, не могут в одночасье сколотить себе состояние. А в магическом мире заработки для выходцев из семей простецов невелики. Как оказалось, от дискриминации магглорожденных невозможно избавиться — недоверчивое и слегка презрительное отношение к ним въелось в кровь волшебников.

Вопросы. Сплошные вопросы. И с этим нужно что-то делать.

Отец видел её в Совете Магов сегодня! Представляешь, она… .

Где мистер Уизли? — прервал он жену.

«Мистером Уизли» он по-прежнему называл отца Джинни. Никаких «зови меня Артур».

Ох, он внизу. Гарри, это же ужасно! Она… .

Плохая? Ужасная? Как еще назвать человека, который после длительного отсутствия даже не сообщает лучшим друзьям о своем возвращении? Вместо этого она объявляет о себе через волшебную прессу.

Вот только жизнь достаточно поколотила Гарри Поттера головой о стену, чтобы он понял — у каждого поступка есть причины. Гермиона уехала из Англии — есть причины. И, возможно, не все они уже озвучены. Гермиона вернулась — также есть причины. Их ещё предстоит узнать.

Старшая чета Уизли, Молли и Артур, нашлась в гостиной, которая на планах дома упорно именовалась «главной». Хотя собирались там от силы пару раз в год и только по официальным поводам. Видимо, зашли в первое же попавшееся помещение. А шли из сада… . Значит, зашли не через главные ворота?

Артур дрожащей рукой капал в фарфоровую чашку зелье из синего флакона. Успокоительное? И требовалось оно не ему, а скулящей в объятиях миссис Уизли Лаванде.

Ты уже знаешь? — мученически вздохнул мистер Уизли, увидев в руках зятя журнал. — Она сегодня появилась в Совете Магов. Совершенно неожиданно, между прочим.

Она стала леди Совета? — недоверчиво уточнил Гарри. В журнале об этом не было ни слова.

Н… да. Внесла денежный залог, и будет представлять интересы гоблинов. Хотя у них столько представителей и так есть, — мистер Уизли протянул чашку невестке. — Выпей, милая.

Сто тысяч галеонов?! Мерлин великий… .

Я даже не сразу понял, что это она, — продолжил волшебник. — Мало ли на свете Грейнджеров. И среди волшебников есть несколько семей. Да и мантия на ней была… .

Нам плевать какая на ней была мантия, Артур! — взвизгнула миссис Уизли. — Как она вообще там оказалась?

Она пришла, милая. Как люди ходят. Мы, конечно, думали, что она сядет с нами. Но она сразу направилась к Малфою и его подпевалам. В нашу сторону и не взглянула.

«Малфой и его подпевалы» — это Драко Малфой, его лучший друг Теодор Нотт и примкнувший к слизеринцам Симус Флеминг, когда-то бывший Финиганом. Ни с одним из них Гермиона раньше тесно не общалась. И какой следует вывод? Они встречались раньше. А где?

Вы с ней говорили?

Нет, — огорчился Артур. — Когда прозвучал гонг, они как-то быстро её увели. Никто даже слова сказать не успел. И там был ещё старший Малфой. Он их у лифтов ждал, — помолчав, рыжеволосый волшебник добавил. — Через Атриум они не проходили.

Следовательно, кто-то из Министерства Магии открыл им камин, нахмурился Гарри. Должностное преступление, которое можно расследовать. Вот только кто возьмётся?

Я говорил с Альбусом по этому поводу. Он тоже был шокирован. Гермиона — и вдруг такая выходка. Ведь всем известно отношение Малфоя… .

Рон уже знает? — прервал его Гарри.

Лаванда при упоминании мужа разразилась рыданиями. У неё, в самом деле, была истерика.

Почему она вернулась? — выкрикнула она. — Она не должна была вернуться! Не должна!

Тише, милая. Тише, — испуганно забормотала миссис Уизли.

Она отберёт у меня Рона, — заливалась слезами Лаванда. — Она отберет моего мужа!

Это вряд ли, хмуро подумал Гарри. Вряд ли Гермиону прельстит обремененный тремя детьми мужчина с редеющими волосами и намечающимся брюшком. Не зачем и беспокоиться.

Скорее всего, нет, Гарри, — ответил мистер Уизли. — Рон с утра уехал к Мюрриэл — разобраться с охранными чарами. Она не читает «Ежедневный Пророк».

Интервью с Гермионой вышло в «Колдунье».

Да? Ну, тогда, наверное, узнает. Мюрриэл выписывает этот журнал.

Это плохо, подумал Гарри. Неуместные воспоминания, приправленные высказываниями злоязыкой тётушки Уизли, могут натворить беды. Рона нужно найти как можно скорее.

Вызванная по каминной сети Мюрриэл Уизли с удовольствием сообщила, что Рон аппарировал из её дома меньше четверти часа назад. И он видел статью в «Колдунье».

Не правда ли эта девушка хороша? — ехидно осведомилась пожилая колдунья. — Юная вдова. Помяните моё слово, когда пройдёт срок траура, волшебники изотрут подметками порог её дома и уморят всех сов в стране, отсылая любовные письма.

Рона удалось отыскать только заполночь в каком-то захудалом баре для волшебников. Волшебник забился в угол темного грязного зала и опорожнил две бутылки Огденского виски, наполовину приправленного прозаичным маггловским самогоном. После такого пойла Рон уже не мог встать самостоятельно.

Гарри только вздохнул, удивляясь, как Рона ещё не обворовали или не побили какие-нибудь тёмные личности, которых вокруг хватало. Расплатившись, он взвалил друга на плечи и потащил к ближайшей точке аппарации. Одно радовало — в таком провинциальном захолустье вряд ли найдётся кто-нибудь с фотоаппаратом. И завтрашние газеты не украсят заголовки — «Геройский разгром. Провинциальный бар превращен в руины».

Аппарация удалась с большой натяжкой. Их пронесло мимо каменной площадки, куда надлежало, по замыслу Джинни и архитектора, перемещаться. Вместо этого Гарри и Рон вывалились прямо на лужайку. Порушили декоративный фонарь с феями и помяли клумбу с какими-то цветами.

Рон, — Гарри потряс лежащего ничком друга. — Ты как?

Тот что-то пьяно пробормотал. Гарри оглянулся на особняк. Окно в гостиной светилось. Их ждут. Вздохнув, герой магического мира потащил пьяного друга к пруду. В таком скотском состоянии на глаза родителям и жене лучше не показываться.

Прошло больше часа, прежде чем Рональд Уизли пришел в себя. Его долго тошнило в кустах. Любимый жасмин миссис Уизли… оказался безвозвратно погублен. Холодная вода из пруда окончательно привела рыжеволосого в чувство. Правда, Гарри приходилось придерживать его за мантию во время умывания.

Лучше?

Рон молча кивнул. Расстегнул мокрый воротник мантии и сел на траву.

Это из-за Гермионы? — спросил Гарри после нескольких минут молчания.

Ещё один мрачный кивок.

Что будешь делать?

Да ничего! — сглотнул и спросил. — Видел статью?

Видел.

Она меня бросила ради этого Су… Суини. Ради этого… .

И мужчина внезапно заплакал. В свете садового фонаря его слезы казались серебряными, как у единорога. Это очень страшно и горько — видеть мужские слезы. К тому же Гарри не мог вспомнить ни одного раза, когда бы Рон плакал. От боли, от горя, от счастья… . Даже летом девяносто седьмого он громил комнату с сухими глазами.

Все думал… какой он? Ради кого она меня бросила? Кого любила? Великий маг? Игрок в квиддич? Аврор? Чистокровный… Гарри, ты же видел его? Видел! Он же… Он уродлив, Гарри! Он же никто! Он как она… .

Не совсем так. Скорее Майкл Суини обычен. Среднестатистический британец. Но вслух этого Гарри не сказал.

Он никто, но она бросила меня. Бросила! — крикнул Рональд.

Тссс… успокойся, друг. Всё будет нормально.

О, ты так думаешь? — ядовито осведомился Рон. — Что тут может быть нормально?

Спустя несколько дней в той самой «главной» гостиной Поттер-мэнора в основном составе собрался Орден Феникса. Гермиона могла бы гордиться собой — двенадцать магов отложили все дела, чтобы поговорить о ней.

Кроме хозяев дома были все Уизли, за исключением Чарли и Перси. Первый почти постоянно жил в Румынии, занимаясь дрессировкой драконов, и выбирался из своего заповедника только на большие семейные праздники. А второй отговорился кошмарной занятостью в Министерстве Магии. Также прибыли Тонкс, по-прежнему использующая девичью фамилию вместо имени, её муж Ремус Люпин, Кингсли Бруствер, Аластор Хмури и профессор Хогвартса Минерва МакГонагалл.

Последним на импровизированное собрание явился Альбус Дамблдор — могущественный волшебник и директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Высокий старик, с длинными белоснежными волосами и бородой до пояса, в мантии, расшитой серебряными звездами и рунами. Как будто знающих людей могли обмануть его «игры в Мерлина».

Как вы уже знаете… . благодарю, Молли, — миссис Уизли обносила всех чаем. — В Совете Магов три дня назад произошли изменения. А именно, к группе мистера Драко Малфоя присоединилась Гермиона Грейнджер. Вы все помните эту девушку, — собравшиеся послушно закивали. — К сожалению, семь лет назад она покинула страну, чтобы позаботиться о родителях. Теперь же она вернулась и, не медля, присоединилась к Совету Магов. Сам я ничего не могу сказать о мотивах её поступков. Но уже ясно, что благодаря мисс Грейнджер влияние группы мистера Малфоя в Совете Магов усилилось. И это может повлечь не самые лучшие последствия. Как раз сейчас начали рассматривать важнейший закон, который может, как ввергнуть наш мир в пучину хаоса, так и возвести его на новую ступень развития. По иронии судьбы он составлен и предложен самим мистером Малфоем.

Закон «Об образовании волшебников и приравненных к ним существ», нахмурился Гарри. Об этом законе и «единственной магглорожденной леди Совета Магов» уже третий день подряд пишут все магические издания. Даже «Квиддичный обозреватель» вышел с предположениями станет ли квиддич официальным школьным предметом, если закон примут. Самое любопытное, что в каждом выпуске каждой газеты или журнала выясняется что-то новое.

Не рассматривать предложение Совет Магов не может. Каким-то образом мистеру Малфою удалось собрать более тысячи обращений простых британских волшебников в поддержку закона.

Между прочим, по этим самым обращениям уже начато неофициальное и очень тайное расследование в Аврорате. Но пока бравые авроры ничем не могли похвастаться. Волшебники, фамилии которых удалось запомнить мистеру Уизли, на вопросы об обращении к Совету Магов только мямлили нечто невразумительное и отводили глаза. Добиться ясного ответа от них не удалось. И давить авторитетом, страшить официальным вызовом в Аврорат нельзя — эти маги не преступники.

Боюсь, что мисс Грейнджер не единственный козырь в рукаве мистера Малфоя, — покачал головой Дамблдор.

Как же она оказалась рядом с ним? — задумчиво проговорил Джордж. — Вроде такая правильная. Малфоя так вообще терпеть не могла. Помните, как здорово она врезала ему за гиппогрифа Хагрида?

Появление мисс Грейнджер окутано тайной. Нимфадора, вам удалось узнать что-нибудь об этом?

Ничего, — недовольно ответила метаморфиня. Её короткие волосы посинели, выдавая недовольство хозяйки. — Я была даже в архиве Отдела Надзора за несовершеннолетними магами! Такое впечатление, что кто-то как следует там полазил до меня. Папка с досье Грейнджер выглядит как обычно, но внутри только пустые листы пергамента. Всех сведений только — когда родилась, последнее место жительства, имена родителей и оценки за С.О.В.

Между прочим, это как раз и стандартный набор сведений о магглорожденных волшебниках. Разве что они обычно дополнены оценками за Т.Р.И.Т.О.Н.

В поле зрения Аврората ни разу не попадала, в клинике святого Мунго не лечилась. Ничего нет!

А Суини? Как же его имя… Майкл?

Тонкс пренебрежительно фыркнула.

Суини со мной учился на одном курсе. Нашла его фото в выпускном альбоме. Ничем не интересовался, никуда не ходил, ни с кем не встречался — снулая белая рыба. По-моему он вообще был слабоумным.

Я говорила с Филиусом сегодня утром, — вмешалась профессор МакГонагалл. — По его словам мистер Суини был хорошим студентом, хотя учился далеко не блестяще. Людей он сторонился по складу своего характера и не мог выступать перед классом. Но письменные работы писал очень подробные. Сама я его помню, потому что в июле восемьдесят девятого выписывала ему освобождение от последнего экзамена, — преподаватель трансфигурации слегка смутилась. — Я как раз тогда замещала директора, а мистеру Суини нужно было присутствовать на похоронах родителей. Они погибли при пожаре, насколько я помню. После выпуска он просто испарился. Филиус обычно старается поддерживать связь со всеми своими студентами, но этот юноша просто намеренно оборвал все связи.

Человек — пустое место. Просто не верится, что подобное существует в реальности, а не маггловской фантастике. И как искать информацию о таком? Через магглов? Помилуйте, никто же толком не разбирается в современном маггловском мире!

Между тем волшебники заговорили об упомянутом в газетной статье «состоянии» и о взносе в звонком золоте, который Гермиона отдала в казну Совета Магов. На этот раз слово взял Билл Уизли.

Приятель из комиссии по финансовым спорам рассказал мне, что около года назад было несколько очень интересных исков, — старший из сыновей Уизли говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Драконы из конторы «Стеббинс и сыновья» представляли интересы своего клиента с фамилией Грейнджер. Речь шла о невыплаченной прибыли. Ответчик — аптеки «Слеза единорога».

Джордж Уизли восхищенно присвистнул. Впрочем, все присутствующие в гостиной волшебники знали, что сеть этих аптек — одно из крупнейших магических предприятий в Англии, с отделениями по всей Европе. Очень надежный налаженный бизнес, постоянно приносящий доход.

Вопрос решился тогда не пользу владельцев и знакомый сильно этому радовался. Кто-то из Хиггинз сильно ему насолил, — спокойно продолжил Билл. — Разговор состоялся несколько месяцев назад и тогда, я, честно говоря, не обратил на него особого внимания. Тем более… мало ли может встретиться магов с фамилией Грейнджер. Но если сейчас встал такой вопрос, то, думаю, велика вероятность, что это Гермиона Грейнджер стала новой хозяйкой «Слёз единорога». Оттуда и деньги.

Полезное сообщение, Уильям, — кивнул Дамблдор. — Но хотелось бы большей уверенности.

Ну, это вряд ли. Когда делами занимаются маги от Себастьяна Стеббинса — это всегда очень высокий профессиональный уровень. Там каждое произнесённое слово согласовывается специальным контрактом. Что-то выяснить у них просто нереально, — покачал головой молодой мужчина. — Можно заслать собеседников к бывшим владельцам.

Возможно, мисс Грейнджер получила наследство от дальнего родственника.

Она магглорожденная!

Она всегда была чересчур сильной для обычной магглорожденной волшебницы. Я считаю, что в её родословной есть два-три отличных колдуна. Они вполне могли бы…

Может, оставим эту тему, — нарушая все возможные правила приличий, сказала Джиневра Поттер. — Разве не важнее сейчас понять, почему она прилипла к Малфою?

На самом деле это очень важно, Джиневра… .

Как она вообще может поддерживать Малфоя и его уродцев? В школе они ненавидели друг друга!

Джинни, успокойся, — попросил колдунью Гарри. — Профессор, не думаю, что с Гермионой можно связаться обычным способом. Вчера я пытался отправить ей сову, но птица вернулась. То же самое и с Патронусом.

Я предполагал подобное. Скорее всего, мисс Грейнджер находится в месте, защищенном мощнейшими чарами. Я предполагаю Малфой-мэнор или замок семьи Флеминг является её пристанищем.

Думаете, они пустили её в свои поместья? — в голосе миссис Уизли было недоверие. — Магглорожденную?

Полагаю так. И боюсь, что может иметь место насилие в отношении мисс Грейнджер, — с заметной грустью сообщил директор Хогвартса. — Нам нельзя исключать этого.

Если верить умным книгам из семейных сейфов Поттеров, то чары на зале Совета Магов исключают любое магическое воздействие на свободную человеческую волю. Заклятье Империус спадёт, а зелье прекратит своё действие или, по меньшей мере, ослабнет. К тому же все члены Совета Магов немедленно узнают, кто из них был подавлен.

Был ли три дня назад переполох на самом нижнем уровне? Вызывали ли туда авроров? Нет. Так что Гермиона Грейнджер определённо не была околдована. Вот только необязательно использовать магию, чтобы заставить человека что-то сделать. Уговоры, подкуп, обман, шантаж — способы не менее надёжные.

Что Малфой мог бы использовать против Гермионы? Вряд ли это что-то, связанное с её школьной жизнью. Оборотное зелье на втором курсе, использование хроноворота на третьем — секреты, известные очень немногим. И уж точно не Малфоям, Нотту и Симусу.

Значит, что-то из её жизни после победы. Вот только что? Тайна гибели мужа — Майкла Суини? А может быть дети? В журнале упоминалось о детях… . Шантаж? Любящая мать пойдёт на что угодно ради своих детей — на обман, преступление и смерть. Да, эта версия наиболее жизнеспособная. Гермиона слишком законопослушная ведьма, чтобы совершить что-то действительно страшное. Но она будет танцевать в Дьявольском пламени, если что-то серьёзно угрожает тем, кого она любит.

Нужно обыскать их дома. Миссис Уизли права — вряд ли эти фанатики чистокровности и древних колдовских традиций допустили магглорожденную колдунью в свои родовые дома. Но в поместье могут находиться заложники. Если получить ордер на обыск сегодня вечером, то можно явиться к заколдованным вратам Малфой-мэнора ранним утром и застать хозяев врасплох. Ради беспомощной злости на бледных лицах Люциуса и Драко Малфоев он был готов пожертвовать сном.

Практически все присутствующие согласились, что визит к белобрысому семейству не терпит отлагательств. Кингсли Бруствер, не откладывая, отправился в Министерство Магии. В этот час Министра Магии ещё можно было застать на рабочем месте, а темнокожий Глава Аврората имел право входить к нему без доклада. Альбус Дамблдор, похвалив Гарри за очень удачную идею, распределял волшебников на группы, выдавая каждому задание.

Уильям, постарайся найти своего знакомого из комиссии и более подробно расспросить его. Нам будут важны любые сведения. Минерва, думаю, нужно поднять школьный архив и ещё раз поговорить с Филиусом. Может ему удастся вспомнить ещё что-нибудь. Ремус тебе лучше тоже отправиться в Хогвартс. Северус… спрашивал о тебе.

Профессор Люпин, занимающий, несмотря на протесты Совета Попечителей и многих родителей, должность преподавателя по Уходу за Магическими Существами, слегка скривился и кивнул, соглашаясь. Что-то странное связывало его с Северусом Снейпом — Гарри уже не раз замечал, что… .

Гарри, — окликнул его старый волшебник. — Для проведения обыска нужен отряд авроров. Будет лучше, если ты сам выберешь, кто в нём будет состоять. И, конечно же, возглавишь… мероприятие.

Заместитель Главы Аврората — представитель официальной власти. Победитель Волдеморта — олицетворение борьбы со злом, отпечаток которого мужчины семьи Малфой носят на левой руке. Лорд Поттер — исключительно для того, чтобы хозяева поместья не чувствовали себя на уровне дорожной грязи. Крошечный поклон их общественному статусу.

Мысли Гарри потекли с сумасшедшей скоростью в привычном направлении. Он перебирал всех авроров, которых мог бы сегодня отозвать с дежурства ради такого важного дела, как обыск в величественном Малфой-мэноре. Когда через час вернулся Кингсли с пергаментом, на котором ещё не просохли чернила, у Гарри был готов короткий список.

Во-первых, Тонкс. Колдунья много раз бывала в особняке и превосходно ориентировалась в расположении комнат. К тому же ей исключительно по-родственному открывались некоторые заколдованные двери.

Во-вторых, нужно взять Рональда, как представителя Отдела по работе с обращениями вечно чем-то недовольных волшебников. Заявление какой-нибудь старой перечницы, которая доложила о светловолосом волшебнике, крадущемся к лавке в Лютном переулке, станет прекрасным оправданием.

В-третьих, ещё четыре превосходных аврора с разным статусом крови и способностями, но сильные и проверенные совместными вылазками. К тому же все четверо были отменно неболтливы и умели подчиняться приказам вышестоящего начальства.

Утвердив список у Кингсли, Гарри разослал подчинённым Патронусы с сообщением и, едва ли не насвистывая что-то фривольное, отправился готовиться к посещению вражеского логова. После того, как он стал Заместителем главы Аврората настоящие вылазки «на местность» стали редкостью. Посещение Малфоев — это ещё и чудесный способ развеяться.

Их ждали, конечно.

Гарри понял это в тот миг, когда распахнулись. Прибывшим даже не пришлось, как это обычно бывает, посылать хозяевам Патронуса со строгим сообщением:

Внимание! Аврорат! В отношении вашей собственности санкционирован обыск! Просим вас снять защиту в течение пяти минут. В противном случае будет произведена атака! Внимание…

Люциус Малфой встретил нежеланных гостей у главного входа, выслушал рассказ о причинах визита, заглянул в ордер и предложил «господам аврорам начинать работать».

Тщательный обыск, длившийся в общей сложности восемь часов, не принёс никаких результатов. Авроры добросовестно проверили всё поместье, но не нашли ничего незаконного или вызывающего подозрение. Заметно было, что совсем недавно в здании была «чистка» — все артефакты, книги, хоть каким-то образом подпадающие в категорию неодобряемых Министерством Магии», жутковатого вида реликвии отправились в изгнание. Возможно, даже в банк «Гринготтс» в самый дальний сейф.

Все время обыска за каждым из авроров следовал домовой эльф с тряпкой в руках и подтирал следы на паркете или ковре. Даже если на первый взгляд их и не было. На вопли «Пошел вон!» невозмутимые существа неизменно отвечали, что их обязанность следить за чистотой дома и… продолжали возиться с тряпками.

Всё это не прибавляло аврорам хорошего настроения, поэтому стоит ли удивляться, что Тонкс «совершенно случайно» опрокинула на каменный пол трёхфутовую статую грифона из горного хрусталя — дорогую, красивую и бесполезную. Вместо скандала и оскорблений, которых все ждали, Люциус Малфой лишь вздохнул, посетовав, что «метаморфизм способность, конечно уникальная, но координации вред наносит и милой племяннице можно только посочувствовать».

После неудачи в Малфой-мэноре последовал такой же провал в Доме-На-Холме Теодора Нотта. На обыск поместья «Золотые поля», принадлежащего колдовскому роду Флеминг, Министр Магии подписывать ордер отказался, не желая портить отношения с самой богатой семьёй магов Великобритании.

Совы с письмами, адресованными Гермионе Грейнджер, возвращались обратно. С помощью Патронуса ей было не дозваться, а иных способов поиска просто не было. Школьный надзор с магглорожденной волшебницы сняли ещё в начале шестого курса, сразу после совершеннолетия. А для Поискового зелья, которое теоретически мог бы сварить Северус Снейп, требовалась хотя бы капля её крови. Однако все образцы из личного дела Гермионы оказались испорчены.

В конце концов, к исходу пятого дня пришлось признать, что все их усилия лишь бесполезная трата времени и ресурсов. Новоявленную леди Совета Магов прячут очень хорошо. Гарри всё чаще склонялся к мысли, что в этом замешаны гоблины, интересы которых девушка должна представлять среди волшебников. Он сомневался, что кто-нибудь и даже Дамблдор, мог бы переиграть серокожих банкиров, которые заполучили в свои лапы такой кусок — представитель, состоявший в Совете Магов. Такого ещё не было.

Также у Гарри Поттера была идея, поделиться которой с другими членами Ордена Феникса и даже своей женой, он не отважился — волшебницу можно поискать в маггловском мире. Гермиона — ребёнок простецов и превосходно ориентировалась среди обычных людей. Она могла, открыто жить в многомиллионном Лондоне и всё равно остаться совершенно незамеченной.

Но вслух Гарри так свою идею так и не озвучил. Всё равно у них бы ничего не получилось — волшебники из Ордена Феникса совершенно не ориентировались в обществе обычных людей в силу… своей крови и образа жизни. Никто в Министерстве Магии не мог помочь с поисками. Связь с маггловскими властями всегда осуществлялась только через Министра Магии, к которому идти с таким вопросом было совершенно невозможно, и Отдел Тайн, работников которого вообще мало кто видел. Подавляющее же большинство всех прочих чиновников, да и авроров тоже, имели смутное представление о порядках простецов.

Даже сам Гарри из своей маггловской половины жизни помнил лишь какие-то обрывки, в основном касающиеся правил дорожного движения и бытовой техники.

Это был тупик. И оставалось лишь по-гриффиндорски надеяться, что если биться о кирпичную стену с достаточной силой и частотой, кирпичи сдвинутся, и появится выход.