Жена без срока годности

Глава 11. Эгоист

У его эгоизма была обратная сторона — услужливость. Андрей не любил напрягаться и решать проблемы: он либо брал нахрапам, либо делал все, что у него просили, чтобы от него отстали. Не знаю, о чем Андрей говорил со своим отцом на свадьбе, но встреч после не было, и мы про него забыли, но он нет — с нашего отъезда в Америку звонки сделались регулярными. Я заподозрила неладное, и скоро он попросил у сына денег. Сумма небольшая, и Андрей отослал отцу ее, не задумываясь и даже не сообщив мне. Потом запросы удвоились, и Андрей чуть-чуть погундел за ужином, а когда я сказала, не отсылай, сообщил, что уже сделал это. Ну чего ты, типа… Не последние! Ну да, только при этом деньги Андрей взял из нашего месячного бюджета, отложив на сберегательный счет стандартно четверть зарплаты. Я свела концы с концами, только исключив походы в рестораны. Ну, я не просилась на ужин, и Андрей как бы и не заметил, что их не было. В третий раз я взорвалась:

— Он считает, что в Америке деньги на деревьях растут? Мы и так на всем экономим…

Отцу он деньги все равно послал, но моя фраза про экономию крепко засела у него в мозгу. Он потом ее вспомнил, когда сказал, что мы должны вернуться в Питер, чтобы не экономить.

— Может, присосок надо отрезать?

— Эти двести баксов погоды не сделают…

Не знаю, содержит он сейчас отца или нет. Да и плевать. Ничего не скажу, потому что собственной матери я тоже не смогла отказать. В продаже бабушкиной квартиры! После этого мать снова исчезла из моей жизни и проявилась только, уйдя на пенсию, когда схоронила отчима и начала скучать. В гости я ее не приглашала, но фотографии детей отпечатывала и отсылала на неизвестный мне адрес. Она сказала, что соседки не верят, что у нее внуки в Америке. Не верят, что вообще есть внуки. Ну и правильно — про несовершеннолетнюю дочь в Питере она им, небось, раньше не говорила. Ну а помогать я ей стала сама, послав деньги на похороны отчима. Она поблагодарила. Потом я стала посылать немного на постоянной основе. Она не отнекивалась, благодарила и никогда не просила больше. Встретиться не предлагала, и я не сообщила ей, что нахожусь в России. Не представляю эту встречу. Сейчас она просто пенсионерка, которой я помогаю. Не мать. Мамой у меня была бабушка.

— Мне на кладбище сходить надо, — ответила я Андрею на предложение поужинать.

— Перед театром? В вечернем платье? Бабушка бы оценила…

— Не паясничай. Она столько для тебя сделала. Мог бы хоть раз съездить на могилку. Я наняла человека, чтобы убирали. Они мне отчеты присылают о выполненной работе.

Андрей опустил глаза.

— Отвезти тебя?

— Такси никто не отменял.

— Ей понравится, если мы придем вместе.

— Думаешь, ей там про нас не доложили? — ткнула я пальцем в потолок автомобиля. — Не надейся.

Он усмехнулся и глянул на меня.

— Слушай, у нас есть четыре часа. Сейчас без пробки доедем. Ну сколько тебе там надо постоять? Минут двадцать?

— Потом застрянем в пробке и опоздаем в театр. Я завтра съезжу.

— Отвезти тебя?

— Слушай, что ты ко мне прицепился, честное слово. Тебя дома не ждут?

— Не ждут. Я живу один.

— А чего так?

— Плохой опыт в прошлом.

— Далеком?

— Очень далеком. Я серьезно говорю, что отвезу тебя на кладбище. Завтра так завтра.

— Я еще туда не собираюсь! — расхохоталась я. — Я же только жить начинаю. На пенсию выхожу…

— Не рано ли?

— Я до старости, что ли, работать должна? А жить когда? Я напахалась вдоволь за эти годы. А ты по штурвалу не скучаешь?

— По какому?

— Ну… Так говорят про брошенную профессию.

— Кто говорит?

— Да понятия не имею… У нас же тусовка со всего постсоветского пространства. Скучаешь?

— Нет, не жалею… Есть, о чем другом пожалеть. Что не взял тебя за шкирку, например.

— Думаешь, вышло бы? У твоего сына даже паспорта русского тогда не было. Как бы он в страну въехал без документов?

— Сделали бы. После того количества бумажек, которые мы собрали… Два месяца ничего бы не решили. Это ты решила не ехать. И не жить со мной. Ты.

Он совсем свесился ко мне. Устал стоять, ножки подкосились. Я даже руку выставила, чтобы его поймать.

— Андрей, ничего не поменять. Жизнь прожита. Живи дальше и дай жить мне. Ну чего ты сейчас хочешь?

Я его толкнула. Устоял, но от крыши автомобиля все-таки отлепился, и я сумела выбраться наружу.

— Ты меня реально достал!

Я стремительно двинулась к дверям ресторанчика. Забрала куртку и вышла на улицу. Андрей стоял на том же месте. Смотрел на меня. Я отвернулась. Пошла прочь. И тут же услышала, как пикнула машина — закрыл Мерседес, гад!

Шагу я не прибавила. Ну не убегать же на самом деле от этого маньяка!

— Ты была с ним счастлива? — услышала я у самого уха.

— Ну хватит вести себя, как дите малое! Я не меняла тебя на другого мужика. Я сначала с тобой развелась. Ясно?

Я развернулась к нему. Он остановился раньше, поэтому пришлось сделать к нему шаг, чтобы не орать.

— У тебя кризис среднего возраста? Ты пытаешься сейчас переложить на меня ответственность за проблемы в личной жизни? Чего тебе надо? Звони сыну, если хочешь! Если вдруг захотел… Без разницы, был у меня мужик или нет. Ты не звонил ему, ты! Сейчас скучно стало, да? Как моей матери, которая дозрела до внуков, но те выросли без бабушки и ничего не потеряли. Алекс вырос. Леши давно нет. Уяснил наконец?

Он молчал.

— Что? Бабы только за деньги? Ну понятное дело, а чего ты хотел? Нормальная побоится подойти. А у других мерседесы и еврики, вместо розовых свинок, в глазах — но ведь ты для чего-то именно такими себя и окружил…

— Ты так решила, да? Следила за мной?

Какое самомнение!

— Я вообще о тебе не вспоминала! Только раз в год если, в день рождения Алекса. Знаешь, почему-то каждый год мне казалось, что ты позвонишь. Я вот не могу до сих пор понять, почему я так думала… Почему не позвонил ни разу? Это же твой ребёнок. Или нужен, пока баба нужна?

Андрей спрятал руки в карманы брюк, задрав пиджак.

— Я не хочу выяснять отношения на улице.

— Нет никаких отношений. Выяснять нечего. Алексу звони, если хочешь.

— Марина, пообедай со мной.

— Зачем? Я в сотый раз спрашиваю. Ответь уже наконец!

— У меня к тебе деловое предложение. Такие вещи не обсуждают на улице. Зайдем уже куда-нибудь… Бросим кости.

Сядем в кафе, то есть?

— С каких пор ты кальки с английского используешь? — сунула я руки в карманы куртки.

— А… — усмехнулся Андрей. — Я не про те кости, я про монетку… Пошли уже!

Это означало — в дверь, рядом с которой мы стояли. Обычная кафешка. Один зал, десять столиков — на вскидку. Я повесила куртку на спинку стула, потому что больше оказалось некуда. Села. Уставилась в лицо Андрея, а не в меню, которое нужно было взять, потому что тут к нам подлетели сию же секунду.

— Два цезарь-салата и чай с бергамотом, — выдал Андрей, не заглядывая в меню. — Хорошо, с лососем тоже сойдет, — ответил, когда выяснилось, что данного салата нет: в меню или вообще, уточнять не стали. — Главное, что не “Столичный”… — усмехнулся, уже глядя на меня. — Ну… Куда вечером идешь?

— В Мариинку, новый зал, на “Анну Каренину”, балет… Я не просто сказала, что у меня есть билет на балет, — перефразировала я знаменитую песенку Игоря Корнелюка.

— С кем идешь?

— Одна, — смотрела я, не мигая.

— Ну, бросим кости? Покажи билет.

— Зачем?

— Марина, покажи билет. Сложно, что ли? — хмыкнул и протянул руку, потом отдернул, так и не взяв моего телефона.

Вытащил свой.

— В чем дело? — почти что вытянула я шею, хотя и понимала, что через стол не увижу ничего на экране чужого телефона.

— Подожди. Пытаю судьбу… — что-то все кликал, не переставая улыбаться. — Судьба, не судьба… Судьба, Марина!

Теперь он протянул мне телефон с… Билетом.

— Что?

Я снова вернула свой билет на экран. Да не может быть! Посмотрела на его…

— Как! Как такое возможно? — почти что выкрикнула я.

— Ну… Это свято место пусто не бывает, но ты ж у нас не святая, — улыбнулся Андрей. — Если бы рядом не оказалось свободного места, я бы не купил билета и не пошел с тобой. А сейчас я понимаю, что могу и бизнес-идеей с тобой поделиться.

— Андрей, я не хочу идти с тобой в театр! — чуть было не застучала я корпусом телефона по торцу столешницы.

— Ты что, весь зал сняла? Откуда такая уверенность, что рядом не сядет знакомый… Ладно, к делу… Мы тут ищем в Силиконке стартапы, в которые стоило бы вложиться, и нам нужна помощь с валидацией идеи. Ты как бы варишься в этом во всем, и твой опыт нам мог быть очень полезен.

— Кому это вам?

— Ну… — Андрей выдержал паузу. — Нам. Я не буду называть имена. Я не единственный инвестор. Я, можно сказать, самый маленький, но… Именно меня попросили прощупать почву. И тут твой приезд. Начнешь верить в судьбу, удачу… Ну как ты иначе объяснишь, что рядом с тобой место свободным оказалось?

— Элементарно. Вероятность была очень большая. В театр ходят по парам. Редко по трое. И чаще всего не в одиночку. Я купила один билет в середине и тем самым сломала паттерн. Я не хочу идти с тобой в театр, — повторила я свой изначальный посыл.

— Марина, у меня серьезное предложение. Это большие деньги. Если стартап выгорит. Мы готовы рассмотреть уже существующие. И если у тебя или у Алекса есть идея, которую можно развить, то я и это могу профинансировать. Даже с большим удовольствием проинвестировал именно вас. Зачем делать богатыми чужих людей…

— А мы кто? — горько усмехнулась я.

— А вы не чужие, — без намека на улыбку ответил Андрей.

— Весело!

Но мы не смеялись.

— Я не хочу в этом участвовать, — добавила я без паузы и без усмешки.

— Ты не отмахивайся так сразу. Не воспринимай это личным предложением. Ты напрямую со мной не будешь контактировать. Там есть команда и… Консультировать нужно не меня, а их. Меня — бесполезно. Я вот на вскидку могу только предложить идею киберсекьюрити… Это как бы всегда нужно…

— Хардварные компании давно начали разрабатывать эту идею и убьют все софтверные на раз-два, если ты хочешь знать мое мнение…

Андрей пожал плечами:

— Возможно. Говорю же, что ты лучше разбираешься в тенденциях рынка. И это не бесплатно, Марина. Процент от дохода.

— Какой? — уже с усмешкой выдала я.

Его улыбка мне не понравилась — она мне никогда и не нравилась. За ней всегда таилось что-то недоброе.

— Половина того, что есть у меня. Все по закону…

— Андрей, что тебе надо?

— Твоя голова. У тебя просто палец на пульсе. Подумай. Я ничего, как сама понимаешь, обещать не могу… У меня сейчас единственный многообещающий проект — это разработки по выращиванию клубники в северных широтах. Ну чего смеешься?

Я пока только улыбалась.

— На клубничку потянуло?

— Марина, а это реально классные технологии.

— Ну, не сомневаюсь. Университет на Аляске тоже хочет три раза в год урожай снимать… Подробностей не скажу, не знаю… Но сейчас еще и дроны во всю в сельском хозяйстве используются. Андрей, ты не того человека нашел…

— Того, Марина. Я не того потерял. Давай поработаем вместе?

Я не сразу нашлась с ответом. Да и ответ был так себе. От него щемило сердце.

— Я с тобой уже училась вместе, — пришлось сглотнуть кислую слюну. — Работать я предпочитаю раздельно. Не рассчитывай на меня. Удачи тебе, конечно, со стартапами, но я пас.

— А Алексу это будет интересно? — спросил Андрей без паузы.

А мне снова потребовалось время, чтобы избавиться от неприятного вкуса во рту.

— А ты спроси его сам. Я не лезу ни в его личную, ни в его профессиональную жизнь.

— Марина, подумай. Большие деньги на кону.

— Купить меня пытаешься?

— Нет, бесплатно попользоваться… — он не опустил взгляда даже к появившимся на столе салатам. — Выгорит не выгорит, это уж как повезет. Мы, кажется, уже достаточно упакованы, чтобы работать бесплатно на будущий успех. На наш будущий успех. Общий.

Он буравил меня взглядом. Я схватила вилку, чтобы воткнуть ему в глаз, точно трезубец.

— Консультация в обмен на свидетельство о разводе, — проговорила с зависшей в воздухе вилкой.

— Я не хочу с тобой разводиться. Мне, как никогда, нужна умная жена.

— Андрей, мне это неинтересно. Честно.

— Сейчас ты просто злишься. Ешь. Нам еще платье тебе покупать, а потом в театр не опоздать. Хрен там припаркуешься. Кстати, на ужин какую кухню предпочитаешь? Надо бы столик заранее заказать…

Могла бы в силу возраста заранее предположить, что ужинают девушку исключительно для того, чтобы потом потанцевать — надо было встать и уйти, а не вежливо ждать продолжения марлезонского балета. Под этим взглядом даже салатом можно подавиться! Да и голода не чувствуется — как-никак у меня по расписанию ночь на дворе, ну или уже раннее утро: есть рано, да и завтракаю я в гордом одиночестве обычно.

— Слушай, я довольно хорошо заработала на последней работе. Я не голодная, — сказала я впрочем немного другое.

— Голодной я бы и не предлагал воздушные замки, — не унимался этот незнакомый мне человек. — Рискнешь?

— Рискуешь ты. Причем, реальными бабками, — пыталась я говорить максимально серьезным тоном. — Еще и чужими. Я помню девяностые и не собираюсь подставляться под раздачу.

— Все давно уже не так. Ты живешь прошлым. Как говорится, нужно чаще встречаться, — и снова эта ужасная усмешка. — Тут много чего изменилось в лучшую сторону. Только балет остается неизменным, — хмыкнул он издевательски.

— Андрюш, не уболтаешь, — лила я елей сквозь стиснутые зубы. — От русских денег лучше держаться подальше. Как и от русских мужиков.

— Ну это у тебя прекрасно получилось сделать. Не придерешься… Темнокожая дочь у тебя чувства стыда не вызывает?

А вот это он зря сказал. Перед ним не торт и даже не Оливье, но я и в лосось его мордой ткнуть могу.

— О чем жалею, так это о том, что Алекс на тебя похож. К счастью, только внешне.

Я бросила вилку и встала. Андрей тоже встал. В тот же момент, поэтому наши взгляды не успели потерять друг друга. Потеряли мы пока только терпение. Это оба. А персонально Андрей потерял совесть. Ну а чувства такта, похоже, у него никогда и не было.

— Извини, я погорячился, — сказал тихо и медленно. — Не уходи. Пожалуйста. Можешь понять простую вещь — я тебя ревную, до сих пор.

Не могла и не хотела ничего понимать. И видеть его не хотела. И есть. И вообще… Сидеть с ним в партере в соседних креслах точно не входило в мои сегодняшние планы.

— Ты дурак, Андрей. И именно поэтому ты для меня — бывший, прошлогодний снег. И даже если мне были бы интересны твои инвестиции с финансовой стороны, то моральная все равно перевесит. Я не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. Своим штампом можешь подавиться.

Это уже не первый звоночек, а последний — как хорошо, что я развелась. Какое счастье, что вовремя убрала этого человека из своей не только личной, но и финансовой жизни. Какой ужас зависеть легально от такого куска дерьма… Звоночек прозвучал на моих часах. Да что вам всем от мамы сегодня надо?! Еще и видео-звонок. Впрочем, Алекс ткнул пальцем в камеру случайно.

— Ты почему не спишь? — спросила я в телефон.

— Мам, ты ругаться не будешь?

— Если вы сожгли плиту, то разбирайтесь с менеджментом сами…

— Нет, взрослые дети звонят родителям только в двух случаях: дай денег и я разбил машину…

— Мою?

— Нет. И даже не свою. Ну, на ней одна царапина, я ее затер тряпочкой.

Говорил Алекс достаточно громко, чтобы его отец слышал все, потому что от стола я так и не отошла, хотя и не села обратно. Только не видел, зато у меня видимость была шикарной: у сына за спиной все лампы на кухне горят.

— Ты чего звонишь в такую рань?

— Ты хочешь по порядку или с конца?

— Как я поняла, ты виноват?

— Да, я… На парковке дело было. Я втиснулся на последнее свободное место, а водитель соседней машины что-то очень недобро на меня посмотрел, и я сообразил, что ему не открыть дверь. Решил перепарковаться. В итоге дверь он открыть смог, но я ему бампер и крыло смял. Серьезно, не понимаю, как это получилось. Короче, мне нужно уйти с твоей страховки, раз я такой хреновый водитель. Мы с ним договорились починить машину за кеш. Не знаю, сколько выйдет, пару штук минимум. Я не мелочился, помял Порше.

— Алекс, не дури. Звони в страховку. Мастерская тебе там насчитает все десять штук.

— Нет, не буду. Не хочу, чтобы ты за меня платила. Но я не из-за куска железа звоню. Я звоню передать тебе привет от владельца Порше. Собственно, когда я ему документы показал, он первым делом спросил, не ты ли моя мать? Ну, собственно потом мы уже про машину стали говорить… У меня есть его личный номер. Он просил тебя позвонить, у него к тебе деловое предложение.

— Кто это?

— Ну… Попытайся догадаться… Первая буква З, последняя И, всего четыре…

— Ты шутишь?

— Какие шутки! Я могу его страховку прислать… Я сказал, что ты по Европе путешествуешь. Позвони ему просто, чтобы он знал, что я передал тебе его предложение.

— Когда я хотела к нему на работу, он меня не взял.

— И поэтому ты не даешь ему второго шанса?

— Никому не нужно давать второго шанса.

— Мам, некоторым можно. Особенно тем, кто сливает свои компании за миллиарды. Мам, ну чувак тебя по имени помнит…

— Еще бы он меня не помнил! Он меня три раза интервьюировал лично! И потом лично нахер послал ради своего дружка. Пожалуйста, звони в страховку и не связывайся с арабами в денежных вопросах. Пожалуйста, позвони в страховку.

— Мам, я тебе четко сказал, что я не буду этого делать. И я сегодня же позвоню агенту и уберу себя из твоей страховки. Мам, ну какой шанс был, что я влеплюсь именно в Заки, что он помнит тебя и что ты сейчас без работы?

— Большой шанс. Силиконка маленькая. И если бы он взял меня на работу, он бы завтра же мою фамилию забыл. Но когда мой босс пришел к нему лично и сказал, чтобы не смел меня переманивать, тут хочешь не хочешь, запомнишь. И это лично из-за этих двух козлов я сейчас без работы и без повышения последние четыре года. И ты мне предлагаешь опять к ним идти?

— А ты злопамятная, мам. Это всего лишь бизнес. Ты хочешь себе безбедную старость обеспечить? Тогда звони. Второго шанса не будет.

— А что ты сам к нему не пойдешь?

— А он меня не пригласил. Мам, там где начинаются деньги, эмоции должны заканчиваться. Мне должность не дали, но повысили зарплату. Сказали, не вариант — заменить меня не на кого, никто мою часть так не знает, а сейчас после релиза начнут звонки с проблемами от кастомеров сыпаться. И я с радостью законектился с Заки на Линкедине, — заговорил он про соцсеть и базу данных профессиональных работников. — Пусть мои боссы теперь понервничают. И если Заки меня вдруг выпить пригласит, я тоже пойду…

— Давай-давай, и второе крыло ему подравняй потом.

— Мам, ты все равно будешь искать работу… Это твой шанс. И мой… Я тоже через полгода буду искать новое место. Так что засунь свою гордость сама знаешь куда… Я тебе сейчас перешлю его контакт.

— Тебе не кажется, что ты давишь?

— А как иначе тебя с места сдвинуть? Ну реально, что ты делать собралась? После отпуска.

— Дом куплю. Буду помидоры выращивать.

— Кстати, виноградник на продажу вышел. Тридцать шесть миллионов. Хочешь? Тогда тебе нужно срочно работу искать. Мне кажется, ты можешь диктовать Заки свои условия. Если ты даже процент акций получишь…

— Смеешься, да?

— Ну полпроцента, ну четверть… Ну ты же хотела с ним работать!

— Да, и он меня не взял. У него два успешных стартапа были. С чего ты решил, что третий тоже выгорит?

— Потому что этому человеку дают деньги под имя. Даже если он сейчас обосрется, ему дадут на следующую идею. Нужно быть в его команде. Мам, я хочу на него работать. Пожалуйста, ради меня позвони ему. Мам, это куда важнее твоего чертово борща… Ты не хочешь ничего делать для себя. Сделай для меня. Помнишь в “Острове сокровищ” было, шанс, он выпадает в жизни раз.

— Я позвоню ему, а ты позвони в страховку и зарепорти аксидент.

— Так не будет, мам. Я же сказал, что сам за свою дурь плачу.

Кого-то Алекс напоминает мне своим упрямством. Кого бы это, скажите?