Жестокие клятвы

9

ПАУК

Она, гадюка, смотрит на меня, приоткрыв красные губы и широко раскрыв русалочьи глаза, ее темные волосы падают ей на лицо, а ее пышные сиськи напрягаются, пытаясь высвободиться из глубокого V—образного выреза платья, когда она прижимается к моим плечам. Подол ее платья задрался, обнажая голые бедра. Бедра, между которыми я хочу целовать, кусать и зарыться лицом. Прямо здесь, на этой гребаной карусели. Прямо сейчас я хочу довести эту огненную, опасную женщину до оргазма своим ртом. Я хочу слышать, как она стонет мое имя, и чувствовать, как она тянет меня за волосы, пока трахаю ее пальцами и лижу ее клитор, пока она не начнет кричать. Тогда я хочу трахнуть ее, глубоко и жестко.

Жар приливает к моему члену. Он пульсирует, твердея. Я почти стону от желания. Я знал, что мне не следовало возвращаться в Нью-Йорк. Мне нужно было остаться в Бостоне до свадьбы, а потом перевезти Лили в свой дом и избегать ее смертельно опасной, сочной тети до конца моей чертовой жизни. Но это похоже на то, что мой член стал одним из тех жезлов для предсказаний, всегда указывающих прямо на ее спрятанное сокровище. Он одержим ею.

После нашей первой встречи я ушел со стояком, который продолжал возвращаться, несмотря на неоднократные попытки подрочить. Каждую ночь на следующей неделе я просыпался посреди ночи с таким твердым, как камень, и ноющим членом, что не мог снова заснуть, пока не заставил бы себя кончить. Думая о гадюке, конечно. Представляя в плотских подробностях каждую грязную вещь, которую я хотел бы с ней сделать. Список бесконечен.

Мимо этих полных красных губ я бы протолкнул свой набухший член. Эти длинные темные волосы дважды бы обернул вокруг запястья и оттянул назад ее голову. Эти шикарные, мягкие сиськи я бы лизал и ласкал, посасывая соски, пока они не стали бы темно-розовыми и твердыми у меня во рту. И эту сладкую, горячую киску я бы трахал во всех чертовых позах, снова и снова.

Я хочу этого. Я хочу всего этого. За исключением того, что я убедил себя, что это не так. Я убедил себя, что жгучее вожделение, которое чувствовал, было только в моем воображении. Особенно после предупреждения Деклана. Как это могло быть настолько очевидно? Это невозможно.

Итак, решив доказать себе, что полностью контролирую ситуацию, я снова бросился в аквариум с акулами. Я зашел к ней на кухню, бросил один взгляд на то, как она стоит у плиты и свирепо смотрит на меня, и так быстро возбудился, что мне стало неловко за себя. Сегодня я вернулся более чем когда-либо полный решимости, но она уничтожила меня одним взглядом. Она стояла в прихожей, испепеляя меня, и мне пришлось сдержаться, чтобы не схватить ее и не швырнуть на ближайший стул, чтобы трахнуть ее сзади на глазах у всех. На глазах у девушки, которая собирается стать моей чертовой женой!

Я не новичок в сексуальной химии. Я испытывал желание раньше, много раз. Но это что-то другое. Это чирк спички, которая зажгла бушующий лесной пожар. Это темно, напряженно и опасно. Это необходимость, а не просто желание... и мне это совсем не нравится. На самом деле, я это чертовски ненавижу. Может быть, даже так же сильно, как Рейна ненавидит меня. И мне лучше найти способ справиться с этим, потому что на кону слишком многое, чтобы облажаться.

Я не могу отказаться от брака с Лили. Не то чтобы я даже хотел этого — девушка настолько мила, насколько это вообще возможно. Из нее получится замечательная жена. Жена, которой я бы никогда не был одержим, не отвлекался бы на нее. Быть поглощенным своей женой, чего я, блядь, хочу меньше всего. Я не хочу ничего чувствовать — в этом весь чертов смысл! Я хотел жениться по расчету, чтобы мне больше никогда не пришлось испытывать никаких чувств к женщине.

Последняя женщина, к которой я что-то чувствовал, была похищена из-за меня. В нее стреляли из-за меня. Она оказалась в России, забеременев от своего гребаного похитителя-убийцы из Братвы, и все потому, что я не смог обеспечить ее безопасность. С моим проклятым везением с женщинами я прекрасно понимаю, что никогда больше не позволю чувствам вмешиваться в мои отношения.

И все же я здесь, со своим чертовым идиотским членом-жезлом для предсказаний, несущимся на полной скорости в направлении женщины, которую они называют Черной Вдовой.

Женщина, которая как мать моей будущей невесте. Женщина, которая ненавидит меня со жгучей страстью. Женщина, которая никогда, никогда не сможет быть моей.

Я отдергиваю руки от ее тела и отворачиваюсь, задаваясь вопросом, что, черт возьми, я такого сделал, что Бог так сильно меня возненавидел.