- Всем доброго утра! – бодро поздоровалась, спустившись вниз.
Княжеская прислуга, в том числе Берта с кислым лицом дожидалась меня, выстроившись вдоль покрытой инеем стены.
- Продолжаем приборку! – Преувеличенно весело напомнила.
- Да, мадам. Распоряжайтесь, - откликнулись горничные.
До полудня мы завершили уборку первого этажа и переместись на второй – еще более запущенный, затянутый паутиной, ледяными наростами и слоем пыли. Горничные следовали из покоев в покои, собирали мусор, старое тряпье и лишний хлам, а затем взялись мыть, чистить, оттирать.
Тьен с матерью орудовал веником, совком и швабрами, наводя порядок в огромном, залитом дневным светом коридоре. Берта, шипя проклятия и бросая в мою сторону косые взгляды, отмывала въевшуюся в деревянные двери и окна грязь.
Я
же,
обделенная возможностью помочь себе бытовыми заклинаниями, вручную сгребала изорванное тряпье, обивку, портьеры, скатерти и носила вниз, бросая в кучу, которую потом планировала вынести из замка.
Часы стремительно отсчитывали короткий зимний день, близился вечер. Воздух улицы мерцал морозной дымкой.
- Всё, хватит, наработалась! – Раздраженно рявкнула Берта, когда я отдала ей новое распоряжение – заняться последними грязными гостевыми покоями на этаже. Швырнув тряпку на пол и пнув ту за диван, она вскинула голову и прошипела: – Я здесь заведую бытом, мадам Рейнар. Не вы.
Хотите и дальше возиться в пыли – дело ваше. Меня вы больше не увидите!
И, махнув косой, кинулась по коридору в сторону лестницы.
- Ушла, - с облегчением выдохнула кухарка.
- И пусть. Мы сами закончим, - заверили молоденькие горничные.
- А вы отдыхайте. И так столько сделали наравне со слугами.
- И то правда, - подержала дочерей кухарка Лили. – Прошу в обеденный зал, мадам. Накормлю вас вкусным ужином.
Я хозяйским взглядом окинула бесконечный коридор с настежь распахнутыми дверями.
- Вы точно справитесь втроем? – Спросила у девушек и неболтливого
Тьена. Еще утром он клятвенно заверил, что отправил мое письмо в родовое поместье, и этим успокоил смятение в душе.
- Справимся. Идите, мадам.
- Ладно, - я передала кучу постельного белья помощницам, обтерла грязные руки о передник и направилась за женщиной.
В этот момент сверху донесся гулкий шум. Будто ледяной зимний ветер пронесся под величественными сводами, сдёрнул шторы, потушил разожженный камин – в замке мигом стало холодно, мрачно, неуютно.
- Что это?
- Его Светлость, госпожа, - ответили слуги. – Усмиряет силу стихии, удерживает распространение Зимы – собственной магией. С каждым годом это даётся князю вся тяжелей.
- Эх, еще так молод. Ему бы жениться. Завести ребятишек, чтоб бегали по замку и наполняли его громким смехом. А Его Светлость борется с проклятием и пытается спасти родные земли.
Задумчиво поглядывая на потускневшие под потолком канделябры, произнесла:
- Кто его проклял?
- Никто не знает, мадам. И вряд ли узнает. Идёмте, вы верно очень голодны?
Кивнув, отправилась за Лили, ощущая на сердце тяжесть, от какой по телу разливались волны бессилия. Навести порядок в забытом княжестве –
это одно, и совсем другое – выдернуть отважного мужа-дракона из когтей черного колдовства.
… Ужинала, едва ли разбирая запах и вкус еды.
Поблагодарив кухарку за сытные блинчики, салат и тушеное мясо, сообщила, что уборку начнем завтра в десять утра и отправилась к себе.
Снежок исчез еще утром и не появлялся. Пытаясь упорядочить факты, разложить сведения по полочкам и, наконец, этой ночью – во что бы то ни стало «поймать» князя в своей постели, я взлетела по лестнице наверх.
Голоса настигли неожиданно.
По затененному вечерним сумраком коридору шагали Берта и градоначальник.
Удивленная необъявленным визитом мерзавца во дворец, от одного вида на которого к горлу подкатывает тошнота, а по телу прокатывается дрожь отвращения, юркнула за тяжелую портьеру и затаилась.
- … ненавижу ее! – Шипела ведьма-экономка, отравляя воздух ядом. –
Уже второй день приходится выполнять ее мерзкие поручения и молчать.
- Мадам и в замке проявила свой волевой характер? – Расслышала усмешку старшего Дормана, позволявшего сестре опираться себе на локоть.
- Как видишь.
- Гхм. Сильная женщина. И интересная.
- Скажи еще, она тебя заинтересовала, Уолес.
- Ну, Летта мила, молода и не замужем. Я все больше склоняюсь к мысли, что именно такая женщина подходит мне в спутницы жизни.
Я задохнулась от возмущения.
Этот скользкий червяк всерьёз обдумывает возможность взять меня в жены?!
Нет, ну наглец.
В пустой холодный коридор выдернул язвительный голос Берты.
- Три дня назад ты горел страстным желанием избавиться от пронырливой девицы, смешавшей все наши планы. Заставил меня отослать ей коробку с черным заклятием, потом творить заклинания на ярмарке и вдруг передумал?
- Нет, передумал. Но зачем убивать того, кого можно использовать и заодно прибрать к рукам всё ее имущество.
- Уолес, Летта Рейнар – не такая, как мы. Ее невозможно запугать, сломить и, тем более, использовать. Всё еще этого не понял?
- Так подмешай ей одно из своих зелий в напиток. «Подточи» ее волю,
- без тени иронии велел Дорман. – В чем проблема?
- Зелья носят кратковременный эффект. Как долго ты планируешь ими поить всеми уважаемую госпожу?
- Столько, сколько потребуется. Вменяемая она мне всё равно не нужна. То зелье «полусна», какое ты добавляешь в еду Его Светлости, действует превосходно. Почему бы не оморочить им и наследницу древнего рода?
- Я вынуждена морочить князя. Ты поторопился в ту ночь, когда ударил Эвана кинжалом в сердце. А я теперь расхлёбываю.
Шаги резко оборвались. Прямо рядом со мной.
Прячась за тонкой бордовой шторкой, я натянулась как струна в ожидании неминуемого разоблачения. К счастью, Дорманы были слишком увлечены общением и меня не заметили.
- Я пытался избавить княжество от проклятия, сестра! – Рыком ответил градоначальник. – Со смертью проклятого князя-дракона уйдёт и вечный холод с морозом.
- Это не точно, Уолес.
- Точно, Берта. Семейные хроники не могут лгать.
- Ты самоуверен и неисправим.
- Именно такой правитель и нужен Дубору. Как только князь-дракон умрет, я займу его место.
- Если умрет. В ту ночь после удара в сердце, он ненадолго пропал из замка. А потом вернулся. Живой и здоровый.
Я до боли переплела похолодевшие пальцы.
Минутку, речь о новогодней ночи, когда я нашла Эвана в безлюдном дворе?
Картинка окончательно сложилась. Сразу после удара в сердце –
ледяной дракон неосознанно переместился через границу миров – ко мне, его Истинной. Я спасла его тогда от гибели.
Закусила губу, чтобы не вскрикнуть.
Дорман нанес князю смертельный удар. А Берта с незапамятных времен подливает Его Светлости магические зелья, отнимающие рассудок и память. Вот почему он меня не узнал.
- Ладно, поверю тебе в последний раз, - недовольно буркнула Берта.
Шаги возобновились, голоса начали постепенно отдаляться.
- Когда планируешь покончить с князем-драконом?
- На балу.
- Который для него устроит твоя несравненная мадам? – Фыркнула ведьма.
- Не смешно.
- Будет не смешно, если Его Светлость опять уцелеет.
- Поверь, на этот раз я всё предусмотрел.
Послышался злобный смешок, после чего шаги прилетели уже от лестницы.
- Его Светлость опять заперся в астрономической башне?
- Заперся, Уолес. Будешь дожидаться его в замке?
- Буду. Заодно понаблюдаю за мадам Рейнар, коей на балу отведена особая роль.
- Неужто сделаешь богатой наследнице предложение руки и сердца?
- Всё может быть, Берта. Всё может быть.
Топот стих, а я поймала себя на том, что все эти мучительные минуты почти не дышу. Легкие саднит, в горле – горит.
Отдернув портьеру, выступила в пустой коридор и глухо выругалась.
С первых дней догадалась – все беды исходят от алчного семейства
Дорманов. Вот кто главные злодеи в Северном княжестве. Покушения, козни, фальшь, желание прибрать земли, власть и богатство к рукам. Такие люди ни перед чем не остановятся. А я в замке совсем одна!
- Мяу, - раздалось у ног тихое мурлыкание.
- Снежок, - присела, радостно подхватив котика на ручки и ощущая, как пальцы утопают в мягкой снежной шерстке. – Безумно рада, что ты появился. Скорей идём в спальню. Надо хорошенько подумать.
До полуночи я меряла комнату шагами, кромсала ладони ногтями и под пристальным взором кота разговаривала сама с собой.
Вся проблема – в проклятии.
Как только оно падет, Эван очнётся, обретёт былую силу и магию, а на эти земли вернутся весна и тепло. Но как снять чертово проклятие? Как спасти князя-дракона? Ни единой вразумительной мысли в голове.
С шумным вдохом рухнула в кресло и уронила голову на ладонь.
- Очень устала, - призналась Снежку, минут пять не двигалась, закрыв глаза и отрешившись от всех невзгод, потом стянула с себя пыльное рабочее платье и поплелась в ванную комнату.
Когда вернулась из душа, котик на удивлении ожидал на столе. Я
натянула ночную сорочку, расчесала влажные волосы и, едва в состоянии говорить, забралась под одеяло.
- Доброй ночи, - буркнула коту, а через минуту с удивлением обнаружила пушистика в ногах.
Снежок с удовольствием устроился на одеяле, свернулся клубочком и громко затарахтел.
Я дала себе слово – сегодня не спать. И честно пялилась в темный потолок, прислушиваясь к треску углей, шорохам между стен и подозрительным отголоскам из коридора. Глаза прикрыла всего на мгновение. Возможно, и задремала на пару минут. Зевнув, перевернулась на правый бок и вдруг нащупала рукой разгоряченное мускулистое тело рядом. Сон тотчас испарился. Вздрогнув, резко села и, окруженная северной ночью, уставилась на обнаженного дракона в своей постели.
- Эван? – Ахнула, утопая в снежном серебре прищуренных глаз.
Чувственные, четко очерченные губы Его Светлости чуть заметно изогнулись в улыбке. Он рывком подался ко мне, стиснул в объятиях и, прежде чем я успела сказать хоть слово, запечатал мой рот страстным поцелуем.
Меня еще никогда и никто так не целовал.
Сердце взмыло под горло, по спине метнулся сладкий озноб.
Я мало смыслю в характерах ледяных драконов, но то, с какой жадностью Эван обнял и притянул – подсказало, я очень ему нужна.
- Постой, - отпрянув, тяжело втянула воздух, пропитанный терпким мужским ароматом с нотками зимнего леса.
- Виолетта, - дракон глухо зарычал.
- Ты вспомнил меня? – Воскликнула радостно.
- Я не забывал, - не давая передышки, он вновь соединил наше дыхание. Одной рукой сжал бедро и, ловко задрав подол ночной сорочки, погладил по обнаженному животу.
- Днем ты другой, - шепнула, обхватывая его лицо и всматриваясь в темное серебро чарующих глаз.
- Под покровом темноты сила проклятья ослабевает, - хрипло, поглаживая мою щеку костяшками пальцев, ответил муж. – И я ненадолго могу побыть с тобой – настоящий.
- А в свете солнца опять превращаешься в глыбу льда?
- Фактически.
- Кто тебя проклял? За что?
Он рывком притянул обратно к груди, обвил ручищами и над ухом раздался низкий голос.
- Я заслужил свою участь. Когда отверг свою Истинную.
Что?!
- Я твоя Истинная.
- Ты не первая, Виолетта, - последовала пауза, а за ней грозный рык: -
Была и другая.
- Другая?
От изумления содрогнулась всем телом.
- Я встретил ее много лет назад. Тогда я был молод, самовлюблен и слишком горд, чтобы вручить сердце какой-то паре. Дракон не желал зависеть от женщины. Не хотел быть как все в нашем роду. И когда боги подтвердили привязку – решительно ее разорвал. Отвергнув девушку, я отправился в путешествие по Материковому государству. А когда вернулся в родные земли, узнал, что она не перенесла этого отказа и наложила на себя руки. Меня же и весь наш род после этого сразило черное заклятие.
Я была так потрясена рассказом Эвана, что напрочь позабыла обо всем, что собиралась ему поведать.
Шепнула чуть слышно:
- Кем была твоя бывшая пара?
- Неважно. – Пауза и грудной рык. – Я едва ее знал. Не испытывал к ней чувств. И жестоко заплатил за гордыню.
Подлость Дормана, его злобная сестрица-ведьма, кража провианта с городских складов, грядущее покушение на балу – вылетели из памяти.
Остались только пылающие в ночи серебряные драконьи глаза, частое, рваное дыхание и сильнейшая неконтролируемая жажда утешить, согреть, поделиться своей любовью и нежностью с Эваном.
В сумраке ночной спальни мужское лицо, будто вылепленное из прочного камня, не выражало эмоции. Лишь только брови едва заметно сдёрнулись к переносице, а мужская хватка стала жестче.
- Не хочу тратить драгоценные минуты с тобой, обсуждая темное прошлое и безнадежное настоящее. Иди ко мне.
Он прижал к своей груди еще крепче. Там где мои ладони лежали на коже дракона – она буквально горела огнем. Мое присутствие подавляло проклятие, снимало на время черный губительный эффект, вот только как исцелить мужа полностью, я не знала.
Эван был разгорячен.
Излучая холод и жар, обжигавший мое лицо, он уткнулся носом мне в шею и глубоко вздохнул. Я невольно хихикнула, когда князь лизнул меня за ухом, и невинная ласка превратилась в настойчивый поцелуй.
- Как снять с тебя проклятие? – Прохрипела, растворяясь в нежности едва знакомого мужчины, без которого уже не смыслила дальнейшую жизнь.
- Ты моё – спасение. Бесценный дар проклятому и обездоленному гордецу. Просто будь рядом. Всегда, - меня окружил бесподобный аромат ледяного ветра, пряность шишек, сухая снежная пелена.
Ловко опрокинув жену на спину, Эван навис сверху, вжимая своим рельефным торсом в прохладные простыни и накрыл мои губы – своими.
Не в силах сосредоточиться ни на чем кроме его жадных поцелуев, крепких объятий и аромата голой кожи, отдалась во власть сметающих разум чувств.
Я хотела быть с ним.
Приняла его такого пугающего, противоречивого и почти незнакомого.
Цепляясь за широкие мускулистые плечи, подалась еще чуть ближе и даже не заметила, когда он стянул с моего раскаленного от возбуждения тела тонкую с кружевом сорочку.
- Жена, - напомнил урчаще, обжигая жарким дыханием, страстью и нежностью.
И, не теряя драгоценных мгновений дарованных нам судьбой, наполнил меня собой, заставив в один миг отрешиться от мира и стать только Его. Единственной.