Идеальная пара

Нантакет

Марти Щерба сидит за барной стойкой ресторана «Кроссвиндс» в аэропорту Нантакета. Наконец-то он может пообедать. Ему нравится его сэндвич «Рубен», нравится салат из капусты. Он набрал тридцать фунтов с тех пор, как умерла Нэнси, и это отнюдь не делает его квест по поиску новой девушки легче. Внезапно на соседнее место садится вполне привлекательная женщина лет сорока с небольшим.

— Я буду то же, что и этот джентльмен, — говорит она с ярко выраженным британским акцентом, указывая на сэндвич Марти. — И бокал шардоне. Большой бокал.

Марти возится с ножом и вилкой, пытаясь привлечь внимание барменши Доун, которая смотрит теннисный матч Уимблдонского турнира по телевизору, висящему в углу.

— Доун, молодая леди хочет сделать заказ.

Пока Доун принимает заказ, Марти украдкой разглядывает новую соседку. Она блондинка или, по крайней мере, светловолосая, почти в приличной физической форме. Кожу вокруг ее рта расчертили смешливые морщинки, а ее ногти накрашены вишнево-красным лаком. Она одета в оливково-зеленый комбинезон без бретелек. Марти знает, что такая вещь должна быть очень модной. Ему открывается прекрасный вид на ее грудь и руки. Женщина немного пухловата, но и Марти едва ли может назвать себя мускулистым.

— Меня зовут Марти Щерба, — представляется он и протягивает ей руку.

— Фезерли, — отвечает она. — Фезерли Дейл. — Она пожимает ему руку и улыбается, а потом Доун приносит ей ее шардоне. Она салютует Марти бокалом и говорит: — Мне не терпится уехать с этого острова. За последние двадцать четыре часа меня здесь изрядно потрепало.

Марти хотелось бы и себе заказать выпить, чтобы чокнуться с ней бокалами, но он все еще на смене. У него тоже был чертовски сложный день, который начался и закончился историей об Убитой Подружке Невесты и сбежавшем подозреваемом в убийстве. Оказалось, что парня, разыскиваемого полицией, поймала местная девушка-подросток, работающая в компании «Хай-Лайн». Марти рад, что парень оказался за решеткой, но его сердит то, как легко с помощью «Фейсбука»^◊ его обошла какая-то девчонка. Она смухлевала, разве нет? Марти не повредило бы немного славы. Он подумывал о том, чтобы пригласить на свидание Кейру, ассистентку шефа полиции, но ей всего тридцать, она каждый день ходит на занятия по барре в фитнес-центр и наверняка ищет кого-то, кто совершил больше героических поступков, чем Марти на данный момент.

— Значит, ты просто кого-то навещала? — спрашивает он. — Откуда ты?

Он знает, что не стоит питать особых надежд на то, чтобы завести роман с кем-то, кто не живет на острове, — ему осталось еще два года до пенсии, но после он будет готов покинуть Нантакет. Лаура Рэй и Тай будут счастливо женаты, возможно, даже заведут детей, и Марти станет им только мешать. Он надеется, что Фезерли живет в Бостоне. Разве не идеальный вариант? Каждый месяц он получает два билета в Бостон и обратно от компании Cape Air. Марти представляет, как они с Фезерли гуляют по Общественному саду, держась за руки, как они заходят в кафе на Бойлстон-стрит, чтобы пообедать. Они выпьют по коктейлю в новом портовом районе у канала. Бостон — идеальный город для влюбленных. Они могут покататься на лодках в форме лебедей! Они могут позавтракать в отеле «Фор Сизонс». Они могут сходить на бейсбольный матч! А через два года, когда Марти выйдет на пенсию, его отношения с Фезерли уже будут достаточно крепки, чтобы вывести их на новый уровень.

— Из Лондона, — отвечает Фезерли. — У меня есть квартира на Слоун-сквер, но, боюсь, она будет принадлежать банку к тому времени, как я вернусь домой.

«Лондон», — думает Марти, и его мечты стремительно рушатся. Это слишком далеко. Но это неплохое место. Он с радостью бы навестил Фезерли в Лондоне даже ради обычной, ни к чему не обязывающей интрижки. Марти никогда не бывал в Лондоне, и это надо исправить, особенно учитывая, что в его профиле на Match.com хвастливо написано, как сильно он любит путешествовать.

— И чем ты занимаешься? — спрашивает он.

Фезерли делает большой глоток вина, потом ставит локоть на барную стойку, подпирает голову кулаком и смотрит на него.

— Я продаю антикварные вещи богатым людям, — говорит она. — А ты чем занимаешься, Марти?

Марти слегка приосанивается.

— Я начальник службы безопасности этого аэропорта.

— Ну, — говорит она, — это весьма престижная должность, не так ли?

Слово «престижная», произнесенное с британским акцентом, звучит так замечательно, что Марти широко улыбается.

— Он тут самый важный, — встревает Доун.

Марти мысленно благодарит Доун за поддержку, хотя он приходит в ужас от мысли, что она подслушивает его жалкие попытки флиртовать. Он не делал этого с 1976 года! Марти кивает, а потом принимается гадать, не пытается ли Фезерли сыграть с ним злую шутку. В конце концов, он же не глава службы безопасности в Хитроу. «Это работа была бы ночным кошмаром», — думает он. В Хитроу слетаются самолеты со всего мира. Как бы он успевал следить за всеми возможными угрозами? И всё же работники Хитроу каким-то образом день за днем справляются с нагрузкой.

— Летом аэропорт Нантакета занимает второе место по количеству рейсов в штате, — говорит Марти. — Нас опережает только Логан.

— Логан? — спрашивает Фезерли.

— Аэропорт Бостона, — объясняет Марти.

— Ах, точно, — говорит Фезерли. — Ну, я лечу в Нью-Йорк рейсом JetBlue, но я все еще нахожусь в списке ожидания. — Она проверяет телефон. — Надеюсь, получится попасть на рейс. — Фезерли подмигивает Марти. — Ты мог бы потянуть за нужные ниточки?

— С авиалиниями? Нет.

Услышав это признание, Фезерли теряет к нему интерес и исчезает в электронной бездне телефона. Она делает глоток шардоне, потом начинает листать ленту социальной сети. Марти скептически смотрит на оставшуюся половину своего сэндвича: сыр уже остыл и затвердел, капуста в салате размякла.

— Так что случилось с тобой на острове? — спрашивает он, прежде чем Фезерли успевает полностью раствориться в манящем медиапространстве «Инстаграма»^◊.

Фезерли откладывает телефон, и Марти чувствует детский триумф.

— Это долгая история.

— Я готов слушать.

— Я прилетела из Лондона на свадьбу. Честно, мне было совершенно плевать на нее, но мужчина, с которым я встречалась, тоже должен был приехать, поэтому я согласилась.

Как только Марти слышит фразу «мужчина, с которым я встречалась», остатки его энтузиазма улетучиваются. Даже такая симпатяжка-но-не-красотка, как Фезерли, нашла кого-то. «Где прячутся все прилично выглядящие незамужние женщины? — гадает Марти. — Скажите мне!»

— А потом по причинам слишком ужасным, чтобы вдаваться в подробности, свадьба была отменена…

— Погоди минутку, — произносит Марти. — Ты собиралась на свадьбу в… — В это мгновение телефон Марти начинает звонить, и, украдкой проверив экран, он видит номер шефа полиции. Марти должен ответить на звонок. Он поднимает палец. — Прости, я на минуточку, — говорит Марти. Он наслаждается возможностью показать Фезерли, что он действительно весьма важная фигура.

— Чем я могу помочь тебе, Шеф?

— Мы ищем кое-кого еще, — говорит Шеф. — И у нас есть веские причины полагать, что она сейчас в аэропорту, ждет своего рейса. Женщина, около сорока лет, светлые волосы, имя — Фезерли Дейл.

Рот Марти открывается сам собой, телефон почти выскальзывает из пальцев, но у него получается взять себя в руки и улыбнуться Фезерли.

— Уже занимаюсь этим вопросом, Шеф.

Тег

Тег пожимает руку шефу полиции и пытается подобрать подходящий тон: скорбный, но уверенный, обеспокоенный, но не обремененный чувством вины. Этим утром Грир подняла Тега, встряхнув его за плечо, со словами: «Подруга Селесты, Мерритт, ее лучшая подруга, подружка невесты, Тег, она мертва. Она утонула в заливе перед домом. Она мертва. Здесь скорая и полиция. Селеста нашла тело. Мерритт мертва. Боже, Тег, проснись. Сделай что-нибудь». Тогда он решил, что попал в какой-то ночной кошмар. Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что Грир была реальной, а ее слова — правдивы.

Мерритт утонула. Она мертва.

«Невозможно», — подумал он. Он оставил ее на пляже после их ночной прогулки на каяке. Она убежала от него расстроенная, но вполне живая.

Они были на твердой земле. Тег думал, что Мерритт пошла спать.

Тег не уверен, что́ уже известно полиции.

Знают ли они о его интрижке?

Знают ли они о беременности Мерритт?

Они узна́ют о беременности Мерритт, как только получат отчет судмедэксперта, но смогут ли они узнать об их романе? Кому Мерритт рассказывала о них? Поделилась ли она их тайной с Селестой? Рассказала ли Селеста обо всем полиции? Едва услышав ужасную новость о смерти Мерритт, Тег в первую очередь подумал о том, чтобы найти Селесту. Он хотел напомнить ей, что будущее семьи Уинбери зависит от ее молчания. Но Селесту увезли в больницу, чтобы успокоить под надзором докторов, и она еще не вернулась. Тег подозревает, что это дурной знак.

Тег приглашает Шефа пройти в его кабинет. Бенджи ушел, как только Тег признался, что катал Мерритт на каяке, а Томас покинул кабинет вскоре после брата. Но оба сына Тега понимают, что им лучше не сообщать полиции никаких деталей, Тег в этом абсолютно уверен. Их благополучие полностью зависит от его благополучия.

— Могу я предложить вам выпить? — спрашивает Тег у Шефа.

— Нет, спасибо, — отвечает тот.

Тег садится в кресло, стоящее за его рабочим столом, и предлагает Шефу занять один из двух стульев напротив. Это простое действие дает Тегу ощущение контроля над ситуацией, словно это он пригласил Шефа побеседовать, а не наоборот. «Восприятие диктует реальность», — думает Тег. Почему бы не заставить Шефа испытывать неловкость?

— Что вы смогли узнать? — спрашивает Тег.

— Простите? — спрашивает Шеф.

— Молодая женщина мертва, — произносит Тег. — И это случилось на территории моей собственности, ну, или неподалеку. Да, возможно, ее смерть произошла в результате несчастного случая. Возможно, Мерритт слишком много выпила и утонула. Но если у вас есть доказательства того, что кто-то причастен к ее смерти, я заслуживаю права знать. — Тег пристально смотрит на Шефа. — Не так ли?

— Нет, — отвечает Шеф. — Не заслуживаете.

Тег открывает рот, чтобы сказать… сказать что? Это неважно, потому что Шеф подается вперед и начинает говорить первым.

— Когда вы в последний раз видели мисс Монако?

Тег моргает. Его инстинкты велят ему солгать — естественно, его инстинкты велят ему солгать! — потому что правда поставит его под подозрение.

— Я видел ее прошлой ночью, — говорит Тег.

Шеф кивает.

— Когда именно?

— Не могу сказать.

— Ладно. Где вы были, когда видели ее в последний раз?

— Я был… во дворе.

— Вы можете сказать конкретнее? — просит Шеф. — При каких обстоятельствах вы в последний раз видели мисс Монако?

Тег на мгновение замолкает. У него был целый день, чтобы обдумать разные варианты ответа на этот вопрос, но теперь он путается в словах.

Тег знает, что если он солжет, то Шеф все поймет. Но Тег невиновен. Если дело касается смерти Мерритт, он ни в чем не виновен.

— Мы сидели в шатре на заднем дворе и выпивали, — начинает он. — Нас было четверо: я, мой сын Томас, подруга семьи по имени Фезерли Дейл и мисс Монако.

— И как вы можете описать настроение мисс Монако в тот момент? — спрашивает Шеф.

Тег обдумывает вопрос. Он пожелал Брюсу Отису спокойной ночи и уже подумывал пойти спать, но вдруг из города в одиночестве вернулся Томас. Ему позвонила Эбби и настояла на том, чтобы он приехал домой, но, когда Томас пошел проверить ее, она уже спала.

— Или она притворялась, что спит, — сказал Томас. — Она будто пытается подловить меня на чем-то.

— Подловить тебя? — сказал Тег.

Мысленно он перенесся в тот вечер, когда он порвал с Мерритт. Он видел Томаса, в одиночестве сидящего в баре отеля «Фор Сизонс». Поэтому вместо того, чтобы пойти спать, Тег взял бутылку хорошего рома из бара в своем кабинете. Как часто говорила его любимая тетушка Мэри Маргарет, «если не знаешь, что делать, — напейся хорошенько». Тег хотел начистоту поговорить с Томасом; этот разговор он откладывал слишком долго.

— Посиди со мной, — попросил Тег.

Ему не потребовалось уговаривать Томаса. Он установил под шатром один из круглых столиков для свадебного приема и принес четыре складных стула — Томас наверняка рассчитывал, что остальные присоединятся к ним, когда вернутся из города. Тег как раз разливал ром, когда из тени вышли Мерритт и Фезерли. Они словно ждали в засаде. Тег испугался, увидев Мерритт, но она послала ему извиняющуюся улыбку, и Тегу показалось, что он заметил неохотное согласие в ее взгляде. Она сделает так, как он попросил: возьмет деньги, избавится от ребенка и исчезнет из его жизни. Он знал, что ребенок ей не нужен.

— Дамы, не хотите выпить стаканчик на ночь? — спросил Тег.

— Мои молитвы были услышаны, — сказала Фезерли.

Мерритт промолчала, но все же села рядом с Тегом и не отказалась от выпивки, когда он поставил перед ней рюмку.

Тег испытал дискомфорт, увидев, как дружелюбно Мерритт вела себя с Фезерли Дейл. Что именно они делали вместе? И почему Фезерли все еще была в доме? Она остановилась в гостинице в центре города. Она до последнего откладывала бронирование номера и в итоге очутилась в настоящей дыре, как рассказала ему Грир. Может, именно по этой причине Фезерли не спешила уходить.

— Мерритт была в нормальном расположении духа, — говорит Тег Шефу. — По крайней мере, мне так кажется. Если честно, я не был с ней хорошо знаком.

— Неужели? — спрашивает Шеф.

Внутренности Тега сжимаются в комок. Вот теперь самое время попросить адвоката. Он уже подумывал о том, чтобы позвонить Серхио Рамоне, как только услышал о смерти Мерритт, но испугался, что в его ситуации нанять адвоката — все равно что признаться в убийстве. А Тег не убивал Мерритт.

Он ее не убивал.

— Я не связан со смертью мисс Монако, — говорит он. — Абсолютно не связан.

— У вас был роман с Мерритт Монако? — спрашивает Шеф.

— Да, был, — говорит Тег. — Но я расстался с ней несколько недель назад.

— Мисс Монако сообщила вам, что была беременна от вас?

— Она сказала, что была…

— Хорошо. — Шеф подается вперед. — Тогда я собираюсь предположить, что вы не сильно обрадовались, услышав эту новость. Я также думаю, что вы были готовы пойти на многое, лишь бы эта новость не стала достоянием общественности.

Тег погружается в себя. Может ли он понадеяться на милость Шефа, возможно, обратиться к нему как мужчина к мужчине? Лишь раз взглянув на Шефа, Тег понимает, что у этого человека есть честь. Он носит на пальце золотое обручальное кольцо. Скорее всего, он женат лет двадцать пять — тридцать и ни разу за это время даже не взглянул в сторону другой женщины.

— Я бы пошел на многое, чтобы сохранить ее беременность в тайне, — признаётся Тег. — Если бы был уверен, что ребенок мой. Мерритт встречалась с другими мужчинами. Например, с ирландцем по имени Робби. Он работает в баре «Бреслин» в Нью-Йорке. Робби может быть отцом ребенка.

— Но она сказала вам, что ребенок ваш, — говорит Шеф. — Неважно, мог бы Робби оказаться отцом. Она угрожала вам. Она могла рассказать всем о вашем романе. Я уверен, вы боялись этого, особенно в эти выходные, когда вас окружали ваша семья и друзья. Ваш сын собирался жениться — довольно несправедливо, что она выбрала именно этот день, чтобы выставить на всеобщее обозрение ваше грязное белье.

Тег слышит фальшивое сочувствие в голосе Шефа, хотя его слова звучат правдиво: Мерритт действительно поступила несправедливо.

— Я сказал Мерритт, что выпишу ей чек после свадьбы. Я хотел, чтобы она сделала аборт. — Тег поднимает руки. — Я знаю, это плохо. Но я уж точно не убивал ее.

Шеф пристально смотрит на него.

— Вы действительно думаете, что я достаточно глуп для того, чтобы утопить женщину, с которой спал, женщину, которая утверждала, что носит моего ребенка, а затем оставить ее в море, чтобы ее вынесло на берег перед моим домом в день свадьбы моего сына? Я не настолько отчаялся. Я волновался, определенно, но я не был в отчаянии и никого не убивал.

— Но вы катали мисс Монако на своем каяке, я прав? На том самом каяке, который мы нашли на пляже. Ваша жена и невестка сказали, что только вы пользуетесь каяками.

— Да, — говорит Тег. — Да, я катал ее.

— Несмотря на то что на дворе уже была ночь, — произносит Шеф. — Вам не кажется, что так мог бы поступить только отчаявшийся человек? Или, по крайней мере, безрассудный?

— Она сказала, что ей надо со мной поговорить. Подальше ото всех, подальше от дома.

— И что случилось, когда вы плавали на каяке?

— Я хотел отвезти нас на пляж на острове рядом с Абрамс-Пойнт, но было темно и я не смог его найти, — говорит Тег. — Когда мы вышли в открытую воду, каяк внезапно накренило вправо, и я услышал всплеск. Мерритт спрыгнула в воду. — Тег подается вперед. — Вы должны понять, Мерритт была расстроена. В ней бушевали гормоны, она была эмоциональна и психически неуравновешенна. Она признала, что хотела сохранить беременность только потому, что ребенок был ее рычагом давления на меня. Потом она спрыгнула с лодки, как сумасшедшая. Мне пришлось развернуться и затащить ее обратно, схватив за запястье.

— За запястье?

— Да. Как только она вновь оказалась в каяке, я направил лодку к берегу так быстро, как только мог. Она вылезла на пляже и пошла прочь. Я решил, что она пошла спать.

— Вы не привязали каяк, — говорит Шеф. — Вы оставили его перевернутым лежать на песке. И, как я понимаю, такое поведение вам не свойственно.

— Не свойственно, — соглашается Тег. — Но я боялся, что, если задержусь, чтобы привязать каяк, Мерритт вернется, мы снова начнем ругаться, она станет кричать и нас кто-нибудь услышит. — Тег опускает голову на руки. — Я просто хотел, чтобы она оставила меня в покое.

— Именно, — произносит Шеф. — Вы просто хотели, чтобы она оставила вас в покое. — Он кладет руки на стол и наклоняется вперед. — Судмедэксперт нашел в крови мисс Монако следы сильнодействующего успокоительного. Так что позвольте мне рассказать вам, что я думаю. Я думаю, вы наливали девушке выпивку и подкинули ей в стакан таблетку. Потом вы пригласили ее поплавать на каяке, а затем перевернули его, как будто случайно, и девушка не смогла снова залезть на борт. А может, вы не соврали и действительно вытянули ее из воды за запястье. Может, вы дождались, пока она отключится на борту каяка, и скинули ее в море недалеко от берега, чтобы все выглядело так, словно она отправилась искупаться и утонула.

— Нет, — говорит Тег. — Все было не так. Я не подсыпал ей успокоительное и никуда ее не скидывал.

— Но вы признаёте, что именно вы разливали алкоголь в тот вечер? — спрашивает Шеф.

— Да, но…

— Пила ли она что-нибудь еще?

— Воду, — отвечает Тег. — Воду! Фезерли в какой-то момент пошла на кухню… — Теперь Тег не может вспомнить, было ли это до или после того, как Томас пошел наверх. Кажется, до. Томас сможет подтвердить его слова. Но нет… нет, это случилось уже после. Да, точно после. — Фезерли принесла ей стакан воды со льдом.

— Неужели? — говорит Шеф и делает пометку в блокноте.

— Да, — кивает Тег. Внезапно ему кажется, что именно эта деталь его спасет. Он напрягся, когда Мерритт попросила воды, потому что это значило, что она беспокоилась о своем здоровье — о здоровье ребенка. Тогда Тег понял, что он не видел, чтобы Мерритт пила ром, который он разливал. Он даже подумал, не вылила ли она алкоголь на землю. Фезерли была рада принести воды своей новой лучшей подруге, и, пока ее не было, Мерритт сказала Тегу, что ей нужно поговорить с ним наедине. — Фезерли принесла Мерритт стакан воды. Мерритт осушила его до дна.

— Осушила до дна? Никто больше из него не пил?

— Верно, — говорит Тег.

Он расслабленно откидывается на спинку своего кресла. Возможно, Фезерли кинула таблетку в стакан воды Мерритт, возможно, они вместе принимали таблетки той ночью. Фезерли непредсказуема. Тег мог бы назвать ее безобидной, но она вполне в состоянии случайно учинить такой беспорядок.

— На месте происшествия не было стакана для воды, — говорит Шеф.

— Правда? — спрашивает Тег. В этом нет никакого смысла. — Я говорю вам: Мерритт выпила стакан воды со льдом. Фезерли принесла его из кухни. — Тег сердито смотрит на Шефа, что довольно рискованно в данной ситуации, но он устал чувствовать себя запуганным. Он не подсыпал Мерритт наркотики, он ее не убивал. — Я думаю, вам надо поговорить с Фезерли Дейл.

— Я думаю, вам стоит перестать раздавать советы, как мне вести мое расследование, — отвечает Шеф. Он едва повышает голос, но его тон все равно жесткий. Он местный. Он наверняка терпеть не может мужчин, подобных Тегу, мужчин, которые хвастаются своими роскошными домами и имеют весьма сомнительные представления о морали. — У меня есть еще один вопрос.

Тег видит темные пятна на периферии зрения, и это первый признак надвигающейся мигрени.

— Какой?

— У мисс Монако на ноге довольно неприятная рана, — говорит Шеф. — А на пляже перед домом есть следы ее крови. Вам что-нибудь об этом известно?

— Нет, — отвечает Тег. — У нее не было никаких ран, когда мы сидели в шатре. Вы можете спросить Фезерли! Или Томаса! Значит… она, должно быть, поранилась, когда мы вернулись на сушу. И это доказывает, что я довез ее до берега в целости и сохранности!

— Это ничего не доказывает, — говорит Шеф. — Но спасибо вам за ответы.

Он встает, и Тег тоже поднимается с места, хотя его колени дрожат.

— Я думаю, весьма очевидно, что Мерритт приняла какие-то таблетки, потому что была расстроена, а потом зашла в воду и утонула, — говорит Тег. — Вы могли бы просто согласиться, что ее смерть наступила в результате несчастного случая. Так будет легче для всех: для ее семьи, ее друзей, моего сына и Селесты.

— Я мог бы согласиться, что это был несчастный случай, — произносит Шеф. — И вы правы, скорее всего, так было бы легче для всех, включая полицию. Но не факт, что это правда. А моя работа — искать правду, мистер Уинбери. И очевидно, вам этого не понять.

— Вы неправы, — возражает Тег.

— Какая досада, — отвечает Шеф. Но потом, к облегчению Тега, он направляется к двери. — Я дам вам знать, если мне понадобится что-то еще.

— Значит, мы закончили? — спрашивает Тег.

— На данный момент да.