Идеальные разведенные

11. Леон

— Никогда прежде здесь не бывал, — Павел Владимирович усаживается в кресло и стягивает салфетку со стола, покрывая свои темные брюки. — Но слышал, что здесь изумительная кухня.

Еще бы! В дерьмовое место я бы тебя не привел, поскольку мне очень нужен, просто необходим контракт с тобой.

На форуме в Питере мы познакомились с Кудымовым Павлом Владимировичем, владельцем известного в нашей стране крупным конгломератом. Я даже не смею предположить сколько компаний входит в его руководство. После презентации нашей концепции по разработке новой системы безопасности информационных данных Кудымов лично подошел ко мне поприветствоваться. Мы обменялись контактами, закрепили наше знакомство рукопожатием, и вот спустя несколько недель его помощник связался со мной, чтобы договориться о встрече. Помню, как танцевал тогда в своем кабинете победный танец! Ведь подцепить такую золотую рыбку — та еще удача, и я буду всеми силами пытаться ее не упустить.

Приглашать такого важного человека к себе — было бы не уважительно с моей стороны: мой офис пока скромный и не может похвастаться впечатляющим размахом, а мне очень хотелось произвести впечатление развитой и престижной компании. Короче, мне тупо не хотелось упасть в грязь лицом. Поэтому я попросил Алину расшибиться в лепешку, выгрызть, выбить, прибегнуть к обману или продать душу самому дьяволу, но столик в этом пафосном ресторане достать.

Как уж она это сделала, я не знаю, но мы вчетвером: я, Алина, Кудымов и его юрист сейчас сидим здесь, за шикарным столом с видом на центральный проспект, и я готов сегодня потратить неприлично много бабок, лишь бы получить его инвестиции в мой проект.

— О да, чтобы сюда попасть, люди за месяц бронируют столик, — хвастаюсь я.

— Что вы говорите? Как же вам удалось, Леон Борисович? — восхищается «золотая жила».

Вот оно — У-успех: сам Кудымов зовет меня по имени-отчеству!

— Ну я здесь довольно частый и уважаемый гость. Для своих всегда найдется местечко, — деланно скромно опускаю глаза в тарелку и незатейливо улыбаюсь, ожидая восторженных оваций, но слышу сдавленный кашель Алины справа. Она одной рукой зажимает рот, а другой похлопывает себя по груди и смотрит на меня так, будто спрашивает: «Ты идиот?».

Согласен, переигрываю.

Ну а как иначе? Хочешь завтракать бутербродом с красной икрой, а не с соевой колбасой из киоска, — умей вертеться!

В это время к нам подходит официант и просит сделать заказ. Первыми определяются гости, за ними я, а вот Алина долго сомневается.

— Пожалуйста, цыпленка «Гунг Бао» с лаймом и этот салат, — наконец определяется Алина и указывает наманикюренным пальцем в меню.

Когда мой слух улавливает слово «цыплёнок», невольно перед глазами всплывает обгорелая тушка курицы, из заднего места которой торчал обуглившийся лимон.

Еле сдерживаю улыбку.

В тот день, когда я пришел помочь найти Агате документы, еще в прихожей я почувствовал запах гари, но заострять на этом внимание не стал. Уже собираясь уходить, моя бывшая супруга предложила остаться на ужин. Помню её милое смущение, когда я спросил, сама ли она его готовила. Но гордая и упрямая Агата высокомерно задрала подбородок и ответила, что купила.

Агата такая Агата!

Я рассмеялся про себя.

Моя жена… черт, моя бывшая жена никогда бы не смогла купить такую горелую курицу, а вот приготовить — легко!

Да, я не остался на ужин. Но хотел, очень хотел. Хотел так, что готов был съесть эти угли ради пары минут призрачного ощущения семьи.

Я ушел, а вернее сбежал.

Дважды в одну реку и на одни и те же грабли?

Невозможно.

Я и так не понял, как поехал за ее любимыми пирожными, как буквально вырвал из рук мамашки с ребенком последние три штуки, взамен оплатив им другие, как неправильно реагировал на ее голые плечи и ноги в коротких шортах, как потом десять минут проторчал в ванной, пытаясь успокоиться. Все это я не должен был чувствовать к бывшей жене. Мы развелись. И это наше общее, взрослое решение и, надеюсь, осознанное.

— Как думаешь, они подпишут с нами контракт? — спрашиваю Алину.

Мы сидим в моей машине и обсуждаем прошедший вечер. Вроде все прошло успешно и каждый остался со своими мыслями и информацией для размышления. Мы отлично посидели, обсудили рабочие моменты, приятно пообщались на неформальные темы и аппетитно поужинали. Кстати, наши гости оплатили за себя сами, хотя я очень настаивал, но Кудымов был непреклонен. Нормальный мужик, с ним можно иметь общие дела.

— Ну после того, как ты рассказал, какой частый и важный гость того ресторана, то определенно да! — Алина закрывает глаза и откидывается на спинку кресла, сотрясаясь смехом.

Я и сам угораю. Уверен, она еще долгое время будет меня троллить.

— А если серьезно, то уверенна, что все получится. Ты заслуживаешь, чтобы получилось, — Алина поворачивается ко мне всем корпусом и смотрит с нежностью, обожанием и благоговением. Она больше не смеется, но ее глаза блестят, а лицо расслаблено.

Этих слов я всегда ждал от Агаты.

Вот она, та самая разница. Когда в родном человеке ты ищешь поддержку, понимания и гордость за твои успехи. Ты спешишь поделиться новостью, распирающую изнутри, пытаешься разделить с ним свои эмоции, ждешь одобрения, похвалы, доброго слова. Но расшибаешься об стенку, когда слышишь: «Ага, рада за тебя», «Угу, а почему так долго?», «Мне надоело ждать», «Где тебя так поздно носит?», «Твоя работа важнее, чем я» или просто «Мне не интересно…».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А Алине интересно.

Она смотрит на меня с восхищением, ловит каждое слово.

Моя помощница привлекательна: элегантное платье, высокая прическа, открывающая тонкую изящную шею, красивые ключицы, аккуратные пальцы, сжимающие тонкий ремешок сумочки и опьяневшие глаза, полные желания. Наверное, вот он, тот самый момент, когда мы должны перейти на новый уровень. И я слегка наклоняюсь к девушке, а она тянется ко мне. Касаюсь губами ее накрашенных губ: вкус горьковатый, но не противный, дыхание у нее сбивчивое, рваное, а у меня ровное, сдержанное. Углубляю поцелуй, чувствуя отклик. Моя рука обхватывает ее затылок, а другая гладит бедро, туго обтянутое тканью платья. Алина обнимает меня за шею и тихо стонет, а потом отстраняется для того, чтобы сказать:

— Поехали к тебе.

И не дождавшись моего ответа, тянется за новым поцелуем.

У меня не было близости три месяца, и перспектива провести с пользой для здоровья время — меня полностью устраивает. Рано или поздно мы бы пришли к этому с Алиной. Так пусть будет рано.

Прислушиваюсь к себе: в сердце тихо, телу приятно, в брюках спокойно. Так себе реакция. Ладно, будем поднимать.

Я собираюсь ответить согласием, как в заднем кармане настойчиво начинает вибрировать мой телефон, а следом раздается рингтон. Алина недовольно мычит, но отпускать мои губы не собирается. Я нащупываю телефон и, не глядя на звонящего, отключаю. Кто бы это ни был, сегодня меня нет ни для кого. Прижимаю девушку к себе еще плотнее, когда телефон разражается с новой силой.

Да кто ж там такой неугомонный?

Алина нехотя отпускает меня, и мы вместе смотрим на экран.

Ну конечно! Кто еще меня может так обломать?

Агата! Как чувствует, зараза!

— Ответь, — тихо говорит Алина и отворачивается к окну.

Ей неловко, даже неприятно.

И я ее понимаю, поэтому снова сбрасываю звонок.

Убираю телефон в углубление на приборной панели и трогаю Алину за руку. Девушка поворачивается, грустно улыбаясь, но сдерживается. Агата бы вынесла мне мозг.

Притягиваю Алину к себе, ладонями обхватываю ее лицо и снова глубоко целую.

Целую одну, а думаю о другой.

Я жду, что телефон сейчас зазвонит, прислушиваюсь, а мои губы механически ласкают губы Алины.

Почему она не звонит?

Ты дурак, Игнатов?

Ты два раза ее сбросил.

Это же Агата, упрямая, гордая Агата.

А если у нее что-то случилось? Что-то серьезное, потому что она никогда не позвонит просто так.

Черт, но мы в разводе, и я не обязан ей ничем.

А если она в опасности?

Черт, черт, черт…

Находясь в своих мыслях, я даже не понимаю, когда Алина успела отстраниться от меня.

— Леон, перезвони. Я же вижу, ты нервничаешь.

— Да нет, я просто… — взлохмачиваю волосы. — Черт. Я быстро, окей? Просто узнаю, что она хотела и поедем ко мне, лады?

Мне дико стыдно за себя и свое поведение. Но я правда не могу. Не могу расслабиться, зная, что она звонила, а я не ответил.

Набираю.

— Алло?! Леон, ты где? — выпаливает Агата: голос возбужденный, нервный, истеричный. — Блин, в смысле ты занят? Я тебя отвлекаю?

— Говори.

— Прости, если отвлекаю, — дышит тяжело, скомкано. — Леон, у меня что-то с машиной. Я стою на мосту и не знаю, что делать.

— В смысле? Что с машиной? — нахмуриваюсь.

— Я ехала по мосту, и вдруг из-под капота повалил дым, представляешь? Пошел ты, урод, не видишь аварийку, козел? — слышу в трубке какой-то шум и протяжной гудок автомобиля, — это не тебе.

— Я понял, — стараюсь сдержать ухмылку. Агата неподражаема, — дальше.

— А дальше я заглушила машину и включила аварийку.

— Правильно. А на панели какие-нибудь кнопки горят?

— Сейчас сяду в машину и посмотрю.

— А ты на улице, что ли?

— Ну конечно, — говорит так, будто я спросил какую-то несусветную чушь. Агата умеет одним своим тоном сделать из тебя идиота. — Вдруг машина взорвется? Знаешь, сколько дыма было. Я сразу выскочила, — хлопает дверью. Слышу, как садится. — Горит какой-то значок.

— Ясно. А теперь выйди и посмотри под капот. Ничего там не капает?

Слышу, как чертыхаясь, Агата выходит из машины, а на заднем фоне фонит и гудит.

— Течет какая-то жидкость. Леон, это что, бензин? — понимаю, что Агата начинает паниковать.

— Нет, не бензин. Наверное. Так, ладно, жди. Скоро буду, — отключаю возбуждённую Агату и перевожу внимание на сидящую рядом Алину.

Смотрю на девушку: сосредоточенную, предельно собранную, и в уме прикидываю, как правильно сказать, чтобы сильно не обидеть. Потому что не сильно я уже постарался. Но Алина опять меня удивляет:

— Я понимаю. Поезжай, конечно.

Вот она — идеальная женщина, сидит прямо передо мной, понимающая с полуслова, скромная, отзывчивая, правильная. Что тебе еще надо, Игнатов?

— Алин, прости. Серьезно, у нее проблемы там с машиной, нужно помочь…

— Не оправдывайся. Я все понимаю, правда, — перебивает Алина. Она старается держать себя в руках так, как она это умеет, но потухшие, печальные глаза говорят иное.

Я обидел ее.

Я настоящий козел.

— Отвезу тебя домой, — завожу двигатель.

Еще с моста я увидел мигающую аварийкой машину Агаты. Бывшая жена, удивительно, не забыла помимо аварийного сигнала выставить знак. Она сидит в машине и с кем-то треплется по телефону.

Подхожу к водительской двери и сразу распахиваю ее. Агата пугается, смотрит огромными глазами, но, когда понимает, что перед ней я, выдыхает и быстро прощается с собеседником.

— Привет, ты меня напугал.

— Открывай капот, — не церемонясь, перехожу сразу к делу.

Место и правда не самое удобное для стоянки, поэтому нужно скорее отсюда убраться.

Открываю капот, подсвечивая себе телефоном. Агата стоит рядом и тоже заглядывает, будто может там что-то понять.

— Сюда посвети, — отдаю ей в руки свой телефон и наклоняюсь ниже. — До того, как поехала, где была? — уточняю.

— В торговом центре с Сашкой.

— А до торгового центра?

— На мойке машину мыла, — удивляется моим вопросам бывшая.

— Сама мыла? — поднимаю голову и всматриваюсь в лицо Игнатовой.

— Смеешься? — фыркает. — Нет, конечно. У меня ногти!

Ну конечно!

— Ясно, — усмехаюсь.

Заглядываю под капот: под ним натекла приличная лужа охлаждающей жидкости. И мне, в принципе, всё понятно. Только нужно проверить еще один момент.

— Что тебе ясно, Игнатов? — с фонариком семенит за мной, когда я сажусь за руль.

Ну точно. Как я и думал — мигает значок о повышении температуры в двигателе.

— Короче, тебе, видимо, погнули соты радиатора охлаждения. И еще лопнул расширительный бачок, — констатирую.

Агата делает испуганное лицо и ахает.

— Господи! У меня вроде нет врагов… — задумывается. У Агаты такое выражение лица, будто ее мозг усиленно пытается вспомнить всех своих недоброжелателей. — Кто же мне его погнул? И как? Вскрывали капот? — умозаключает.

Прыскаю.

— На мойке, Агат, когда мыли. По тупости или по глупости.

— А-а-а, — понимающе протягивает. — И что теперь делать? Это, — обводит машину рукой, — подлежит восстановлению?

— Подлежит, — заверяю. — Так, поищи пока номер эвакуатора. А мне позвонить нужно.

Смотрю на часы. Черт, время уже позднее, но, надеюсь, Вадим в пятницу вечером еще не спит. Его старший брат работает в автомастерской, и я попробую договориться оттащить машину к нему.

Мне или Агате, уж не знаю кому, везет: Вадим связался с братом и нам разрешили отогнать машину прямо в бокс.

Кроссовер Агаты отгружают на эвакуатор, а мы с ней садимся в мою.

— Долго будут ремонтировать? — пристегиваясь, спрашивает бывшая. В ее голосе надежда того, что я сейчас скажу о то, что быстро, но я, признаться, сам не знаю.

— Не знаю. Может, за пару дней сделают. Нужно купить новый радиатор и топливный бачок.

Агата вздыхает.

С ее работой приходится мотаться целый день по всему городу и машина ей нужна.

— Странно, конечно, машина практически новая. Как в ней могло что-то лопнуть? Не понимаю.

— Это техника, Агат, пусть даже и новая. С ней может случится всё, что угодно, — снисходительно говорю и улыбаюсь.

Мы очень быстро добираемся до бывшей нашей квартиры благодаря пустым вечерним пятничным дорогам и паркуемся под дворовым уличным фонарем.

Во дворе ни души.

Тишина.

Легкий теплый ветерок лениво качает темные кроны деревьев. Через пару дней наступит лето. Им уже пахнет. Открываю окно полностью и вдыхаю ночной воздух. Мы оба молчим, думая каждый о своем. Агата не спешит уходить, а я не спешу с ней прощаться. Точно также, как тогда в квартире, когда я пришел искать документы.

— Ладно, — отстегивает ремень безопасности моя бывшая жена. — Спасибо за помощь, Леон. В который раз выручаешь.

— На чай пригласишь? — прищуриваюсь и наигранно улыбаюсь. Вроде бы шучу, но в душе отчего-то надеюсь.

— Прости, но нет. Устала очень. Как-нибудь в другой раз, — открывает дверь и подходит к задней, чтобы забрать ворох пакетов.

Она поступает точно так же, как я — сбегает. Потому что ни к чему это все. Мы в разводе. Но один вопрос все-таки меня гложет, и я решаю его уточнить.

— Агат! — окликаю девушку в окно.

Она оборачивается и смотрит на меня уставшими, воспалёнными глазами.

— Агат, а я сегодня, кажется, крутого инвестора для своего проекта нашел. Осталось контракт с ним подписать, — улыбаюсь, гордо задрав подбородок.

Агата несколько секунд смотрит мне в глаза.

— Ну теперь окончательно переедешь жить на работу, — с язвой говорит моя бывшая жена. — Поздравляю. Пока, — отворачивается и спешно уходит.

И никаких тебе «Я рада за тебя», «Пусть все получится»…

Ее скупое «поздравляю» ощущается как проклятие.

Выдыхаю и горько улыбаюсь. В душе ледяным осколком скребёт обида. Какая-то глупая детская обида, когда от близкого человека ждешь похвалы, искренней радости, а получаешь равнодушный поджопник.