Идеальный убийца

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Он сел на первый попавшийся рейс. Затем на первое попавшееся такси. Такси теперь стояло на месте, застряв в пробке в двух милях от больницы. Так близко, но с таким же успехом он мог быть там, откуда начинал, на другом конце света. Он в отчаянии забарабанил кулаком в дверь. Повсюду легковые и грузовые автомобили, масса механизации, задыхающейся в собственных парах, и стоп-сигналы, насколько хватает глаз.

Он порылся в кармане, вытащил пачку денег и бросил ее на переднее сиденье. Дверцу старого шаткого такси заклинило, и потребовался сильный удар, чтобы распахнуть ее. Ему и в голову не приходило задавать темп. Он просто бежал. Мчался по тротуару, лавируя между работающими на холостом ходу машинами и автобусами. Люди глазели на него. Неужели они никогда раньше не видели, как человек бежит, спасая свою жизнь? Первые полмили дались ему легко, затем его тело начало протестовать. Его дыхание сбивалось с каждым шагом, ноги неслись вперед, взбивая бетон и асфальт. Быстрее. Быстрее. На полпути его тело сказало ему притормозить. Легкие болели, он чувствовал, как по лицу стекают капли пота. Все это не имело значения. Оставалось только одно. Быстрее! Затем он увидел это вдалеке, и вид этого вызвал прилив адреналина. Последние сто ярдов его ноги, казалось, едва касались земли. Он ворвался через вход в здание и остановился на скользком полу, ловя ртом каждый вздох. Люди в белом стояли и смотрели на него.

Он закричал изо всех сил: «Где? Где она?»

«На верхнем этаже», - ответил один из них, вытянув палец вверх.

Он подбежал к лифту и нажал кнопку вызова. Когда дверь открылась не сразу, он поискал глазами лестницу. Это должно было быть быстрее. Он сделает это быстрее. Он поднимался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, и большие цифры на дверях на каждом этаже следили за его продвижением. Три… четыре… пять. Его легкие втянулись внутрь, глотая каждый глоток воздуха. Теперь продвижение было медленным, шатким, поскольку его тело требовало сбавить темп. Он проигнорировал это. Так близко. Восемь. Мышцы его ног судорожно подрагивали, не желая поднимать его выше. Девять. Сколько их еще могло быть? Его голова и сердце колотились сильнее с каждым шагом. Десять… одиннадцать. Быстрее! А затем лестница закончилась у последней двери. Он ворвался внутрь и растянулся на твердом полу. Комната казалась невероятно светлой, и он прищурился, отчаянно пытаясь разглядеть длинный коридор впереди. Он прислонился к стене и сумел подняться. Еще несколько шагов.

Еще больше людей в белом. Они понимающе посмотрели на него и указали на конец блестящего туннеля впереди. Он выпустил пар и, спотыкаясь, двинулся вперед со всем, что в нем еще оставалось. В конце коридора была единственная дверь. Она была открыта, и на пороге стояла миниатюрная пожилая женщина. Она смотрела на него, сцепив руки перед собой.

«Пропустите меня! Я должен увидеть ее!»

Она покачала головой, и он остановился. «Мне жаль», - сказала она, ее голос звучал успокаивающе, заботливо. «Ты опоздал. Это случилось всего несколько минут назад».

«Нет!» — закричал он. «Нет!» Он двинулся вперед и попытался протиснуться мимо пожилой женщины, но она не сдвинулась с места. Он впервые заметил, что комната позади нее была темнее, чем все остальное помещение. Он ничего не мог разглядеть внутри. «Я зашел так далеко», - взмолился он. «Я должен увидеть ее!» Он попытался оттолкнуть хрупкую женщину в сторону, но она снова не двинулась с места. Он прижался к ней изо всех сил и попытался прорвать ее блокаду, но каким-то образом его отбросило обратно в зал. Миниатюрная женщина просто стояла там, шапочка медсестры на ее голове была сочувственно сдвинута набок. «Мне так жаль», - сказала она.

Его захлестнула боль. Она пронзила каждую клеточку его плоти, и он упал на колени и посмотрел в небо.

Дэвид Слейтон закричал, а затем проснулся.

Он быстро встал с постели, прогоняя знакомых демонов. Как обычно, сон снял его физическую усталость, но не более того. Был полдень.

Слейтон пошел в ванную, открыл кран у раковины и плеснул холодной водой себе в лицо. Ему особенно хотелось пить, и, не увидев никаких стаканов для питья, он опустил голову в таз, чтобы попить из-под крана. Выпрямившись, он потянулся, отметив несколько новых болячек, полученных в результате испытаний последних нескольких дней. Он снял повязки с ран на руке — одной от огнестрельного ранения, другой от ножевого. Они все еще причиняли боль, но, казалось, заживали. Затем Слейтон включил душ, подождав целых десять минут, прежде чем смириться с тем фактом, что в отеле Benton Hill Inn почти не было горячей воды, если она вообще была. Второй раз за столько дней он приготовился к холодному погружению. Ледяные осколки ударили, как электрический разряд, и последние оцепенелые завитки сна исчезли. На этот раз, имея в помощниках кусок мыла, он отмылся, чтобы удалить грязь и запахи, которые уцелели после вчерашнего купания в притоке реки Эйвон. Закончив, он был рад хотя бы найти чистое сухое полотенце. Пора было приниматься за работу.

Слейтон встал перед зеркалом над раковиной, мысленно представил себе то, что увидел, затем подошел к своему рюкзаку и отнес его в ванную. Первое, за что он взялся, была борода двухнедельной давности, которая больше не служила никакой цели. Чатем видел его таким, и если инспектор распространял фотороботы, то наверняка были версии, включающие растительность на лице. Он сбрил ее полностью, оставив консервативные бакенбарды. Затем последовала краска для волос. Это был простой процесс, завершающийся получением темно-коричневого оттенка. Что-нибудь более суровое могло бы придать неестественный вид, но как бы то ни было, волосы сохранили естественный цвет, многие оттенки были удалены с самого начала. Он оставил порцию краски про запас, рассчитав, что в конечном итоге может потребоваться одна подкраска.

Завершив смену цвета, он приступил к работе, используя ножницы и ручное зеркальце, обрезав большую часть своих волос примерно на дюйм по всей длине. Затем он воспользовался набором электрических ножниц для стрижки волос, сделав еще более короткий и равномерный срез. Затем он достал из рюкзака номер журнала «Men's Fitness», открыл страницу ближе к концу и прислонил ее к стене за раковиной. Он внимательно изучил картинку в рекламе, желая соответствовать ей как можно точнее. Качественной бритвой он начал сбривать волосы чуть выше лба. Он работал от центра, затем немного наружу и назад, все время глядя на картину. Иногда ему приходилось использовать ручное зеркальце вместе с настенным, чтобы отслеживать свой прогресс.

Процесс замедлился по мере того, как он приближался к концу, но спустя тридцать минут все было сделано. Слейтон отступил назад, чтобы получше рассмотреть себя, используя зеркало для просмотра под разными углами и сравнивая внешность с мужчиной в журнале. Это было хорошо, но нужно было сделать еще больше. Он ожидал заметной разницы в тоне кожи, так как макушка его головы видела солнца меньше, чем лоб. К счастью, из-за того, что он плавал в Атлантике, его лицо покрылось волдырями и шелушилось. Теперь эта новая кожа была относительно светлой, и бессолнечная британская зима не изменила ее состояния. Еще одной недавней покупкой, маленькой баночкой косметики, он тщательно подкрасил линии загара, маскируя и растушевывая до тех пор, пока не исчезли остатки естественных границ. Удовлетворенный, Слейтон достал из сумки очки для чтения в толстой оправе и приложил их к лицу. Наконец, он сравнил изображение в зеркале с тем, которое видел, когда начинал.

Слейтон был приятно удивлен масштабом изменений. Теперь у него сильно залысели волосы, а макушка была совершенно лысой. Короткие темные волосы по бокам еще больше выделяли этот новый образ, а очки подчеркивали черты его лица. На мгновение он задумался, узнает ли его даже Кристина, но затем Слэтон отбросил эту мысль. Конечно, она бы так и сделала. И в любом случае это не имело значения.

Его новая внешность требовала некоторого ухода. Ему приходилось каждое утро брить макушку, правильно наносить макияж и, возможно, освежать оттенок один раз в выходные на всякий случай. Но в целом Слейтон был уверен. Уверен, что его новый имидж предоставит свободу, в которой он нуждался.

Кидон небрежно прогуливался по Гринвичскому парку. Деловой костюм был дорогого пошива, но сидел довольно плохо, поскольку он купил его в магазине подержанных вещей. Владелец предложил внести изменения, однако процесс занял бы три дня. Слейтон любезно отказался, прежде чем заплатить мужчине наличными.

День выдался на редкость солнечным, температура приближалась к пятидесяти градусам. Тем не менее, он нес пальто, перекинутое через руку, — частый гость из-за границы, чей прошлый опыт вселял уверенность в метеорологических несоответствиях Англии. В другой руке он держал тонкий кожаный портфель, в котором лежал сегодняшний выпуск Financial Times и подборка туристических брошюр о местных достопримечательностях.

Автором огромного пространства Гринвичского парка был Ле Нотр, знаменитый ландшафтный архитектор Людовика XIV. По заказу Карла II Ле Нотр превратил безликий прибрежный участок в огромную королевскую игровую площадку. Акр за акром зеленой травы был разделен и окаймлен широкими, обсаженными деревьями пешеходными дорожками. С годами Парк возмужал и постепенно был окружен стоически урбанизированным городом Грин-уич. Его характер, однако, остался нетронутым, и когда монархи уступили место парку, он вернулся в более общественное достояние, предоставив массам возможность прогуливаться, как короли.

Вековые буковые, дубовые и каштановые деревья нависали над Слэтоном, когда он бродил по тропинкам. В этот день людей было больше, чем обычно. Толпы туристов направлялись к Королевской военно-морской обсерватории на вершине холма, а несколько местных жителей прогуливались и выгуливали своих собак на поросших травой полянах. В центре западного холма рабочие были заняты строительством сцены, которая через три дня станет центром внимания всего мира. Сегодня это было центром внимания Слейтона.

Он, вероятно, прошел пятнадцать миль с тех пор, как прибыл сюда ранним вечером. Начав с Гринвичского вокзала, Слейтон объехал огромный парк, запоминая окружающие дороги и здания. Он знал расположение каждой остановки метро, автобуса и парома в радиусе двух миль, и Слейтон уже приобрел неограниченный дневной абонемент для каждой системы. Если ему нужно было срочно уйти, он не хотел бросаться за мелочью или колотить кулаком по сломанному торговому автомату.

Последний час он провел в самом парке, наблюдая издалека, рассматривая различные ракурсы и высоты. Сцена была достаточно простой конструкцией. Большие деревянные доски образовывали основание, примерно в четырех футах над уровнем земли. За сценой находился высокий фанерный задник, и вся конструкция, без сомнения, вскоре будет украшена всеми атрибутами и регалиями, которые всегда требуются на подобных шоу — постановках — флагами, занавесами, лентами и, вероятно, большим баннером с изображением двух дружески сложенных рук, возможно, оливковой ветви наверху. Все это было очень предсказуемо, что значительно облегчало работу Слейтона.

Усиленной охраны пока не было, возможно, бобби было на несколько человек больше, чем обычно. Слейтон предположил, что инспектор Чатем еще не разгадал его намерений. Это может измениться в любой момент, и, в любом случае, в ближайшие дни ситуация станет намного жестче. Слейтон и раньше был на другом конце провода, организуя безопасность именно для мероприятий такого рода. Он знал, как это тяжело. Оставалось три дня, были сделаны приготовления, назначены детали. Каждый день будут приниматься все более суровые меры, и в конце концов на крышах появятся наблюдатели с биноклями и снайперы, вертолеты будут кружить на почтительном расстоянии, а бродячие типы в штатском будут случайным образом проверять удостоверения личности в толпе. Воскресенье действительно было бы совсем другим. Но к тому времени было бы слишком поздно.

Слэтон прошел по тропинке, которая вела ближе всего к сцене, для своего первого и единственного близкого прохода. Большую часть того, что ему нужно было знать, он мог увидеть издалека, но все же ему хотелось хорошенько рассмотреть. Плотники близились к завершению строительства деревянной конструкции, и следующими должны были стать электрики, которые устанавливали свет и звук. Асфальтовая дорожка привела его в двадцати футах от сцены. Несколько человек остановились на тропинке, чтобы понаблюдать за развитием проекта. Слейтон продолжал двигаться — его маскировка была хорошей, но не безошибочной — и он выражал то же праздное любопытство, что и сотня прохожих за последний час.

С первого взгляда он оценил высоту сцены на уровне стояния и ее размеры. Ширина была примерно семьдесят футов, глубина вдвое меньше. С каждой стороны, сзади, были лестницы, которые вели вниз и за сооружение. Именно там собирались участники, скрытые временным расположением палаток, жалюзи и мужчинами в темных очках. Они прибывали по расписанию, составленному пропорционально их важности, менее важные персоны были вынуждены слоняться без дела до часа, самые важные появлялись всего за несколько минут. Затем, в тщательно срежиссированной сцене, все выходили на сцену, снова разделенные. Пехотинцы слева, лидеры справа. Или, возможно, наоборот. Бедным начальникам службы безопасности приходилось хвататься за соломинку непредсказуемости везде, где они могли ее найти. Слейтон миновал сцену и оглянулся через плечо, зная, что больше так близко не подойдет. Он не видел ничего, что могло бы изменить его план.

Он вышел из парка и направился на север по Крумс-Хилл-роуд, улице, которая граничила с его западной окраиной. Он несколько раз оборачивался, чтобы оценить расстояние до сцены, а также проверить деревья. Единственный ряд огромных буков, на ветвях которых на зиму не было листвы, окружал парк — древесные стражи, чье присутствие отделяло заповедник от его более суровых городских окрестностей. В линии деревьев время от времени возникали разрывы, чтобы проложить тропинки и служебные дороги. Слэтон задержался у двух из этих разрывов и прикинул углы и расстояние до сцены. Один из них был примерно на пятьдесят метров ближе, но сработало бы и то, и другое.

Через Крумз-Хилл-роуд на уровне улицы тянулись ряды магазинов, а над ними второй и третий этажи казались жилыми, некоторые, вероятно, занимали владельцы магазинов, другие сдавались в аренду как квартиры. Слейтон пока что заметил два здания с вывесками «Сдается» в витрине. Он сразу же отказался от идеи попытаться арендовать или даже осмотреть любое из них. Это было бы одним из первых, что проверил бы Чатем, и все свободные комнаты были бы обысканы и находились под наблюдением.

Он продолжал идти по улице, считая шаги. Женщина средних лет подметала тротуар перед пабом. Худощавый молодой человек припарковал велосипед возле переулка и исчез в боковом входе. Пройдя пятьсот ярдов, он остановился. Что-либо большее было бы нелепо. Он оглянулся на дальнюю сторону Крумс-Хилл-роуд. Это должно было быть сделано здесь. Где-то.

Слейтон пересек улицу и проделал тот же путь в противоположном направлении. Самым оживленным местом был ресторан the Block and Cleaver, который привлекал постоянный поток посетителей. Рядом был сувенирный магазин, затем маленькая табачная лавка с вывеской «Продается» в витрине. Слейтон прошел три шага, когда остановился. Он повернулся и посмотрел на маленький магазинчик, затем наверх. Возвращаясь назад, он остановился у вывески «Продается» и повернулся, чтобы посмотреть на сцену вдалеке. У него была частичная линия обзора, с одним деревом вблизи справа. Слэтон прикинул, что расстояние составляет сто девяносто ярдов, возможно, чуть больше.

Он снова взглянул на объявление в витрине и прочитал краткое описание недвижимости, отметив, что оно включает в себя не только магазин, но и две отдельные квартиры на верхних этажах. Он запомнил эту информацию вместе с запрашиваемой ценой, названием и номером агентства недвижимости, затем снова перешел улицу. Слейтон осмотрел фасад здания, проверяя окна и угол наклона крыши. Он увидел мебель на втором этаже, однако шторы на окне верхней квартиры были задернуты, и он не мог сказать, что было внутри.

Он сел на скамейку и вытащил Times. В течение двадцати минут он чередовался между газетой и зданием. Он наблюдал за приходами и уходами в табачной лавке и решил, что заведение скудное с точки зрения предпринимательства. При дальнейшем изучении фасада Слэтон увидел три окна на верхних этажах, два на втором и одно на третьем. Он также обратил внимание на небольшое решетчатое вентиляционное отверстие на вершине крыши. Он подумал о том, что может пойти не так, и в голову пришла дюжина фатальных сценариев. Однако это были те же катастрофы, которые, вероятно, постигнут любое место на этой улице утром в следующий понедельник.

Слейтон встал и пошел на юг до первого перекрестка. Там он свернул в сторону от парка и быстро нашел аллею, которая проходила за магазинами на Крумс-Хилл-роуд. Он заметил заднюю часть табачной лавки и некоторое время изучал ее. Удовлетворенный, он вернулся на боковую улицу и пошел на запад, прочь от парка. Через два квартала он нашел телефон-автомат и позвонил Э. Мерриллу в «Бернстон и Хаммел Ассошиэйтс». «Э.», как оказалось, означало Элизабет.

«Чем я могу вам помочь, сэр?» спросил пронзительно правильный, хотя и довольно высокий голос.

«Да», - ответил Слейтон, придавая своей речи подчеркнуто континентальный оттенок, — «Я хотел бы навести справки о недвижимости на Крумс-Хилл-роуд в Гринвиче».

«Что бы это могло быть?» — спросила Э. Меррилл, как будто у нее была свобода действий во всем квартале.

«Это табачная лавка напротив парка».

«О, да. Отличное местоположение и хорошая клиентская база. Я думаю, что это приносит что-то порядка двухсот тысяч в год, брутто».

«По правде говоря, я, вероятно, не сохранил бы его в прежнем виде. То есть меня не заинтересовал бы инвентарь. Как вы думаете, владелец мог бы рассмотреть такой вариант?»

«Ну, владелец уходит на пенсию. Но я уверен, что что-то можно сделать», - любезно сказал Э. Меррилл. Слейтону представилась женщина, сидящая в кабинке на другом конце города с фальшивой улыбкой на лице.

«Расскажите мне о квартирах наверху. Они сдаются в субаренду?»

«Нет. Владелец живет в одной из них, и, конечно, он съехал бы с продажей. Другая квартира была сдана в субаренду, но в данный момент она свободна». Слейтон не дал немедленного ответа, и Э. Меррилл явно почувствовала необходимость расширить свой ответ. «Стоимость аренды квартир в этой части города довольно привлекательна».

«Я уверен», - сказал Слейтон, его тон явно противоречил друг другу.

«Возможно, я смогу организовать просмотр».

«Ну, «увильнул он, — есть еще одна собственность, которая меня очень интересует… но ладно. Не повредит взглянуть».

«Вы свободны сегодня днем, мистер…»

«Ах, ужасно сожалею. Меня зовут Нильс Линстром. Да, скажем, в четыре тридцать?»

«Это было бы прекрасно», - ответила Элизабет Меррилл.

Слейтон заметил женщину, которая должна была быть Э. Меррилл, у магазина Green-wich Smoke ровно в четыре двадцать пять. Ей было за пятьдесят, предположил он, профессионально одета и накрашена чуть больше, чем следовало. Он представился как Нильс Линстром, и они обменялись любезностями, затем вошли внутрь, чтобы встретиться с владельцем. Его звали Шриварас Далал, индиец, который, несомненно, приближался к пенсионному возрасту. Далал был немногословен и казался замкнутым. Слейтон подозревал, что его проинструктировал Э. Меррилл считает, что этот потенциальный покупатель не был заинтересован в инвентаре магазина, и поэтому любое предложение, безусловно, отражало бы суть дела. Почувствовав неладное в обществе, Э. Меррилл провел Слейтону быструю экскурсию по магазину, а затем повел наверх.

«Эти юниты действительно довольно хороши. Они были обновлены за последние несколько лет. Ты планировал взять один из них себе?»

«О, нет. Большую часть года я живу на континенте. Это послужило бы исключительно инвестицией».

«Если вам нужны инвестиции, то это вполне может быть то самое место. Когда он впервые появился на рынке, я сам внимательно на него посмотрел».

«И когда это было?» Спросил Слэтон.

Агент по недвижимости колебался, поскольку был загнан в угол по поводу официального дела. «Ну, я полагаю, прошло уже около года». Затем Э. Меррилл резко добавил, понизив голос: «Мистер Поначалу у Далала не было особой мотивации, но я думаю, что он становится серьезным.»

Они совершили небольшую экскурсию по квартире Шривараса Далала. Слейтон побродил достаточно, чтобы хорошенько рассмотреть окно, затем предложил подняться на третий этаж. Квартира наверху была зеркальным отражением квартиры внизу — главная гостиная выходила окнами на Крумз-Хилл-роуд и парк, кухня располагалась в центре, а спальня с односпальной кроватью и ванной — в задней части. Единственным отличием здесь был сводчатый потолок.

Слейтон побродил вокруг, заставляя себя провести время на кухне и в ванной, прежде чем оказаться у окна. Кто-то раздвинул шторы, чтобы посмотреть представление. Он выглянул наружу и увидел четкую линию обзора в центре сцены, чуть левее дерева, о котором он беспокоился. Слэтон отступил в комнату и уставился в потолок. Он поднимался под углом к перевернутой V, за исключением самой вершины. Там, у передней стены, была плоская секция пяти футов в поперечнике и десяти футов в длину. Он понял, что вентиляционное отверстие, которое он видел с улицы, должно было быть именно там.

«Что там наверху?» спросил он.

«О, когда строились эти места, местные архитекторы имели тенденцию добавлять подобные штуки. Полагаю, вы могли бы назвать это чем-то вроде чердака. Я уверен, это очень удобно».

«Да, я уверен». Слэтон увидел, что чердак заканчивался на полпути в комнату небольшой треугольной перегородкой, свисающей с крыши, и в центре которой была входная дверь. Слейтон вернулся к окну и выглянул наружу, подперев рукой подбородок, как будто производя расчеты. Каковым он на самом деле и был.

«Знаешь, на самом деле все не так уж плохо. Разрешит ли мне мистер Далал посмотреть его книги?»

«Я думаю, он бы так и сделал, но я не думал, что тебя интересует его направление продаж».

«Бизнес есть бизнес, ты знаешь. Конечно, я хотел бы вернуться на несколько лет назад».

«О!» Э. Меррилл заметно разволновалась и утратила часть своего лоска. «Да. А, дай-ка я посмотрю».

Она выбежала, и Слэтон услышал, как она с грохотом спускается по лестнице. Он быстро вышел в коридор и схватил короткую деревянную лестницу, которую заметил по пути наверх. Просунув ее под дверь чердака, он полез наверх. Дверь в купе была, наверное, фута два в ширину и чуть меньше в высоту. Потребовался резкий рывок, прежде чем она распахнулась, и Слэтон повернул голову, когда оттуда вырвалось облако пыли. Сразу за ограждением стояла старая пыльная коробка из-под обуви, которую он отодвинул в сторону. Убрав ее, он мог видеть весь путь до вентиляционного отверстия в дальнем конце. Наверху были стропила, расположенные под углом, чтобы поддерживать крышу, а внизу были поперечные балки через каждые восемнадцать дюймов. Также было множество мертвых жуков, пыль и не так много света.

Этим утром Слейтон не знал точно, что он ищет, но теперь он подозревал, что, возможно, нашел это. План быстро вырос, детали встали на свои места. Он несколько раз распахнул и закрыл дверь. Оно было жестким, но казалось достаточно прочным. Конечно, оно должно было плотно прилегать. И все же …

Голоса снизу заставили его мысли ускориться. Он знал конечную точку и, отталкиваясь от этой критической точки отсчета, работал в обратном направлении, придумывая способ расставить все по местам. Он спустился с лестницы и поспешил в спальню, где открыл заднее окно. Затем он вернулся и поднялся к чердачной двери. Внутри чердака из потолка торчали гвозди. Он подцепил рукав своего пиджака к одному из них и потянул, оставив небольшую прореху на манжете. Затем он снял наручные часы и положил их в карман. Он ждал.

Элизабет Меррилл и Шриварас Далал поднимались по лестнице, он держал под мышкой полдюжины бухгалтерских книг. Агент по недвижимости прокручивала в уме цифры комиссионных, когда услышала громкий удар и крик сверху. Она ускорила шаг, Далал последовал за ней. Поднявшись на верхний этаж, она обнаружила их потенциального покупателя распростертым на полу рядом с лестницей.

«Черт!» — выругался он, явно испытывая боль.

«Мистер Линстром, что случилось?» она плакала.

«С тобой все в порядке?» Вмешался Далал, когда они оба пошли на помощь.

Элизабет Меррилл наблюдала, как Линстром скорчил гримасу, пытаясь принять сидячее положение. Он схватился за плечо и перекатил его. «Ах, глупо с моей стороны! Я осматривался там, «сказал он, указывая на чердак. «Моя куртка за что-то зацепилась, и я потерял равновесие».

«Нам позвать на помощь?» — осторожно спросила она.

«Нет, нет», - настаивал он. «Просто постучу». Он начал вставать, и Далал взял его под локоть, чтобы помочь.

«Тебе действительно не следует этого делать», - упрекнул торговец, указывая пальцем вверх. «Очень опасно».

Элизабет Меррилл знала, что он будет беспокоиться из-за проблем с ответственностью. Линстром поднял руку, демонстрируя прореху на манжете своего пиджака. Однако, ко всеобщему облегчению, он, казалось, быстро пришел в себя.

«Я в порядке, правда. Ничего страшного. Пойдем посмотрим на эти книги, а?»

Троица спустилась вниз, Далал пристально следил за своим склонным к несчастным случаям поклонником. Оказавшись в безопасности на первом этаже, Далал заварил чай, и все трое провели почти час, просматривая бухгалтерские книги. Линстром задавал вопросы, которые сразу переходили к сути, и, хотя его комментарии иногда были критичными, в целом он, казалось, был доволен цифрами. В конце концов, он сделал свое предложение, пока Далал помогал клиенту.

«Сегодня вечером я собираюсь поговорить со своим банкиром», - объявил он.

Отсутствие реакции у Элизабет Меррилл было хорошо отработано.

«Сегодня пятница», - продолжил он. «Возможно, у меня найдется что-нибудь для тебя в понедельник. Мы можем встретиться … скажем, около десяти утра?»

«Это было бы прекрасно. Где мы встретимся?»

Он сделал паузу. «Нам лучше сделать это здесь. Иногда у моего банкира возникают конкретные вопросы о недвижимости, он хочет, чтобы я проверил. Конечно, мы заключим контракт на надлежащую проверку, если придем к соглашению».

«Конечно», - сказала она. Затем ее осенило. «В понедельник. Знаешь, этим утром здесь будет много народу. В парке состоится большая церемония».

«Ах да, вся эта суматоха снаружи».

«Огромные толпы», - многозначительно сказала она, подразумевая интенсивное движение в магазине. «Возможно, вы придете немного раньше, но я не понимаю, почему наша встреча здесь должна вызывать какие-то трудности».

«Хорошо, потому что у меня сегодня днем вылет в Гамбург. Если мы не встретимся в понедельник, это может быть перенесено на пару недель, пока я снова не буду в городе».

Элизабет Меррилл улыбнулась. Они пожали друг другу руки, обменялись наилучшими пожеланиями на выходные и разошлись каждый своей дорогой. В восторге от того, что она наконец-то может разгрузить застоявшийся список Далала, агент по недвижимости поспешила к своей машине.

Кидон перешел на более непринужденный темп.

Он ненадолго задержался на пешеходном переходе, затем у газетного киоска. Он впитывал каждую деталь, пока брел обратно к Гринвичскому вокзалу. Многое еще предстояло сделать, но одно теперь было ясно наверняка. Если не считать внезапной смерти или тяжелого ранения, он был абсолютно уверен, что Элизабет Меррилл будет в магазине в понедельник в девять сорок пять утра.