Имя души

Часть 2 Глава 9 Хвастун

И — что дальше? В смысле, Рай? Ад? Чистилище? Может, «Game Over»? Куда теперь-то?

Вопросы бессовестно заняли всё жилое пространство в черепе, но вскоре я просто выселил их от туда, освободив место под раздумья и мысли. Нет, стоп. Головы-то я и не чувствовал, ровно как и всего остального тела. Такое со мной было уже, когда я уснул вместе с СНДВ. А ведь даже в тот раз, когда я стал деревом во сне, внизу чувствовалась какая-то опора. В этот же момент вообще ничего, будто я отлежал одновременно всё тело целиком вместе с ушами и даже глазами.

Возможно, это и хорошо, так я не чувствовал возможную боль, но хоть что-то хотелось вернуть, и я бы рискнул. Пусть даже это будет затянувшимся сном, а я лежу в этот самый момент на привале, и никакой дракон на нас с Роуллом не нападал, и никакого Видима я не встречал. Впрочем, в какой-то момент я стал готов и к пробитому животу со сломанной ногой.

Ощущения подсказывали, что время не стоит на месте, но сколе его прошло, я бы не сказал. Однако я знал точно, что если пройдёт ещё сколько-то, мне станет скучно. Пришлось самому себя развлекать единственным доступным способом — мысленным общением с самим собой. Пока, конечно, никто мне не отвечал, но кто знает, сколе осталось до этого?

«Эй, автор, ты там не шути так!» — громко и выразительно подумалось мне на случай, если вдруг я сам персонаж какой-нибудь книги или игры. Чёрт, было бы не очень. Когда твоей судьбой управляет тот, на кого у тебя вообще никакого влияния, становится не по себе. Мне, конечно, никто не ответил, но я и не ждал этого. Сломать четвёртую стену не получилось, а жаль.

«И не получится, стены тут крепкие из сплава адамантия, мифрила и вибраниума.»

— автор

Ожидание переросло в острое желание вновь стать живым. Тот факт, что стрела всё-таки попала в меня, не удручал, но давал пищу для размышлений. Но этого казалось мало. Хотелось чего-то большего, нежели беспорядочные мысли.

Впрочем, ничего мне пока не оставалось. Только думать, медленно возвращая непрошенных жильцов обратно в голову. Первый же пример: почему люди придумали слово «потребность»? Это же прямой синоним жадности с одним отличием, что «потребность» — это сколько нужно, а «жадность» — сколько хочется. А вот ещё: Почему я задался размышлением на эту тему? То есть, зачем? Проклятие, всё снова перемешалось. Ну, и как теперь быть?

Взяв всё в виртуальный кулак, где всё рассыпалось песком под белый шум, я начал не просто хотеть, а представлять себя живым. Странно, но, кажется, это даже помогло.

Сперва странное ощущение пробрало тело, и это пробудило внутри тревогу, но потом вернулось зрение. До этого я не видел ничего, будто бы даже и не умел. Прошла минута, я смог слышать, и в итоге после пяти минут или шести, по ощущениям, вернулось решительно всё.

За окном пели птички, в камине трещал огонь, а я сидел в кресле и подетально вспоминал всё, что со мной произошло в Давурионе. Память странным образом не собиралась ничего забывать. Многие имена, названия городов и даже их улицы я мог бы с лёгкостью перечислить, что вряд ли возможно после сна.

Думать, что это последствия какого-то психического заболевания, я не хотел, но на всякий случай ещё раз спросил себя мысленно, один ли я? Мне не ответили. Без понятия, радоваться или нет. По крайней мере, в жёлтом доме на государственном пайке и в одиночной мягкой палате мне оказаться не светило. В таком случае хорошо бы не раскрываться. Может даже занятие себе придумать, как прикрытие. Скажем, начать писать книгу?

От таких мыслей я нервно усмехнулся и провёл ладонью правой руки по лицу, убеждаясь, что всё взаправду. И тут я заметил, что одежда-то на мне всё та же, купленная в Норгдусе у немого марна.

— Так, стоп! Что? — удивился я, рассматривая походную куртку.

Похлопав себя по животу, я случайно попал по карману, в котором лежало что-то небольшое. Это оказалось потёртое кольцо-печатка из жёлтого металла, напоминающего золото. На его плоскости выгравировали небольшой рельеф, напоминающий только-только зажжённое пламя свечи, и я узнал в нём знак «Тус». Он не принадлежал ни к алфавиту, ни к численному ряду, а являл собой символ живителей, если я правильно помню. В такие предметы нередко заключали магию и, возможно, ял сунул мне его, думая, что оно поможет заживить раны на спине. Сработало оно или нет, я не взялся бы утверждать, так как в этот самый момент не чувствовал исходящей от него магии.

— Не может быть, — с надеждой шёпотом произнёс я, а из закрытых глаз снова побежала вода. Да что же это такое!

Чуть справившись с собой, глубоко вздохнул и решил таки подняться, но при этом осторожно посмотрел на повреждённую давеча ногу. Новый перелом ничуть не повлиял на её работоспособность. Она так же функционировала, и я смог бы с лёгкостью выйти на улицу и сделать забег на несколько километров. Про стрелу можно и не думать. Осмотрев себя полностью, я увидел лишь не очень симпатичный шрам в виде трёхпалой звезды с кривыми шипами на животе чуть выше пупка. Ну, шутка-ли, такие травмы? Но он был!

Шрам на правом предплечье тоже остался, а на спине я нащупал рукой бугорки — заросшие рубцы от когтей того большого аргула. Щупал я долго и даже пытался ковырнуть ногтём, но убедился, что заражения и кровоподтёков опасаться не стоит. Там уже не корка, там рубцы.

Пришло время осмотреться вокруг. Старый добрый дом на даче. Здесь почти ничего не изменилась, будто в моё отсутствие остановилось время. Даже дрова лежали так, как я их положил, когда пропал. Стол, шкаф и даже деревянный люк в подвал.

Удивительно легко встав и уперевшись в подоконник, я увидел за окном свой аккуратный деревянный забор. Теперь я уверен, что даже если выйду, дом не развалится, а останется на месте и простоит, возможно, ещё лет сто, но, что самое удивительное, теперь этот мир не казался мне чем-то реальным. Нет, даже не так: мне отчего-то не хотелось верить, что я снова попал сюда. Видимо, какие-то корни моя душа всё-таки пустила в Давурионе. Ох, теперь даже не знаю, хорошо это или плохо.

Если вспомнить, какая погода и время года проводили меня в тот мир, за окном поменялось не много — накрапывал мелкий дождик, дёргая зелёные листья. Осенью и не пахло, хотя кто знает?

«А ведь прошёл всего год!» — промелькнула мысль в голове.

Дом казался мне таким непривычным, но — почему? Без понятия. Все комнаты, вроде, никуда не переместились, и мне даже не требовалось вспоминать, где, к примеру, находится гостиная. Возможно, мне просто стало не хватать места. Всюду хлам, который меня в этот самый момент совсем не интересовал: Телеящик, радио, ноутбук с двумя латинскими буквами на крышке, который сломался за месяц до того, как я очутился в Давурионе. До того, чтобы его починить, у меня руки так и не дошли. Вообще, перечислять можно до посинения, но я бы остановился на кактусе, который давненько не пил, но каким-то чудом ещё радовал меня своим зелёным цветом.

Дом изнутри походил на небольшой забитый хламом склад. Конечно, если хотя бы часть из этого продать в Давурионе, я бы озолотился и смог бы купить себе особняк попросторнее, где и уюта побольше. А в этот момент я не чувствовал, что нахожусь дома, хотя раньше приезжал сюда исключительно ради расслабления. Казалось бы, сапожник без сапог, а в моём случае — дизайнер без уюта, но у меня просто руки не доходили до того, чтобы сделать здесь что-то эдакое. Каждую задумку приходилось выкидывать из-за мелочей, а к Тихонову — моему коллеге обращаться не хотелось. Самое смешное, что квартира в городе не слишком-то и отличалась от дачных апартаментов.

Направившись на кухню, где висело вообще единственное зеркало в доме, я посмотрел в него и чуть снова не упал.

— Вы хто, батюшка? — изумлённо вслух спросил я.

За лицевой растительностью я ещё хоть как-то следил, научившись бриться лезвием Капли под СНДВ, и то, на мне уже красовалась почти месячная щетина. Однако, про голову я совсем забыл — её теперь украшали волосы по плечи, которые я просто привык отправлять рукой назад, не слишком беспокоясь о длине. Как итог, не самое симпатичное зрелище — обросшее, покрытое походной пылью, немного подкопчённое от взрыва лицо, да и волосы на голове страшно грязные. То нечто, что перенесло меня сюда, видимо, только излечило последние травмы, а услуги душа и парикмахера в пакет «перевозки» не входили. Хорошо бы в ванную залезть, но её у меня здесь нет, а холодной водой я только зубы почистил, хотя до последнего сомневался, так ли мне это нужно? Плохого запаха ни я, ни ялы ни разу не заметили, я честно спрашивал.

Засим, отыскав подходящие летние вещи — футболку и синие лёгкие джинсы, я подготовил их и пошёл растапливать баню. Именно там мне в голову пришла мысль проверить, осталось ли во мне хоть немного магии.

Не думал, что буду так нервничать, сложил в топке дрова шалашиком, на всякий случай под них сунул бересты, а затем, даже не притронувшись к спичкам, направил туда палец. Нет, даже не нервничал — я натурально боялся проверять это, потому что магия в том мире стала для меня, как электричество в этом.

«Что имеем — не храним, да? — спросил я сам себя. — Будь, что будет».

Как в первый раз, я напрягся и через закрытые веки пробился набирающий силу свет, а по коже лица разлилось приятное тепло. Сложно сказать, какое я испытал в этот момент облегчение, но один момент всё-таки не ускользнул от меня: магия и впрямь давалась мне куда тяжелее, чем там. Возможно, дело в том, что ей здесь взяться не откуда, кроме как из меня. В Давурионе, да и вообще на обоих континентах её в воздухе было много, и я этого даже как-то не замечал, а здесь будто бы попал в вакуум после нормального атмосферного давления.

— Lumen, — тихо, но чётко сказал я.

Сначала внутри руки что-то слабо блеснуло, потом от туда поднялась точка света и очень быстро погасла. Действительно, даже такое легкое условие давалось куда сложнее. Впрочем, я заметил и ещё кое-что. Пока не использую силы, резерв мой никуда не вытекает. Возможно, это из-за того, что никто не видел во мне магию, пока я не использую её, но хотелось верить, что силы будут восстанавливаться с течением времени. Боюсь даже думать, что я так бездарно истратил драгоценнейшие крупицы невосполнимого ресурса.

С магией я решил не играться, пока не удостоверюсь в том, что она ко мне вернётся. Часть, которую я утратил, небольшая, но достаточная, чтобы, если она вернётся, заметить это.

Баня удалась на славу, я даже свежий веник из под крыши достал. Шипение воды на камнях, шелест листьев, обволакивающий жар, влага и аромат хвои от заваренной в ковше сосновой веточки. Как же мне всего этого не хватало. Теперь каждую неделю — нет! — два раза в неделю буду ездить на дачу и вот так сидеть.

Мне не хотелось думать о том, как я снова буду возвращаться в нормальное течение жизни. И о том, как я объявлюсь знакомым с друзьями. Кому знать, объявили ли они меня пропавшим без вести или в суматохе дней просто забыли о моём существовании? Возможно, хотя, уверен, Тихонов точно захотел бы узнать, куда я девался. Позвонить ему, что ли? Уж в мобильнике спустя оборот я как-нибудь разберусь. Он, небось, лежит разряженный где-нибудь у входа. Так — что я себе приказал? Никаких посторонних мыслей. Расслабляюсь.

А вот интересно, почему за год мне не отключили свет? Там, наверное, членских взносов набежало и за гараж, а уж про квартиру я вообще боюсь думать. Проклятие! Почему все проблемы решили напомнить мне о себе именно в этот момент?

Радовало то, что какой бы испорченной еды ни было в холодильнике — туда я заглядывать откровенно говоря, побаивался — я обязательно найду пару компотов в подполье. Люблю их за невероятную простоту. В трёху сыпешь ягод на три-четыре пальца, стакан сахара и заливаешь кипятком, после чего закручиваешь крышку. Иной раз зимой достану, да как приложусь, так банка за день и улетает.

После жаркой бани мне всё-таки захотелось есть, и я, переборов свои опасения, полез в холодильник.

— А какой нынче оборот? — спросил я вслух, обнаружив внутри ничуть не испорченную колбасу, майонез и даже яйца. Этим весь набор, который я брал сюда в прошлый раз, и ограничивался. Должно быть, думал тогда здесь в магазин заскочить.

В этот момент мне стало не до еды. Отыскав пульт от ящика, я ткнул красную кнопку, и он включился. Смешно, но какой бы канал я ни тыкал, всюду показывали лишь вечернее время и реже день с месяцем. К слову, на дворе и впрямь стоял поздний август, но вот заветные — пусть даже и две — цифры каналы настойчиво не показывали. Мне пришла мысль найти мобильник, и вскоре я его отыскал, но вот зарядное от него куда-то делось. Проклятие! А ведь я собирался заменить батарею, всё что-то откладывал, и вот пожалуйста!

Итак, какие ещё есть способы узнать год, не привлекая ненужного внимания? Мысленное общение я отмёл, так как ещё не уверен, восполнима ли здесь моя магия. Телефон сел. Ждать, когда в новогоднем обращении кто-то скажет по ящику «Этот год был сложным» — чересчур долго.

Вернувшись к еде, я так ничего и не придумал, но одним ухом всё-таки слушал, что там говорит ведущий новостей. Уж где-где, но там может и промелькнуть. Впрочем, я точно знал: мне в этот момент сорок четыре с хвостиком, остановилось тут время или нет.

Чай я себе сделал невероятно сладким, хотя раньше пил именно таким и ничуть не жаловался. Возможно, Давурион с его кислыми или почти пресными напитками отучил меня от сахара, и, возможно, это даже хорошо. К спиртосодержащим напиткам я решил пока не притрагиваться, понимая, что рано или поздно они мне понадобятся. Это пока что я в шоке, не осознаю в полной мере, что я тут. А вот потом — даже думать не хочется.

Неожиданно меня посетила идея. Она оказалась такой внезапной, что я чуть было не подавился, но, к счастью, обошлось. Допив остатки чая и выскребя со дна загустевший слой сахара, я почти со стуком поставил свою любимую зелёную кружку на стол и пошёл одеваться. Не хотелось потерять так удачно появившуюся мысль. Да чёрт возьми, я почти был готов записать её!

Одежда, которую я подготовил, стала немного мала в плечах, но это не слишком мне мешало. На улице лето, футболка бы даже подчеркнула мою форму, но что-то я не о том думаю. Снаружи, где сыпал несильный дождик, я на мгновение закрыл глаза, вспоминая, где находится магазин, и пошёл в ту сторону. Меня не особенно волновало, что я промокну, так как тут идти не так далеко. Нога, что удивительно, практически никоим образом не сигнализировала о переломе, и это уж точно не действие магии, отключающей бóльшую часть нервного центра, исключая жизненно важные процессы.

Хлопнув по карману в третий, наверное, раз, я убедился, что ничего не забыл, и в третий же раз выдохнул с облегчением.

Вскоре магазин показался за поворотом, а за время пути я не встретил соседей, с которыми был бы достаточно знаком, чтобы просто так заводить беседу. Войдя внутрь довольно простого и такого знакомого здания, я отметил лишь несколько изменений. Как будто в насмешку, в некоторых местах висела мишура, очевидно, оставленная с прошлого или даже позапрошлого года, но нигде хотя бы намёка на наступивший год. Всякой мелочёвкой вроде магнитиков с календариками магазин тоже не торговал. Тогда я нашёл холодильник с прозрачной дверью, выбрал пару бутылок и понёс их на кассу. Продавщица — немного полная женщина с лицом чуть больше сорока.

«Новенькая, очень хорошо», — подумал я, пытаясь вспомнить, видел её лицо раньше или нет.

Она бросила короткий взгляд на тару и сказала:

— Сигареты и спиртное младше восемнадцати не продаём.

И только она потянулась, чтобы убрать продукцию с расчётной тарелочки, я с довольной ухмылкой протянул ей свой паспорт. Она удивлённо приподняла брови, но таки взяла документ и раскрыла его. Потом ещё пару раз сверяла фотографию и человека, стоящего перед ней.

— Ну, и сколе насчитали?

— Сорок четыре, — сказала она, захлопнув книжицу. — Вы хорошо сохранились.

— Это моё проклятие, — усмехнулся я, забирая документ.

— Сто тридцать. Что-нибудь ещё?

— Во-он те вафли.

Выйдя из магазина, я отправился обратно. Уже в доме с грустью открыл первый напиток и развязал туго затянутый пакет с вафлями.

«Итак, прошёл год. Уже хорошо, — думал я, читая надпись на пустой бутылке. Там что-то про злоупотребление и вред здоровью, с чем я был согласен. — Интересно, меня уже признали без вести пропавшим?»

Проклятие, как на зло, ни инета, ни даже мобильной связи! Ладно, хоть деньги есть, да и машина ещё стоит, хотя я боялся, что некоторые новые навыки вытеснили старые.

Все эти мысли я думал, слушая ящик и гремя на всю комнату вафлями. По случаю, так сказать, возвращения хотелось чего острого заказать, но сколько бы я ни искал, зарядное найти не мог. Проклятие. А по ящику показывали какого-то политика, но его монолог мне быстро наскучил. Другие каналы порадовали ещё меньше. Туповатые реалити, всякие там «Побоища экстрасенсов», «Хор-баттлы», суды, попса и тому подобное развлекали простой народ. Мне даже вспомнилось, почему я редко включал телек, и потянулся к пульту.

«Ладно, утро вечера мудренее», — подумал я и нажал на красную кнопку. В последний момент я решил проверить свой резерв и был приятно удивлён — он вернулся к прежнему значению. Оставался только вопрос, с какой скоростью это произошло, но приятно, что я смогу использовать магию даже здесь. Сразу как-то и мысли появились подзаработать на этом, но они исчезли с появлением другой:

«Может, снова в кресло, и книгу в руки?»

Хотелось вернуться в нормальную жизнь в мире, ставшем для меня почти родным. Может, там и было плохо, но ещё там было и хорошо. Несмотря на свой возраст, там я только начал жить, и это в контрасте с тем, что я встретил тут, очень бросалось в глаза. Хотелось дать ещё один шанс не столько Давуриону, сколько самому себе, попытаться сделать всё так, чтобы меня не окружали призраки потерянных друзей.

Из уютной и мягкой темноты меня выдернуло содрогание. Должно быть, приснилось что-то, заставившее меня испугаться. И нет, всё это не сон, я и впрямь в доме на даче, о чём мне подсказал свет люмена, рассеявший тьму. Судя по всему, на улице царствовала глубокая ночь, но зато прекратился дождик.

Огород встретил меня шумным стрекотанием саранчи и прочей гади, живущей в траве. Первого же комара я прихлопнул на правом плече, и отчего-то мне вспомнилось, как в то же место мечом попал канох с именем, похожим на «Порву». Зевнув, я почесал шею и направился к нужнику, после которого вернулся обратно, понимая, что заснуть у меня больше не выйдет. Долго думать, что делать дальше, я не стал, а оделся потеплее, взял ключи от квартиры и вышел на улицу. На этот раз я повернул к ближайшей остановке. К счастью, у нас ночью ходил автобус до города и обратно, и я не боялся, что придётся ждать утра.

Вот и дорога. Две или три машины за минуту — и то хорошо. Правильно, кому же захочется ночью рассекать на транспорте, да ещё и по грунтовке? Благодаря их скорости я мог рассмотреть тех, кто сидел внутри. Все водители имели усталый вид. Они плелись почти с одинаковой черепашьей скоростью, хотя один всё-таки промчался, демонстрируя всем вокруг громкий вой своего глушителя. Такие, помнится, у нас водились частенько, так что я не очень удивился, да и дорогу здесь сделали хорошую. Что может быть лучше для таких гонщиков?

Мысли вновь помогли мне скоротать время, и вот к остановке подошёл мой транспорт. Прыгнув в него, я сразу же заплатил за проезд и уселся на обитое старой, но хорошо сохранившейся тканью кресло у окна. Не понятно, ради кого он ездил, но внутри кроме меня сидело только трое: старушка с девочкой и парень, спавший в другом углу. Тут даже цена за билет в сотню не окупала все расходы.

Натужно работая двигателем, старый автобус непрестанно ехал, пока не сошёл на грунтовку, где на кочках почти с той же скоростью начал скакать вместе с пассажирами. Поразительно, но парень в углу вовсе не собирался просыпаться от такого обращения, а старушка лишь крепче сжала ручонку девочки.

«Водители маршруток специально ускоряются перед лежачим полицейским, — вспомнился мне анекдот. — Они загадывают желание, и если все пассажиры подпрыгнут, то оно обязательно сбудется».

Улыбаясь своим мыслям, я смотрел на дорогу. На встречу ехали то маленькие, то большие машины. Качка усыпляла, но грохот непрестанно продолжал возвращать меня в реальность, не давая спокойно заснуть. Тогда я задумался о том, что покажу Тихонову, когда заявлюсь к нему. Потом правда, свёл всё к тому, что показать можно абсолютно любой фокус. Огонь там, мысли прочитать, мысленно же поговорить. Думается мне, ему большой разницы не будет.

Мои размышления прервал очередной особенно сильный скачок.

«Эх, дрова-дровишки», — весело подумал я, и, кажется, случайно отправил эту мысль в полёт, но прежде чем водила обернулся, я прислонил голову к окну и закрыл глаза. К счастью, человек или другой разумный без опыта не сможет определить направление мыслителя. Однако, скорость водитель чуть снизил. Он мысленно заключил, что ему просто показалось и продолжил следить за дорогой.

Прошло часа полтора, прежде чем я увидел знакомые дома и попросил остановить на следующей. Год — сравнительно немного, и мне даже не пришлось слишком вглядываться в однообразную городскую архитектуру, чтобы вспомнить, где живёт Тихонов. Ноги после такой поездки несколько потяжелели, но уже на улице я чуть тряхнул ими и пошёл в ближайший магазин, где купил пару пенных пузырей, для которых тоже понадобилось доставать паспорт. Не сказать, чтобы в Давурионе пиво или вино хуже, но большие заводы будто бы убили саму душу напитка, который скрасит любой даже самый сложный разговор.

К счастью, цены с того момента, когда я пропал, почти не поднялись, что очень порадовало меня и мой кошелёк. Чуть звякнув, я положил напитки в пакет и вышел из магазина. Невольно я огляделся вокруг. В городе появилось много нового, чего я не заметил за окном автобуса. Здание театра всё-таки достроили, и там уже висела вывеска, прочесть текст которой из-за темноты я не смог. Рядом в грунт с уставшей от осеннего холодка травой посадили деревья и оградили их кольцами из бордюров. Красоту навели, даже брусчаткой всё уложили. Фонари, мало того, что сами по себе давали свет, так их ещё и гирляндами обвили, будто новый год только-только прошёл.

Стоя на месте я только крутил головой и рассматривал всё вокруг. На магазинах и аптеках появилась какая-то новая реклама из красных светодиодных плиток. Раньше такого не видел, но популярность такой инновации сразу же бросалась в глаза.

Вскоре промозглый ветерок решил, что хватит мне стоять и глазеть вокруг. Преследуя почти до двери, он загнал меня в квартирник, где жил Тихонов. Пришло время стучаться. Конечно, никто мне не ответил, как и ожидалось в такое время. Проблема была ещё в том, что звонка у двери тоже не висело. Хотя, возможно, так даже лучше — не придётся объясняться сразу с двоими. С помощью СНДВ я визуально проник в квартиру и, быстро отыскав хозяина, мысленно разбудил его. Когда он окончательно проснулся, я постучал в дверь.

Шёл он неторопливо, видимо, надеясь, что я сдамся первым, но когда посмотрел в глазок, быстро защёлкал замком и открыл, явив мне своё донельзя удивлённое лицо. Стоял он босиком в клетчатом халате, подвязанном поясом. О том, что он только с постели, красноречиво говорили взъерошенные волосы, а на лице я увидел недельную небритость.

— Андрюха, ты что ли? — спросил он, раскрыв глаза до пугающих размеров и зачем-то потянувшись к макушке. Он старался сдержать голос, и это натолкнуло меня на мысль, что Марина тоже дома и пока ещё спит.

— Здоров, Серый, — ответил я, с удовольствием рассматривая его реакцию. — Это я.

— Хренá, он вымахал! — наконец, выдохнул друг громким полушёпотом. — Ты куда пропал, твою дивизию⁈

— Командировка, — отмахнулся я.— Поверь, я охренел ничуть не меньше.

Громкий хлопок от рукопожатия, перешедшего в скромные объятия, пронёсся по лестничной клетке, и хозяин впустил меня в квартиру. Когда я снял верхнее и разулся, мы зашли в большую кухню, где и свершилось великое открытие пенного.

— Знаешь, а ты здорово загорел, — усмехнулся он, но потом в его взгляде появилась серьёзность. — Рассказывай давай. — Тихонов не мог говорить слишком громко, но если бы мы были одни, уверен, он бы почти крикнул.

— Лучше покажу. Тут словами не объяснить.

Тихонов сел ближе к окну, а я расположился напротив и закрыл глаза. В голову пришла простая мысль создать кинжал «Каплю», но вся концентрация пропала, как только в уши проник голос:

— Ну-ну, соберись с мыслями, — не удержался он от подколки.

— Дай сосредоточиться, серьёзно.

Прошло ещё секунд десять, и на этот раз удивлённый вздох дал понять, что у меня всё получилось. Открыв глаза, я увидел перед собой парящий в воздухе нож. Вообще, Халун, который учил меня магии, рассказывал про такие вот голограммы, но называл их как-то по-другому, да и упоминал краем. И, пусть я пытался воссоздать их, у меня пóперву ничего не получалось. Однако, относительно недавно, передавая дежурство Роуллу, я подумал, что смогу снова сделать что-то подобное, сосредоточившись. Жаль, таких моментов оказалось не слишком много.

— Фух, — выдохнул я, заставив голограмму исчезнуть. Мне начинало казаться, что успешное продолжение шоу не светит, но потом я смог ощутить примерно половину от резерва, которой хватит на какую-нибудь магию попроще. — Ты веришь, что существуют параллельные вселенные и миры?

— Во сне я готов поверить во всё.

— Уверяю, это не сон. По крайней мере, не твой… — начал я и коротко рассказал о мире, в который попал, затронув лишь состав разумных, технологический уровень и, самое главное, магию.

Тихонов внимательно слушал, не перебивал, но в какой-то момент поднял ладонь, и я закрыл рот.

— Эльфы, гномы, драконы и магия, — уточняющим голосом проговорил он. — Я всё правильно понял?

— Понимаю, сложно поверить.

— Ладно, что ты ещё можешь? — Недоверие никуда не испарилось, но неуверенность в его голосе появились.

— Ну, могу ещё мысли читать.

Вопросов он задавать не стал, а выжидательно уставился на меня.

— Вижу… да, вижу — твоя жизнь сильно изменилась. Не так давно ты потерял друга, — начал я таинственным тягучим тоном, но когда увидел его хмурое лицо, сдался: — Да шучу, ты вспоминаешь, как мы тогда отмечали.

— Всё равно не верю, — неуверенно произнёс мой друг. — Не получается.

«Хорошо, — отправил я ему мысль. — А что ты скажешь на это?»

Одновременно с последним словом у меня в руке вспыхнуло пламя. Оно медленно поднялось и превратилось в горящий шарик. Огонь не причинял мне никакого вреда, даже руку не жёг, хотя меня это совсем не удивляло. Его языки едва долетали до потолка, но пока оставался в руке, он ни на градус не повышал температуру даже в самом центре. Огонь пополз по запястью до локтя, а потом начал летать вокруг поднятой руки, издавая треск, но абсолютно не портя одежду. А в местах соприкосновения с кожей я чувствовал лишь лёгкое покалывание.

Играть с огнём даже здесь оказалось совсем не сложно: я управлял им практически силой мысли, и он послушно выполнял команды. Если на то пошло, Халун научил меня регулировать не только его яркость, но даже и температуру с цветом.

— Лови! — весело сказал я заворожённому другу, едва не забыв, что лучше бы мне разговаривать потише. Он еле поднял руку, то ли защищаясь, то ли действительно, желая поймать шар. Не долетев до ладони нескольких сантиметров, огонь остановился, и Тихонов начал трясти рукой, чтобы отбиться от пламени, которое, кстати, совершенно ему не вредило.

Пламя перекатывалось с одного плеча на другое, заставляя его с опаской во взгляде вертеть головой, потом подлетело вверх и оказалось внутри стеклянной люстры, от чего на потолке заплясало множество рыжих зайчиков. После этого оно послушно прыгнуло в подставленную руку и потухло в ней без следа. В воздухе даже запаха гари не осталось, хотя характерный огненный клёкот я слышал.

— Поверил, наконец? — прервал я затянувшуюся паузу.

— Как такое возможно? — прошептал Тихонов, не зная даже куда смотреть, на меня или на собственную руку, в которой побывал огонь. Всё бы ничего, но в какой-то момент слабая насыщенность среды магией дала о себе знать.

— Ох, напомни мне больше так не делать, — сказал я, наконец, почувствовав реальный отток сил. — Будто мешки таскал.

— Чем хоть занимался «там»?

— Да в основном на одном месте сидел. Будто снова в армию попал.

— И в каком ты теперь звании?

— Шути-шути, — бросил я почти обиженно. — Перед тобой ялийский лейтенант. В общем, всякое я повидал…

И я рассказал ему о том, что со мной случилось в Давурионе. О смертях, об убийствах о новых друзьях и даже о Горпасе. Тихонов внимательно слушал, лишь изредка задавая вопросы.

Мы болтали ещё долго. Он спрашивал о существах Давуриона — ялах, марнах и о драконах, а я о существах земных — знакомых и бывших уже коллег. Впрочем, к утру наша беседа подошла к логическому завершению, и я сказал, что буду искать способы вернуться обратно.

— Ты шутишь? — удивился друг. — Только не говори, что тебе понравилось.

— Нет, не понравилось, — ответил я честно. — Но что-то такое там всё-таки есть. Не знаю, я будто бы стал частью этого мира.

— Только не вздумай здесь давать дуба. — Сам того не зная, он подсказал мне один из возможных способов.

— Это будет последний вариант. — Спокойствие в моём голосе, похоже, напугало Тихонова.— Только прошу, не говори пока никому. Не хочу раньше времени кого-то огорчать.

— Даже Маришке? — спросил он, украдкой глянув мне за спину. Внутри меня всё сжалось, и я медленно обернулся, понимая, что наступило утро, и она могла уже проснуться. К счастью, там никого не оказалось.

— Даже ей, будь другом, — с заметным облегчением сказал я.

— Знаешь, Андрюх, таких друзей вот — в музей, — ответил он, напустив немного злобы в голос.

Предлагать отправиться со мной я, конечно же не стал. Пусть остаётся здесь, всё так же работает, любит жену и занимается любимым делом. Наш мир, может, не лучше, но и не хуже, если подумать, просто он другой.

Закончив, мы с Тихоновым согласились, что лучше бы мне уйти пораньше, попрощались и пожали друг другу руки, возможно, в последний раз. Уже на улице у остановки я дождался нужного автобуса, идущего в сторону моей квартиры в городе, и быстро уехал туда.

Дойдя до своего дома, я остановился и провёл взглядом по двору, но ничего особенного не увидел. Картина показалась мне обыденной, и я, недолго думая пошёл в подъезд, где ощутил практически вернувший меня в прошлое запах хлора. Моя дверь не изменилась, даже ключ подошёл к замку, но на всякий случай, прежде чем отпирать её, я с помощью СНДВ осмотрел всё внутри.

Жил я в небольшой двушке со стандартным для холостяка бытовым набором — всем, что нужно для жизни и, конечно же, стационарным компьютером, за которым я проводил больше всего времени, разрабатывая проекты. Возможно, если сяду снова, что-то и вспомню, программа там мудрёная, что-то точно уже позабыл.

Всё вокруг даже в СНДВ казалось мне слишком серым, по сравнению с обустройством домов в том же Давурионе. Несмотря на множество вещей и лёгкий творческий беспорядок, я не видел наполнения. Такой вот парадокс: имея столько всякого, начинаешь думать, что у тебя ничего нет. Большую часть из всего, что увидел, в этот самый момент я бы с лёгкостью выкинул, оставив в своей комнате кровать, стол с компьютером, два шкафа и ковёр. А если прибавить ещё и решётки к окну, и вовсе получится тюремная камера. Может, дело в том, что дома я не держал растения. Может, причин больше, чем одна, но что-то возвращаться сюда мне с каждой секундой хотелось всё меньше. Даже не верится, что в прошлом я жил здесь и находил это место весьма комфортным.

Дверь скрипнула — будь здоров, а следом эхо разнесло пробирающий звук по ближайшим этажам.

— Какая же духота! — выдохнул я, оказавшись внутри. Ещё бы немного, и без матершиного не обошлось.

Быстро пробежавшись по всем комнатам и открыв все окна, я первым делом проверил электричество. Удивительно, но его не отключили. Странно, ведь больше года не платил. Вряд ли, конечно, там набежали многотысячные долги, работает-то всего один холодильник, но доводить, так скажем, до греха не особенно хотелось.

Может и не самый свежий, но куда более приятный уличный воздух вскоре заполнил квартиру, а я в это время обходил, так сказать, владения снова привыкая к ним. Помнится, когда вернулся с армии, ощущение было то же самое.

Почти на весь день я засел в сети, заблаговременно закрыв все вкладки с соц-сетями, где меня могли обнаружить мои немногочисленные друзья. Мне просто стало интересно, что нового в мире, но, как я понял, сильно больших изменений не произошло. Ну, разве что, парочка экологических катастроф где-то в Тихом Океане, да вспышка какой-то болезни в какой-то стране Африки. Ещё, интереса ради, я проверил свой единственный счёт в банке и, к удивлению, обнаружил его всё ещё активными, после чего сунул в карман брюк рядом с паспортом ещё и карту. Из интереса я зашёл на сайты обслуживающих и оплатил, на самом деле, мизерные долги. Даже нашёл пару сообщений типа «В новый год без долгов».

В какой-то момент я вспомнил, что при мне не осталось никаких пайков, поэтому сходил в ближайший магазин и накупил там всякой всячины. Сначала глаз пал на БП, но я решил, что несварение я могу заработать и другими, более гуманными способами. Тогда я купил чего попроще, занёс продукты в дом и отправился в ближайшее кафе, где заказал свой любимый том ям, не забыв при этом попросить сделать его поострее. Очень я это любил. Нет, всё так же люблю.

Блюдо кончилось быстрее, чем хотелось бы, но я остался доволен принятым решением и, заплатив, отправился домой, где почти без ног упал на кровать. Не пришлось даже произносить усыпляющее условие — темнота забрала меня раньше. Ну, и хорошо.

Марина сидела на кровати в задумчивости, листая ленту какой-то социальной сети в смартфоне, который только что сняла с ночной зарядки. Про то, что было ночью, она решила не говорить. Конечно, Марина видела Андрея, друга её мужа и в общем семьи. Он так сильно изменился, что в первое мгновение она его не признала. Однако от её взгляда не скрылось то, какие чудеса он показывал.

Лёгший рядом муж взял пульт от телека и ткнул на какой-то канал с кулинарным шоу с двумя нескромными ведущими — друзьями семьи, как он их иронично называл. Впрочем, Тихонов снизил громкость и неожиданно спросил:

— Не ожидала его увидеть?

— Ты меня чуть не выдал! — пошла она в нападение. — А вдруг бы он пульнул чем?

— У нас, говорит, магии в воздухе мало, — ответил он, пытаясь подделать голос друга. — Давай не будем выдавать его. Может, у него ничего и не получится.

— А что Андрей ещё умеет? — спросила Марина и наткнулась на непонимающий взгляд. — Что? Я только на фаер-шоу успела.

— Я почти начал ревновать, — с улыбкой сказал он и притянул её к себе.

В голову только на утро пришла мысль прогуляться по городу, а потом сходить в лес, где не страшно, что на меня нападёт какой-нибудь аргул или разбойник. Сложно сказать, скучал ли я по такому ощущению. С другой стороны, можно же не только в городе развеяться? Взять, да и поехать на рыбалку? Такая погода, что грех не посидеть с удочкой на речке.

Тоскливо посмотрев на продукты, которые оставил вчера в прихожей, я разложил всё по местам, оделся, взял денег и пошёл гулять. Вкус вчерашнего пиршества всё ещё оставался во рту и никуда уходить не собирался.

Первой я выбрал отдалённую улицу, которая граничила с парком, а тот, в свою очередь, уходил глубже в лес. Там я просто шёл вперёд, периодически цепляясь к разумам прохожих. К сожалению, многие мысли состояли из повседневных забот. Где-то мужчина задумался о работе, на которой ему платят непростительно мало, где-то дама держала в голове список покупок, думая при этом, что цены становятся выше. В целом, всё сводилось к финансам, и я ощущал, что это слишком знакомо прошлому мне. Угодив в Давурион, я редко задумывался о деньгах, потому что по-настоящему они мне пригождались достаточно редко. Не то, что здесь.

Изредка мне попадались небольшие компании, обсуждающие недавний футбольный матч. Их мысли я мог даже не читать, всё их содержание они в полуцензурной версии говорили вслух.

Другой тип — парочки, которые целовались прямо у всех на виду. Их разумы я сознательно избегал, так как боялся, что мысли там потянут на рейтинг «18+».

Не прошло и половины парка, а я утомился, так как иногда приходилось принимать на себя ушаты чужих эмоций. Справляться с этим было не просто, и я решил закрыть свой разум. Да и особенно интересных личностей что-то не попадалось.

Неожиданно в лицо дунуло приятным влажным воздухом, будто на секунду, на мгновение я вернулся на какую-нибудь улицу Илибеза или какого другого города в Давурионе. Это точно не тот ветер, бессмысленно летающий по улице и разносящий выхлопные газы и дорожную пыль. От наслаждения я даже остановился и закрыл глаза. А может, я таким образом возвращаюсь? Мне даже отчего-то вспомнилась мелодия, которую ял Роулл играл, когда мы шли из Плаишкора в Норгдус. Чёрт, вернуться бы в то время или даже чуть пораньше, чтобы сказать Вандолию что-нибудь другое, нежели свою реальную историю. Тогда, может, Плаишкор бы и не уничтожили?

К сожалению, открыв глаза, я разочаровался: перед взором простиралась всё та же аллея в парке, вокруг гуляли всё те же редкие прохожие со своими мыслями, а ветер куда-то ускользнул. От досады я даже представил себе, как пространство вокруг пылает ярким пламенем вместе с людьми и деревьями, но потом эти мысли покинули меня, и я пошёл присесть на лавочку.

Меня разбудили толчки в плечо. В первое мгновение я бы дал женщине, толкающей меня, лет пятьдесят, не больше. Сон, в котором я отбивался сразу от пятерых вусмерть пьяных «пацанчиков» начал медленно покидать мой разум, а его место занял её голос:

— Вот молодёжь пошла! Окосел тут и спит, совсем совести нет!

Подавив желание сделать с ней то же самое, что я сделал с хулиганами во сне, я провёл рукой по лицу и сказал:

— Что за народ пошёл? Никакого чувства личного пространства!

Женщина выглядела очень ярко — платье, длинные вьющиеся волосы, густые чёрные брови и чуть более тёмный оттенок кожи. Прям, циганка. Очевидно, она не ожидала, что я отвечу, да ещё и так едко, поэтому пошла в нападение:

— Да кто ты такой, сопляк? Тебе сколько лет?

— Сорок четыре, женщина, могу паспорт показать, — ответил я тяжёлым голосом. На дипломатию у меня сил не оказалось. — Бога ради, идите приставайте к кому другому.

— Ещё приказывать будешь?

— Начинает казаться, вы собираетесь обокрасть меня, — ответил я, показательно потянувшись к пустому карману брюк. Деньги я положил в другой, и пока ещё чувствовал их наличие. — Э, а где телефон⁈ — воскликнул я, заставив женщину ещё больше напрячься. — А наушники? — продолжил я придумывать.

Похоже, я попал в точку, так как, подобрав портки, женщина начала скоро отдаляться от меня, а я с весёлым хохотом провожал её взглядом. Разумеется, ничего она у меня не украла. Паспорт и деньги лежали всё там же, я проверил, надеясь, впрочем, что они мне вскоре будут не нужны.

Слушать чужие мысли мне больше не хотелось, да и идти в лес тоже, поэтому я встал и пошёл прочь из парка. Надежды, что меня снова посетит тот дивный ветерок, я не питал, хотя воспринял его, как знак, что вернуться всё-таки смогу. Как и когда — чёрт знает, но, возможно, лучше всего, если я начну прямо сегодня. У меня даже появилась идея заскочить в бытовой магазин и взять там кое-что. Вообще, такая мысль посещала меня и раньше, но я вспомнил о ней как раз вовремя. Единственное, мне не хотелось идти. Сил в ногах не было, а цель моего пути находилась практически на другом конце города.

Кое-как вспомнив, какой мне нужен автобус, я прыгнул в так удачно подъехавший транспорт и занял свободное место. К счастью, нынче выходной, транспорт заполнен не больше, чем на половину, и мне не приходится сражаться за сидячее место. Жаль, что мне в конечном итоге не дала спокойствия мысль, что я безнаказанно могу проникнуть в чужие мысли. О вопросах этики я слишком не задумывался, так как их вымыло ещё в Давурионе, где любой, мало-мальски владеющий магией мог залезть ко мне в голову. Негласные законы того мира не спешили выветриваться.

Водитель, конечно же, был сосредоточен на дороге, но я решил копнуть глубже — в память. Учитывая, что я в сидячем положении, это не должно забрать слишком много сил. Перед глазами сразу же всплыла семья, какой-то друг с дальнего востока, звонивший сегодня ранним часом. Даже его обещание свозить жену с дочкой сегодня в магазин. Перед глазами даже встал образ маленькой, будто она сама появилась перед глазами.

Красивая девочка, в ленточках и костюме недавно пошла в первый класс. Верка обещала учиться на одни пятёрки. Вот она подарила цветы учительнице, Вере Алексеевне, вот вся группа зашла в здание третьей школы…

Странно, эти воспоминания были не мои, но как будто именно я их переживал в начале этого месяца. Почему-то, когда мой взгляд встречается с девочкой, она казалась мне моей дочерью. Её звонкий голосок так мне знаком… Что за фокусы?

«Так, стоп!» — одёрнул я себя и помотал головой. Чёрт, если в Давурионе все сколе-нибудь разумные стараются закрыть свои мысли и память, то здесь другая крайность — чужие мысли на столько открыты, что в них можно утонуть. Вот и отпор моему любопытному носу.

Потерев виски, я глубоко вздохнул и подумал, что лучше бы мне не влезать глубже мыслей, а то, не приведи там, кто бы то ни был, мне ещё безумным стать и начать говорить с собой. Не факт, что я и так уже не «того» с этим Давурионом. Не хотелось бы в один прекрасный момент очнуться в доме из жёлтого кирпича и обнаружить, что всё это оказалось бредом сумасшедшего.

Расплатившись, я вышел наружу, и чуть отдохнувшие ноги понесли меня в здание со знакомым названием. Что ж, не снесли — это хорошо. Наличных я взял немного, но карта с полусотней тысяч была всё ещё при мне, и я каким-то чудом вспомнил пароль от неё — 4302. Недолго думая, я по наклеенным и уже изрядно потрёпанным стрелочкам на полу пошёл в отдел электроники.

Первым делом в корзине оказался небольшой, но мощный фонарик. Это, если условие люмена подведёт, хотя, думается мне, при такой утрате сил мне он вряд ли понадобится. К нему взял пару аккумуляторов и складную солнечную батарею. Чистая Азия, никакая европейская подделка не сравнится! Долго думал, брать ли мне вращалку, но понял, что солнечных дней в Давурионе хватает. От покупки навигатора я отказался по понятным причинам, зато взял плеер с наушниками. Выну из оставленного на даче телефона флешку с гигабайтами музыки и буду слушать в свободное время. Как-то без неё тоскливо иногда становилось, а так не только Роулл сможет хвастаться своим умением играть на музыкальном инструменте, видом напоминающем окарину, а звуком полноценную флейту.

Удивительно, но мне на кассе не пришлось даже вводить пароль от карты. Как итог, с приподнятым настроением, шурша фирменным пакетом магазина, я вышел на улицу и сразу же приметил небольшую забегаловку на той стороне дороги. Туда я и направился, потому что готовить желания не возникло, а голод приближался к экстремальным показателям.

Вот ведь, ирония какая, почти всё время, пока находился там, в Давурионе, я мечтал вернуться сюда, поближе к даче, речке и, возможно, прекрасному занятию. И даже те проблески, короткие приятные моменты, которые наоборот, подталкивали к изучению, немилосердно гасились новыми вьюгами. Что же, пожалуйста! Ты здесь, Дюха. Так боялся, что рядом со мной идут смерть и разрушение, что сам пожертвовал собой. А в душе, меж тем, появилась тягучая тоска.

Хватит ли мне одного желания, чтобы вернуться? Здесь магии не место, и рано или поздно я перестану пользоваться ей, в страхе открыться спецслужбам. Насчёт их гуманности я бы не строил больших надежд — такой интересный образец они обязательно захотят изучить. Здесь мне остаётся только прекратить пользоваться магией, иначе рано или поздно её заметит кто-то не тот. И так рискнул, открывшись Тихонову. Как вариант, я могу попытаться развить мысленное влияние и как-то воздействовать людей, чтобы по цепочке добраться до самых верхов, но тогда у меня обязательно появятся враги, о многих из которых я не буду даже знать.

«Нет уж, оставлю этот мир в покое, — подумал я, чуть ли не смеясь своим несколько высокомерным мыслям. — В идеале, конечно, вернуться бы».

Похоже, внутри я изменился слишком сильно, чтобы просто даже оставаться здесь.

Об этом всём я думал, пока трясся в автобусе, незаполненном людьми даже наполовину. А ещё меня посетила мысль про прошлого Гнису. Если бы он мог вернуться в родной мир, чтобы он взял с собой? Наверняка какую-нибудь книгу, если он умел читать. А может, ружьё? Хотя, порох придумали где-то пять сотен оборотов… лет назад, а тот Гнису явился в Давурион много раньше — где-то в нашем XIII веке.