Имя души

Глава 12 Последний удар

К моему удивлению, несмотря на поздние разговоры и вчерашние довольно напряжённые скачки с драконом, я проснулся одновременно с рассветом. Похоже, воздух в Давурионе и впрямь наполняет силой, даже если я сплю в помещении. Однако, мне стало жарко, и я открыл окно, до которого дотянулся даже с кровати.

Осмотревшись, я обнаружил себя в небольшой уютной комнатке, а когда машинально потянулся к обожжённому плечу, обнаружил там высушенную до окаменения припарку, которую Дариуль дал мне вчера прямо перед сном. Вчера я затянул её шнуром с лука, а сегодня решил всё-таки снять. Как оказалось, на коже даже следов ожога не осталось, хотя прикосновения всё ещё отдавались неприятной болью.

Открыв дверь, я услышал звуки посуды со стороны кухни и увидел, что Дариуль как раз пытается развести огонь под чайником. Искры, которые он высекал кресалом, таяли во мху и не давали нужного тепла, чтобы огонь занялся.

— Бросьте, сейчас разогрею, — сказал я и подал на стенки и дно жар. Через какие-то доли секунд из чайника раздался приглушённый клёкот воды. — Спасибо, пластырь очень помог.

— Присаживайся, поешь, — сказал он, готовя чай и выкладывая несколько зелёных продолговатых листьев на стол.

— О, и правда щавель, — сказал я, взяв один из них и покрутив в пальцах, после чего сложил вдвое и отправил в пасть. — Ум, у вас даже вкуснее. Ну, Bon appétit.

На столе стояло немного съестного, в основном то, что может храниться в подвале, и две небольшие миски с дымящейся незнакомым мне ароматом зерновой кашей. Взяв ложку, я принялся есть, не замечая взгляда Дариуля.

— Неужели тебя не учили этике поедания? — спросил он, найдя промежуток, в который я запил съеденное горячим чаем. — Скрести по дну не принято.

— Что в этом такого? — спросил я недоумённо. — У нас это не порицается. Однако, ложку стал держать выше. — Как-то не доводилось есть в компании.

Закончив вскоре с едой, ял, заметивший, что я вчера пришёл босиком, сказал, что это необычно, особенно учитывая, что меня привели со стороны леса Светлого, где дорога не отличается большим качеством покрытия. Пришлось признаться, что сплю я разутым и вообще хорошо, что я не разделся до трусов, потому что сил не было. Потом, правда, исчерпав сарказм, сказал, что обувь на самом деле не помешает. Ну, или какие-нибудь тапки. Ял не долго думал и предложил сходить к мастеру-выдельщику, и я согласился. На этот раз, правда, выходя из дома, я никакое оружие с собой не взял.

Сначала мне показалось странным, что такого рода мастер есть в ялийском городе, который не особенно жалует охоту на живых существ, если только от этого не зависит жизнь или это не вид прямоходящих разумных — разбойников. Однако, мне всё стало понятно, когда я увидел ассортимент лавки. Материал и правда очень походил на кожу, и трогай я его с закрытыми глазами, так бы и ответил, однако мастер выделывал вовсе не животный продукт, а растительный, от чего изделия имели не буроватый цвет, а вполне себе тёмно-зелёный. Мне даже вспомнился бурдюк, который я спёр у тюремщика.

— Значит, не всё здесь живое? — спросил я, разглядывая ассортимент, применяя не только обыкновенное зрение, но и СНДВ.

— Тех, кто умеет выращивать, в городе совсем немного, а с уходом Халуна стало ещё меньше.

— Вы бы так открыто об этом не говорили, — ответил я, оглядываясь на торговца, занятого консультацией каких-то ялов.

— Об этом скоро узнают все. Акаст — большой ярлык.

— Возможно, я немного уравновешу эту потерю?

— Кажется, это прозвучало высокомерно, — бросил Дариуль.

— Может быть, — пожал я плечами. — Итак, что мне надо? Бурдюк, ремень и обувь. Сколько это будет стоить?

— Цены же написаны.

— Мне эти закорючки ни о чём не говорят.

Рынок рынком, но мне торговаться в этот самый момент хотелось меньше всего, поэтому мы быстро сошлись в цене, пусть и немного завышенной. Перевод в условные единицы показал мне не самое красивое число с тройкой в периоде, но её, как тут принято, мы обернули до пяти десятых, и в итоге я заплатил пять больших аргенов и один средний, после чего получил сдачей шесть средних брунинов и один малый. В расчётах мне помогал Дариуль, так как я не слишком то пользовался денежными знаками, потом даже пошутил, что мне бы лучше площадь или объём разных фигур рассчитывать, нежели с номинами возиться.

— Роулл сказал, что поверх моей грамотности насаживать другую будет слишком сложно.

— То есть, ты умеешь писать?

— Ага, только вы ничего не поймёте, я уже с кем только ни пытался.

Странно, но в момент, когда я думал о буквах и цифрах, в памяти всплывали какие-то другие закорючки, но отчего-то я понимал, что даже если их напишу, Дариуль не прочитает ни одну из них.

Эти мысли прервались в момент, когда я, запнувшись, едва не упал. Летний лёгкий ботинок тут же чуть не соскочил.

— Эх, лучше бы живой себе вырастил, — сказал я, поправляя обувь.

— Между прочим, что ты знаешь о Живолисте?

— На самом деле немного. Линии, управляющие элементы, движимые связи, четыре цвета ядер.

— Дóма покажешь? — спросил он с неподдельным интересом. Честно говоря, я его прекрасно понимал: хочется узнать, как твоим мастерством оперируют другие.

— Мы, вроде, недалеко от офицерской площадки, — сказал я, припоминая карту Илибеза и своё местоположение. — Пойдём лучше туда.

Находились мы на предпоследней улице. Следующая уже граничила с лесом и площадкой, на которой ялы обучали меня бою и магии. На вопрос Дариуля «Зачем?» я ответил коротко, и мы свернули. К тому же я едва не забыл что впереди дом, который принадлежал Чууне.

Ял как будто начал о чём-то догадываться, но всё-таки сумел сдержаться и не спросить, что я такого сделал на площадке. А меж тем, мы приблизились к плотно свитому из живых веточек ограждению, которое даже свет пропускало неохотно. Над ним возвышались лишь крыши невысоких живых зданий, одну из которых я, к своему удовольствию, узнал. С другой стороны поднимались верхушки металлических сооружений, похожих на строительные леса.

Мы вошли через открытые роскошные ворота, густо обвитые шипастым растением, от вида которого у меня даже ладонь зачесалась, и внутри увидели несколько ялов под командой какого-то офицера — это я определил по треугольнику на его форме, но какой он ступени, зрение разглядеть не позволило. Они на нас даже внимания не обратили и продолжили заниматься в металлических джунглях, растущих прямо из песка. Площадку фехтования оккупировало сразу семеро ялов, один из которых следил за процессом и периодически окрикивал дерущихся деревянными болванками. Стук от них напомнил мне, как я выбивал ковёр зимой.

— Приветаю, Диданий, не ожидала увидеть вас здесь, — оторвала меня от разглядывания техники боя какая-то ялийка. Помимо уже знакомого мне зелёного плаща с золотистой окантовкой выглядела она довольно молодо. Чуть выше меня, она имела хорошее сложение, но я бы поставил, что она лучше управляется с мечом, чем с луком. А ещё от неё веяло магией. Треугольник на её форме с двумя полосками под ним подсказал, что перед нами целый акаст, и я невольно выпрямился, хотя и не при исполнении.

— Ветаю, Белá’Винн. Я и сам случаем. Познакомься, это Гнису Фура.

— Ланни имени Фура, — поправил я. — Не при исполнении. Приветаю, акаст Винн.

— А-а, я слышала о тебе. Халун и Роулл постарели на десяток оборотов с тобой.

— При всём уважении, я не хотел бы говорить об акасте Халуне в таком ключе, — ответил я совершенно серьёзным голосом, наблюдая за сменой выражения её лица. — Прошу проявить благородство.

— А есть причина? — спросила она, найдя слова довольно быстро.

— Есть, акаст, и она вам не понравится.

— Кхем, — перебил нашу дискуссию Дариуль. — Что ты хотел мне показать?

— Прошу прощения, — сказал я Винне, кивнул и пошёл за ялом. — Во-он тот живой дом.

Он напоминал гигантский раскрывшийся бутон с лепестками, в раскрытом виде напоминающими искривлённые шипы короны. Они угрожающе смотрели вверх и, будто бы были готовы воткнуться в проплывающие мимо облака. Прямо по центру в их окружении стояло невысокое дерево, покрытое молодыми светло-зелёными листьями и увешанное большими каплями-светильниками, похожими на экзотические фрукты. У меня появился шанс спросить, относится ли оно к Живой Листве, и Дариуль ответил положительно, но отметил, что это один из старых его проектов, и линии в дереве на столько истончились, что оно стало живым в буквальном смысле. То есть, из-за их колыхания в пространстве дерево медленно двигается, но одновременно оно не может и освободиться. А когда я спросил про светящиеся капли, он ответил, что встретил такое растение однажды в путешествиях по Покинутому Давуриону.

— Даже не вспомню, в какой его части. — Он выглядел задумчиво и, кажется, чуточку разочарованно. — Меня тогда волновало лишь пополнение коллекции.

— Может, и я когда-нибудь побуду в тех местах? — спросил я мечтательно. — А то всё слышал, да слышал.

— Руины городов, брошенные деревни, разорённые гнёзда, — перечислил он, вздохнув. — Там нечего искать. Больше всего растений я нашёл на островах и архипелагах. Даже в Аздахаре побывал, но недолго.

— Зайдём? — предложил я, раздвинув зелёные листья на входе.

Дариуль вошёл первым, а следом за ним внутрь шагнул и я. Не удивительно, что сюда никого не заселили. Мой дом потянул бы стать полноценным музейным экспонатом.

У окна стоял живой стол с идеально ровной матовой столешницей, а рядом находился шкаф, украшенный по бокам густой листвой. Настил в виде густого травяного покрова, тоже лежал, ничуть не примятый, а у стенки так и висел мой гамак — возможно, единственное, что здесь ещё принадлежало руке Халуна. Обои внутри составляли листики разных цветов, которые я снимал с чужих домов. Жаль, не все прижились, но что уж теперь поделаешь? Чтобы наживить что-то новое, мне бы пришлось всю обойную сеть сносить и рисовать с начала. Хорошо, хоть, сделал интерьер модульным, а то если и впрямь придётся что-то изменять, не придётся делать всё сразу.

Свет внутрь попадал преимущественно через крышу, и я чувствовал себя в этот самый момент обитателем огромного бутона, от чего сам себе казался маленьким, с пчёлку. Уверен, Дариуль, стоявший в центре комнаты, ощущал то же самое. Его лицо говорило больше всяких слов.

Долго вспоминать, как тут всё устроено, мне не пришлось. Подойдя к жёлтой линии на стене, я коснулся её пальцем и повёл в сторону. Сверху донёсся шелест, и напоминающий полупрозрачное крыло дракона козырёк начал закрываться. Мне невольно вспомнилось, как я его делал, долго рассматривая собственные руки, но он получился, без лишней скромности, отличным.

Дариуль отшатнулся от центра к стене, но, к его чести, не выбежал на улицу, а продолжил глядеть, не моргая на закрывающийся козырёк.

— Не бойтесь, система проверена.

— Не ожидал такого. — Восхищение из яла просто сквозило. — Это всё сделал ты?

— Ну, кроме гамака и дерева, разумеется. Оно само листьями обросло.

— Гамака? — не понял он.

— Ну, кровати-мешка. Её для меня сделал Халун.

— Но как?

— Магия и технологии творят чудеса. Иногда.

Пока Дариуль пристально рассматривал мои линии и спрашивал, какой блок за что отвечает, к нам зашла Винн и поинтересовалась, хотим ли мы присоединиться к общему приёму пищи. Когда как я готов был согласиться, ял ответил отказом и засобирался идти домой. Она проводила нас до самых ворот, но по пути ни слова не проронила. Возможно, при первой нашей встрече я ответил слишком жёстко, и она теперь держит на меня зло. С другой стороны, узнав о судьбе Халуна, она поймёт, почему я был так серьёзен и, возможно, первое впечатление сгладится. Проклятие, мне будто бы до этого есть дело! Что с тобой, Андрей?

Мне никто не ответил, и я продолжил неторопливо идти за Дариулем. В общем-то, я мог бы и в одиночку отыскать его дом. Разве что блудану на другую улицу, обходя дом Чууны по дуге, но мне не привыкать ходить.

Удивительно, но прошло всего ничего времени с того момента, как вышли за покупками, а мы уже вернулись в дом. На этот раз, правда, мы, не разуваясь, прошли насквозь в задний двор — небольшой участок, покрытый травой и несколькими кустами, в которых я узнал пару ягодных культур.

— А где же вся ваша коллекция? — спросил я, рассматривая площадочку.

— Часть в Илибезе, часть в лесу. Тут места хватает, не волнуйся.

— Итак, — отдал я ему инициативу. — Учите, я готов.

— Вспомним основы… — сказал он и завёл неостановимый поток лекций о магии.

Никаких приспособлений, чтобы записывать лекцию, у меня не имелось, поэтому приходилось всё воспринимать на слух.

Сначала ял коротко рассказал про мысленную магию — разогрев, движение предметов, порыв ветра, водоворот, всё, что связано с вливанием сырой энергии. Пришлось показать ему все эти явления. Следом Дариуль вспомнил про условия и попросил меня назвать те, которые я могу вспомнить, но не вкладывать силу. Тут мне даже удалось его удивить, так как на создание в воздухе огненных ядер я не проронил ни звука.

Про стихийные проявления и их смешения я, честно говоря, успел забыть, хотя частенько использовал одно из них — условие люмен, которое создаёт в воздухе небольшую яркую звёздочку света.

— Но не забывай про то, что магия поддерживается средой. Без воздуха не загорится огонь, ты только разогреешь пространство.

— Например, под водой и в вакууме?

— Да, первый пример удачный. А что такое вакуум?

— Безвоздушное пространство. Если покинете планету, поймёте, о чём речь.

К счастью для Дариуля я не дал себе разразиться ответной лекцией о том, что бывает, если между частицами в пространстве слишком много пустого места, про атмосферное давление и саму атмосферу. Уверен, даже если бы я заикнулся об этом, пришлось бы рассказывать ему про молекулы, атомы, их компоненты и в общем про химию, а в этом я не силён.

— Частицы? Интересное предположение, — задумчиво произнёс ял. Видимо, во время паузы, которую я за своими рассуждениями не заметил, он решил залезть мне в голову и прочитать их.

— Дариуль, вы мне только что развязали руки, имейте ввиду.

— Но ведь всё это так интересно, — ответил он. — Да и ты не особенно сопротивляешься.

— Эх, а я думал, хоть здесь смогу расслабиться.

— Чем я могу загладить свою вину? — спросил он, не очень-то и раскаиваясь. Мне его смешливый тон в каком-то смысле даже понравился, и я решил воспользоваться ситуацией:

— Даже не знаю. Вряд ли Живая Листва — единственный навык, которым вы можете поделиться, — намекнул я, не особенно надеясь на положительный ответ.

— Ты прав, я многое умею, но что-то изучается оборотами, а что-то и десятками.

— А если, скажем, у меня не так много времени?

— Кое-что есть, — хмуро от задумчивости ответил он. — Ты когда-нибудь слышал про «Источное Зрение»?

— Это что-то сродни «Магическому»?

— Не так близко. Тут ты смотришь не разумом, а глазами. — Сложно было не заметить, с каким азартом загорелся взгляд яла. Мне даже стало немного весело. — Свет, попадающий на их дно, преобразуется магически, и ты можешь видеть истоки разнообразной энергии, усиленные во много раз.

Мне сразу стала интересна практическая сторона применения, пусть будет, «ИЗ», о чём я тут же и спросил. Дариуль отметил, что я мыслю, как боец, взявший в руки новое оружие, но не стал утолять мою жажду. Вместо этого предостерёг, что сразу же в бой идти с таким умением не стоит — оно отбирает много сил и времени.

— Надеюсь, до очередного обморока не дойдёт, — усмехнулся я.

— А что, бывали случаи?

Пришлось рассказать ему, как я едва не оказывался на грани здесь и в своём мире. То ли из желания подбодрить меня, то ли и впрямь так, но он сказал, что со временем ИЗ не будет расходовать силу вообще, потому что такая магия творится внутри тела и в нём же снова растворяется.

— Пойдём есть, — предложил ял, дав мне осмыслить всё, что я только что услышал. — Время уже подошло.

— О, это с удовольствием, — просветлел я, услышав заветные слова.

На этот раз ял не постеснялся попросить у меня разогреть чайник и медную миску с оставшейся с утра едой, а я во время еды думал, что сделать себе удочку — не такая уж плохая идея. Если отыскать материал и правильно расположить волокна, думаю, можно сделать даже леску. С катушкой сложнее, её механизм мне не на столько знаком, и я даже не уверен, к кому лучше идти с таким заказом — к кузнецу или ювелиру.

— О чём задумался? — спросил Дариуль, заметив, как я завис.

— Да так, — вздохнул я и отправил на переработку ещё одну ложку каши.

Ял не стал допытываться, дождался, пока я не опустошил миску, и заявил, что мы сегодня же отправимся в лес. Он заметил мой скучающий взгляд во время его лекции и понял, что чем рассказывать мне про Источное Зрение, лучше показать и научить им пользоваться.

Почти всё оружие я оставил в отведённой мне комнате, но Дариуль не оставил без внимания, что колчан висит на ремне.

— Зачем тебе лук?

— Мало ли, вдруг встретим дракона?

— А, я слышал, по дороге встретили одного.

— Вот этого, — сказал я, достав из кармана с мелочью чешуйку, которая, кажется, ничуть не поцарапалась и не утратила своего золотого отлива. — Его там больше нет.

— Хм-м, такого чёрного цвета оборотов сто никто не видел, — сказал он, остановившись. — Это он тебя обжёг?

— Угу, — промычал я, подёрнув левым плечом.

— Как ты умудрился от него убежать?

— Ноги быстрые, — отрезал я. — Кстати, думал, ты не захочешь идти в лес после таких новостей.

— Ты же не думаешь, что я не защитил свою поляну? Ни один разумный её не найдёт.

— Уже жду не дождусь увидеть это место.

Пройдя пару километров, мы с Дариулем оказались на границе, соединяющей лес и город. Честно говоря, я ждал, что перед нами, как вода перед Моисеем, расступится трава, под которой проляжет древняя дорога, ведущая в чудесную страну. Но нет, под ногами не оказалось даже тропинки, и обувь, а за ней и ноги стали сырыми. Впрочем, сушить их я решил уже на месте.

Лес Светлый порадовал нас негромким шелестом листьев и лучами звезды, пробивающимися сквозь изменчивый рисунок. К своей радости я, следуя за ялом, отыскал на земле небольшие скопления земляничных кустов, и на некоторых из них уже вызревали довольно мелкие красные ягодки.

Вскоре впереди появился довольно большой просвет между деревьями, и, хотя я ещё долго мог оставаться на ногах, внутри поселилось чувство облегчения. Сам же Дариуль будто бы и не шёл передо мной последние сорок минут по мягкой земле — так же бодро шагал, как и прежде. Это вызвало внутри меня чувство уважения к нему и даже капельку зависти. Интересно, сколе ему на самом деле?

Когда деревья расступились, нам открылась довольно большая поляна в семьдесят шагов, усеянная множеством цветов самой разной расцветки. От пестроты вокруг даже в глазах зарябило, и я переключился на СНДВ. Зря, как оказалось, потому что каждый цветок вокруг имел своё ядро Живой Листвы, и вместе они сливались в невыносимую картину. Пришлось решать, как мне смотреть на всё великолепие, и Дариуль даже подождал, пока я не приду в себя.

Мы подошли к небольшому островку спокойствия — большому плоскому камню в центре поляны, рядом с которым росло дерево с искривлённым дугой стволом. Оно своими листьями точнёхонько закрывало камень, и я поспешил к нему.

— И вы здесь работаете⁈ — воскликнул я, присев на холодный камень и закрыв глаза. — Теперь понятно, чем защищена поляна. — Чтобы не замёрзнуть, я подал немного сил на место прямо под собой.

— Прости, я забыл, моё зрение отличается от твоего. Такие пёстрые поляны не раздражают ялийские глаза.

— Даже в этот самый момент я вижу отпечаток на сетчатке.

— Добро, давай начнём, — вздохнул он, явно ожидавший другой реакции на его, без сомнения, роскошную коллекцию. — Андрей, тебе придётся открыть глаза. Можешь смотреть выше, на дерево, с него и начнём.

— Хорошо, что я должен представить? Почувствовать? — спросил я, выдохнув и расслабившись почти всем телом.

— Выбери падающий листок и всмотрись в него. Одновременно дай силе внутри перетечь вверх, сформируй из неё кривые стёкла и помести их прямо на дно глаз. Но помни, смотри только на листик.

— Сколе?

— Не больше, чем на огонь свечи.

Зелёные листья дерева не очень-то собирались падать, но в какой-то момент я успел поймать взглядом один из них и сосредоточился. Сила будто бы по артериям перетекла через сердце, минуя сопротивление периодически останавливающейся крови, прошла через переносицу и поселилась солнечным зайчиком в одном из глаз. Формировать такое количество сил я ещё не пробовал и пока бесформенная клякса неохотно изгибалась, я вспомнил, что не дышу и шумно глотнул воздуха. В глазах от нехватки кислорода даже потемнело, и, чтобы не упасть, я выставил руку назад.

— Ого, — тяжело дыша выдавил я, ошалелым взглядом оглядываясь по сторонам, не обращая внимания на пестрые цвета.

— Ты быстро,— сказал ял задумчиво. — Что-то увидел?

— Нет, просто перестал дышать.

— Не ты первый, — усмехнулся он. — Сначала лучше контролируй дыхание, а потом оно само пойдёт. Ещё раз?

— Да, — ответил я, зажмурившись до пятен в глазу и снова сосредоточившись.

На этот раз получилось чуть лучше — «линза» перед глазами появилась, но тут же исчезла — сработала какая-то защитная реакция, но я даже не понял, на что. Только на четвёртую попытку перед глазами встал густой многоцветный туман, в котором одиноко падала небольшая, но яркая звёздочка, окружённая тусклой средой воздуха. Мне удалось приблизить её, как если бы я мог подвинуть нужную линзу в телескопе, но облететь с другой стороны яркий объект не представлялось возможным.

Сначала проявились жилки, разделяющие темнеющие ткани листа, а затем я смог понять, какие цвета вижу. Синий и красный, в смешении дающие фиолетовый. Странный набор цветов для зелёного листика, но я быстро сообразил, что синий принадлежит воде, а угасающий чуть быстрее красный — покидающая ткани жизнь.

Время вокруг, словно бы замедлилось, но я отчего-то очень часто моргал. К счастью, это не мешало мне смотреть на медленно плывущий по воздуху лист. Чем ближе к земле он находился, тем ярче становилось окружение, но меня от возможного ослепления спасла энергичная тряска за плечо. Картинка передо мной закачалась из стороны в сторону, и я почувствовал, будто просыпаюсь.

— Да очнись ты! — услышал я голос Дариуля, но сильно изменённый. Он с каждым словом становился более привычным, но не менее настойчивым.

— Хор-рошь трясти! — Поняв, что мои слова на него не сильно действуют, я взялся за его запястья и поднял руки над плечами. Мы встретились взглядами, и он, кажется, успокоился.

— Похоже, я забыл, как этому учить, — сказал он с явным облегчением, хотя всё ещё пристально смотрел на меня. — Оглянись-ка.

— Ну, поляна, цветы. А… — Из-за внезапно отказавших передних и задних мышц я едва не упал на спину и не ударился головой. Теперь уже ял схватил меня за запястья и замедлил падение, но не остановил.

— Да уж, всего-то один листик, — выдохнул я, понимая, на сколе ничтожен мой результат. Неразогретый камень сзади показался мне невероятно холодным, по сравнению с тем, на чём сидел я.

— За ночь разум перестроится, — подбодрил он меня и подал руку. — Идём?

— Может, я здесь посплю? — спросил я совершенно серьёзно. — камень разогрею, не маленький.

— Оставайся. Завтра к утру я буду.

— Благодар…

— Конечно, так я тебя тут и оставил! — перебил он. — Все цветы мне перемнёшь! Тебе ещё есть надо. Идём!

Меня удивила резкая смена настроения Дариуля, но я подчинился и через силу встал на ноги. Только один раз я попросил разрешения сойти с пути — по зову природы. Каким-то образом я заставил себя съесть салат и выпить кружку наспех заваренного ялом чая, после чего даже не заметил, как оказался в кровати.