Имя души

Глава 27 Раненый

Утро всё-таки наступило, и оно оказалось спокойней, чем я ожидал вчера. Единственная проблема состояла в том, что никто из канохов не спал добрую половину ночи. Да я и сам не мог заснуть, слушая их напряжённые разговоры. Корабли позади всё приближались, и я принял единственное верное решение — усыпить всех кроме нескольких дежурных палубщиков. Мне после такого усилия самому уже и не пришлось говорить условие для себя — лишь коснувшись гамака, я провалился в сонное царство.

Несколько более довольные лица канохов подсказали мне, что сделал я это не зря, иначе «убитая» команда и сражалась бы хуже. А ещё мне вспомнились ялы, с которыми я проделал обратную процедуру, и улыбка коснулась моего лица.

Капитан попросил меня и Раташа после приёма пищи выйти с ним на мостик перед всеми.

— Команда! — рявкнул он, пресекая абсолютно все случайные шумы. — Вы все знаете, кто преследует нас. Это морские убийцы Тёмные Тнеллы. Но разве не им должно быть страшно? На нашей стороне не только дракон, но и Олоран Гнису! — Он показал ладонью в мою сторону. — Эти три корабля — лишь жалкие осколки некогда великого морского ужаса, и у нас появился лучший шанс дать им последний бой. Их последний бой! Вперёд, пусть сердце Тнеллов станет сегодня нашим трофеем!

«Аминь», — подумал я, и чуточку злобная улыбка сама появилась на моём лице.

Сложно сказать, готовил капитан речь или составлял её на ходу, но в сочетании с его зычным голосом получилось убедительно. По окончании все воины со звоном вынули мечи и, блестя ими, грянули вместе воинственным кличем.

— А теперь — все по местам!

Тнеллы — мелкие прямоходящие фигуры — вскоре стали различимы совершенно без специальных приборов, но мне для этого требовалось прищуриться. Стрелять в нас они ещё не могли, да и борта их не позволяли вести пушечный огонь с носовой части — нам с этим очень повезло, иначе пришлось бы начать стрелять из баллист. Сложно сказать, смог бы я на таком расстоянии пустить волну огня для подрыва угольков, да ещё и не затронуть собственный боекомплект. Рисковать очень не хотелось. Появилась идея оставить мины — каким-то образом заставить угольки плавать, но и тут я не был уверен, смогу подорвать их вдали, или придётся рисковать схватить гидроудар бортом собственного судна. Да и кому знать, насколько защитились Тнеллы в магическом плане?

Прикидывая так и эдак, я решил сначала пострелять из лука. В отличие от преследующих я кое-что умел.

Как оказалось, канохи воплотили все мои идеи, и рядом с пушками в корзинах помимо ядер теперь лежал уголь. Глянув на него, я вновь вспомнил про дракона.

«Горпас, сколько⁈» — нервно отправил я сообщение, выцеливая очередного Тнелла. За пять выстрелов я попал лишь дважды.

«Не много. Лечу на пределе сил, но здесь сильный встречный ветер…»

«С Давуриона что ли? — почти присвистнул я. — Далеко ты забрался».

«Ты бы знал, как я истосковался по небу, Дрэй!»

«Хорошо, ждём!»

«Между прочим, — В его мысленном голосе появилось недовольство, — первый корабль в меня пару раз из пушек стрельнул. Вот только что!» — недовольно заметил дракон.

«Ты уже там? — встрепенулся я. — Не ранен?»

«Нет, ты бы уже знал».

«Прости, они отправились на час раньше, думал, минуешь». — Меня всё-таки радовало, что дракон уже пролетел мимо одного из наших кораблей. Из его мысленных образов я понял, что он нападать не стал — спешил. И, судя по всему, осталось ему совсем немного, даже несмотря на встречный ветер.

Выждав пару ударов спокойного сердца и прицелившись хорошенько, я пустил очередную стрелу. Конечно же, я ими управлял; с такого расстояния и лучшие стрелки промахнутся. К тому же приходилось придавать стрелам дополнительное ускорение, иначе они просто падали — проверено на первых двух пристрелочных.

— Олоран! — выкрикнул Раташ с середины палубы, когда я достал следующий снаряд. — Попадаешь?

Сидел я на широкой периле кормы, в стороне от всех верёвок с парусами, и держал лук горизонтально. Конечно, не хватало оптики, а к ней и снайперской винтовки, но я из такого стрелять не умел. Самое бóльшее — из АК со стандартными прицельными в армии, и я отлично помню, как плохо держал оружие. Прицел всё время приходилось доводить, твёрдости рук не хватало. Впрочем, может, всё поменялось?

— Редко, — откликнулся я.

— Готовить стрелков?

Очередной неудачный выстрел, и я цыкнул от досады.

— Рано, далеко ещё. — Так как Раташ подошёл, кричать больше не было смысла.

— Сколько пушек? — не отставал канох.

— Немного, только верхний ряд. Люд… Тнеллов — тоже, но корабля всё ещё три, всех не перестреляю.

Почему я занялся стрельбой, а не переговорами? Как бы сказать, в этом две причины. Во-первых, я не верил в переговоры с Тнеллами, и они могли открыть огонь раньше, чем мы поднимем белый флаг. Во-вторых, я вспомнил своего учителя яла Халуна. За него всех бы перестрелял, без сожаления! Пусть, его и не вернуть теперь.

Вскоре запас истратился, но я как раз на такой случай приготовил ещё и спустился вниз к каютам. Как раз в тот момент послышалась команда для канохов, и нестройно застучали шнуры. Впрочем, как оказалось, шнуры застучали и по нам, так что мне пришлось искать себе место с бойницей. В общем, корма представляла из себя квадратный парапет с зубцами, как на башне, но там уже стояли наши бойцы, и места мне не осталось.

Тнеллы стреляли нечасто, у меня получалось «ловить» их стрелы и отклонять, как свои собственные. Жаль, я так и не научился перенаправлять их обратно — побоялся тогда за жизнь мастера Халуна, в которого из-за неумения и попал. Впрочем, он сам говорил, что такие умения — большая редкость даже среди ялов на Стене. Не то, чтобы этому невозможно научить, просто он решил учить только меня.

Казалось, время… нет, не замедлилось, а даже ускорилось. Два небольших корабля оторвались от флагмана и, похоже, решили взять нас в клещи, где успешно и расстреляют. К счастью, у нас имелись пушки и на корме — всего четыре штуки.

— К залпу с кормы приготовиться! — скомандовал Раташ. — В мачты! — Четверо подняли руки, обозначая готовность, а помощник медлил. Видать, ждал, когда линия огня коснётся тех самых мачт. Выждав момент, он гаркнул: — Пли!

Порох не подвёл, ядра со свистом пустились в полёт и переломали перила по линии мачт левого корабля. Их, к сожалению, я направлять не умел, но даже так осколками древесины посекло несколько фигур. Правому досталось немного сильнее — теперь в борту зияло неаккуратное отверстие выше ватерлинии, и, присмотревшись, стало можно увидеть убранство нижних палуб или трюма.

Канохи стреляли по палубщикам на сетях, я им помогал, пытаясь вычислить вражеского капитана, но не переставая попадать по воинам у пушек.

СНДВ помог мне ориентироваться в дыму, и когда линии вновь заряженных пушек едва не пересеклись с важными элементами, выкрикнул:

— Пли!

Получилось! Одна из мачт левого чуть накренилась, а потом со скрипом и вовсе упала. Корабль заметно потерял в скорости и отстал. Однако я решил закрепить результат и, схватив уголёк побольше, метнул его в сторону вражеского борта. Пара канохов в недоумении посмотрела на меня, но их ждал сюрприз. Направленной волной огня я заставил уголёк взорваться. Тряхнуло так, что поднялся фонтан воды, а невольные зрители аж отшатнулись. Вражескому кораблю повезло, новое большое отверстие оказалось выше воды, но я решил пока больше не посылать таких подарочков. Если наша обшивка вдруг не выдержит, мы тоже пойдём ко дну.

— Поднять пускострелы! Целься по малым! — вдруг скомандовал капитан.

Каких трудов мне стоило убедить Раташа снарядить их не стрелами или камнями, а угольками. Да, мельче, да, не такой тяжёлый, но убойная сила просто потрясающая. Два больших цилиндра начали свой неожиданно быстрый подъём, и когда их подготовили к выстрелу, я быстро, но чётко выкрикнул:

— Пускострелы — залп!

Раздалось два хлопка толстой тетивы баллист и два новых куска угля размером с теннисные мячи, с огромной скоростью полетели во вражеские корабли. Что же, так лучше, нас не заденет. Новая волна, и над палубой каждого малого раздался мощный огненный взрыв. Нас от этого тоже качнуло, но парус правого преследователя уже занимался огнём. Стрельба из луков от туда сразу же прекратилась, и капитан скомандовал разворот.

Корабль заскрипел, почти что застонал от манёвра рулевого, но выдержал. Перила уберегли меня от падения из-за резкого наклона, а заряжающие уже стояли у бортовых пушек и готовились произвести новый залп по одному из малых. Хорошо, что они крепились к борту верёвками.

Неожиданно изнутри нашего судна разнёсся мощный толчок. Развернувшись, мы стали удобной мишенью для флагмана, который тоже смотрел на нас своей боковой частью. Даже не представляю, скольких усилий ему потребовалось, чтобы развернуться так же быстро. Его второй залп оказался ещё более результативным, нас тряхнуло снова, и мы лишились единственной мачты. Она безвольно упала, отрывая от борта канаты, поддерживающие её.

— Пли! — скомандовал Раташ, замешкавшись на мгновение, и многие снаряды угодили в зону между малым и большим кораблём, не нанеся совершенно никакого урона.

— Не подпускать их к пушкам! — выкрикнул я, снимая с нашего плана бытия излишне меткого Тнелла. — Что пускострелы?

Ответили мне быстро и чётко. Их ещё перезаряжали.

Лучники продолжили стрелять, но целились чуть дольше, ища теперь не всех подряд, а огневиков. Больше счёт не желал меняться ни в чью сторону, Тнеллы не могли выстрелить из пушек, они были под обстрелом, но и мы не стреляли по флагману — мой личный запрет, о котором я уже начинал жалеть.

Поддаваясь инерции, флагман всё ещё двигался ближе к нам. Тнеллы не желали останавливать его, и, похоже, нас ждал таран, пусть и боковой его частью.

А меж тем, линии наших орудий пересеклись с замедленным, но отнюдь не вставшим левым Тнеллом. Команда «пли» прозвучала незамедлительно, и тот пострадал ещё сильнее. Изнутри него я даже увидел пожар.

Неожиданно — честно говоря, я уже успел и позабыть о нём — раздался громогласный рёв. Канохи на мгновение оглянулись, но капитан вновь гаркнул:

— Держать позиции! По правому залп готовь!

Но мы не могли, корабль больше не мог развернуться. Теперь только баллисты могли попасть по ним. Глянув, как впечатлённые канохи закладывают новые шарики угля в чаши на взведённых шнурах, я придумал кое-что, очень надеясь, что сработает. Подав на угольки огонь, я подумал о небольшой задержке.

— Пли! — скомандовал я сразу, как они прицелились.

Правый получил взрывы, но они прогремели слишком далеко, чтобы что-то серьёзно повредить. От досады, я ударил кулаком по периле, но в следующее мгновение Горпас пронёсся над Тнеллом и пустил в него струю огня. Только он хотел сделать заход над большим, я отправил ему:

«Большой не тронь, малыми займись!»

«Как скажешь». — Мне почти явственно показалось, будто он фыркнул.

Лучники всё ещё стреляли, уже сменили по второму колчану, но Тнеллы на палубе больше не появлялись в поле зрения так часто. Боезапас уходил впустую.

— Отставить стрельбу! — скомандовал я, после чего кивнул капитану.

— Все на левый борт! Держи-ись!

Едва последний канох подбежал, раздался грохот, палуба на мгновение ушла из под ног, но большинство из нас смогли удержаться и уже хватали крюки. Они быстро сориентировались и уже накидывали их на перила флагмана и наши. Так нас не отнесёт слишком далеко для того, чтобы перебраться.

— Покинуть корабль! — гаркнул Олтор, и мы начали перепрыгивать, пока была такая возможность. Крюки крюками, но они могли и лопнуть, когда между нами и Тнеллами образуется слишком большое расстояние. Хорошо, я пробегал мимо ящиков с углём и успел захватить пару шариков, после чего сиганул на перила большого Тнелла.

Теперь правый и левый малые Тнеллы поменялись местами.

Капитан и его помощник распределяли канохов по разным сторонам, а я со своим именным мечом побежал по лестнице на центральную часть палубы, находившейся сверху. Из-за неё флагман отдалённо напоминал круизный лайнер. Там мне навстречу уже бежали Тнеллы, которых я приветал остриём своего оружия, даже не думая об этом. Как оказалось, их кровь цветом совсем не отличается от моей, но до чего же мне понравился горько-сладкий вкус мести в этот самый момент. Жаль, что на меня выбежало только двое. Впрочем, я отдавал себе отчёт, что с бóльшим количеством будет больше и проблем.

Со всех сторон с нижних уровней палубы звенели мечи, нам помогали палубщики, взявшиеся за оружие. Канохи сражались яростно, но не бездумно, шли только один на один. Мне хотелось спрыгнуть и помочь, но с высоты мой глаз зацепился за вспышки правого сопровождающего флагман судна. В дыре на его борту горел трюм. Увидев, что Горпас заходит в атаку на него, я хотел, было, крикнуть ему что-то, но не успел и образ послать — на месте корабля прогремел мощный взрыв, будто рванул целый арсенал. В воздух поднялся высокий водяной столб и скрыл дракона.

Большое судно тоже тряхнуло, и из-за этого я упал на спину рядом с краем. В заложенные уши проник вой, принадлежавший Горпасу, но он вскоре затих, поглощённый водой.

Хватаясь за что попало, я с силой поднялся на ноги и подбежал к перилам. Сверху, несмотря на паршивое зрение, я увидел ужасающую картину — большое тело, качающееся на волнах и окружённое увеличивающимся красным пятном. Пока с ужасом наблюдал за ним, ко мне сзади успел подойти ещё один Тнелл. У меня не было шансов, он уже замахнулся, и я получил удар мечом прямо в щёку, отклоняясь от более страшных ран. Следующий успешный удар оказался за мной — мечом я рубанул сверху, перебивая ключицу и несколько рёбер. Клинок выходил с трудом, но, уперевшись в грудь осевшего врага ногой, я всё-таки достал оружие и снова повернулся к Горпасу.

«Держись, я иду!» — мысленно воскликнул я, забираясь на перила.

«Дрэй, сражайся! — Он на мгновение открылся, и моя голова в миг протрезвела. — Это не опасно!»

«Но как же…?» — В этот момент я готов был уже прыгнуть. И не важно, чист мой разум или затуманен.

«Сражайся!!!» — В голове от его возгласа у меня зазвенело, но я вышел из ступора, будто мне дали мощную пощёчину.

«Держись там, понял⁈» — отправил я ему мысленно и снова поплатился из-за того, что отвлёкся.

Тнелл, похоже, более опытный, подходил тихо, и меня от неминуемого удара спасло только то, что я увидел его тень. Каким-то чудом мне удалось увернуться от его замаха, попавшего по дереву перил. Встав в стойку, я уже приготовился к бою, но голова Тнелла неожиданно дёрнулась на меня, обрызгав красным. У него во лбу звездой раскрылся наконечник канохской стрелы. Только в следующее мгновение я увидел одного из воинов с расслабленным луком. Стоя с открытым ртом, я и слова произнести не смог, а он кивнул и пальцем провёл себе по щеке.

— А, да, — махнув рукой, я тоже чуть кивнул, и спаситель побежал по верхней палубе в сторону кормы, где ещё шло сражение.

Бой перемещался ниже, канохи штурмовали трюм и вычищали Тнеллов уже там, а я, окончательно придя в себя, увидел, как в нашу сторону разворачивается оставшийся на плаву малый Тнелл. Кусочки угля я в какой-то момент предыдущих боёв сунул в карман, не особенно беспокоясь за их чистоту. Взяв их в руки, я прицелился и бросил. Шарики ударились о борт корабля, и только они коснулись воды, я пустил в ту сторону огненную волну. Нас снова тряхнуло, но не сильно, а Тнеллу досталось хорошо — вода мощным потоком хлынула в образовавшуюся дыру в корпусе, и врагам там в один миг стало не до нас — судно пошло ко дну.

Приложив свободную руку к свежей ране, я осел на пол от бессилия. Вся усталость от, накопившаяся за бой обрушилась на меня, забитые мышцы ныли, а в голове до сих пор звенело из-за взрывов. Казалось, даже дышать тяжело, но я пока справлялся с этим нехитрым процессом.

Использовав ИЗ, я увидел, как небольшие красные силуэты Тнеллов быстро превращаются в розоватые облачка, а рядом с ними мечутся большие бордовые, принадлежащие канохам. Где-то в трюме собралась группка из таких, но к ним со всех сторон приближались бордовые, так что шансов у остатков никаких не осталось. Кроме того, во время обсуждения плана капитан сразу сказал, что пленных брать не будет, а я лишь молчаливо одобрил его решение.

Вскоре на корабле не осталось ни одного врага, и где-то снизу, приглушённый стенами и перекрытиями, послышался грозный голос капитана:

— Кор-рабль наш!!!

Разумеется, канохи для определения корабля имели собственное слово, но так уж совпало, что в их тоже присутствует буква «Р», так что в переводе справедливо будет растянуть её, поскольку именно её и растянул Олтор в своём выкрике.

Ослабевшие руки не желали поднимать меня, но каким-то чудом я всё-таки смог ухватиться за перила и встать. Картина за бортом лучше не становилась — крылья легко качались на волнах, тело недвижимо, а пятно всё такое же большое.

«Горпас, не смей! Слышишь, НЕ СМЕЙ!!!» — Взмолился я, полностью открывшись. В мысли прокралась паника, а в голос — отчаяние.

«Чего разорался? Жив я ещё! И кровь остановил, — недовольно начал Горпас. — Ты как оказался в такой…?»

«Заднице?» — перебил я.

«Нет, в жо…!» — уже не стесняясь, мысленно отправил мне дракон.

«Ты откуда такие словечки берёшь?» — Было и смешно и горько.

Ко мне сзади кто-то подошёл, и я обернулся. Это оказался Раташ. Его тоже потрепало — несколько ран на руках и один порез на ногах говорили, что он принимал активное участие в бою. К счастью, похоже, его раны оказались не страшными. Он с тревогой во взгляде посмотрел на меня, а затем на подбитого Горпаса.

— Что случилось? Мы можем помочь? Попробуем поднять?

«Ни в коем случае! — откликнулся дракон и, двигая лапами в воде, принял более удобное положение. — Дрэй, прощайся с друзьями, и поплыли».

«Ты спятил? Давай на корабль, живо! Мне ещё тебя латать».

«Дрэй, я не поднимусь, там слишком высоко».

«И ты собрался плыть? Серьёзно⁈» — почти воскликнул я.

Возможно, со стороны наше общение выглядело, как игра в гляделки, где мы строим всё более изумлённые или серьёзные лица.

«Для этого крылья не нужны».

«Хоть подлечить себя дашь?»

«Да, если поплывёшь со мной». — Очевидно, он упёрся рогами и не хотел отступать, но почему бы не залезть на корабль, как это было, например, в плавании с ялами, я решительно не понимал. Может, с того момента что-то изменилось? А может, он не хотел лишний раз двигать крыло и причинять себе ещё больше боли? В воде-то с этим полегче.

Вздохнув, я повернулся к Раташу и сказал, что дальше поплыву с драконом. Ему, мол, помощь нужна, и оказать её смогу только я. А самим канохам сказал брать на буксир всё, что осталось от «Пчёлки», и плыть обратно. Уж флаг-то они найдут в воде, мачта так и плавала, удерживаемая несколькими верёвками.

— Нет необходимости, — сказал капитан, поднявшийся к нам. Он сунул руку за пазуху и достал какой-то свёрток, чуточку пропитанный налетевшей на него кровью от сражения. Олтор развернул ткань, и это оказался ещё один флаг с цветами какого-то из домов и рисунком канохов. — Не заметил?

— Сняли? Вы большой оптимист, капитан, — усмехнулся я. — Ну что, пришло время прощаться. Не знаю, встретимся в будущем или нет, был рад путешествовать на вашем судне.

— Теперь полетишь?

— Э-эх, — выдохнул я с грустью, глянув за борт, где на меня недовольно смотрел Горпас. — Не сегодня.

— Прощай, Олоран Гнису. Я рад, что ты плыл с нами.

— Фура, я… — Раташ мялся. — Я не хотел срываться, ситуация…

— Брось, — перебил я, — всё понимаю. Команде от меня наилучшие пожелания. И ещё кое-что.

В знак примирения, я направил в его сторону ладонь и произнёс условие, чтобы хоть немного помочь заживить раны. Сил я отдал немного, мне ещё дракону помогать, но помощник капитана и так состроил удивлённое лицо, наблюдая, как раны закрываются. Конечно, теперь их лучше бы не трогать пару дней, а лучше и вовсе замотать, но это уже дело каноха, а не моё. Капитан выглядел получше, кроме чужой крови, на его камзоле я увидел только несколько порванных мест. Либо он опытнее помощника, либо принимал минимальное участие в бою.

Быстро сбегав за сумкой, которую без особенных надежд оставил на корме «Пчёлки», я достал от туда верёвку, отдал воинское по-канохски и полез на перила, откуда прыгнул прямо в воду. Рану на щеке обожгло солёной водой, но вскоре я привык к этой боли.

Флагман медленно разворачивался на месте и вскоре начал набирать скорость в обратном направлении. От туда до сих пор доносились радостные возгласы, которые мне всей душой хотелось поддержать. В это же время, я, хватаясь за излучины здорового крыла дракона и шипы на спине и шее, перемешался в воде к ране. Цена победы оказалась высокой. Чёрт, я в этот момент даже не представлял, какой высокой.

Горпас, видя, как я с трудом выдерживаю жжение от близости его крови, начал грести лапами, хотя в его взгляде читалось глубокое безразличие ко всему, что происходит вокруг. Мы покинули разлив, и все неприятные ощущения вскоре пропали. Только после этого я смог спокойно заняться травмой, чуть выше которой дракон прижимал одной из свободных передних лап.

На первый взгляд всё выглядело не слишком страшно — всего несколько разбитых чешуек, напоминающих колотое закалённое стекло, однако я понял, в чём дело. Просто, они благодаря своему строению, скрывали довольно длинную рваную рану и не давали вытекать крови слишком быстро. Возможно, не будь у дракона такого механизма защиты от ран, я бы его уже потерял.

Чтобы кровь не пошла вновь, я, отогнав плохие мысли, с помощью магии осушил место повреждения от морской воды, осмотрел и разогрел разрыв, будто пытаюсь разжечь угольки, брошенные во врага. Горпас вздрогнул, но выдержал боль, а я в этот момент наблюдал, как остатки его крови вокруг раны разошлись жаркими искрами во все стороны. Мне одна такая даже на руку попала и больно обожгла.

Источное Зрение, о котором я вспомнил в следующее мгновение, показало мне внутреннее строение. О цветах я не задумывался, но смог рассмотреть ещё одну чудом уцелевшую артерию. Что ж, даже если эта не восстановится, крыло не ждёт ишемия.

«Можешь отпускать», — подумал я, положив ладонь на лапу, которой Горпас до сих пор пережимал жилу. Он не ответил, но медленно расслабился и выпрямил конечность параллельно телу.

Впрочем, похоже, всё не так радужно. Пройдясь ИЗ по костям, я заметил в ключице и предплечевой большие трещины. Ещё бы чуть-чуть, и они оказались переломаны. Видать, из-за этого дракон не мог сложить крыло — любые усилия доставляли ему сильнейшую боль.

«Приготовься, будет больно», — предупредил я и поплыл вдоль распластанного крыла к его краю.

Его следовало сложить и как-то прижать к телу, поэтому я, сильно гребя ногами, толкнул крайнюю излучину и смог уменьшить площадь пострадавшего крыла. В локте дракон сам его согнул, но я видел, какую боль ему доставило это движение.

«Надо действовать быстро», — подумал я.

Из верёвки, которая висела у меня через плечо, я связал петлю, накинул её на запястье и зафиксировал сгиб излучин, а затем другой конец перекинул через спину дракона. Пришлось проплывать под его брюхом, на другой стороне хвататься за конец и снова нырять вниз. Ползти по спинным и шейным шипам мне не хотелось. Уперевшись ногой в рёбра, я потянул, и крыло окончательно прижалось к телу. Таких петель я закинул несколько, чтобы трос не соскользнул, и в конце завязал прочный узел.

Пятно крови на поверхности воды даже с расстояния доставляло неудобства — оно сильно пахло дёгтем и заставляло меня периодически откашливаться. Откуда-то я точно знал, что это почти что яд, и мне подумалось, что дракон должен знать, как от него избавиться.

«Горпас, что с этим делать? — спросил я, тяжело дыша после оказания помощи. — Твоя кровь довольно ядовитая».

«Ядовитая, — повторил он угрюмо. В мысленном голосе дракона звучало что-то непривычное, но я не знал, что это, и не знал, как об этом спросить. Может, шок от падения так сказался? Может, он за время полёта просто устал? — В сторону».

Горпас резко поднял голову и, выгнув шею, пустил тонкую струю огня, от чего я едва не потерял равновесие. Пришлось обхватить её двумя руками. Плавающая на поверхности жидкость неожиданно ярко загорелась, обдав меня жаром и подарив несколько тёмных пятен на сетчатке. Потом он так же быстро опустил голову, от чего на мгновение я оказался под водой.

«Поплыли», — всё так же угрюмо и коротко сказал дракон, начиная грести лапами и извиваться телом. Его хвост в этот момент стал похож на гигантскую змею.

«Что с тобой?» — спросил я, аккуратно перелезая в ложбинку меж двумя рядами его спинных шипов. Он не ответил, а лишь ускорился.

Вода позади от жара уже бурлила, и вверх поднимались безобразные клубы пара, но мы к тому моменту оказались достаточно далеко, чтобы не обвариться в кипятке.

Возможно, Горпас летал гораздо быстрее, чем плавал, но из-за встречных потоков солёной воды мне казалось, что мы мчимся со скоростью звука. К сожалению, никаких ориентиров впереди не встречалось, а назад я не оглядывался.

К температуре морской воды я не привык бы в жизнь, но тепло от дракона шло просто неимоверное. К сожалению, даже оно не слишком помогало, когда в меня прилетали особенно крупные брызги. Солёная вода неизбежно попадала в рот, а дышать только носом мне вообще было опасно — так в ноздрю прилетело, и я закашлялся. Горпас в тот момент даже оглянулся, чуть повернув голову в мою сторону, но я лишь помотал головой, и мы продолжили плыть.

Дракон совсем ничего мне не говорил, а любые попытки связаться с ним пресекал, не давая даже проникнуть к нему в разум. Впрочем, что я мог ему в этот самый момент сказать? «Как дела?» или «Где летал?». А вот ещё: «Как жизнь?». В такой ситуации всё это звучало как издёвка, но даже так я не бросал попыток поговорить.

Мы понемногу замедлялись — видать, энтузиазм дракона начал иссякать. Сверху становилось меньше света, и вскоре кроме звёзд на небе ничего не осталось. У меня появилось достаточно времени, чтобы раздумать о сложившейся ситуации и осознать, что произошло.

«И что теперь?» — пришла мне в голову единственная правильная мысль. Нет, правда, что теперь делать? Музыку послушать? Да как-то не хочется плеер искать, так как его не оказалось в кармане, куда я его вроде бы положил. Может, в сумку бросил? Туда лезть в таком положении не хотелось, к тому же морская вода с электроникой вряд ли подружится, и вскоре я обнаружу, что он стал бесполезной пластмассовой коробочкой с тоненькими медными линиями на текстолитовой плате.

Вместо этого я перевернулся на спину в ложбинке и, закрыв глаза, представил себе музыку сам. Звезда, только начавшая своё падение к горизонту почти не мешала, и в какой-то момент я даже задремал. Но музыка из разума никуда не девалась. Наоборот, казалось, что непроизвольно я поделился ей с драконом, или уже он чуточку приоткрыл свой разум. Что ж, похоже, такое общение Горпас принял.

Ни один акцент, ни один полутон из мелодии не мог ускользнуть от Горпаса. Он слушал и слушал, будто бы не просто плывя, а танцуя на воде, а я уже на свой лад продолжал давно закончившуюся музыкальную композицию, вставляя звуки флейты, будто пузырьки, всплывающие на поверхность, или колокольчики, словно бы мимо нас проплывает косяк блестящих рыб.

Неожиданно, сквозь музыку я почувствовал что-то, будто на меня на короткое время напала печаль и одновременно ужас, но я не успел понять, что это, и те чувства пропали, как сон поутру. Мне понадобилось несколько мгновений, а то и минут, чтобы разобраться, что же произошло. Течение мелодии, к сожалению, из-за этого нарушилось, и последние звуки растворились, как сахар во вращающейся горячей воде.

Несомненно, тот всплеск устроил Горпас. Наверное, случайно но теперь его разум как бы светился притворной весёлостью, будто он дальше продолжает наслаждаться музыкой. Хотя, может, он уверен, что я заснул? Глаза закрыты, я почти не шевелюсь, да и дышу через раз. Точно как во сне.

Спрашивать его о чём-то я не стал, боясь, что он окончательно закроет разум, но, похоже, моих сторонних рассуждений он тоже не слышал. Может, это мой шанс? Узнаю, что с ним творится и, может, смогу немного утешить?

Мне в голову уже пришли смутные подозрения, но я хотел убедиться в них.

К удивлению, никаких порогов в его разуме я не встретил, но и ответов, как таковых, не нашёл. Он опустел, будто дракон забился в угол и не хочет, чтобы его нашли. Память Горпаса, преобразованная мной для удобства в библиотеку, вмещала в себя книги — много книг. Возможно, в два раза больше, чем у Дариуля, но сложены они оказались не в шкафу, а лежали на камнях в пещере и полу высокими стопками и беспорядочными кучами. Почему-то я свято верил в то, что драконы живут в пещерах, вот она мне и представилась. С другой стороны, откуда бы книги? Логичнее было бы увидеть здесь горы золота и самоцветов. Впрочем, то, что я увидел, больше не менялось.

«Где же ты?» — спросил я, обращаясь в пустоту.

Пещера уходила дальше, где книг уже не лежало, и меня необъяснимо тянуло туда, во тьму. Погружаясь дальше, я терял всё больше чувств, и даже не понимал, иду или парю на расстоянии от пола. Это непередаваемое чувство абсолютной свободы без необходимости двигать глазами или дышать меня немного даже напугало, но и Страх — именно так, с большой буквы — казался тут чем-то другим. Настоящим, материальным и опасным. Как мне скоро стало понятно, его навевало моё местоположение, потому что как только я отошёл в сторону, меня охватило Смятение, и так я смог увидеть, почувствовать, осязать и даже попробовать на вкус другие чувства. Оказалось, чувство свободы не навевало никаких однозначных ощущений здесь, оно находилось не то, чтобы за гранью понимания, но в каком-то другом, совершенно мне не понятном измерении разума. Или даже вне его.

Вскоре я с сожалением понял, что, кроме как в области Страха, искать где-то ещё бесполезно. Даже печаль являла собой ощущение пустоты — ничего больше. Если бы чувствовал в этот момент своё тело, то обязательно вздохнул бы и закрыл и без того бесполезные здесь глаза.

Вернувшись на то место, откуда веяло Им, я шагнул вперёд и сразу отступил. Страх, появившись на секунду, исчез мгновенно, и я предпринял ещё одну попытку пройти. На этот раз удачно, впрочем, впереди меня ждал Ужас, нарастающий с каждым миллиметром моего продвижения, если эти мерки здесь вообще уместны. Возможно, только то, что я продвигался очень медленно, спасло меня, так как теперь я мог бороться с этим чувством, проникающим в каждый уголок моей души, и даже привыкать к нему.

Меня в этот самый момент одолевала одна навязчивая мысль, что даже если я сдамся и вернусь в реальность, чтобы просто уснуть, ничего страшного не произойдёт. Просто любопытство потерпит небольшое поражение. Впрочем, я не совсем верил, что мной движет только лишь любопытство.

Через какой-то промежуток пути вперёд моё ощущение мира снова изменилось: зрение вернулось и все остальные пять чувств нормализовались, хотя я не сказал бы, что вернулся в явь.

Передо мной в пространстве парило большое облачко или дымок, а я находился рядом в том же виде, но не соприкасался непосредственно. Каждая мысль дракона теперь не просто появлялась у меня, но и казалась моей собственной, хотя и в виде образа. Впрочем, на разум это было не похоже. Что-то здесь другое.

Вскоре мне удалось выяснить, что вылететь отсюда мне не составило бы усилий, поэтому я спокойно и неторопливо начал поиски. Всё, что мне хотелось узнать, всплыло прямо перед глазами, так как мои мысли почти слились с мыслями дракона. Оставалось только осознать это и запомнить.

Наверняка, вопрос, который я задавал безмолвно, дракон воспринимал, так же, как некоторые люди, которые не могли выкинуть надоевшую песню, повторяющуюся снова и снова. Невольно даже начинаешь подпевать. Дракон же просто развил мысль и поведал мне всё, сам того не понимая. Правда, в последний момент чуток дымка моей души протянулся к Горпасу и тронул её. Если бы я сейчас вернулся к себе в тело, то зажмурился бы от скорейшего раскрытия, но прошло мгновение, пять, десять — ничего. Собственно, я и сам ничего не почувствовал, а значит ли это, что ничего не почувствовал и дракон?

Вылетал в реальность я, недовольный собой, пусть и получивший все ответы. Да, Горпас продолжал притворяться счастливым, но я чуть не раскрылся. Так или иначе, это оказался незабываемый опыт. Сложно сказать, понравилось мне или нет, но сил это забрало просто немыслимое количество, как физических, так и моральных. И это не говоря уже о магии, которая использовалась для лечения дракона до этого. К счастью вся его память мне не передалась.

Тугие мысли не покидали голову, и если час назад я мог им сопротивляться, то теперь они сводили с ума, гоняя по кругу. Появилось острое желание высказаться, и вскоре я сдался.

«Горпас, что бы ты сейчас не подумал, я понимаю тебя. Перестань притворяться. — В его мыслях поселилось лишь непонимание. — Помнишь, ты открылся? На миг я ощутил что-то, и то же самое ты чувствуешь в этот момент. Дракон, с самого рождения наделённый крыльями, не может взлететь, я прав?»

Он не отвечал.

«Знаю, ты пытался защитить меня от тоски, и это даже помогло, но, боюсь, она рано или поздно вернётся, и я просто сойду с ума. У меня появился шанс избежать этого, но почему за него воздухом и небом пришлось расплатиться тебе?»

«Небо, воздух! — передразнил дракон. — Ты не должен так за это переживать».

«Горпас, я вижу, как ты это переживаешь».

«Дрэй, со мной всё будет хорошо. Помни, я не летал почти век».

«А я всю жизнь», — подумал я, на мгновение забыв, что это равносильно сказанному мысленно.

«Что?» — Он перестал грести и поднял голову, чтобы недоумённо на меня оглянуться.

«Просто позволь проявить хоть немного сочувствия». — Лёжа на спине, я глянул на него снизу вверх.

Мне на мгновение показалось, что он закатил глаза. Вернувшись на исходную, дракон снова заработал лапами.

«Дурак».

«Дурак», — согласился я, вздохнув.

Впрочем, похоже, Горпас больше не ощущал себя паршиво. Его разум больше не излучал тоску, а мысленный голос не звучал так угрюмо.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ