Имя души

Глава 20 Взлеты и падения

«Живы», — подумал я, рассматривая результаты своих трудов.

Пятеро канохов так и остались привязаны к деревьям. Кто-то безвольно висел, а кто-то даже подавал признаки жизни, но из них ещё не умер никто, если верить ИЗ.

На меня из них никто не обратил внимания, а, насмотревшись, я подошёл к первому. Несчастный выглядел неважно, исхудал, по сравнению с прошлыми разом, да и пахло рядом с ним не самым приятным смешением амбре. Похоже, большая часть воды уйдёт не на то, чтобы пить, а на стирку вещей, хотя, я сам в этом виноват.

— Тихо, вот так. — Укладывая каноха у дерева, я первым делом дал в ослабленные руки одну из фляжек с водой, к которой он жадно присосался.

— Ты по-нашему говоришь? — спросил один из них, когда я отвязал всех и начал раздавать воду.

— Да. Пейте, набирайтесь сил, — ответил я и оглянулся в поисках их сумок, оставленных недалеко. — Сменная одежда есть?

— Нам бы помыться, — ответил старший возрастом. — Там недалеко ручей есть.

— Вы идти-то можете? — Те, кто уже не мог больше пить, оглянулись и попытались встать, но не смогли. — Ладно, давайте сюда фляжки, принесу воды.

— Человек, подожди. — Один из канохов полез в свою сумку и достал от туда что-то вроде пакета-майки, только из кожи. — Здесь больше поместится.

— Ого, — удивился я, рассматривая надвое прошитый просмоленный шов изнутри.

Ручей и впрямь оказался недалеко, вода в нём текла чистая, и я не отказался от того, чтобы обновить запасы в флягах. Воздух рядом с ручьём казался холодным и влажным, но именно здесь я и нашёл поросль кровавого жемчуга, ягод которого набрал целую горсть. Размером они были с крупную голубику, а вкус, который запомнил Готлод, полностью совпадал с тем, что я почувствовал только что сам.

Заставлять канохов ждать больше не хотелось, поэтому я зачерпнул мешком воды и пошёл в обратном направлении, поедая ягодки. Мне попадались то спелые, то не очень, но я уже не мог выбирать, дневной свет давно покинул небосклон, и обратно я шёл только благодаря СНДВ. Вскоре до моих ушей донеслись голоса, и звучали они как-то не слишком довольно. Канохи о чём-то спорили, но при моём появлении замолчали. В глазах некоторых читалось, что они успели соскучиться по мне.

К сожалению, за водой для каждого пришлось ходить отдельно, канохи мылись, совершенно не стесняясь меня или товарищей, а я, всё ещё в знак извинения, подогревал им воду. Впрочем, в их сумках оказалась сменная одежда, и, когда под моим ярким люменом канохи более-менее привели себя в порядок, они смогли одеться и даже приблизились к огню. Способность двигаться, пусть и не слишком далеко, меня порадовала.

Ещё канохи расспрашивали, кто я такой, и что произошло. Видать, каким бы слабым ни было воздействие, его исчезновение почувствовали все, вплоть до дальних берегов северного Аздахара. Скрывать мне нечего, так что рассказал всё, как оно и случилось. Канохи после этого долго молчали, но всё-таки смогли прийти в себя, и один даже выразил сомнение в моих словах.

— Не хочешь, не верь, — пожал я плечами, двигая угольки разожжённого костра палочкой, где собирался готовить уже нормальную пищу. Повар напихал не только солёного мяса, но и сырого, так что я вовсе не зря заморозил его.

Разумеется, группа вскоре узнала меня, но только в этот момент самый младший сказал то, о чём все думали:

— Это ты нас связал?

— Угу, — промычал я, после чего они со старшим начали спорить, правильно ли я сделал. Возможно, слова они подбирали не самые культурные, а порою и вовсе матершиные, в рамках местного языка, но в итоге каждый остался при своём. Не желая драться, они лишь отвернулись друг от друга, и мне почему-то показалось, что такие перепалки в их группе уже случались.

Сон меня забрал уже глубокой ночью, когда из неспящих остался лишь один — старший их группы. Мы, вроде даже со всеми познакомились, но их имена я, как обычно, не запомнил.

Утро выдалось спокойным, и, так как меня канохи будить не осмелились, я проснулся бодрым. Сами они тоже стали похожи на живых существ и уже без моей помощи могли ходить туда, куда вздумается. Собственно, двое как раз возвращались от ручья, где, судя по мокрым лицам, умывались.

Сегодня обошлось без споров канох с канохом, но я всё равно оставался в напряжённом ожидании — не в этот момент, так в следующий. Кроме того, они же теперь и подраться могут.

После завтрака мы начали собираться в обратный путь. Сумка после этого изрядно исхудала, и я вздохнул с облегчением. Однако, старший группы сказал, что идти пешком с такими запасами и при таком истощении нельзя. С ним, к моему удивлению, довольно легко согласились остальные

— Допустим? Есть идеи?

— Есть хируши. Мы оставили их выше по ручью, ты не видел?

— Э-э, нет. — На ум почему-то сразу пришли существа, похожие на змей, но само слово переводилось, как вихрь. — Может, сбежали?

— Можно вместе поискать, — сказал младший из канохов, и никто не стал спорить.

Остальные нехотя повставали, и мы отправились по уже проторенной тропинке к ручью. Что ж, похоже, эти канохи уже почти отошли от влияния сфер. Однако, как водится, на месте мы, конечно же, никого не нашли. Группа растерянно вертела головами, а я решил, что, возможно, искать нужно по-другому, и использовал Источное Зрение.

— Странно, — пробормотал я, оглянувшись вокруг. Канохи будто бы даже и не заметили этого.

Подойдя к старшему, я дождался, когда он договорит с озадаченным младшим, и сказал:

— В той стороне сильные воздушные потоки. Может, эти ваши хируши?

В ответ он лишь пожал плечами и пошёл следом за мной. Остальные решили подождать, хотя идти тут шагов сто пятьдесят.

— Ты потоки чувствуешь? — спросил канох.

— Магия, — коротко пояснил я. — Небольшой подарок от одного яла.

Он многозначительно хмыкнул и отвернулся. По мере нашего приближения я заметил впереди какие-то странные образования на земле — что-то вроде маленьких прудов, но каких-то необычных. Они блестели в лучах утреннего солнца и одновременно с погружением поглощали свет, от чего казались бездонными. Именно от них во все стороны и расходилось желтоватое свечение, которое я заметил в ИЗ. Вблизи я уже мог увидеть, как оно разделяется на множество гибких лучей, колышимых порывами ветра, и извивающихся, будто тысячи щупалец гигантского осьминога.

В какой-то момент воздух натурально дрогнул, и я остановился — мы зашли на их территорию. Однако, канох и бровью не шевельнул. Похоже, в этих прудах и обитали хируши. Хотя, нет. Один из них — пруд — забурлил и начал принимать форму довольно длинного змея, покрытого короткой сглаженной шерстью. Одновременно с этим хируш поднимался в воздух, хотя никаких ног или крыльев существо не имело.

— Фура, не бойся. Это они, — как-то приглушённо сказал старший группы.

— Ага. — В этот самый момент у меня в голове соединялся образ того, что смутно помнил Готлод и того, что я увидел на самом деле. — К этому вообще привыкнуть можно? — спросил я, стоя столбом и наблюдая, как остальные четыре пруда превращаются в таких же длинных змей. Казалось, с их активностью даже ветер вокруг поднялся. — Остальных пойду приведу.

Канох будто бы и не услышал моих последних фраз, а я попятился обратно, не выпуская змей из виду. Что же это такое? Одних рептилий боюсь, а у других буквально на лапе готов спать? Быть может, дело в разумности?

— Группа — подъём! — скомандовал я расположившимся канохам.

Некоторые даже успели открыть сумки и что-то там искали. Услышав мой голос, они заворчали, но закрыли припасы и поднялись на ноги. Недовольства не выказал только один канох, он и до этого не проронил ни слова. Дошло даже до того, что во время знакомства его представил другой канох, но в тот раз я об этом как-то не задумался.

Как только мы подошли, скакуны полетели к своим хозяевам и обвились вокруг них, словно маленькие смерчи. Это выглядело пугающе, я до последнего не мог поверить, что так быть и должно. Каждый канох кроме того молчаливого взлетел вверх и как бы уселся прямо на воздухе, будто в кресле. Изо всех сил я старался, чтобы на моём собственном лице не появилось даже малого намёка на удивление, а канохи продолжали летать над землёй, очень напоминающие космонавтов на МКС. Челюсть у меня теперь держалась на честном слове от того, чтобы не упасть на землю. Ладно, видимо, раскрыть её придётся, но для другого.

— Что? — спросил я, видя, как единственный канох, оставшийся на своих двоих, смотрит на меня и почти ухмыляется. — Могу я бояться того, что не понимаю?

— Ты раньше их видел?

— Краем, — неуверенно ответил я. Вроде, и не соврал, но и правдой это являлось сомнительной. — С рептилиями у меня сложно.

— Хм-м. — Он задумчиво посмотрел на змей, будто считая их. — Хирушей хватит только на нас.

— Э-эх, — протянул я, понимая, на что он намекает. — И никто не уступит?

— Можно дикого попробовать выловить. — Конечно, он не обратил внимания на риторический вопрос.

— Что для этого нужно?

— В этом тоже проблема. Мы «Летуны», а не ловцы, манок нужен. К тому же, его придётся объезжать, они же по-нашему не говорят.

Чтобы понять, что имеет ввиду канох, я незаметно влез в его мысли и «услышал» звук этого самого манка. В теории его мог воспроизвести даже мой плеер. Оказалось, канох мне достался знающий, и более того, хируши обитают почти на всей территории Аздахара, кроме долины Анитос и болот на западе. Для обычного взгляда они довольно скрытные, но и я, пока шёл к Игушоду, не слишком заглядывался с помощью ИЗ, способного их обнаружить. Впрочем, дело не только в окрасе — ночью чёрных змей заметить, конечно, невозможно, но днём они обитают на высоте тридцати метров над землёй. Ползая своими… чем бы то ни было по макушкам деревьев, хируши, благодаря большому распределению веса способны не повредить даже молодому дереву. Но это дикие, а те, которые вокруг нас, уже привыкли ползать по земле и почти не подниматься вверх.

Каждый такой воздушный скакун в королевстве являлся очень ценной единицей. Мало того, что скорость их довольно высока, молодые особи чрезвычайно грузоподъёмные. Вас-Икт использовал их, чтобы передавать приказы и отправлять одного-двух канохов с дальних краёв континента к кораблям для нападений. Впрочем, таким транспортом мог обладать не каждый офицер, не говоря уже о рядовом составе. Вполне может быть, что вокруг находится канохская элита, будь то воины не ниже телли, или даже королевские гонцы. Что-то об этом я спросить и не удосужился, а сидеть в разуме дальше и искать подробности, рискуя быть раскрытым, не стал.

Пауза несколько затянулась, я, как и канох, задумчиво смотрели на вихрей. Однако, вскоре мне в голову пришла интересная идея. Даже две.

— Знаешь, манок-то есть, да и способы общения есть.

— А? — канох только и успел, что издать такой звук, так как я быстро сложил все самые тяжёлые вещи у одного из деревьев и, выбрав ветку, начал на него залазить.

Вскоре подо мной стало чуть больше пятнадцати метров, и я оглянул поляну, где хируши вертели каждый своим канохом в воздухе. Выглядело это забавно, они болтались в воздухе, как марионетки на невидимых ниточках. Ещё забавнее, что, в общем-то, так оно и есть. Один из группы, впрочем, спустился и немного отошёл от группы. Чем он там занимается, меня мало волновало, зато я смог наблюдать разбуженного скакуна без хозяина. Его скучающий хируш обвился вокруг ствола дерева, повесив хвост на ветку. Из-за него листва вокруг беспрестанно шелестела.

Наверху, на более-менее крепкой ветке я ухватился покрепче и создал в глазах линзы Источного Зрения, после чего начал медленно вертеть головой, регулируя кратность вдаль. Хоть картинка и получалась размытой, я знал, что искал. Хватило бы даже размытого силуэта. К сожалению, никаких особо ярких скоплений воздушной или жизненной энергии наверху я не нашёл.

«Смотри, не свались», — неожиданно мысленно сказал Горпас, от чего я дёрнулся и покачнулся на ветке. Внутри всё сжалось от страха, но я смог успокоить дыхание.

«Вот именно в этот самый момент, не иначе!»

«Прости, не подумал. Ты как? Ничего не случилось?»

«Откуда такой пессимизм?» — возмутился я.

«Ты до жути невезучий, братик!» — выдал он, из-за чего я раскрыл рот. И ведь нельзя сказать, что он не прав.

«Ну тебя!» — притворно обиделся я, не найдя, что ответить.

«Давай, не скучай там!»

«И не подумаю!» — ответил я весело и закрыл линию.

Приготовив плеер, я взялся вести звуководы от наушников и подал мысль. Чтобы не лишиться слуха, первый прогон я решил сделать на пониженной громкости. «Крякнуло» хорошо, натурально, несмотря на, казалось бы, дешёвые наушники. Теперь оставалось только подать побольше сил и…

«Кр-р-р-ря!!!» — раздалось на всю округу. В ушах от этого запищало, а по листве вокруг будто бы даже волны разошлись. У самой земли зашевелились и хируши, но хозяева смогли их как-то успокоить. Теперь осталось только ждать и, если никто не появится, заводить манок снова.

Спустя несколько минут, когда я уже почти сдался и снова полез за наушниками, решил напоследок ещё раз пройтись по округе с помощью ИЗ. На востоке никого не оказалось, но с запада ко мне приближался яркий пучок жёлтого свечения — точно такой же, какой создавали хируши внизу. Только у этого, казалось, нитей раза в полтора больше, чем у одомашненных.

Хируш медленно и осторожно приближался. Странно, с такого расстояния должен бы уже заметить, но он даже не оглядывался по сторонам.

Осталось только привлечь его внимание, но на этот раз громкость лучше поубавить. Заперев немного сил, я всё-таки достал наушники, но в какой-то момент, пытаясь распутать их, неловко ухватился и на мгновение утратил контроль над магией. Звуководы до этого я уже выстроил, и, видимо, из-за этого «кряк» таки прозвучал, заставив меня вздрогнуть.

«Слишком рано!» — подумал я сквозь зубы.

Вихрь направил на звук морду и со страшной скоростью помчался ко мне. Только на вытянутых нитях он замедлился и затаился, думая, что я его не вижу. Видать, ими он что-то чувствует — рельеф, не похожий на обычные ветки деревьев, или, скорее всего, тепло моего и без того разгорячённого тела, сложно сказать наверняка.

«Мяско ещё нужно заслужить, гад летучий», — подумал я и увернулся от атаки. Хируш пролетел у меня под рукой, и, пока его шерстистое тело не закончилось, я сжал мускулы, будто пытаюсь взять его на удушающий, но поймал только кончик хвоста, который очень скоро ускользнул. Чешуёй на спине мне даже немного ободрало бок.

Змей несколько озадачился поведением потенциальной добычи и поднялся чуть вверх. Должно быть, хочет изучить меня и напасть по-другому.

Вскоре случилась вторая атака — как раз в тот самый момент я отвлёкся на мелькнувшего внизу каноха и едва не подставил под зубы зверя шею. А зубы-то у него были что надо, не змеиные, а вполне себе акульи, только стоящие в ряд. К слову, его окрас отличался от хирушей снизу. Если домашние имели чёрный мех с капелькой шоколадного оттенка, то шкура этого переходила от…

— Чтоб тебя! — уже вслух бросил я, засмотревшись на охотника. — Чёрт, и впрямь веду себя, как добыча.

Мне в голову вскоре пришла светлая мысль, что пора бы уже самому атаковать. В следующее мгновение, когда почувствовал, что ногам становится неестественно легко, произнёс небольшое условие. На длинное у меня бы времени не хватило. Хируш неожиданно для себя встретился мордой с воздушным препятствием прямо надо мной и остановился. К счастью, силу я рассчитал так, чтобы не покалечить беднягу, но кое-в чём я всё-таки ошибся — в этот самый момент он благополучно падал на меня.

Разумеется, ветка под ногами треснула — змей, как оказалось, довольно тяжёлый — и мы полетели вниз, собирая нижние ветки и сучки. Каким-то чудом я успел затормозить своё падение руками, и на землю упал уже с трёх метров, но и то, попал животом на корень, от чего прихватило дыхание. Кроме того, мне на спину дообвалились остатки хвоста хируша.

Пытаясь ухватить хотя бы глоток воздуха ртом, я бессильно оглядывался вокруг. На нас уставились пять пар канохских глаз и столько же хирушей.

— Воды, — просипел я, восстанавливая функцию диафрагмы и отталкивая тяжёлое тело с себя. Не хотелось бы, чтобы хозяйские скакуны вдруг подумали, что сами могут оседлать канохов. Хотя, я бы посмотрел на такое зрелище.

Ствол позади, с которого я грохнулся, стал моей спине временной опорой и вскоре мне таки принесли открытую флягу. Моя ёмкость для жидкости находилась вне досягаемости протянутой руки, а встать и подойти я не мог. Глоток, затем второй, и ком в горле начал исчезать. Закрыв глаза, я положил голову на кору и глубоко вздохнул.

— Ты как? — участливо поинтересовался молчаливый канох.

— Живой, — тяжело ответил я, осматриваясь. К счастью, вещи, которые я положил совсем рядом, не пострадали. Ну, разве что, морда хируша теперь лежит на колчане.

Ревизия тела открыла мне одну не самую приятную новость — в падении я сильно ударился рукой, но боль ощутил только в этот момент. Чуть ниже локтя правой руки на тыльной стороне пока ещё красным сверкал ушиб, но взболел он так, что казалось, будто я сломал конечность. Не то, что поднимать, даже просто двигать рукой не хотелось. Впрочем, оставлять всё как есть, мне не хотелось, благо сумка лежала по левую сторону. Левой же рукой я смог достать от туда кусок холодного мяса, который приложил к опухающему месту.

— Красавец, — протянул я, рассматривая пойманного змея, который, вопреки моим ожиданиям не спешил превращаться в пруд. Он тяжело дышал, но жизнь внутри не покидала двухметровое тело. — Ток, паразит, сожрать хотел.

— В голодный день они и на разумных могут охотиться, — ответил канох, усмехнувшись. Он тоже не мог оторвать взгляда от хируша и внимательно его изучал. — Молодой, но это даже хорошо.

А посмотреть и впрямь есть на что: угольно-чёрная голова, плавно перетекающая в пепельное тело по форме и по цвету, а кончик хвоста — кремово-белый. Да уж, ни один из присутствующих вокруг не мог похвастаться такой расцветкой.

К слову, я не ошибся, когда подумал, что у него на спине чешуя — она шла тоненькой лентой почти до самого кончика хвоста и повторяла общую расцветку, хотя, в отличие от шерсти, совершенно не блестела. Формы чешуек отличались от того, что я видел на Горпасе. Если дракон мог похвастаться круглыми пластинами, то у хируша они треугольные и более рельефные, от чего я и ободрался. Тронув одну такую пальцем, я удивился — на ощупь она оказалась довольно эластичной, будто бы резиновой, хотя форму держала.

— Где твой манок? — спросил канох, ранее казавшийся мне молчаливым. Похоже, с появлением нового хируша он преобразился.

Сунув левую руку в правый карман, я достал от туда чудом уцелевшую электронику и повертел ей.

— Это называется плеер, — сказал я, не найдя достойной замены на их языке. — Ай! Умх-х. — Неосторожное движение ушибленной рукой отдалось болью.

— Рука?

— Рука, — ответил я, разворачиваясь корпусом к хирушу. — Ху-ух, а теперь не отвлекай.

Подняв левую над телом, я произнёс общее живительное условие и, дождавшись, когда зверь из обморока перейдёт в сон, протянул к нему свой разум.

Мне ещё не доводилось связываться вот так с животными, и я даже отдалённо не представлял, что меня там ждёт, поэтому решил вести себя как можно более осторожно. Из-за опасения, что разум хируша может быть повреждён моим более сильным, я поставил рамки, через которые можно провести лишь несложные образы. Впрочем, только ими я и собирался общаться. Спасибо Горпасу, сколько бы он со мной ни говорил, всегда приходилось мыслить таким образом, и я здорово натренировался. Кстати, похоже я теперь понимал, как он чувствует себя, общаясь со мной.

К сожалению, сколько бы я ни старался, проникнуть в чужой мозг не получалось. В какой-то момент я даже свернул не туда и вместо разума случайно коснулся дымка во вместилище знакомой формы. Он будто бы и не заметил этого, а я поспешил удалиться и дождаться, когда хируш проснётся. Бодрствующий разум иногда податливее.

Вскоре, устав ждать, канохи снова разбили лагерь и снова же полезли по сумкам в поисках еды. Так как мой кусок мяса больше не мог нормально охлаждать, я положил его рядом и почти даже забыл. А меж тем хвост хируша дёрнулся, и я вздрогнул. Не хотелось бы повторять бой с ним, пусть даже и на земле. Однако, у меня появилась неплохая идея.

Змей медленно приподнял голову и принюхался. Вокруг снова подуло несильным ветром, а его морда уже искала заветный кусок. В тот же момент я снова попытался связаться с ним мысленно, и на этот раз получилось. Закрыв глаза, я увидел небольшой сгусток дыма, казалось бы, не меняющий свою форму, и произнёс первый приветственный образ.

«Кто? Что?» — поверхность завибрировала. Похоже, признак страха.

«Тише, тише, я друг. Не хочу тебе вредить».

«Я. Страшно», — ответил он.

«Успокойся. Мне нужна помощь».

«Странная добыча. Ты? — Похоже, он догадывался, с кем общается. — Я. Больно».

Мы пытались общаться ещё какое-то время, и вибрация дымка превратилась в спокойное покачивание, будто на ветру, хотя я не мог однозначно сказать, дул там ветер или нет.

«Ты кушать хочешь?»

«Я. Голодно».

«Могу поделиться. Мясо. Красное». — Мне в какой-то момент получилось достичь его уровня понимания и говорить так, чтобы он не переспрашивал. Однако всё равно я напрягал мозги, чтобы выстроить следующий набор образов.

«Ты? Голодно? Будешь?»

«Есть мясо. — Не хотелось объяснять ему концепцию чисел, особенно таким способом. поэтому я выкрутился: — Ещё мясо».

«Ты — я — мясо? Я — ты — что?» — А вот это меня удивило. Зверь, похоже, знал концепцию бартера.

«Друг. Отнеси меня налево от пути звезды».

Он думал долго, в этот момент дымок даже замер на несколько секунд, но потом снова закачался, и я уже обычным слухом услышал урчание. Сложно сказать, понял он меня или нет, но, когда я открыл глаза, увидел, заинтересованную морду прямо у своих рук. Кусок мяса отправился по назначению — хищный пугающий оскал хируша быстро схватил кусок из моих рук, но не навредил. Он облизнулся своим языком шириной с мою ладонь, тряхнул головой и начал подниматься вверх. Что-то внутри меня заставило похватать все свои вещи здоровой рукой, пока не стало поздно, а канохи заметили, как я поднимаюсь, за мгновение до того, как меня с нарастающей скоростью понесёт в то самое налево.

Доставало одной только мысли, куда лететь, и вихрь сразу доворачивал в правильном направлении. Карта мне давно стала не нужна, особенно когда мы вылетели из лент лесов. Скорость хируш развил потрясающую, и канохи скрылись далеко позади. Похоже, им придётся догонять меня, а не наоборот. Да, на мгновение я увидел их над макушками деревьев, парящих в воздухе, но их хируши отчего-то не могли развить ту же скорость, что и мой.

«Хорошо, тут ограничений по скорости нет», — подумал я весело.

Впрочем, обогатить королевскую казну штрафами за превышение я всё равно бы не смог — все мои номины у одного яла с пронзительным взглядом и широкими плечами.

Несмотря на скорость, о которой мог догадываться только по проносящимся под нами редким кустам, я совсем не чувствовал её. Закрой глаза, и я бы оказался, как во сне, в невесомости. Звуки ветра, да и вообще всего тоже пропали — до меня доносился лишь сильно приглушённый гул, будто я под водой, а не в воздухе, но одновременно я мог свободно дышать. В голове заиграла мелодия, которую на концерте исполнял Дариуль. Она давала ещё большее ощущение полёта, и в душе это чувство неожиданно откликнулось теплом, быстро сменившимся тоской. Стало даже как-то грустно, и дышать стало тяжелее.

«Проклятие!» — неожиданно прозвучал в голове голос Горпаса. От него я очнулся и повертел головой.

«Что случилось?»

«Я… Прости, я так». — Будь рядом, уверен, он бы отвёл взгляд. Что случилось, почему он вдруг так ворвался, я так и не узнал, да и не пытался, наслаждаясь пейзажем проносящихся деревьев и горизонтом, на котором уже появлялись смутные бугорки, напоминающие очертания стены. Их я разглядел, лишь прищурившись.

«Знаешь, — решил я разбавить разговор, — тебя здесь не хватает».

«Что с рукой? — забеспокоился Горпас. — И куда ты так мчишь?»

«А, да с дерева упал. Так, ерунда. А скорость такая из-за…»

«Ерунда? — попробовал он слово на вкус, перебив меня. — Ты не побоялся упасть?» — Почему-то он выделил последнее слово.

«Да нет, там ветки были, а что?»

Он будто бы вздохнул.

«Думаю, тебе следует знать. Любой дракон боится упасть и разбиться». — Странно, но его мысленный голос звучал не напряжённо, а наоборот, облегчённо. Приняв его настрой, я ответил:

«Тогда постараюсь не сбивать тебя».

«Хорошо, — усмехнулся Горпас. — Вот ещё, тренируйся там, музыку слушай, заводи друзей. Когда-нибудь и я в небе покажусь».

«Ты как будто прощаешься».

«Мы — одиночки по природе, и я не знаю, когда снова увидимся».

«Давай, удачи».

Разглядеть город за первой линией стены во всей его красе я не успел, так как проболтал с драконом с закрытыми глазами, а хируш сам нашёл правильный путь на посадочную площадку внутри первого кольца, о котором я вспомнил почти сразу же. Она представляла собой большой ровный круг, выложенный камнем. По его периметру находились столбики с серыми флажками-конусами, как на взлётной полосе. Видимо, хируши, какими бы они сильными ни были, подвластны ветру.

А меж тем, нас уже встречали. Канохи в круге, коих я навскидку насчитал около сорока, сразу же забеспокоились, потому что увидели в небе не Летунов, которые за мной не поспели, а человека, да ещё и на незнакомом хируше. Впрочем, за оружие хвататься не стали. Их одежды хоть и выглядели потёртыми, но выдавали принадлежность к Летунам, и, похоже, их предупредили о том, что сюда прилетит человек.

Медленно опускаясь, я приметил, что на улицах появилось много строительных материалов — камня и брёвен. До моих ушей не доносилось звуков работы, но уверен, что улица наполнена ими. Не сказать, чтобы город сильно от этого поменялся, но видеть, что канохи готовы к изменениям, приятно. Может, на своём веку я ещё увижу расцвет Игушода?

У самой земли хируш выпустил меня из своей воздушной ловушки, и я ступил на брусчатку. В то же мгновение в уши вернулись звуки, среди которых слышался шум толпы и строительных инструментов. Сумка в руке неожиданно обрела вес, от чего я едва её не выронил. Ноги от непривычки тоже чуть не подкосились, но я успел сориентироваться. В то же мгновение, когда восстановил равновесие, ощутил толчок в бок и машинально положил змею руку на голову. Впрочем, его мало интересовали ласки — он тряхнул головой и ещё раз ткнулся. Видимо, вихрь сделал это, чтобы привлечь моё внимание к сумке, где лежат вкуснейшие куски нежареного мяса.

— Объедаешь ты меня, — усмехнулся я, сняв сумку с плеч и достав желанное лакомство.

Обдав меня и стоявших неподалёку канохов порывом ветра, он скользнул по воздуху наверх, к пределу длины своих нитей и помчался в обратном направлении.

— Олоран, мы тебя ждали, — сказал канох, когда я повернулся к неожиданно затихшей толпе, выросшей голов до пятидесяти. — Но где остальные?

— Их хируши не такие резвые.

— Алат-Гот скоро прибудет, а пока располагайся. — Он указал на командирский домик. — Тут не бога…

— Эй, полегче, я же не принц. — Осадил я его дальнейшие словоизлияния, но в последний момент всё-таки решил воспользоваться положением: — Живителя бы. Ай-яй! — Очередное неудачное движение отдалось болью, хотя, надо сказать, я сделал так осмысленно.

То ли намёк до адресата не дошёл, то ли мэр оказался ближе, первым спустя двадцать минут пришёл именно он. Выглядел канох не так напряжённо, как в прошлый раз, а, скорее даже, расслабленно. Он не стал много говорить, мы дождались остальных, и пошли вглубь города. В это же время я пытался разогнать кровь от темнеющего красного пятна. Впрочем, возможно, это уже и не поможет. Нет — точно синяк будет.

Как только мы пошли по улице в окружении двух вооружённых охранников, я сразу начал расспросы:

— Думаю, самое время рассказ продолжить? — намекнул я.

— Его снова отложить придётся, — ответил он с грустью, но потом повеселел. — Между прочим, ты в самый разгар Хенида. И там Олорана чествуют.

— Вы хотите сказать…? — скривился я в недоумении, но канох меня перебил:

— Да, тебя.

Плакали мои каникулы в Игушоде! От досады я даже закрыл рукой лицо, а между тем память Готлода открывала часть обычаев канохов. Хенид — это праздник, устраиваемый в честь живых героев. Нередко их проводили в присутствии самого виновника торжества, но организовывать его для чужака — большая редкость. Отказаться от участия я, конечно, не мог, хотя, если бы упал прямо здесь без сознания или просто не успел на него, ничего страшного. Эх, поспешил.

— Позволь-ка, Хенид — это…

— Можете не рассказывать, — аккуратно перебил я каноха. — Про Хенид мне известно.

— Правда? — удивился канох и состроил крайне заинтересованное лицо.

— Долгая история, поделюсь взамен вашей.

Канох весело хмыкнул, а я пошёл за ним, так как о месте проведения не знал. Как-то канохам и не требовался такой праздник последние пять сотен лет, хотя память о нём они хранили.

— Ты рукой повредился? — Не заметить, как я охаю и держусь за больное место, каноху оказалось очень сложно.

— О, да, мне бы отлежаться. Или хотя бы подвесить.

— Думаю, живители только завтра освободятся, — разбил он мои мечты об отдыхе. — Не всем повезло на мягкую землю упасть.

«Ну, хотя бы вкусно поем», — нашёл я единственное, что грело душу.

— Это из-за хируша? — Он снова глянул на пятно. — Мне сказали, ты его освободил.

— Всё так, — пожал я плечами. — Нечего дикому в неволе жить.

Больше лорд Алат, видя моё утомлённое лицо, вопросов не задавал. Вообще, пусть сами Летуны ему и рассказывают.

Канохи на улице меня будто бы не видели, но на Алата всё-таки обращали внимание. Видимо, выглядел я не слишком хорошо, как и многие другие здесь. Отличием являлось то, что на мне ещё заплаток нет. Мэр, ведущий меня по извилистым улочкам, не давал даже малейшей возможности переодеться в сменное и вёл со скоростью, которую в прошлый раз развивал я. Мстительный какой!

Впрочем, может, у меня получится обернуть это в свою пользу? Вряд ли герой после подвига сразу же переоденется в сияющие доспехи и прискачет на белоснежном… хируше. Не-ет, на нём будет кровь, пот, растрёпанные волосы, усталость в глазах и дорожная пыль. Чёрт, оказывается, Алат просчитал, каким я прибуду. С одеждой у канохов давно всё не слава богу, так что встречают по ней тут только высшие чины. Впрочем, я уговорил его сходить к умывальнику, чтобы хоть немного привести себя в порядок.

Вскоре впереди показалось большое овальное здание с открытым порталом вместо входа, через который отлично просматривалось всё внутри. Крышу украшало большое отверстие, через которое вверх уходил дым от очага в центре, а вокруг тлеющих, но жарких углей стояли столы, забитые не самой разнообразной, но невероятно ароматной едой. Их края, обращённые к огню, потемнели, но гари на них я не обнаружил. Почти у стены расположились лавки, занятые канохами, но я смог бы легко проскочить, не задев ни одного из них.

Запахи изнутри доносились такие, что даже я, едва ли голодный, снова захотел есть.

Следуя общему этикету, я снял с себя всё оружие и сумку, которые поставил у выхода. Дабы отбить у шутников желание свистнуть что-то, наэлектризовал всё это разрядом, от которого, конечно, никого не убьёт, но тряхнёт хорошо.

Присутствующие канохи разглядывали меня, а я с интересом разглядывал содержимое блюд. Стол заполняло, в основном мясо, но среди его гор попадались и каши, и грибы в разных ипостасях и ягоды, присущие времени года. Эх, не чета тому, что мне тот повар напихал, хотя там выбор казался побогаче. Впрочем, возможно, тот, кто приготовил всё это, за время моего похода вспомнил какие-то важные детали в готовке?

Алат попросил следовать за ним и указал мне самое дальнее от выхода место, на самом крутом изгибе стола. Разумеется, то, что мне досталось одно-единственное свободное место, не являлось случайностью. На Хениде всегда оставляли его для того, по ком праздник.

«Вспоминая» это, я нечаянно затронул фрагмент памяти о том, каких почестей удостаиваются павшие герои. Там и название другое и процедура отличается, но мои мысли прервал неосторожный скрип лавки о пол слева.

Взгляды так и продолжали пристально следить за всеми моими действиями, но почему-то вовсе не смущали меня. Вспомнив некоторые правила приличия канохов и задёрнув рукава, я сел на своё место. Эти действия, по моему толкованию, означали, что я готов в этот же момент начать пиршество, а после комнату заполнили звуки отвлечённых разговоров канохов. Алат довольно грубо потеснил нескольких из них, вызвав недовольные возгласы, и расположился слева от меня. Он сразу начал пояснять:

— После первых кружек…

— Зна-аю. — Рука сама собой поднялась в останавливающем жесте. — Которую уже выпили?

— Вторую.

Первый ритуал — он же тост — призывал поклониться огню за то, что он согрел и помог приготовить пищу. Второй — вспомнить о погибших и умерших близких, такая минута молчания, если по-нашему, ну а третий являлся, так сказать, бонусом — проверкой на выносливость.

«Эх, прощай, трезвый рассудок, — подумал я, взявшись за первую кружку, и встал. — Две штрафные ждут».

Поклон огню, и я сел обратно, наслаждаясь приятным вкусом напитка. Вопреки моему ожиданию, им оказался фруктовый сок. Меня это немного озадачило, но спустя всего несколько секунд я понял, в чём дело. Технология производства пива или вина, видимо, слишком сложна для угнетённого разума, а сок дурманящего фрукта со сложным названием оказался лучшей заменой. Вопрос вреда для здоровья, конечно, открыт, и на всякий случай я решил помимо сегодняшнего дня больше такое не пить. К моему удивлению, ноющая боль в руке, которой я старался напрасно не двигать, начинала исчезать чуточку быстрее.

Ух, и не закусишь ведь! Штука вставляла ещё сильнее, и в будущем я ещё твёрже решил от неё отстраниться. Канохи не считали его наркотиком и случаев привыкания, как к крепким веществам, у него не встречалось, но ведь и алкоголь с сигаретами могут подсадить, а мне этого больше не хотелось.

Кое-как придя в себя, я вздохнул и взялся за вторую кружку, но на этот раз, борясь с гравитацией, выстоял, вспоминая Вадиса, Халуна, Готлода, ушедших родителей и близких знакомых. Пусть, они и умерли где-то там, далеко, это не повод, чтобы сжигать все мосты с родным миром.

Медленно опустившись на лавку, я расслабился и принялся пробовать вкусности, до сего момента изводившие моё обоняние. Еда и лёгкие трезвые напитки, стоящие в кувшинах отдельно, радовали разнообразием, но мне всё равно чего-то не хватало. Только спустя четыре кусочка дымящегося мяса в посыпке из множества трав и сушёных овощей, придающих ему незабываемый вкус, я понял, что ещё больше дополнило бы его — острота. Такая, чтоб слёзы из глаз потекли. От осознания этого, я с горя чуть и впрямь не пустил пару ручьёв, потому что в этом мире острые вкусы являлись уделом лишь тех, кому пришла в голову мысль, что огонь во рту — хорошая идея. Эх, а ведь иногда я такого намешивал, что жалел об отсутствии в морозилке рулона бумаги или, как шутил Тихонов, интимной близости со снеговиком.

В какой-то момент я заметил, что Алат не делает всего, что сделал я, да и кружки его пусты. Похоже, он уже давно на празднике, и его попросили на посадочную прямо со стола. К слову, он выглядел совершенно трезвым, и у меня закрались сомнения, а пил ли он то же, что и я?

Мысли о еде и напитках прервал он же, сказав, что до третьего ритуала осталось совсем немного, а я, меж тем, ощущал, что для меня он может стать роковым. Нет, порицать за то, что я упаду лицом в салат, никто меня не станет, но весёлая история мигом разойдётся по народу. А хитрить мне не позволяли две вещи — память Готлода, привившая мне какую-то извращённую форму совести, и непонимание механизма опьянения. Если бы это был алкоголь, всё бы решило магическое условие от яда.

С третьим тостом мне пришлось стоять и слушать, казалось, вечную речь Алата. Только после неё кружки были опрокинуты, а лавки снова скрипнули от свалившегося на них веса. Чудом ни одна не треснула, хотя некоторые плюхались с заметным ускорением «g». С трудом преодолевая дурман в голове, я тишком обратился к мэру:

— Могу я под шумок свалить? Еду уже некуда складывать.

— Да, конечно, хотя до конца большой и около пары средних.

Мне пришлось напрячь мозги, чтобы понять, о чём сказал канох. В Аздахаре, как и в Давурионе небольшие промежутки времени делили ударами сердца. Малые соответствовали секундам, средние — сотне, а большие — тысяче. Если переводить на мой, до окончания застолья осталось минут двадцать.

Встав из-за стола, я отвесил канохам небольшой поклон и под одобрительные звуки, немного качаясь, пошёл вдоль стены к выходу. Уличный вечерний воздух, раскалённый солнцем, заставил меня искать тень. Хоть я и не знал, развезёт меня после того фруктового сока от поднятия температуры или нет, рисковать не хотелось. Поблизости стояло несколько высоких столбиков, на которых канохи натянули навес, а чтобы там не скапливалась вода, подпёрли центр палкой повыше. Там, помимо обычного рабочего народа я, к своему удивлению, увидел знакомые лица — Летунов и уверенно пошёл к ним. Из отряда здесь сидело лишь трое — старший, младший и молчун.

— Никак, увольнительные достали? — заметил я, когда они обратили на меня внимание. — Как долетели?

— О-о, нам про тебя уже всё рассказали, — вместо ответа сказал старший. — Кто же ты на самом деле?

— Скажем так, я — заинтересованное лицо.

— И чего ты хочешь?

— Только не смейтесь, где бы я ни был, мира хочется. — Философия под шофе текла рекой.

— А что твой хируш? — спросил молчун. Нет, ну, точно ответственный за их содержание.

— Отпустил.

Наша беседа перетекла в русло обсуждения преимуществ хирушей, как транспорта, над лошадьми. Конечно же, канохи знали про парнокопытных, но здесь они просто не водились, и никто их из Давуриона не завозил. Да и незачем. Обычные канохи привыкли полагаться на собственные силы. Выносливостью их народ славился, пожалуй, всю историю существования.

В какой-то момент я начал замечать, что дурман из головы выветривается. Осталось только лёгкое головокружение и слабая дымка в глазах, а боль вернулась в руку. Мэр задерживался, хотя я и сам не знал, чего тут жду. Мог бы уже найти себе местечко для ночлега.

Неожиданно Летуны синхронно встали и выпрямились. Посмотрев назад, я увидел Алата. Он нетвёрдой походкой приближался к нам и пристально глядел на меня.

— Что?

— Вы бы ему место предложили, — ответил он, переведя взгляд на компанию. — Ночь скоро, а Олорану негде спать.

— Так это правда? — удивился младший, повернув взгляд к старшему.

— Да ну, что вы…

— Пойдём, сам тебя расположу, — перебил он, хватая меня за руку.

— Ай! — выкрикнул я. — Больно, Алат!

— Ой, забыл, — ответил он без капли раскаяния, но я всё-таки пошёл за ним, махая здоровой рукой Летунам.

Мы прошли дальше вглубь и вскоре свернули в сторону, где находилась резиденция мэра. Он по дороге рассказывал, что где находится, а я запоминал постольку поскольку. Однако, недалеко от неё мы снова свернули и подошли к старым каменным зданиям, где шумели рабочие канохи. То кладку подровнять, то балку заменить. Впрочем, инструментов я видел гораздо больше, чем канохов, да и остатки уже сворачивали работу, ведь на улице наступала ночь.

Рассматривать комнату одного из зданий, куда Алат привёл, у меня не возникло никакого желания, да и не на что смотреть. Окно, несколько лежаков на полу, некоторые из которых уже вздымались и храпели, да лампада у выхода, дающая слабый свет. В воздухе витал несильный запах горелого масла и пота, но за сегодня я так умаялся, что меня это вообще не волновало. Бывало, спал и в худших условиях.

— Тут и другие спят. Ты уверен? — спросил Алат, видимо, ожидая, что я буду носом крутить.

— Вообще плевать, — пожал я плечами, тихо оставляя снаряжение и сумку и создавая заряд, — мне только выспаться. Завтра пойду к живителю.

— Я распоряжусь. Может, сам и отведу. — Он кивнул и пошёл на улицу, заставив шелестнуть плетённой дверью.

Бегло осмотрев комнату Ночным и Источным зрениями, я прилёг на ближайший свободный лежак. Рука при этом уже не так болела, хотя я перестраховался и лёг на спину, проверяя здоровой место ушиба. Воспаление уже прошло, и там наверняка уже синяк, но светить люменом и мешать спать остальным мне не хотелось.

Эх, каково же теперь лежать и не думать, что в любой момент на меня могут напасть разумные или начать охоту звери. Возможно, меня не смутит даже, если какой-нибудь из канохов во сне положит на меня руку — вот на столько я устал.

Сон вскоре забрал меня, и я благополучно позабыл всё, что происходило днём.