Имя души

Глава 13 Просьба

Перед глазами снова пролетел лист, светящийся такими же яркими красками. Он падал с дерева, которое я нигде рядом не видел, но меня это не волновало, будто бы так всё и должно быть. Но ещё в листочке я видел что-то странное, хотя не мог понять, что именно не даёт мне покоя. Потом ко мне пришло озарение — листочек всё никак не мог лечь на землю и погаснуть окончательно. Наоборот, он будто бы с каждым оборотом вокруг меня, становился ярче. Моё тело даже ощутило жар от него, как от большой лампы накаливания.

Неожиданно, вся накопленная листочком энергия вырвалась из него, осветив всё вокруг, будто бы это маленькая сиреневая звёздочка. Она во все стороны испустила свои искривлённые в пространстве лучи, от чего они казались щупальцами. Они прокалывали тьму, словно бы из глубин поднялся разозлённый Кракен и начал прошивать борт корабля, посмевшего нарушить его вековой сон. Однако, в какой-то момент я заметил, что, несмотря на, казалось бы, яркую звёздочку, вокруг стало пасмурно. Её всполохи раз за разом пытались рассеять набирающую силу тьму, но ничего из этого не выходило. Только на четвёртый раз, когда звезда набрала остатки сил для последнего импульса, вспышку и картину вокруг прервал гром. Вздрогнув от неожиданности, я проснулся.

В комнате поселился холод, и я сразу же определил его источник — открытое со вчерашнего утра окно, которое я тут же поспешил закрыть, не вставая с кровати. Повернуть защёлку получилось лишь со второго раза, а после я занялся микроклиматом с помощью магии.

Снаружи немилосердно хлестал ливень, но настоящий шторм, похоже, обошёл Илибез на этот раз. Решив, что сегодня спасать никого не побегу, я повернулся к стенке и снова закрыл глаза. К сожалению, сон больше не шёл, но и на такой случай у меня в загашничке лежало кое-что интересное. Организм всё равно рано или поздно заснёт, так, может, сделать это под музыку? Пришлось, правда, встать, чтобы под светом люмена отыскать свои штаны, в которых лежал плеер.

В надежде увидеть хотя бы четверть заряда, к своему удивлению, я обнаружил больше половины. Что ж, либо он каким-то образом не потерял ни процента за эти дни, либо же стал заряжаться без источника питания. Сложно сказать, как это отразится в будущем, быть может, он вовсе сгорит, но раз уж у меня появилась возможность послушать музыку чуть подольше, воспользуюсь ей по полной.

Утром я легко проснулся и встал прямо перед тем, как Дариуль зашёл в комнату. Он посмотрел на меня и понял, что сном здесь и не пахнет. А я, меж тем, вынимал наушники, думая, почему же музыка остановилась. Похоже, я в бессознательном состоянии поставил её на паузу.

Ткнув кнопку, чтобы экран засветился, я посмотрел в него и увидел там заряд, равный вчерашнему. Интересно, какое из моих предположений окажется верным?

— Как спалось, луми?

— Помимо бестолковых снов, всё в точности, как и вчера.

— Что это? — спросил он, увидев плеер с гаснущим экраном в моих руках.

— О-о. — Да, я ждал этого вопроса и даже придумал красивую легенду. — Это электронный артефакт, способный передавать музыку прямо в уши. Хотите попробовать?

— Может, потом? — спросил он неуверенно.

— Не бойтесь, для здоровья не опасно. — Дариуль всё равно покачал головой. — Как хотите. Между прочим, где мне взять щётку для зубов?

— Я делаю их, но ты и сам справишься.

— Материал не подскажете?

— Не сегодня. Готов снова в лес?

Примечание автора: «Луми» образовали ялы сокращением слова Lumen, что значит «свет». Сделали они это для того, чтобы маги, не умеющие управлять своими силами, случайно не создали настоящий люмен. Такое обращение равнозначно словосочетанию «Ранняя пташка».

После утренних процедур и завтрака мы оказались на поляне, и мои глаза снова устали раньше времени, но на этот раз я знал, чего ждать и просто поднял их вверх, пока не оказался строго под деревом. Камень снова приветил меня своей холодной поверхностью, но я быстро разогрел место под собой. Дариуль лишь спросил, всё ли я помню, и, получив утвердительный ответ, сел рядом, подложив, очевидно, живую подушку.

На этот раз листья, падающие с дерева, показались мне невероятно тусклыми. Нет, я всё ещё видел основные цвета, небольшие примеси серого — мелкие песчинки, прилипшие к листу, воду, струящуюся внутри синим и утекающую из него с каждой секундой красным потоком жизнь. Приготовившись к чему угодно, я решил поднять взгляд наверх, к кроне дерева. Сначала было больно, будто бы я смотрю на солнце, но вскоре я привык к этому. Каждый листик, живой и здоровый, просто пылал жизненной силой, красным, смешанным с водой — синим, но одновременно с этим, на какой бы я ни посмотрел, был окружён нестойкой жёлтой дымкой того же оттенка, что и обычный воздух.

Ветки, на которых держались листья, имели более скромные цвета — коричневый — материал коры и древесины и едва светящиеся изнутри красные и синие жилки. Чем толще были эти ветки, тем менее заметными за корой казались эти потоки, хотя обычным зрением я и этого не увидел бы. Они струились от корней и исчезали в ярких цветах кроны.

Пытаться смотреть таким Источным Зрением на Дариуля, сидящего в метре от себя я не рискнул, так как едва взгляд приближался к нему, я на периферии чувствовал невероятную мощь, сильнейшие потоки света и даже тепло, как в том ночном кошмаре, который только что вспомнил. Тогда я решил поиграться с магическими линзами, которые всё так же успешно держал у себя в глазах. Если я смог приблизить зрение, может, получится увеличить объект, на который я смотрю?

К сожалению или к счастью, я смог лишь смутно увидеть очертания живых клеток, а при дальнейшем увеличении внезапно заболевала голова. К счастью, это ощущение пропадало, лишь только я отпущу приближенный объект. К тому же приходилось напрягать мышцы, чтобы даже малейшее движение не сбило картинку, и то, мне мешало собственное сердце. Оно казалось спокойным, но вместе с тем удары происходили очень часто и смазывали всё, что я вижу. Видать, моё восприятие времени всё ещё не выровнялось с привычным его течением в ИЗ, но это всё равно уже лучше, чем было вчера. Сегодня мне удалось увидеть значительно больше. Может, такими темпами в скором будущем я смогу взглянуть и на Вадиса?

«Стоп, какого ещё Вадиса?» — подумал я недоумённо.

Неужели Дариуль мне так его напоминает? Они же совершенно непохожи, не говоря уже о том, что Дариуль — ял. Но что-то же объединило их у меня в голове?

Кстати, а чем мой нынешний учитель занят в этот самый момент? Вряд ли ему так же весело, как и мне, но тем не менее, он до сих пор никуда не ушёл. На смешанные ускоренные звуки я внимания не обращал, поэтому не сказал бы точно, двигается он или нет, но рассеянный свет потоков всё так же исходил с его стороны.

Закрыв уставшие от ярких цветов глаза, я сосредоточился и распылил магические линзы, тут же втянув магию, и, когда снова открыл их, увидел поляну пёстрых цветов. Чтобы снова не потеряться в них, я достал из кармана чешуйку и обратил свой взор на неё.

— Мастер? — спросил я, наверное, впервые так его назвав. Он даже не пошевелился, но я краем глаза заметил, как его острое ухо шевельнулось в мою сторону. От этого мне даже пришло забавное сравнение с котом, и я с улыбкой на лице произнёс: — Дариуль, вас выдало ухо.

Его лицо мгновение не шевелилось, но, поняв, что от меня не отделается, он скривил немного разочарованное лицо и тоже открыл глаза.

— Угадаю, ты хочешь знать, что это за цвета? — спросил он, не повернув ко мне голову.

— Нет, это я понял, — сказал я, глядя сквозь ветки и листья на солнечный диск. — Вообще-то я хотел бы уже прерваться, полдень уже, да и спина устала.

— Так ты ляг. Камень под тобой почти горячий.

— То-то мне жарко. — Ладонью я потрогал камень и понял, что пора бы и впрямь приостановить поток сил, а то либо высохну, либо поджарюсь на собственном огне.

— Слушай, я всё думал, про ту чешуйку. Ты ведь нашёл её не на дороге? Такие большие и без царапин — редкость даже для их лежанок, а твой ожог говорит о том, что вы встретились. Вряд ли ты захотел бы собирать чешую, убегая от него. Что же случилось в лесу?

— Это не такая уж и тайна, но я не хочу говорить об этом.

— Не могу поверить, ты сбил его? В одиночку⁈

— Дариуль, — сказал я серьёзно, и он, хмурый, отвернулся. Чтобы немного отвлечься от раздумий, в том числе о драконах, я решил сменить тему на ту, что не просто перпендикулярно стояла, а находилась на другой плоскости и близко не проходила. — Эх, вот бы окрошки, — протянул я мечтательно.

— Крошки? Не понял. — Он, похоже, ничуть не расстроился, если, конечно, это не актёрская игра. В таком случае снимаю шляпу, маэстро.

— О-крошки, — сказал я, сделав акцент на первой букве. — Там, откуда я родом, это блюдо в большом почёте.

— Поделишься рецептом? — с азартом попросил ял. Как-то это даже прозвучало по-ребячески.

— Мы приготовим её вместе. К счастью, я помню много разных вариаций.

— Тогда пошли. — Он уверенно встал на ноги, так же поступил я, и мы скорым шагом отправились прочь с этой до боли пёстрой поляны. Правда, я ещё какое-то время хватался за спину. Со вчерашнего дня держать её ровно у меня получалось с большим трудом.

Уже у дома я спросил про главный ингредиент, и оказалось, что не зря. Хлебные изделия у ялов пользовались большой популярность, это я узнал, когда питался в столовой на площадке и брал паёк с сухарями с собой в зимний поход в разрушенный Плаишкор. Однако, ялы почему-то не пошли дальше. Отсутствие хлеба в котлетах объяснимо, ялы в Илибезе мясо не едят, но вот квас и сдобу я ещё ни разу не встретил, хотя сахар, отдалённо напоминающий тростниковый, здесь делать умели.

Дариуль с лицом наивного студента спросил меня, что это такое «квас», и я от удивления раскрыл рот. Сначала я даже не поверил: пиво делать умеют, а квас — нет. Потом внутри поселилась печаль за то, что они не прикоснулись к такому чудесному напитку, но самой последней эмоцией оказалась радость, с которой я начал потирать руки, предвкушая, какая реакция будет у Дариуля, когда он сделает первый глоток. Возможно, в этот момент я выглядел, как маньяк, но ощущал я себя именно, как маньяк.

— Это основной ингредиент. Для его приготовления нам понадобится… — начал я издалека.

История изобретения кваса оказалась достаточно долгой, при том я сдобрил её качественной отсебятиной. На ходу придумывал хоть и примитивную, но легенду о том, что надоело разумному питаться одним только хлебом да водой и он смешал их, а через несколько дней получил вкусный напиток. На самом деле, настоящую историю создания кваса мне так и не довелось узнать, а в этом мире о столь чудесном напитке даже не слыхивали, поэтому я импровизировал без зазрения совести. Ещё пришлось дополнить историю тем, что это почти то же пиво, но без горечи и охмеления. К тому же квас не хуже воды утоляет жажду. К тому же—к тому же…

Самое интересное последовало после — мы заняли кухню и я начал вымешивать тесто для будущего тёмного хлеба, который мы испекли в разогретой самыми обычными дровами печи. Вынимали приятно пахнущую выпечку мы только к темноте, заодно я рассказал ялу о том, что такое час, сколько в нём секунд и, самое главное, во сколько у нас начинается полдень. В отличие от Роулла или Халуна, которых я пытался научить той же науке, Дариуль удивительно быстро понял все мои рассказы. Он же рассказал мне об их времяисчислении, о котором я что-то уже знал. Есть так называемые удары — замеряются по стуку сердца и делятся на малые — одинарные, средние и большие, численность которых я благополучно позабыл.

Квас зрел пару дней, но ял вовсе не переставал учить меня всё это время. Он научил меня проникать зрением внутрь объекта, фокусируя линзу как бы сквозь материю, и первым я выбрал толстый ствол дерева, где увидел множество рисунков, которые создавали энергетические и не только потоки. Их протекали тысячи, и попытки сосчитать линии никогда бы не увенчались успехом, так как одни исчезали, а другие создавались на местах старых. Цвет дерево имело неоднородный. Где-то искрилось зелёное свечение, где-то красное, а где-то и жёлтое. Что же, в отличие от поляны, это буйство красок глаза не утомляло. Наоборот, смотреть на потоки, казалось, можно вечно, как на огонь или текущую воду.

На третий день напиток, наконец, вызрел. Разумеется, первым его попробовал Дариуль. Видимо, уже не мог терпеть. Возражать я не стал и уступил ему кружку. Сначала он поморщился, но после второго глотка даже улыбнулся.

«Неужели, всё-таки, передержал?» — подумал я и попробовал.

Сначала мелко заколол углекислый газ, но его быстро заместил мягкий вкус, разлившийся по языку, а приятная прохлада прошлась дальше и почти коснулась сердца.

— Это… великолепно! — сказал ял, как только опустошил кружку. — Не могу поверить, что это только часть рецепта.

— А теперь всё то, что я просил достать. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга. — Он принёс охлаждённые мной магически продукты, и я начал медленно возвращать им прежнюю температуру. Всяко лучше, чем держать их в подполье на леднике.

Ялы Илибеза никогда не принимали пищу животного происхождения, но я нашёл альтернативу. Вместо мяса, например, пошли бы и обычные грибы, а вот вместо яиц ял предложил довольно интересное решение — склизкий гриб, съедобная субстанция которого при нагревании сворачивается и на вкус становится похожа на сваренный яичный белок. Несмотря на мой скепсис, я в какой-то момент согласился попробовать его и кроме чуть розоватого цвета не заметил никаких отличий. Остальные ингредиенты, такие, как картошка, укроп и даже редис, именуемый как-то по-другому, нашлись в огороде, да в подполье. Мне ни разу не пришлось бегать к Рогу Изобилия — складу в Илибезе, где ялы оставляют лишние плоды своих участков для менее удачливых садоводов.

Наконец, окрошка обрела финальный вид, осталось только залить её шипящим квасом. Эту честь я оставил себе, а пробовали мы одновременно. Только соли немного недоставало, но Дариуль, будто бы знал об этом, и небольшая миска с ней уже стояла на столе.

Ял, судя по лицу, остался очень даже довольным. Холодный, освежающий суп, да ещё и такой простой. В самый раз утром готовить. Он попросил рецепт и я не отказал, но записывать его на бумаге не стал, так как общий письменный язык Давуриона не знал. Дариулю пришлось записывать под диктовку самому. Он, было, попробовал предложить мне сделать хотя бы расшифровку букв, но я отказался. Может, писать я быстро и научусь, но читать и переводить каждую закорючку просто замучаюсь. Хотя немного инглиша, горсть дойча, унцию латыни и капельку френча я знал. Другими словами, с миру по нитке, но на кафтан так и не собрал.

Теперь каждый полдень, возвращаясь из лесу, мы готовили окрошку и болтали, сидя за одним столом, после чего снова шли в лес, где я не столе учился, сколе оттачивал мастерство. Мы углубились в землю, и я стал искать там корни дерева. Мне смотреть на него не мешал даже камень, но и слишком далеко отправлять ИЗ я не мог. Картинка становилась смазанной на определённом удалении, и я не мог понять, в чём дело, а держать даже второй набор магических линз становилось в какой-то момент трудно, не говоря о третьем.

В один прекрасный день мы с Дариулем пошли не в лес, а на берег моря, но не по нижнему Илибезу, а по верхнему. По дороге я увидел протекающую с северных далёких гор речку Кузар, около которой мы остановились.

— Не хочешь искупаться? — спросил Дариуль, облокотившись на перила моста над лентой воды пятиметровой ширины. В этот же момент я сидел на корточках на берегу.

— Холодная, — ответил, потрогав воду. — Мне бы тёплый душ, а ещё лучше большую горячую бадью.

— Кажется, у меня есть такая, — задумчиво сказал он.

— У меня руки отваляться, от сюдов воду таскать.

— С того дождя набежало воды, думаю, она ещё не зацвела.

Выпрямившись, я поднялся на мост и пошёл дальше за ялом. Он не стал скрывать своих планов — Дариуль хотел проверить, на сколе глубоко в камень я смогу проникнуть своим ИЗ. Тот валун, который лежал на поляне, совсем не подходил для его цели, а мне всё равно в радость прогуляться по Илибезу в новом направлении.

Взгляд в глубину породы на обрыве порадовал меня не слишком сильно. Камень оказался довольно однородным, и среди серой массы никаких интересных потоков я не обнаружил. Разумеется, я не надеялся, что таким образом смогу найти золото или серебро, но даже так мои скромные ожидания оказались выше. Глубже, чем на пару метров, я в породы углубиться не смог. Картинка снова начинала размываться.

Максимально увеличить предметы, чтобы рассмотреть их молекулы, мне тоже не удалось, так как голова своей болью предупреждала о возможных будущих проблемах, если я не остановлюсь, но я продолжал каждый день пытаться это сделать. Количество времени, которое я тратил на ИЗ, текло теперь в соотношении один к полутора, то есть, если я просижу в таком состоянии минуты три реального времени, то почувствую только две.

Неделя, надо сказать, пролетела незаметно, но я, похоже, ни на миллиметр не приблизился к тому, чтобы отправиться в Пурпурное Крыло. Эта чёрная чешуйка, на которой каким-то образом не оставалось даже моих отпечатков пальцев, каждый раз напоминала мне о Горпасе и о том, что я обязан рассказать ему о своём возвращении.

В одно прекрасное утро мне уже хотелось сказать об этом Дариулю, но пока я подбирал момент, он неожиданно повернул левее нашего обычного маршрута. От недоумения, куда это мы отправились на этот раз, все мысли и планы покинули голову, оставив место лишь попыткам вспомнить, что находится в той части Светлого.

Мы подошли к большой огороженной территории у границ города, и доносившиеся от туда звуки уже натолкнули меня на мысли, а когда Дариуль провёл меня через ворота, все сомнения рассеялись. К тому же я вспомнил, что в городе не одна тренировочная площадка, а две. Мне довелось тренироваться на той, которая готовит младших офицеров, мы туда недавно кстати ходили, а в этот самый момент я оказался внутри площадки для риссов и алинов — местных аналогов сержантов и прапорщиков.

Об этом, заметив мой недоумённый взгляд, рассказывал Дариуль, когда мы шли мимо группки отрабатывающих удары мечников. Вообще, площадка не сильно отличалась от той, где тренировали меня, те же снаряды, похожие на джунгли из строительных лесов, те же ячейки фехтования и поля для стрельбы. Только домики для жилья отличались — их построили из камня, но не так изящно, как в нижней части Илибеза.

Ещё, из отличий, я не обнаружил ялов выше ланни, но и обстановка здесь казалась мне куда более простой. Некоторые ялы не сразу выполняли команды, переспрашивали и даже иногда спорили с мастерами.

— Дариуль, а та ялийка, ну, акаст, вы кем ей приходитесь?

— Ты о чём? — притворился он, будто не понял вопроса.

— Просто, я не понимаю, какое звание выше, чем у неё?

— Мы уважаем старость, — ответил он, и я понял, что это совсем не та правда, которую я ожидал услышать. — А что, это у вас тоже не принято?

У нас несколько раз возникали конфликты вроде того, когда я ложкой касался дна или двигал стул недостаточно тихо. Дариуля это раздражало, а меня раздражало то, что его это раздражает. И вот на этой мысли я остановился, кое-что поняв.

— Подождите, — сказал я, — вы хотите оставить меня здесь? Если я надоел, можно просто сказать.

— Нет, — ответил он неожиданно спокойно. — Я хочу занять тебя, пока буду отсутствовать.

— И что это будет? — Мой голос звучал даже для меня непривычно. — Небось, переговоры? Нет-нет, угадаю, появились неотложные дела.

— Что с тобой? Я покину Илибез на децину. Вернусь, и мы продолжим…

— Мы могли бы ехать вместе.

— Прости, но у того, с кем я встречусь, есть тайна, — сказал он примиряющим голосом, и я ему даже почти поверил, — и она не принадлежит мне.

— Допустим, но чему я тут смогу научиться? Все эти движения, стрельба, магия, — указал я ладонью на тренирующихся. — Всё это я уже умею.

— О нет, здесь ты отработаешь именно, что свой ярлык.

Слова застряли в лёгких, а Дариуль бодро зашагал дальше, будто бы этого разговора и не было только что. Пришлось идти за ним в небольшой командирский домик с невысокой башенкой, откуда, уверен, прекрасный вид на тренирующихся.

Уже внутри нас встретил телли — жёлтый треугольник с горизонтальной полоской под ним красовался прямо на бирюзовом плаще яла в районе левой ключицы. Под знаком в линию стояли три точки, что говорило о его третьей ступени — последней перед следующим ярлыком. С другой стороны я увидел… Точнее, не увидел руку, и понял, что её он потерял, скорее всего, в бою.

Выпрямившись, я отдал ялийское воинское приветствие и сказал твёрдым голосом:

— Приветаю, телли, я ланни имени Фура. — Посмотрев на Дариуля хитро, добавил: — Пока не при исполнении.

Ял встал, представился, как Ко’Хáсил и тоже поприветствовал нас, впрочем больше всего он смотрел в сторону Дариуля. После официальной части мы продолжили говорить, как нормальные разумные, и вскоре речь снова зашла про меня.

— Ланни, ты довольно молод. Даже для человека.

— Не обманывайтесь, телли, мне сорок четыре.

— Полукровь? — спросил он, наклонив голову. — Черты больше человеческие.

— Хасил, он — Гнису, и у них ялов нет.

— Понятно. — Он повернул взгляд в сторону моего учителя и, подняв брови, небрежно спросил: — И что ты хочешь?

— Это вежли…

— Дариуль, ты бы не притащился сюда просто так, — перебил Хасил его, — да ещё и с ним.

В этот самый момент я снова начал думать, что Дариуль мне не договорил кой-чего про «уважение к старости». Впрочем, разговор перешёл в более шумное русло, Хасил неожиданно встал и, тяжело опираясь на трость, подошёл к Дариулю почти вплотную. Сначала мне показалось, что они одного роста, но офицер оказался несколько ниже.

В какой-то момент я решил удалиться, пока ялы не договорятся. Они странным образом старались огибать меня, а значит мне можно и поберечь уши. Однако, когда я развернулся и сделал первый шаг по направлению к выходу, мне под колено прилетело чем-то твёрдым, от чего я осел, а следом на плечо упала рукоять трости, не дающая вновь встать. Так я и остался в полусогнутом состоянии слушать громкие голоса ялов.

— Спасибо, хоть, не за горло, — сказал я, вздохнув.

Хасил, как оказалось, очень ловко управляется единственной левой рукой, и я пока решил не дёргаться, а просто повернулся к нему лицом по-турецки сел на пол, всем своим видом показывая готовность в любой момент от сюда свалить. Ялы, продолжившие дебаты, в какой-то момент начали снижать громкость голосов, пока не перешли на то, что было в самом начале. Да уж, ругаться при постороннем — блестящая идея. Отчего-то мне всё меньше хотелось идти под командование этого яла даже на день, не то, что на децину, сколе бы он ни был матёрым.

— А теперь обсудим твою просьбу, — сказал Дариуль, и я понял, что лучше бы мне прислушаться. — Помнишь, ты просил направить к тебе толкового яла, вот, пожалуйста. — Его ладонь непроизвольно указала на меня, а я обернулся. Может, за мной и впрямь стоял какой-то ял?

— Гнису, — почти презрительно выплюнул Хасил. Похоже, ему доставляло удовольствие говорить всё в лицо, не скрывая ни единой эмоции. — Мне не нужны неженки, кто бы их там не обучал.

— Неженки, — спокойно произнёс я, смотря в окно. В комнате неожиданно повисла полная тишина. Даже, казалось, уличные звуки стали тише. — Как вы думаете, почему меня недавно объявили мёртвым? — Он приоткрыл рот и дёрнул бровями вниз. — Потому что, телли, я умер.

— Он в паре с Роуллом убил дракона, а недавно сделал то же самое вообще в одиночку.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, — рыкнул я на Дариуля и заметил, что непроизвольно попытался скопировать интонации рыка убитого недавно чёрного дракона.

— О-о, я, похоже, ошибся, — сказал Хасил, приподняв голову, но не опустив взгляд. — Встань-ка.

— Допустим, — ответил я, выпрямившись, и в какой-то момент в прищуренных глазах яла полыхнул едва заметный азартный огонь.

— Пойдём, покажешь, что умеешь.

— Ты его берёшь? — спросил Дариуль почти заискивающе. Возможно, только я понимал, что их споры до этого были лишними и не понимал, куда делся тот самодовольный старикашка. Что же между ними произошло?

— Я ещё не решил.

Мы вышли наружу и сразу же по песку отправились в сторону фехтовальных ячеек. Ял в ярлыке ланни второй ступени, наблюдающий за подчинёнными, встал по стойке смирно и поприветствовал, как оказалось, командира этой площадки. Остальные бойцы практически не обратили на нас внимание и продолжили отработку. Либо здесь всё совсем плохо с субординацией, либо так принято — выполнять, пока непосредственное командование не скажет стоп.

Хасил попросил ланни проверить мои навыки, но когда тот вызвал к нам одного из своих бойцов, телли сказал:

— Ты не понял, я хочу, чтобы ты его проверил. — Странно, но после этой фразы заметившие нас бойцы кинули в мою сторону жалостливые взгляды. — Оружие возьмите деревянное.

Корзины с болванками стояли рядом, и мы, недоумённо смотря друг на друга, пошли к одной из них. Выбор, к сожалению, оказался скромным, и мне не пришлось долго копаться. Брал по весу и балансу — попалась неказистая, но более-менее удобная палка. Ял же взял себе оружие подлиннее и не такое потрёпанное. Судя по движениям, он управлялся с ним уверенно.

Только мы вышли в ячейку, телли дал команду, и начался бой. Ял старался бить сильными режущими, а я, избрав для себя тактику изматывания, ушёл в глухую оборону, лишь иногда делая безопасные выпады. Вскоре это дало свои плоды: противник начал уставать, и мне удалось атаковать его в бок. Роулл дал бы этому ялу сто очков вперёд, но я не поддавался эйфории от лёгкости, и не зря. В какой-то момент ял неожиданно стремительно ткнул в меня, но не попал нескольких сантиметров. Наказание не заставило ждать себя, и я легонько коснулся своей болванкой его спины. В самом деле, не калечить же мне будущего коллегу.

— Эк-мо Роулл его выучил, — тихо, но восхищённо сказал Дариуль, смотря на бой. — Честно, я ещё не видел, что он умеет.

Ялы стояли в сторонке и наблюдали за ходом схватки, но уже на этом этапе все ставки были бы за Гнису. Дариуль даже думал, что зря не забился перед боем со старым другом. Их речь могли услышать лишь ближайшие бойцы, собравшиеся вокруг ячейки посмотреть, кому хватило ума или смелости бросить вызов их мастеру. Они его, надо сказать, уважали, но старались под горячую руку не попадать.

— Да нет, движения совсем другие, — ответил Хасил, задумчиво разглядывая дерущихся сквозь небольшую щель, которую им оставили ученики. — А ну расступись! — прикрикнул он, и раздвинул тростью ялов впереди, чтобы увеличить угол обзора. — Кстати, слышал, телли недавно вернулся. Может, ты знаешь, что там произошло?

— Уже сказал. Подробности сам вытягивай. — Дариуля больше волновали движения в ячейке, чем разговоры.

— Он и правда сбил двух драконов?

— Я видел чешую и того и другого, а такие даже в лежанках не найдёшь. Займи его на децину, мне надо кое-что сделать. Как раз расспросишь.

— Ещё одна авантюра? — Хасил усмехнулся. — Не староват ты для этого?

— У меня целых два добровольца, — ответил он, кивнув в сторону Гнису. — Пусть молодь вспомнит, как держать оружие.

— Тогда желаю удачи.

— Ему нужнее, — ответил Дариуль, на выдохе. Бой как раз подходил к концу, и местный ланни, наконец, запросил остановку.

Ял попросил остановиться, и я согласился, хотя мог бы и продолжить. Впрочем, его сил не хватило бы на дальнейший бой. Это видно по морю стекающих с лица капель и тяжёлому дыханию. Похоже, кто-то пренебрегал забегами на длинные дистанции, хотя в самом начале я бы сказал, что сражаюсь с опытным бойцом. Но даже так я старался не бить его слишком сильно. Может, поэтому он держался так долго?

Роулл учил меня, что после такого товарищеского боя противники обязаны кивнуть друг другу в знак вежливости, но, несмотря на всю свою строгость и приверженность правилам, сам не слишком часто практиковал это на офицерской площадке. Сказал только, что это необходимо в приличном обществе. Так мы с ялом и поступили, после чего отнесли оружие в корзину и вернулись к Дариулю с Хасилом. На лице первого читалась досада, а второй казался задумчивым, но прежде, чем я смог понять значение этих эмоций, они сменились на повседневные безразличные.

— Надеюсь, вы поставили на меня? — спросил я своего пожилого учителя, немного запыхавшись.

— Ты не слишком самоуверен? — спросил Хасил.

— Нет. Думаю, от вашей трости я бы отхватил по полной, телли. — Его лицо тронула лёгкая улыбка, а вокруг даже раздались сдержанные смешки.

— Добро, — протянул он и махнул рукой ялам позади, чтобы те продолжили занятия. — А стрелять ты умеешь?

— Эх, лук не захватил, — сокрушённо ответил я. — Стреляю немного хуже.

— Тогда отдохни немного, в полдень будет тебе лук.

— Не надо, я принесу, — сказал Дариуль прежде, чем я что-то ответил.

«Ну и ладно, — подумалось, пока я смотрел, как он попрощался и пошёл к выходу, — хоть бегать не придётся».