Когда случились мы

Глава 23

ЛУНА

На секунду я забываю, где нахожусь. В комнате слишком светло, чтобы быть моим номером в отеле, и недостаточно темно, чтобы быть моей комнатой дома. Когда Генри что-то бормочет во сне, его теплая и тяжелая рука лежит у меня на животе, я улыбаюсь в подушку.

Я в его доме. В его постели. В его объятиях. Счастливые, сонные чувства, которыми я наслаждаюсь, в сочетании с теплом, исходящим от его тела, снова убаюкивают меня.

— Луна, — шепчет Генри, целуя меня в плечо. Его руки обнимают меня, его тело изгибается позади моего, такое теплое и упругое. — Твой будильник, — шепчет он мне в затылок.

Я так расслаблена, мне так комфортно, но низкий рокот его голоса подобен инъекции мгновенного возбуждения.

— Хорошо, — отвечаю я, не особо задумываясь, прижимаясь к его твердому телу.

Я покачиваю задницей против эрекции, приветствуя новый день. Звук его стона, вырвавшегося у моего плеча, вызывает жар, разливающийся внизу моего живота. Я оборачиваюсь, собираясь дотянуться до него, когда вспоминаю, зачем завела будильник.

— Сегодня понедельник! — я сразу сажусь, и мне тут же напоминают, что холодно, а я голая. — Сегодня чтение сценария.

Генри тянет меня на себя. Одна его рука зарывается в мои волосы, другая обнимает меня за талию. Эти идеальные губы осыпают влажными поцелуями мою шею, ключицу, спускаясь всё ниже и ниже…

— Не похоже на понедельник, — бормочет он мне в грудь.

Большие руки опускаются к моим бедрам. Когда я протягиваю руку между нами, обхватывая пальцами его толстую длину, я чувствую гул, который начинается в его груди и заканчивается рычанием в горле.

— Но если ты права, я не могу опоздать, — хотя он не звучит слишком обеспокоенным.

Пара сильных рук хватает меня за задницу, и мне требуется вся моя решимость, чтобы остановить его.

— Генри, — мои ладони прижаты к его груди, удерживая его. — Ты должен идти.

— Теперь ты выгоняешь меня? — хихикает он.

— Да, — говорю я, отворачиваясь и отбрасывая одеяла в сторону.

Я выскальзываю из его объятий и добираюсь до края матраса, прежде чем Генри хватает меня за талию и тянет обратно на середину кровати.

Вздрогнув от неожиданности, я хлопаю его по плечу, но не могу удержаться от хихиканья, когда он осыпает меня поцелуями. В моем животе вспыхивает пламя.

— Генри…

— Луна, — бормочет он где-то рядом с моим пупком.

Он играет нечестно. Меня это устраивает.

— Ты опоздаешь. Я тоже.

Хотя, на самом деле, не имеет значения, опоздаю ли я. Но вот он…

Его язык кружит вокруг моей правой тазовой кости, дразня чувствительную кожу, в то время как его руки ласкают и сжимают мою задницу. Ещё одна волна желания захлестывает меня.

Когда я произношу его имя, я чувствую его улыбку на своей коже.

— Мы быстро, — он усмехается, и я почти сдаюсь.

— Генри… — я беру его лицо обеими руками. Я не буду причиной того, что его работа пострадает. — Нам нужно идти.

— Обещаю, что мы не опоздаем, — он подмигивает, снова забираясь на меня. — Хочешь кое-что попробовать?

Генри выглядит таким взволнованным этой перспективой, что, в свою очередь, приводит в восторг и меня. Я моргаю от его волчьей ухмылки и вынуждена сжать бедра вместе.

— Хорошо.

Улыбаясь, он прижимается губами к моей ключице. Его руки на моей талии, скользят вверх по грудной клетке, пока не обхватывают мою грудь. Жар его рта заставляет меня хныкать, и когда он сосет мои соски, один за другим, я громко ругаюсь.

Не сводя с меня глаз, Генри отстраняется от меня, чтобы лечь обратно на кровать, и я следую за ним. Мне нравится быть на нем верхом, нравится проводить пальцами по его горячей, гладкой коже, нравится ощущать твердые, подтянутые мышцы, которые придают его телосложению такие удивительные очертания. Я собираюсь оседлать его колени, когда он останавливает меня.

— Сюда, Л.

Я не — о. Я вижу, о чем он думает, и снова начинаю нервничать. Я не уверена, что смогу это сделать.

— Генри, я не…

— Если тебе это не понравится, мы можем остановиться, — просто говорит он, улыбаясь мне.

Мой взгляд путешествует по его телу, сосредотачиваясь на том, насколько он внушителен. Генри сжимает свой член в кулаке, и я невольно хнычу.

— Мы можем сделать и то, и другое.

У меня пересыхает во рту, и я могу только прошептать его имя.

— Иди сюда, — он ухмыляется, и я позволяю ему направлять меня, располагая свое тело так, как он задумал.

Он всё ещё лежит, но теперь я сверху, на четвереньках. Мои колени у его плеч, по обе стороны от его головы. Мои руки лежат у него на бедрах, что на самом деле идеально подходит для того, что я хотела бы сделать.

— Позволь мне попробовать тебя на вкус, Лу.

О…Я…чёрт. Хотела бы я видеть его лицо, когда он это сказал, но, может, и к лучшему, что я не видела. Почему у него такой сексуальный голос и сексуальный акцент, и теперь я нервничаю, потому что я не могу…

Когда будильник на моем телефоне снова звенит, я слезаю с него, чтобы выключить его.

— Давай попробуем что-нибудь ещё? — предлагаю я, боясь задеть его чувства или разозлить, но Генри просто игриво сжимает моё бедро, прежде чем потянуться к верхнему ящику за презервативом.

Затем он оказывается сверху, целует меня, его руки везде, где я хочу, чтобы они были.

— Ты будешь присутствовать на чтении? — спрашивает он, его горячее дыхание на моей шее сводит меня с ума.

Звук, вырвавшийся из моего горла, заставляет его пальцы собственнически сомкнуться на моих бедрах.

— Да, — выдыхаю я.

На выходных доктор Харрис настояла, чтобы я присутствовала.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и я глажу его по лицу.

— Хорошо, — он ухмыляется, целуя меня в последний раз с таким неистовым желанием, что это заставляет меня пошатнуться наилучшим из возможных способов. — Я не смогу сидеть с тобой, но я хочу, чтобы ты думала обо мне и этом, пока ты там.

Прежде чем я успеваю спросить, я снова оказываюсь на четвереньках. На этот раз Генри стоит у меня за спиной и хватает меня за волосы. Он туго натягивает мне волосы, пока я не встречаюсь с его взглядом, отражающимся в зеркале в полный рост, которое я не заметила прошлой ночью.

— Вот так, Лу. Смотри на меня, — на его лице хищная ухмылка.

Когда он быстро шлепает меня по заднице, она подрагивает, и он стонет. Затем Генри сжимает свой член в кулаке, задевая им мой набухший клитор, эта глубокая боль у меня между ног усиливается, и я всхлипываю, отчаянно желая его.

— Ты промокла насквозь, — низкое рычание вырывается из его груди, когда он скользит внутрь, глубоко, так восхитительно глубоко. — Чёрт, Луна, эта киска, — стонет он, и я зачарованно смотрю на его лицо.

Всё, чего я хочу, — доставить ему удовольствие, заставить его чувствовать себя так же хорошо, как он заставляет чувствовать меня, поэтому я толкаюсь назад, но он держит меня за бедра.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Он знает.

— Я хочу это услышать, — его голос хриплый. Я сжимаюсь вокруг его члена.

— Трахни меня, Генри, — умоляю я, и тогда он делает это, чертовски хорошо.

Если бы кто-нибудь спросил моё имя, я бы не смогла его назвать.

Охрана останавливает меня у двери, спрашивая моё имя. Я вспоминаю Генри, которого видела всего несколько часов назад, и густой румянец заливает моё лицо. Я прихожу в себя, когда мне говорят, что меня нет в списке.

— Что значит “я не могу войти”? — спрашиваю я.

Майя и Хейзел со мной. Мы все трое отходим в сторону, чтобы не загораживать вход.

— Это могла быть Билли, — бормочет Хейзел, набирая что-то на своем телефоне.

— Что? — я в замешательстве. Билли — личная ассистентка доктора Харрис. Майя тоже выглядит растерянной. — Причем тут Билли?

— Она думает, что мы спим вместе, — коротко отвечает Хейзел.

Я моргаю.

— Что? И почему она так думает?

— Не важно.

— О, я думаю, это важно, — настаиваю я.

Хейзел убирает телефон.

— Она бы не поверила, что я переспала с Яей.

— Почему она должна была поверить, что ты с кем-то переспала?

— Бро, не пытайся понять сумасшедшего, — таков совет Хейзел.

— Она сумасшедшая или ты? — спрашиваю я, раздражаясь с каждой минутой всё больше.

— Может быть, она просто забыла? — предполагает Майя, всегда готовая дать кому-то презумпцию невиновности.

— Идите вперёд, — говорю я им, улыбаясь самой беззаботной и радостной улыбкой, на которую только способна, когда краем глаза замечаю, что Билли смотрит в нашу сторону.

Что бы ни происходило между Хейзел и ассистенткой доктора Харрис, я не доставлю последней такого удовольствия, даже если первая солгала ей.

— Увидимся позже, ребята.

— Ты не зайдешь внутрь?

Наслаждаясь звуком его голоса, я поворачиваюсь и вижу красивое лицо Генри, полное беспокойства.

— Только что приехал?

— Я был на парковке, общался с командой. Ты не пойдешь на чтение? — повторяет он свой вопрос.

На нем серая толстовка и спортивные штаны, которыми мы делились у него дома. Но на нем также белая футболка и белые джорданы. Одна бровь высоко приподнята, а губы сжаты в тонкую линию, пока он ждет моего ответа.

— Похоже, что нет.

На долю секунды его глаза сужаются, но затем уголок рта приподнимается, и моё сердце начинает раздражающе трепетать, как это обычно бывает рядом с ним.

Генри наклоняется и шепчет мне на ухо.

— Мне нравятся твои волосы.

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Не может быть, что он говорит серьезно. Мои волосы распущены свободными волнами, и я такая дурочка, потому что не могу перестать улыбаться ему. Почему он решил, что это хорошая идея — сделать мне комплимент в присутствии других людей?

— Нравится?

И почему я поощряю его?

— Очень сильно, — он ухмыляется.

Как ему удается выглядеть таким очаровательным и таким чертовски сексуальным одновременно? Как будто это даже не должно быть возможно.

— И рубашка тоже, — добавляет он, подмигивая.

Его парадная рубашка. Темно-синяя, которую он оставил в моей комнате после вечеринки у Авы. Я знала, что не должна была её надевать.

— Я вижу, ты забыла того неудачника из Нью-Йорка, — перебивает Хейзел, переводя взгляд с Генри на меня.

— Я тебе не мешаю? — огрызаюсь я.

— Нет, вовсе нет, — Хейзел одаривает нас широкой зубастой улыбкой. — Продолжайте.

Сжалившись надо мной, Майя бросается на помощь.

— Привет, Генри! Увидимся внутри, — шепчет она, а затем берет Хейзел за руку.

Вместе они исчезают в отдельной комнате, где состоится чтение, оставляя нас одних снаружи.

— Уже скоро! — слышим мы, как Хейзел объявляет изнутри.

— Я не могу пропустить это, — извиняется Генри с глубоким вздохом.

— Я знаю. Я бы не просила тебя об этом.

— Но у меня есть идея. Нам разрешено приглашать гостей.

Карие глаза сверкают, когда он наблюдает за мной. Когда он облизывает губы, мои ноги двигаются вперед сами по себе, ближе к нему. Почему он с самого начала был так далеко? Интересно.

— Пойдешь со мной?

Жар заливает мои щеки. От собственнических ноток в его тоне у меня по спине бегут мурашки. Это напоминает мне о прошлой ночи. В кабинете. На столе. То, как он сжимал мои бедра, пожирал мою грудь и трахал меня до тех пор, пока я не увидела звезды. И этим утром. Генри стоит на коленях позади меня, я на четвереньках, его руки на изгибе моей талии.

— Люблю трахать эту маленькую тугую киску, — простонал он мне на ухо, когда очередной оргазм пронзил меня.

Сосредоточься, Луна.

Я прочищаю горло, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не потянуться к нему. Всё, чего я хочу, — это завладеть этим ртом, провести руками по этим соблазнительным мышцам и почувствовать его тело рядом со своим.

Прежде чем я успеваю ответить, Наталья выбегает из комнаты. Почему эта девушка всегда бегает?

— Эй, Луна! — Наталья резко останавливается. — Прости, я пыталась застать тебя до того, как ты уйдешь, — её взгляд перемещается между мной и Генри, вероятно, удивляясь увиденному. К счастью, мне удалось уберечь от него свои грязные лапы. — Кстати, Генри, они собираются начать.

— Уже? — он смотрит на часы. — Тогда мне пора, — он улыбается Наталье, затем поворачивается ко мне. — Ты уверена, что я не смогу тебя убедить?

Меня не нужно убеждать, но я практически вижу всё вопросы, возникающие в голове Натальи. У всех остальных было бы то же самое, если бы я вошла с ним. Я предпочту избежать всего этого.

— Как насчет того, чтобы я сообщил охране, что ты зайдешь? — он одаривает меня своей великолепной, ослепительной улыбкой, от которой у меня подгибаются колени. — Просто на случай, если ты передумаешь.

Когда он наклоняет голову и отдает честь двумя пальцами, прежде чем войти в комнату, моя маска спадает. Наталья прочищает горло. Резкий звук помогает мне успокоиться. Хотя мои ноги всё ещё дрожат.

— Что случилось? — спросила я. Я заговариваю раньше, чем Наталья, всё это время сопротивляясь желанию посмотреть на симпатичную попку Генри, когда он уходит. Наталья ухмыляется.

— Я могла бы спросить, что у тебя происходит с этим красивым мужчиной, pero tengo algo más importante. Mira, nena, мне нужна твоя помощь. (с испанского: Но у меня есть кое-что более важное. Послушай, детка, мне нужна твоя помощь.)

Четыре длинных стола расставлены в форме квадрата, и кажется, что здесь собрались все. Актерский состав, продюсерская команда и часть съемочной группы. Я сижу на западном конце площади, между Майей и Натальей. Я чувствую себя так же, как в детстве, в канун Рождества, ожидая полуночи, чтобы открыть подарки.

Доктор Харрис приветствует всех, Ава объясняет своё видение фильма, а Билли метает в меня кинжалы, но мне всё равно. Это так чертовски круто!

Наблюдая за Генри, наблюдая за всем актерским составом, за тем, как они в основном исполняют свои роли, придавая им индивидуальность, а не просто читая слова на странице — именно это, как я думала, и должно было произойти, вся ситуация в фильме кажется реальной, чего не было раньше. На самом деле я немного задыхаюсь. В конце концов, они читают мои реплики. Слова, которые я написала. Воплощают в жизнь персонажей, которых я создала.

Генри замечает. Я не должна удивляться, но это так. В его глазах нежность. Это, наряду с сочувственной улыбкой, которую он мне дарит, оказывает успокаивающее действие.

Минуты идут, и я вижу, как люди что-то записывают. Майя и Хейзел вносят свои предложения в диалог, а у Тадаши возникают проблемы с темпом. Мы обмениваемся конструктивной критикой и отзывами, и в конечном итоге в результате получается новый, обновленный сценарий.

Чтение сценария заканчивается только через несколько часов. Все взволнованно хлопают, а некоторые задерживаются. Генри — один из них. Майя и Хейзел тоже. Наталья тащит меня на улицу.

Поскольку Сири, актриса, играющая Вивиану, сильно похудела, все её наряды нужно переделать. Все. В фильмах с огромным бюджетом костюмерный отдел может состоять из десятков, а иногда и сотен человек, но это у этого фильма небольшой бюджет, а это значит, что Наталья составляет весь гардероб целиком. Однако, поскольку основные съемки начнутся позже на этой неделе, она должна быть на съемочной площадке. Поскольку я упомянула, что моя абуэлита научила меня, как и всех моих братьев и сестер, шить, когда мы были моложе, Наталья принимает моё предложение помочь.