Кокон

Глава 12

Система правосудия, несмотря на ее кажущуюся сложность, порой действовала с поразительной быстротой. Когда доказательства становились недостаточно вескими, обвинение не могло обосновать необходимость содержания под стражей. Так и произошло с Гэри Миллером, который в итоге не просидел в камере и трех недель.

Его адвокат, Маркус Мортон, был человеком, который вызывал одновременно раздражение и уважение. Высокий, подтянутый, с идеально выглаженным серым костюмом и уверенной манерой речи, он вел дело Миллера с холодной расчетливостью. На заседании суда Мортон указал на отсутствие прямых доказательств, неопределенные временные рамки убийств и слабые совпадения в отпечатках, ссылаясь на возможные ошибки в работе криминалистов. Кроме того, апелляция к репутации и собранному досье от коллег и соседей, которые в целом высказывались о Миллере как о хорошем человеке, который вряд ли способен на правонарушения, сыграли немалую роль. Надо было признать — наверняка услуги Маркуса обошлись в немалое состояние, но они того стоили.

Джеймс присутствовал в зале, выслушивая все доводы с напускным безразличием. Но каждое слово мистера Мортона шипами впивалось в кожу, желая оставить болезненную незаживающую рану. Однако, несмотря на формальность стороны обвинения, детектив знал, что результат слушания уже предрешен. Судья, после короткого обсуждения, постановил освободить Миллера под залог.

Толпа репортеров ожила, когда дверь полицейского участка открылась. Гэри Миллер вышел наружу в сопровождении своего адвоката, и вспышки камер ослепительно засверкали, точно по команде. Его лицо было спокойным, даже немного высокомерным, как будто он победил в соревновании, где никто не ожидал его участия.

Скорее всего, это была часть стратегии, придуманной Мортоном, но любой человек на месте Гэри сейчас испытывал бы такую ядреную смесь эмоций. Все равно что бомба с отложенным механизмом, который мог сработать в любой момент. Но Миллер держался отстраненно, будто его освобождение для него ничего не значило.

Джеймсу не хотелось проверять, что будет, если в эту смесь подкинуть огоньку, но странное чувство заставило его податься вперед. Детектив протиснулся сквозь толпу и смог улучить момент, оказавшись на пути Гэри и Маркуса. Те удивленно застыли, а репортеры замерли. Их камеры походили на хищников на охоте, готовых улучить момент, чтобы запечатлеть сенсацию... или скандал.

— Доктор Миллер, — Джеймс старался держаться уверенно, но чувствовал, как пот выступает на его ладонях. — Мы можем поговорить?

На лице Гэри промелькнула тень легкой улыбки. Но прежде, чем он успел сказать хоть что-то, Маркус встал между ними, как телохранитель.

— Мой клиент не обязан ничего говорить, детектив, особенно после того, как...

— Все в порядке, Маркус, — перебил Миллер, жестом остановив адвоката. — Что вы хотели, детектив? Надеюсь, очередной ваш вопрос не вернет меня за решетку?

Маркус недовольно покосился на своего клиента, явно недовольный такой дерзкой язвительностью в его тоне. Это явно выбивалось из его плана, однако по толпе прошелся смешок. Да, журналисты такое просто обожали...

— Гарет… Мистер Миллер, я хочу извиниться, — начал он, стараясь говорить спокойно. — За… все это.

Миллер на мгновение задержал взгляд на Сэвидже, чуть приподняв брови.

— Извиниться? — переспросил он мягко, но в глубине угадывалась едва ощутимая насмешка.

— Я... — Джеймс замялся, понимая, что под пристальными взглядами не может правильно подобрать слова. Как же это было сложно: быть искренним и говорить правильно одновременно. — Это не было личным. Мы следовали уликам.

— Уликам? — Миллер склонил голову. Он должен был быть разгневанным, но лишь едва дрогнувшие мышцы говорили об этом. — Вы о тех уликах, которые привели к аресту невиновного человека?

Джеймс почувствовал, как в груди все сжалось. Хотелось сказать что-то, что оправдало бы все, что произошло. Но слов не находилось.

— Я хотел помочь, детектив, — продолжил Миллер, его голос стал чуть громче, как будто он говорил не только для Джеймса, но и для всех собравшихся. — Когда я дал вам информацию, я думал, что поступаю правильно. А что в итоге? Нож в спину.

Миллер чуть повернул голову, и его взгляд на мгновение задержался на Джеймсе. В этих серых глазах промелькнуло нечто, что детектив не мог понять — смесь превосходства и удовлетворения.

— Но ничего, — Миллер отвел взгляд, демонстративно поправляя рукав пальто. — Теперь, когда моя репутация разрушена, я сделаю все, чтобы восстановить справедливость. Мой адвокат уже готовит иск о моральном и репутационном ущербе, имейте в виду.

— Это ваше право, — ответил Джеймс, стараясь сохранить спокойствие, но его голос слегка дрогнул.

— Разумеется, — Миллер бросил последний взгляд на Джеймса, его тон снова стал ледяным. — Всего доброго, детектив.

С этими словами он повернулся и направился к выходу, не оборачиваясь. Джеймс остался стоять на месте, отмахиваясь от микрофонов и диктофонов, как от назойливых мух. Шум голосов, выкрикивающих какие-то вопросы, которые он не мог заставить себя услышать, слился в оглушительную тишину. Он все еще не понимал, почему испытывает такое гложущее чувство опустошения.

«Ну, собственно, а чего ты ожидал? — корил себя детектив. — Неужели решил, что извинишься и человек сразу же забудет обо всем?» Перспектива предстоящего иска стало еще одним грузом, что свалился на его шею. Как и прибытие федеральных агентов.

Дэвид Картер, высокий, подтянутый, будто сошедший со страниц журналов про успешных бизнесменов появился в офисе спустя несколько дней после беседы. О его прибытии не известили заранее, поэтому, когда на пороге офиса возник мужчина в строгом черном костюме, шумные разговоры в участке резко стихли. Его уверенная походка и сдержанное выражение лица сразу привлекли внимание всех присутствующих. В руке он держал портфель, а на лацкане пиджака блестел значок.

Взгляд Картера окинул помещение, и его глаза задержались на группе офицеров, которые, казалось, пытались показать видимость активности. Бэннет первым подошел к гостю, протягивая руку.

— Агент Картер, — начал он с легкой натяжкой в голосе. — Добро пожаловать в Эйберсвуд.

Картер ответил коротким кивком, его рукопожатие было крепким, но не слишком дружелюбным.

— Спасибо, комиссар Бэннет. Рад, что мы можем подключиться к вашему делу.

Джеймс наблюдал за ними из угла, стараясь не выдать раздражения. Он знал, что прибытие ФБР было вызвано недостатком прогресса в расследовании, и это только подчеркивало провал местной полиции. Его собственной провал.

Картер обратился к офицерам:

— Я хочу поблагодарить всех за вашу работу. Местная полиция проделала огромный объем работы, но теперь мы подключим наши ресурсы, чтобы довести дело до конца.

Эти слова прозвучали как комплимент, но в них чувствовалась скрытая критика.

— Мы только что нашли новое тело, — сказал Чарли. — Думаю, это важный момент, чтобы вы присоединились.

Картер внимательно посмотрел на комиссара.

— Я в курсе. Вы можете показать мне материалы дела?

— Конечно, — вмешался Джеймс, вставая. — У нас есть несколько теорий, над которыми мы работаем.

Картер слегка приподнял бровь.

— Теории — это хорошо. Но начнем с фактов.

Джеймс почувствовал легкое раздражение, но сдержался. Они собрались в конференц-зале, где Картер последующие часы методично изучал материалы дела. Его внимание к деталям было почти болезненным: он задавал вопросы о каждом найденном следе, повторял информацию о времени смерти жертв и методах убийства.

— Значит, Миллер был под арестом, когда нашли Челси Хэнсен? — уточнил он.

— Да, — ответил Джеймс. — И это сильно ударило по нашему расследованию.

Картер кивнул, сделав пометку в своем ежедневнике.

— У вас есть информация о составе вещества, найденного в ее крови?

— Оно редкое, — вставил Митчелл. — Судмедэксперты считают, что это смесь кровоостанавливающего препарата и чего-то еще. Из допроса подруг мисс Хэнсен мы выяснили, что это называют «фиксал». Видимо, какой-то новый препарат.

Картер замолчал, обдумывая услышанное. Затем он резко встал и прошелся по комнате.

— Ваши усилия достойны уважения, — сказал он, остановившись перед Джеймсом. — Но здесь слишком много деталей, которые не сходятся. Мы начнем с анализа этих улик с нашей стороны.

За недолгое время знакомства Картер уже успел взбесить детектива. Агент будто намеренно всем своим видом демонстрировал превосходство и пренебрежительность.

— Мы готовы помочь, — коротко ответил он.

Дэвид кивнул, не выказывая никаких эмоций, и вернулся к материалам дела.

— Для начала, — начал он, — дайте ход адвокату Миллера, пусть делает свое дело.

— Что?! — возмутился Джеймс. — Сэр, он пока что остается главным подозреваемым, и его освобождение...

— ...Значительно уменьшит сумму исков, которые на вас подадут, — небрежно закончил агент, не отрываясь от отчетов. — Сейчас нужно, чтобы пресса от вас отстала. Освобождение доктора Миллера переключит все внимание на него. Вы же не хотите распылять свои и без того немногочисленные силы?

Он посмотрел на детектива пристальным острым взглядом. Тому ничего не оставалось как, сжав челюсти, молча выслушивать агента. Федерал продолжил:

— Мне нужны данные о составах крови жертв, медицинские карты... Так же я бы хотел побеседовать с Ларри Бруксом.

Митчелл, Бэннет и Сэвидж недоуменно переглянулись.

— Ларри Брукс, сэр?.. — неуверенно переспросил Билл.

— Вы не ослышались, сержант, — сухо подтвердил Картер. — Я думаю, он имеет непосредственное отношение к этому делу. Вызовите его на повторный допрос. Вопросы подготовить вместе с нашими аналитиками. Мы найдем то, что упустили вы.

— Но, мистер Картер, — Бэннет выглядел растерянно, не понимая хода мыслей федерала, — Брукс уже давал показания и был исключен из подозреваемых. У него подтвержденное алиби.

— А кто сказал, что я подозреваю его в убийствах? — ухмыльнулся Дэвид, подняв глаза. — Речь о его участии в наркотрафике. Удивлен, что вы сразу не привлекли ФБР.

Чарли вздрогнул от обвинения в голосе Картера и покосился на Джеймса недовольно. Разумеется, детектив не планировал оставлять дело Брукса без внимания, но оно могло и подождать... Им нужно было расставить приоритеты, да и Брукс дал показания взамен на сделку со следствием.

— Мы справлялись своими силами, — процедил комиссар. — Все наши силы были брошены на расследование, и мы решили отложить этот вопрос на второй план.

Картер будто оценивал, стоит ли принимать такой ответ или нет.

— Понятно, — кивнул он в конце концов, — В любом случае, я думаю, Ларри Брукс может стать ключевым звеном в этом деле. На днях прибудут мои коллеги, сделайте еще копии, — он постучал пальцем по увесистой папке. — Теперь это дело будет на них.

Джеймсу показалось, что на него вывили ведро ледяной воды. Все внутри болезненно стянуло, а сердце камнем рухнуло вниз живота, где теперь мучительно завязло, как в трясине.

— Но, мистер Картер, — во рту пересохло, и голос Джеймса осип, — я веду это дело…

— Ну, вы же готовы были помочь, верно? — бровь Дэвида изогнулась. — Вот и помогайте, детектив. Разумеется, мы будем работать сообща, просто у нас гораздо больше опыта.

— Тогда, может, объясните свое решение переключиться с убийств на наркоторговлю? — процедил Сэвидж с таким гневом, что Чарли предостерегающе глянул на детектива.

Картер, который уже собирался покинуть конференц-зал, замер в дверях, затем, цокнув, обернулся.

— Понимаю, что, возможно, это кажется пренебрежением к проделанной работе, — начал он со вздохом, — но вы пропустили ряд важных улик, мистер Сэвидж. Например, то, что состав крови всех трех жертв был изменен, однако только у жертвы это было сильно выражено из-за того, что тело обнаружили быстрее. Вы не обратили внимание на то, что в город незаконно ввозится некий препарат, и что именно он может быть причиной всех убийств, ведь каждая из жертв так или иначе была связана с этим наркотиком.

— Ну, согласно вашей версии, связана может быть только Нелли Уильямс, — неуверенно встрял в беседу Митчелл, — И Челси Хэнсен, если предположить, что она его употребляла сама, а не была накачана перед смертью. Но что по поводу Шерил Мэйн?

— Она вполне могла быть одной из женщин подельников, — пожал плечами Дэвид. — Вероятно, она что-то узнала или передознулась… Вот им и пришлось заметать следы.

«И все это он понял за те несколько часов, пока мы вводили его в курс?..» — думал Джеймс, все сильнее ощущая собственную никчемность. Почему он не обратил на это внимание?

— Одним словом, — подытожил Дэвид все с той же невозмутимостью, — я считаю, что убийства могут быть отвлекающим маневром.

— Это абсурд! — вспылил Джеймс, но его голос прозвучал слишком резко, и он тут же почувствовал, как на него обратили внимание Митчелл и Бэннет. — Простите, но это не укладывается. У нас слишком много совпадений.

Картер холодно посмотрел на него.

— Совпадения? Или ваша интерпретация улик?

В помещении повисла тишина.

— Я ничего не интерпретирую, — твердо ответил Джеймс, — А опираюсь на факты.

Картер усмехнулся уголками губ.

— Например?

Джеймс с трудом собрал всю свою волю в кулак, чтобы противостоять этому натиску. Дэвид же продолжал испытующе смотреть на него беспристрастным взглядом. Все было бы проще, будь в глазах агента пренебрежение, но сейчас он был серьезен.

— Методичность, символизм, внимание к деталям на местах преступлений, — начал он, стараясь звучать так же убедительно, как и Картер. — Это не работа обычного убийцы или наркоторговцев. Эти жертвы... они были выбраны по некой причине. Взять хотя бы, что каждая из жертв была беременна. Или что у каждой недостает органов. Считаете, это просто так? А у Миллера, исходя из нашей с ним беседы, есть свои моральные убеждения, которые вполне могли стать мотивом.

Взгляд Картера стал чуть мягче, даже будто жалостливым.

— Интересные аргументы, — он скрестил руки на груди. — Но вы уверены, что это не просто попытка придать преступлениям больше шума? По моему опыту, Джеймс, чаще все оказывается куда банальнее.

— Например? — Джеймс поднял голову, его голос звучал напряженно.

— Деньги, власть, месть, — небрежно перечислял Картер, загибая пальцы. — А иногда это просто попытка запутать следствие. Люди любят усложнять вещи, а убийцы еще больше. Преступники — не гении, даже если пытаются изобразить себя таковыми. Тем не менее… это не исключает вашей версии, Джеймс, лишь расширяет ее. И в этом наш с вами принципиальная разница: вы пытаетесь смотреть на это с одной точки зрения и опираетесь больше на интуицию, а я предлагаю посмотреть на всю картину целиком. Не принимайте это на свой счет, детектив, ничего личного. Просто вам не хватило знаний и навыков.

С этими словами Картер вышел из помещения. Сэвидж чувствовал, как жар обжигает лицо, и от жалостливых взглядов Митчелла и Бэннета становилось лишь паршивее. Он чувствовал, что унижен, причем на глазах тех, перед кем всегда хотел выглядеть лучше, перед кем демонстрировал свое превосходство… Внутри все вскипало.

И вот теперь, когда Миллер оказался на свободе, а Джеймс был вынужден лишь смотреть в след удаляющейся от участка машине, детектив понимал, насколько все это было глупым. Как вообще он мог радоваться тому, что было найдено тело? Почему он решил, что способен хоть на что-то? Теперь, помимо нажитых проблем в виде общественного осуждения и предстоящих судебных разбирательств, он еще и чувствовал, что никто не был особенным. Ему хотелось доказать, что он лучше своих коллег, превосходит их, однако за несколько дней общения с Картером и его подчиненными он понял, насколько далек был от этого…

Федералы взяли дело в свои руки быстро, словно оседлали быка на родео. Они действовали слаженно, четко, куда быстрее проверяя и опровергая версии. Джеймс был в шоке от того, сколько нюансов остались незамеченным. Точнее, это он оставил их таковыми. Дэвид подтвердил свою теорию — сравнение образцов крови всех трех жертв показало, что сгущение крови было вызвано препаратом. Джеймс списал это на посмертные изменения, но был вынужден признать — в этом была закономерность.

Подтвердилась и последняя его догадка — Челси на момент смерти находилась на третьей неделе беременности. Когда Джеймс рискнул высказать это Картеру, опасаясь, что тот не воспримет его всерьез, агент все же выслушал и задумался.

— Хорошо, Джеймс, спасибо, — сказал он после продолжительного молчания. — Похоже, это может стать недостающим звеном.

— И вы со мной этой «цепью» не поделитесь? — вскинул брови детектив.

— Увы, Сэвидж, я бы хотел, чтобы мои предположения пока оставались при мне. Когда моя команда получит нужную информацию, мы предоставим свою версию с подтверждающими гипотезу фактами, — эта официозная манера разговора неимоверно раздражала Джеймса, но ничего, кроме как подчиниться, ему не оставалось.

Ларри вызвали на допрос под ложным предлогом. Картер сказал, что лучше не упоминать причину, чтобы Брукс не успел придумать способ отмазаться или и вовсе избежал беседы с полицией — это было вполне в его праве. Джеймсу выпала эта «честь», ведь именно он разговорил Брукса, и детективу он более-менее доверял. От мысли, что тому вновь придется воспользоваться доверием человека, детективу становилось противно от самого себя. Но работа есть работа… И результата надо было достичь любым способом.

Сэвиджу пришлось придумать, что им нужны были очередные показания насчет Нелли, но, когда Ларри оказался в одной из допросных, где его уже дожидался Картер, он будто зверь почуял, что это ловушка. Но было слишком поздно. Дэвид чувствовал себя хозяином положения, спокойно разложив перед собой блокнот и папку с документами. Он пристально осматривал сильно нервничающего Брукса.

— Ларри, — начал Картер, — давай поговорим начистоту. Мне нужно понять, что вы возили, откуда и для кого.

Брукс нахмурился, но попытался сохранить хладнокровие.

— Я уже все рассказал полиции. У нас была сделка.

— Сделка? С полицией? — усмехнувшись Дэвид откинулся на спинку стула. — Меня это не волнует. Я из ФБР. И если ты думаешь, что местные соглашения тебя защищают, то глубоко заблуждаешься.

— Я не обязан вам ничего говорить, пока не услышу свои обвинения, — огрызнулся Брукс, однако стоило ему услышать эти три заветные буквы, его тело сотрясла мелкая дрожь

Картер склонился вперед, сцепив пальцы в замок, его голос стал жестче.

— Я не собираюсь играть в игры, оставьте это местным офицерам, — вздохнул он, изображая усталость и скуку. — Вы уже признались, что возили препарат через границу, ведь для вас это стало алиби. Скостить срок с пожизненного за убийство на двадцать лет за распространение и участие в организованной преступной деятельности… Умно, но не очень, согласитесь?

Ларри побелел так, словно вот-вот готов был превратиться в призрака. Агент продолжил:

— Если вы расскажете все как есть, мы сможем договориться о смягчении приговора. Скажем… от пяти до восьми лет с возможностью условно-досрочного. Вполне щедрое предложение, так что на вашем месте я бы не стал отказываться от такого.

— Но… но я ведь не хотел… — пролепетал мужчина, осознавая весь ужас безвыходности ситуации. — У меня не было выбора… Это все было ради Нелли…

— У вас был выбор, мистер Брукс, — отрезал Дэвид, на которого попытки воззвать к жалости никак не подействовали. — И никакие «благие» намерения не способны вам его оправдать.

Брукс поджал губы, пытаясь скрыть волнение, но его руки, нервно сжимающие край стола, выдали его состояние.

— Ладно, — медленно сказал он. — Мы возили груз… экспериментальный препарат. Я точно не знаю, для чего он нужен, но его называли «фиброксанол».

Картер пристально посмотрел на него, будто анализируя каждую интонацию.

— Это медицинский препарат?

Ларри сжал зубы, его глаза нервно заметались.

— Я… не знаю. Я просто доставлял то, что мне говорили.

— Хорошо, а что такое «фиксал»?

Брукс лишь вновь покачал головой, заставив Картера лишь неопределенно хмыкнуть, отчего Ларри занервничал еще сильнее.

— Хорошо, мистер Брукс. Вы ездили за этим «фиброксанолом» в Канаду?

— Мы… ездили. Да. Но это был заказ. Были люди, которые все организовывали, а мы лишь транспортировали.

— Кто? — Картер не отводил взгляда, будто пронизывая его насквозь. — Ваши компаньоны?

Брукс замялся, но, чувствуя, что выхода у него нет, сдался.

— Н-нет… С Фрэнком и Марком мы просто работали вместе. Но были другие… Они знали, как все устроить.

— Фамилии? — настойчиво повторил Картер, чувствуя, что близок к желаемому. В руках уже блеснула ручка, чтобы записать

— Я знаю только одного… Скотт. Джастин Скотт. Это был наш связной. Передавал нам все необходимые документы и принимал партии груза. А дальше он… он уже знал, куда и кому. Мы с ним встречались в подпольном баре на Трентон-роуд…

Довольный собой, Дэвид сделал несколько быстрых записей. Он попытался ободряюще улыбнуться Бруксу, но его холодный стальной взгляд заставил того лишь сильнее съежился.

— Вот это другой разговор. Продолжайте, Ларри…

Джеймс молча наблюдал, как Брукс медленно, но верно продолжает выдавать Картеру все, что тот от него хотел. Агент излучал какую-то давящую ауру, от которой невозможно было укрыться. Даже сквозь защитное стекло Джеймсу было не по себе.

— Того и гляди, этот щеголь и вправду до конца месяца дело раскроет, — уныло заметил Билл.

— Главное, чтобы бедолага Брукс с перепугу не начал признаваться в том, что не совершал, — вздохнул Сэвидж. Вина все еще терзала его, однако он не позволял себе отвлекаться от сцены допроса, внимательно вслушиваясь в разговор.

Упоминание некоего Джастина Скотта заставило его окончательно признать: Картер был прав. Похоже, этот наркотик, фиброксанол, действительно имел отношение к Мотыльку. Сложно было назвать совпадением, что последняя жертва тесно общалась с тезкой этого Скотта.

На вопрос о том, была ли какая-то связь Шерил, Ларри так же нехотя признался, что Фрэнк, один из водителей, с которым они были в одной команде, частенько наведывался к ней. Но, по его заявлениям, сам «препарат» им никогда на руки не давали, так что Ларри никак не опровергнул и не подтвердил вероятность того, что Нелли и Шерил могли баловаться этой дурью.

Но больше всего его поразило иное. Ларри признался, что наркотик они ввозили под видом лекарственного препарата. А без специального разрешения это не было бы возможно… И Брук сам подтвердил это: заказчиком числилась муниципальная больница «Норсвуд». И хоть накладных, подтверждающих его слова, у него не было, весь пазл начинал складываться в пугающую картину.