Кокон

Глава 2

Тяжело вздохнув, Джеймс откинулся в кресле, протирая глаза. На столе перед ним были разложены отчеты от криминалистов и патологоанатомов, список улик по делу, а также фотографии той несчастной женщины. Нелли Уильямс, двадцати четырехлетняя безработная, была убита в следствии асфиксии приблизительно две недели назад, и пролежала по меньшей мере пять дней на холоде прежде, чем ее тело обнаружили. Погодные условия сработали как морозильная камера, позволив телу сохраниться в более-менее достаточном для экспертизы виде.

Обследование места преступления ничего не дало. Пока все пришли к выводу, что тело было брошено в лесу, и были даже найдены следы, указывающие, что ее пытались скрыть. Однако промерзшая к тому времени земля не дала выкопать достаточно глубокую яму, поэтому труп был присыпан мхом, травой и песком. Разумеется, для диких зверей это не стало препятствием, и мертвой плотью успели полакомиться, однако Джеймса удивляло, почему животные не тронули конечности. Возможно, что-то вспугнуло их, не дав закончить начатое?

Все в этом деле было не так. На первый взгляд картина казалась очевидной. Как только полиция узнала имя жертвы, сразу же появился и подозреваемый, коим оказался сожитель Нелли. Ларри Брукс был крайне удобным — четкого алиби у него не было, соседи не раз жаловались, что из их маленького домика на Редвуд-драйв постоянно доносились крики и ругань. Учитывая, что жили они достаточно недалеко от места, где обнаружили Нелли, все будто бы складывалось само собой.

Но Джеймса не покидало странное предчувствие. Вновь и вновь он разглядывал ужасные фотографии, где со всех ракурсов было запечатлено ужасное увечье. И каждый раз возникала та самая ассоциация, что вспыхнула в голове детектива той холодной ночью. Нет, это была не просто рана от клыков. Тут было нечто иное, нечто… сакральное.

— Я хочу еще раз допросить Брукса, — произнес Джеймс, рывком подымаясь с кресла. В голосе его сквозила усталость.

Митчелл удивленно поднял на напарника глаза.

— И что ты рассчитываешь услышать у этого тупицы, который, кажется, себе уже все мозги пропил?

— Не знаю, — честно признался Сэвидж, собирая бумаги. — Мое чутье говорит, что дело не так просто, как кажется. Мы упускаем какие-то детали и нюансы.

— Джеймс, брось, — застонал Билл. — Иногда самое очевидное решение — самое верное. Нет тут никакого двойного дна, как это бывает в твоих излюбленных криминальных сериалах. Жизнь скучна и обыденна. Этот урод убил ее, и неумело избавился, как от хлама, надеясь, что звери доделают работу за него.

— Он так и не признал свою вину, — напомнил Джеймс. — И улик при обыске мы не нашли. Ни в доме, ни в машине.

— Да кто ж из них признается-то, — пожал плечами Митчелл. — Они все вертятся до последнего, пока не пригрозить им пожизненным или того хуже… Ну, сам знаешь.

Джеймс знал, конечно. Преступники достаточно часто обладали ловкой манипулятивностью, пытаясь оправдать себя. Особенно хорошо это выходит у них в паре с толковым адвокатом. Радовало, что у Ларри Брукса не было ни того, ни другого.

Игнорируя укоризненные взгляды сержанта, которому сулила очередная порция бумажной волокиты, детектив решительно прошагал через офис, не обращая внимания на скользкие взгляды коллег, что смотрели ему вслед. Ему было все равно на окружающих, все мысли были заняты только этим делом. Перед глазами то и дело появлялись изображения с молодой, веселой, улыбающейся женщиной, а следом — мутные глаза, смотрящие в пустоту, зеленоватая подгнившая кожа, рана на груди, обнажающая внутренности…

Тяжело было смотреть на родственников на опознании. Мать Нелли казалась совсем молодой, но увидев то, что стало с ее девочкой, женщина будто сразу постарела лет на двадцать. Мистер Уильямс держался более сдержанно, хотя новость для него стала ударом. Младший брат, двадцатидвухлетний парень, был убит горем и клялся отомстить. Такая реакция почти у всех — жажда справедливости и возмездия виновному переполняла людей вместе с едким горем.

Разумеется, все трое сразу же назвали имя Ларри Брукса без раздумий. Для них оставалось загадкой, почему дочь после окончания школы выбрала жить с ним вместо того, чтобы хотя бы попытаться поступить в колледж. Выбор Нелли не одобрял никто, однако родные предпочитали молчать, поскольку девушка поставила ультиматум — либо они затыкаются, либо она обрывает все контакты с ними. Никакие разговоры не смогли переубедить Нелли отступиться, и миссис Уильямс подозревала, что она могла забеременеть.

Такие истории не были шокирующим откровением. Однако Джеймс всегда пропускал все это через себя. Говорят, что это неправильно, нужно уметь абстрагироваться, разделять личное и работу, но детектив знал, что только так можно подметить нечто важное, что не увидеть с сухими фактами.

Но стоило ярости и горечи отступить, как в речах семейства Уильямс начали прослеживаться и иные моменты. Был ли Ларри Брукс грубым и несдержанным? Нет, не был. Запрещал ли Нелли общаться с родными? Нет, даже наоборот — всецело убеждал подругу сохранять связь с семьей. Они вместе даже на праздники приезжали, где общество Брукса терпели, однако он никогда не выказывал никакой враждебности. Да, Брукс любил пригубить пива после тяжелых рабочих смен. Да, у них не было все гладко в отношениях. Да, он был почти на семнадцать лет старше своей сожительницы… Однако же портрет беспринципного мудака, что посмел поднять руку на свою женщину никак не хотел вырисовываться.

И именно это несоответствие так сильно резонировало в голове Джеймса. Ларри определенно что-то недоговаривал и скрывал, но это не было связано с убийством. Но если он не заговорит, то он сам себя загонит в тюрьму на пожизненный. Там и так хватает ложно осужденных, не стоило пополнять печальную статистику.

Пока Джеймс спускался к допросной, где содержали Ларри, детектив обдумывал план ведения беседы. Бедного Брукса допрашивали уже почти три дня, перепробовав все методы, однако он все продолжал твердить свое. Выделенный от округа адвокат не особо был заинтересован в деле, будто чувствуя, что тут для него нет никаких перспектив. Когда он приехал по требованию Ларри, тот дал ему лишь несколько коротких инструкций что говорить, а что нет. Больше его в участке никто не видел.

— Снова на допрос? — хмыкнул дежурный полицейский, безмятежно попивая кофе и наблюдая за мужчиной, дремлющим в кресле за темным стеклом.

— Снова, — кивнул Джеймс. Он держал наготове все необходимое, а старенький диктофон уже был в руках. Он не любил такой метод, но чаще всего, по его опыту, именно он работал лучше грубой физической силой. Если относиться по-человечески даже к нелюдям, способным на жестокие зверства, они открываются в ответ. Обычно.

Раздался громкий сигнал, и Сэвидж шагнул в допросную. Ларри резко подскочил на стуле. Испуганный взгляд тут же сменился недовольством, пока он смотрел, как детектив берет стул, и садится рядом, напротив и ставит включенный диктофон между ними на стол.

— Я уже все сказал, — буркнул мужчина, откидываясь назад, будто подсознательно пытаясь отдалиться от полицейского, опасливо косясь на записывающую аппаратуру. — Все остальное только через моего адвоката.

— Добрый день, мистер Брукс, — начал тот с вежливой располагающей к себе улыбкой. — Полагаю, мы с вами еще не знакомы? Меня зовут детектив Сэвидж, я один из тех, кто ведет дело об убийстве вашей подруги.

При упоминании Нелли его лицо едва заметно дрогнуло, будто он пытался сдержать эмоции, и это не укрылось от пронзительного взгляда Джеймса.

— Я уже говорил вашим коллегам, детектив, — язвительно начал Ларри, — что никак не причастен к ее смерти. Для меня это было таким же потрясением. Зачем мне вообще было убивать ее?

— Успокойтесь, Ларри, — Джеймс поднял руки в примиряющем жесте. — Я все прекрасно понимаю. Поэтому и здесь. Мои коллеги не хотят искать другие альтернативы, но и я не очень-то верю, что это ваших рук дело.

— Не верите?.. — неуверенно переспросил Ларри, который явно ждал не таких слов.

— Да, — Джеймс утвердительно кивнул. — Вроде все на первый взгляд очевидно, но… Вы знали, что семья Уильямсов к вам относиться довольно неплохо?

От этого заявления он и вовсе опешил.

— Что? Родители Нелли?.. Да они же меня терпеть не могут. Они, небось, и натравили копов на меня.

— Людям в горе свойственно бросаться громкими обвинениями, но остывшие сердца позволяют посмотреть на все здраво, — спокойно ответил Джеймс. — Часто за ширмой очевидного скрывается то, что мы прячем не только от окружающих, но и от самих себя. Мистер и миссис Уильямс, не буду врать, не в восторге от выбора их дочери. Однако то тут, то там невзначай брошенные фразы характеризуют вас как трудолюбивого и заботливого человека, который просто живет как может. Это никак не вяжется с портретом жестоко убийцы, коим вас пытаются изобразить.

Ларри смотрел на детектива долго и пристально, и Джеймс знал, что сейчас надо просто молчать. Молчать и терпеливо ждать. Создавать доверительные отношения между подозреваемым и полицейским всегда непросто, ведь для осужденного это момент слабости, момент, который может решить его будущее, если он откроется не тому.

— Детектив… Сэвидж, правильно? — наконец выдавил Брукс.

— Зовите меня просто Джеймс, если вам так будет удобней, — снова легкая дружеская улыбка, четко выверенная по времени и эмоциям. — Может, хотите кофе или чего-нибудь перекусить? Не думаю, что с вами тут слишком уж хорошо обращаются.

Ларри потер рукой морщинистое лицо. Из-за алкоголя и усталости мужчина выглядел куда старше своих сорока. Сложно было поверить, что они с Джеймсом почти ровесники.

— Черный с двумя кубиками сахара, если можно, — робко попросил он.

Когда Джеймс вернулся с двумя стаканчиками кофе, он также протянул Бруксу бумажный пакетик, в котором был сэндвич с сыром и ветчиной из вендингового автомата. Ларри даже сначала не поверил, что это ему, но, поблагодарив, накинулся на несчастный сэндвич так, словно это была первая в его жизни еда.

— Итак, Ларри, — спокойно начал Джеймс, допивая остатки своего эспрессо. Он знал, что подозреваемый уже расположен к нему хотя бы частично, а, значит, есть шанс, что и заговорит охотнее. — Давай теперь поговорим с тобой, ладно? Я искренне хочу помочь тебе выпутаться из всей этой ситуации и понять, что произошло с твоей подругой.

— Но вы же и так знаете, — после проявленной от незнакомца заботы Брукс выглядел куда более расслабленным, но нервозность все еще не отступила, выдавая его страх. — Какой-то урод задушил ее и бросил в лесу на съедение волкам, будто какой-то мусор…

— Да, однако нам надо понимать, кто и зачем так поступил с ней. У тебя нет алиби, поэтому ты сейчас здесь. А тот урод — на воле, — для вида Джеймс перелистнул несколько бумаг в личном деле. — Но, может, ты, как самый близкий ее человек, знаешь, кто мог бы желать Нелли смерти? Может, у нее были враги или завистники? Могла она быть с кем-то в ссоре или, может, задолжала пару тысяч баксов? Могли ли у нее быть… хм, ну например, отношения на стороне?

Последняя фраза заставила Ларри резко поменяться в лице. Он ожесточился, глаза яростно заблестели, но тут же понял, что его реакция выдает его. «Ага, вот оно», — зацепился Джеймс. — «Вот на что надо давить…»

— У нее кто-то был, верно? — Джеймс говорил очень спокойно, внимательно наблюдая за любой реакцией, произвольной или нет.

Но Ларри лишь промямлил:

— Я… я не знаю.

На миг он покосился на диктофон. Джеймс верно истолковал это, довольный, что план его увенчался успехом. Он потянулся к прибору и нажал на кнопку, якобы отключающую запись. Ему никогда не нравилась эта лживая уловка, но понимал, что сведения иногда надо добывать любой ценой.

— Ты можешь говорить спокойно, Ларри, — Джеймс понизил голос, глядя прямо в глаза мужчины. — Нас никто не услышит, и, если ты не захочешь, все, что ты скажешь останется между нами. Но если это поможет расследованию, сам подумай — ты спасешь и себя, и память о своей возлюбленной, и сможешь насладиться моментом торжества, когда виновный получит по заслугам.

Теперь снова надо было ждать. Терпение вообще было одним из главных навыков хорошего детектива, как считал Джеймс. И вот сейчас он терпеливо ждал, пока сидящий напротив мужчина, взгляд которого метался из стороны в сторону, переборет собственный страх.

— Если я расскажу все, что знаю, — опасливо начал Ларри. Он стиснул кулаки в молитвенном жесте с такой силой, что костяшки на его смуглой коже побелели. — Вы обещаете, что семья Нелли не узнает об этом?

— Обещаю.

Мужчина судорожно втянул носом воздух. Нога начала нервно отбивать ритм.

— Мы с ней сильно поссорились в последнее время, — сбивчиво произнес Ларри. — Я чувствую себя виноватым за то, что не остановил ее, не настоял…

Он ссутулился, сжался, будто хотел исчезнуть. Но продолжал:

— Я… узнал, что она обманывала меня. Долгое время. Говорила, что посещает вечерние курсы в Даунтауне. Мол, когда-то она пропустила свой шанс на образование и хотела получить специальность, хотела выйти на работу, потому что понимала, что я… — он сглотнул, — не смогу один прокормить семью. Мы… планировали завести ребенка. Уже давно.

Джеймс слушал исповедь, не перебивая, внимая каждому слову, каждой интонации и случайно дрогнувшей мышце на лице.

— Я сам это знал. Зарплата за двенадцатичасовую смену паршивая. Нам двоим хватало, но ребенок… это ответственность. Я бы хотел дать ему все, чтобы не быть паршивым родителем, каким был мой папаша. И я… в тайне от нее… скажем так… подрабатывал немного нелегально.

— Какого рода нелегальная работа? — уточнил Сэвидж.

— Мы… возили кое-что через канадскую границу, — Ларри стыдливо отвел глаза. — Детектив, я бы не хотел об этом…

— Конечно, Ларри, — Джеймс тут же отступил поняв, что слишком напирает на него. Еще чуть-чуть и эта раковина, которую он приоткрыл, снова захлопнется. — Продолжайте, прошу вас.

— С того, чем мы приторговывали, я откладывал. Но в какой-то момент я понял, что у Нелли стали появляться деньги. Свои собственные. Она сказала, что устроилась на заправку на Вестмор-роуд. Ну знаете, там недалеко федеральная трасса пролегает, поток машин большой, в мотелях и магазинах всегда не хватает персонала… Ну а я, глупец, поверил ей на слово. Пока не выяснил, что на Вестмор-роуд она начала торговать телом.

Снова на лице мужчины пролегла затаенная ярость.

— Я узнал об этом случайно, дома устроил ей скандал, и тогда… ох… — Ларри закрыл глаза, отгоняя от себя непрошенные эмоции. — Это был первый и последний раз, офицер, клянусь вам. Никогда ни до, ни после я не бил ее. Дьявол попутал меня, не иначе, но эта лживая шлюха вывела меня из себя. Ради нее я из кожи вон лез, пока она отдавалась каждому встречному дальнобойщику.

Он тяжело дышал, лицо раскраснелось, скалился, как бешеный пес, округлившиеся глаза блестели от ненависти, которую он излучал в этот момент. Ненависть, смешанную с болью, отчаянием и сожалением…

Опасная смесь, и Джеймс видел это.

— Все в порядке, Ларри? Если вам тяжело говорить об этом, мы можешь сделать паузу. Принести вам воды или может…

— Нет, не надо, — отрезал он с внезапной резкостью. — Покончим уже с этим. Я так долго держал это в себе, а теперь уже нет смысла это скрывать… — мужчина сделал еще несколько судорожных вдохов, чтобы успокоиться. — Я тогда должен был снова уехать с ребятами. Мы вновь с ней поругались, она ушла из дома. Нелли часто начала это делать, я привык, что она могла пропадать где-то по несколько дней. И я предпочитал не узнавать, где она шлялась. Мы уехали, и с двадцатого по тридцатое октября нас в городе не было. И… следующие новости я уже узнал по факту… Когда увидел то, что сделали с ней…

Из груди его вырвались сдавленные рыдания. Джеймс смотрел на него с искренней жалостью. Очередная трагичная судьба с трагичным финалом… Однако глядя на то, как Ларри старается незаметно утереть выступившие слезы, детектив знал однозначно — этот человек не был убийцей. Да, скорее всего он преступник и получит свое по закону, но убийцей он точно не был.

— Кто-то сможет подтвердить, что вас не было в городе в дни приблизительного убийства Нелли? — спросил Джеймс, предварительно дав Ларри прийти в себя.

— Есть чеки с моей карты. На заправках, на которых мы останавливались, были камеры видеонаблюдения. Может, подтвердят владельцы мотелей, в которых мы останавливались. Я скажу все названия только… — он поднял глаза в страхе. — Если они узнают, что я выдал их, чтобы спасти свою шкуру…

— Не беспокойтесь, Ларри, если вы тревожитесь за собственную безопасность, мы выделим вам охрану, как важному свидетелю по делу. Обещаю договориться по поводу снижения срока до минимального в случае, если вы все скажете детективам под запись.

— Т-так меня все же ждет наказание? — голос Брукса надломился.

— Я не знаю, какого рода была ваша деятельность, но, вероятно, если вы напишете чистосердечное признание и расскажете все, то за помощь в расследовании все последствия свести к минимуму.

Ларри выглядел настолько обреченно, что лицо его превратилось в безжизненную маску.

— Мистер Брукс, я понимаю, у вас была очень непростая жизненная ситуация. Однако ничто не должно оправдывать нарушение закона. Он един для всех. Плохие поступки не смыть хорошими. Однако вы должны знать — сегодня, только что, вы поступили правильно. Поэтому отвечайте за те преступления, в которых вы виновны вместо того, чтобы страдать из-за того, что вы не совершали.

С этими словами я покинул допросную. Офицер снаружи удивленно смотрел на меня.

— Что, неужели есть подвижки?

— О, еще какие, — Джеймс едва сдерживал нетерпеливое волнение. Он был прав. Прав, что дело непростое, и что настоящий убийца расхаживает на свободе. Однако с учетом того, что рассказал Ларри Брукс, если она действительно была проституткой на магистрали US-2, то шанс найти настоящего преступника катастрофически стремится к нулю…

Была еще одна зацепка, которую подсказали и Ларри, и небрежно брошенная фраза миссис Уильямс. Поднявшись в кабинет, Джеймс лихорадочно начал пролистывать отчет, ища нужные ему строки. Он игнорировал поддевки коллег, полностью сосредоточившись на чтении. «Вот оно!», — палец Джеймса, судорожно пробегавшийся по строкам, замер.

«…При осмотре органа репродуктивной системы обнаружены увеличенные яичники, эндометрий оказался гиперплазирован, в области матки наблюдается легкая эластичность и увеличенный размер, что может указывать на начальный этап беременности. Однако в следствии значительных повреждений матки, невозможно достоверно подтвердить факт беременности. Рекомендуется свериться с данными картотеки больницы, если жертва стояла на учете…»

Сэвиджа охватила смесь неописуемого восторга и трепетного ужаса. Вот оно. То, чего он так долго хотел. Настоящее дело, битва с незримым противником, что оставил свои следы, и никто кроме детектива не замечал их. Быть может, эта зацепка могла его вывести на нужную тропку, пока едва заметную.

— Митчелл, — обратился Джеймс к напарнику, рассказывающему в этот момент какую-то очередную дурацкую шутку. — Можешь выяснить, кто был лечащим врачом Нелли Уильямс и организовать с ним встречу? Необходимо, чтобы он полностью подготовил ее медицинскую карту.

— Как скажешь, босс, — усмехнулся Билл. — Что, у нашего великого сыщика появилась очередная очень важная улика?

— Возможно, — на лице Джеймса не было и тени улыбки, он говорил со всей серьезностью. — Поэтому, пожалуйста, хватит уже действовать мне на нервы и сделай, как я прошу. Это может быть важно.

Митчелл нехотя развернулся на кресле и принялся за работу. А Джеймс пытался сопоставить все ниточки в голове. Скорее всего, Ларри сказал далеко не все. Оставалась вероятность, что он знал о том, что его подруга могла быть беременна, и, вероятно, не от него, с ее то внезапно открывшимся образом жизни.

— Эй, Джеймс! — голос одного из офицеров вывел детектива из раздумий, и мужчина вскинул голову. — Тут звонок, просят на тебя перевести. Говорят, что-то крайне срочное…

«Срочное?!» — опешил Джеймс, разум которого уже перебирал все возможные варианты. Нашли какие-то новые улики на месте преступления? Или, не дай бог, нашли новое тело?..

— Переводи, — решительно произнес детектив, беря трубку, в которой вскоре послышались гудки. — Центральное полицейское управление Эйберсвуда. Детектив Сэвидж у…

— Джеймс, ты ничего не забыл?! — послышался гневный женский голос из трубки. От неожиданности тот опешил, ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, с кем говорит.

— Э-эми?.. — ошарашенно выдохнул Джеймс, узнав голос жены.

Вокруг послышались сдавленные смешки.

— О, спасибо, что еще помнишь о моем существовании! — женщина продолжала выплескивать всю свою ярость.

— Что-то стряслось, все в порядке? Только не кричи, прошу тебя…

— Ты издеваешься? Ты забыл, что должен был забрать Джанет?

Сердце рухнуло вниз. «Точно, сегодня же четырнадцатое ноября…», — обреченно думал детектив, мельком глянув на настенные часы, которые показывали половину седьмого. Он закрыл глаза, поняв, насколько сильно облажался. Снова…

— Эми…

— Ну вот опять одно и то же! — Эми все не унималась, она орала в трубку так, что ее, кажется, хорошо слышал весь офис. — Ты понимаешь, что мне пришлось извиняться перед доктором Гудманн, когда она все-таки смогла дозвониться до меня! Девочка почти полтора часа просидела в приемной! Я же говорила, что у меня сегодня встреча и не успею забрать ее после стоматолога? Она и так боится лечить зубы…

— Эми, дорогая, прости… — процедил пристыженный Джеймс, стараясь игнорировать уже вслух посмеивающихся коллег. — Я смогу выехать за ней через пятнадцать минут, предупреди доктора Гудманн, что…

— Чтобы через десять минут ты был на Бейли-авеню, — угрожающе прошипела жена, которая уже походила на разъяренную пуму.

— Но мне нужно хотя бы…

— Пять.

— Понял, уже выдвигаюсь.

— Вечером еще поговорим.

Гудки сброшенного вызова в телефоне звучали как таймер обратного отсчета. Схватив куртку, Джеймс, проклиная все и вся, ринулся к лестничному пролету.

— Что, у нашего Шерлока Холмса появились дела поважнее его великого расследования? — весело крикнул ему вслед Билл.

— Пошел к черту, Митчелл! — с этими словами Джеймс скрылся в дверях под громкий гогот коллег.