Конец "черной тропы"

5

Отправляясь представить своего нового заместителя первому секретарю обкома партии Профатилову, полковник Исаенко говорил Киричуку:

— Учти, Василий Васильевич, будешь говорить с Ильей Ивановичем, помни, он человек опытный, отлично изучил местное население, знаком со множеством людей. И главное — всегда чувствует и знает обстановку. Обрати внимание: чувствует! Ты с этим столкнешься не раз... Во все вникает, но не распыляется по мелочам. Так что от тебя уже сегодня требуется широта познания и глубина мышления в новом качестве.

— Я еще в курс дела не вошел,— напомнил Киричук.

— Принял командование, значит, за все и в ответе. Бандитам все равно, когда мы приходим и когда уходим. Кстати, припомни-ка, что говорил твой наставник юности

Наумцов: «Чекист с четверти оборота должен подключаться к любой оперативной скорости».

У Киричука потеплели и оживились глаза.

— Смотри-ка, помнишь,— удивился он.— Федор Владимирович при этом еще добавлял: «Не теряя ориентировки».

— Разумное дополнение,— поддержал Исаенко и спросил: — Тебе известно, где он сейчас?

Этого Киричук не знал и был рад, услышав, что Наумцов жив и здоров, работает в Запорожском управлении МТБ. Да и как было не обрадоваться вести о чекисте, по которому сверял меру человеческой порядочности и крепости духа в людях.

Они познакомились в начале тридцатых годов, обучаясь в Винницком гидромелиоративном техникуме. Киричуку было семнадцать, а коммунисту Федору Наумцову все двадцать пять, он уволился в запас младшим командиром из кавалерийского полка корпуса червонных казаков. Влияние старшего на формирование личности вступающего в жизнь смышленого паренька было огромным как в понимании долга, дисциплины, так и щепетильной обязательности во всем.

Они разъехались из Винницы в разные стороны. Киричуку предстояла работа по специальности в Казахстане. Переписывались. В одном из писем Федор Владимирович сообщил о том, что стал сотрудником ОГПУ.

В школьные годы Василию Васильевичу приходилось встречать военных с овальными знаками со щитом и мечом на гимнастерке. Забывая обо всем на свете, шел за ними по улице. Чекисты вызывали к себе трепетное уважение: они боролись со шпионами, с врагами. И вдруг хорошо знакомый человек стал чекистом. Нестерпимо захотелось последовать его примеру. Наумцов одобрил это желание, предупредив молодого друга о том, что в предстоящей работе у него до конца дней должны быть горячее сердце, холодная голова и чистые руки. Тогда Киричук еще не знал, что это слова Ф. Э. Дзержинского.

В сентябре 1933 года по путевке Южно-Казахстанского обкома комсомола Киричук стал сотрудником органов госбезопасности. Войну встретил на посту заместителя начальника управления НКГБ Ферганской области. А осенью чекистская судьба свела его с Исаенко в военной контрразведке при формировании 53-й отдельной армии. Тут-то им и довелось узнать врагов иного рода — оуновцев.

Исаенко не забыл, как умело разоблачал Киричук законспирированных бандеровцев, которые по заданию их главарей стремились проникнуть в действующую армию с целью сбора шпионских сведений, убийства командиров и политработников, рассчитывая затем перейти на сторону врага.

Поэтому после войны, когда ему потребовался заместитель, непосредственно руководящий борьбой с бандоуновским подпольем, полковник Исаенко вспомнил о Киричуке. И в этой новой должности Василий Васильевич должен был сейчас представиться первому секретарю обкома партии.

Профатилов встретил руководителей государственной безопасности на Волыни, привычно выйдя из-за стола. Небольшого роста, плотного телосложения, он был словно влит в темно-синий френч, какие носили партийные работники довоенной и послевоенной поры. В галифе и хромовых сапогах, первый секретарь почему-то показался Киричуку похожим на партизанского командира. Это впечатление подкрепляли и острый, волевой взгляд, и твердое рукопожатие, и широкий, приглашающий садиться жест.

— Я достаточно осведомлен о вас, Василий Васильевич, обо мне вам полковник Исаенко, уверен, уже рассказал, так что, будем считать, знакомство состоялось.

— Вы правы, Илья Иванович, пуд соли все равно за присест не съедим,— поддержал Киричук.

— За присест не надо, а в принципе я за то, чтобы мы с вами дольше работали.

— Желательно, конечно.

— Это зависит и от вас, подполковник. Не скрою, мы рассматривали кандидатуры на должность заместителя начальника управления из числа местных товарищей. Однако полковник Исаенко отстоял вас. Если хотите, убедил нас.

— Спасибо за откровенность. Это повышает мою ответственность.

Профатилов доброжелательно кивнул головой.

— Для начала я не стану пускаться в наставления. Поживите, оглядитесь. Помните о том, что задержка с ликвидацией вооруженных банд ОУН сдерживает осуществление важных социальных, экономических и политических мер, предпринимаемых в перестройке хозяйства. Нам необходимо укрепление местных органов Советской власти, правопорядка, осуществление других мер, вытекающих из задач строительства нового для волынян социалистического общества. Работа преогромная. Она требует полной самоотдачи.

— А иначе работать нам не приходилось,— выразил привычную готовность Киричук.

— Знаю. Но стоящие перед нами задачи требуют еще энергичнее вести борьбу с остатками банд. Вам надо, Василий Васильевич, прежде всего уяснить, что чекистская работа в западных областях Украины совершенно отличается от той, которая ведется, к примеру, в России и даже на остальной территории Украины. Там война отдаляется годами, восстановлением разрушенного народного хозяйства. Тут же заново ведется строительство новой жизни, и при этом продолжают гибнуть люди.

Исаенко вставил:

— Гибнут, прежде всего, самые активные созидатели этой жизни.

— К сожалению, да,— поддержал Профатилов.— Оуновцы мешают населению жить и работать в полную силу. А у крестьян не всегда хватает духа дать решительный отпор недолюдкам. Прошлой осенью бандиты совсем обнаглели, начали охотиться за «ястребками». Имейте это в виду, чтобы не повторились уроки прошлого. Напомните об этом и майору Рожкову.

— Учтем! — сделал пометку в блокноте Киричук и заверил: — Возьму на контроль.

— Необходимы, товарищи, большая организованность населения, убежденность людей в правоте нашего дела. А для этого, какие мы усилия должны проявлять постоянно? — вопросительно посмотрел на Исаенко и Киричука секретарь обкома.

— Известно, какие,— живо откликнулся Исаенко.— Все свои способности, энергию отдать на то, чтобы покончить с националистическим бандитизмом.

— Нет, этого недостаточно,— решительно возразил Профатилов.— Я имею в виду постоянное участие чекистов в пропагандистско-разъяснительной работе среди населения. В идеологической борьбе мы не должны терять души людей ни при каких обстоятельствах.

Киричук счел нужным высказать свое мнение:

— Насколько я понял, Илья Иванович, чекист обязан использовать любую возможность разъяснять населению сущность социалистических преобразований.

— И непременно раскрывать суть украинского буржуазного национализма, для чего необходима соответствующая подготовка,— задержал взгляд на Киричуке Профатилов.— Это, Василий Васильевич, касается не толы Ко вас, как новичка на Волыни. Я, например, также постоянно читаю соответствующую литературу и нахожу кое-что любопытное. Да вот хотя бы взять небезызвестного прислужника Гитлера митрополита Шептицкого, того самого, который в сорок первом году написал об Украине, как о подневольной фашистам территории, народ которой не имеет права на свободу и свою суверенную державу. Не стану касаться известных его изречений о том, что властвовать могут «богом избранные единицы», что наемный работник не имеет права на собственность и тому подобных. Все это мы в разных вариантах слышали. И вдруг обнаруживаю введенное Шептицким понятие вместо «украинская держава» — «национальная держава», этакий смысловой выверт типа «ридна хата», «всенациональная хата».

— Вот тебе и самостийная Украина,— оживленно подхватил Исаенко.— А все оттуда же, от куркульства: навоз возле хаты — мой! Тронь — на вилы подымет. И государственность у националистов, униатских священников в том же духе: Украина для украинцев. Прежде всего собственность! Единоличное представление своего хозяйства и государства.

— Так что, Василий Васильевич, вам на ходу придется познавать тонкости реакционной националистической идеологии украинских собственников — злобствующих врагов коренных интересов трудящихся,— закончил секретарь обкорма, добавив: — Мы должны поскорее дать людям возможность спокойно трудиться.