Королева Ветров

Глава 14

Вдох-выдох.

Паника делу не поможет.

Хорошие слова, надо бы повторять их себе почаще.

С нашим появлением на арене началась какая-то вакханалия. И даже давление энергии Бездны отступило куда-то на край, пока в крови у всех бушевал адреналин. Будто ветра и его сдули, когда появились мы.

Точнее, это я с легким торможением среагировала на происходившее, тогда как мои спутники быстро оценили обстановку и бросились к противникам.

Ну, как бросились…

Разбежались, завидев цели.

Появились мы ровнехонько в центре арены — между Хранителем и Вестником. Со мной остались лишь Барбара, прижимая кулаки к груди, Паймон летала рядышком, а остальные разбежались. Дилюк со взрывом стихии, похожим на огромную пламенную птицу, бросился на высокую фигуру Вестника Бездны, но тот, не зря что владел гидро стихией, уклонился от атаки словно текучая вода и оказал мужчине яростное сопротивление, заблокировав пылающий меч водяными клинками.

Розария исчезла из поля зрения и резко с морозным воздухом появилась за спиной ближайшего мага, замораживая щит того и мощным ударом разбивая, а затем откидывая копьем врага в сторону. Беннет и Итэр тоже разобрали своих противников, но у них были неважные успехи в попытке сбить щит, разве что Путешественник вполне ловко уворачивался от ответных атак мага, контратакуя.

Барбара подбежала к Рэйзору, справляясь о самочувствии и помогая мальчику прийти в себя. И лишь Паймон оставалась рядом со мной, держась ближе к плечу.

Все произошло так быстро, что я успела разве что зацепить реакции спутников, а затем обернулась на Волка, который выглядел крайне плохо из-за скверны — цепи его еще держали, даже появилось еще три на каждую конечность, но сам он сопротивлялся воздействию на сознание. А заметив на арене прибавление, то хоть и вяло, но отреагировал, слегка вскинув голову и пройдясь мутным взглядом по всем.

Я понятия не имела, как избавить Андриуса от цепей, если те и оружие не взяло, когда Рэйзор по началу пытался разрубить их. Касаться лично тоже не вариант и высока вероятность осквернения. Попробовать элементом? Но попытки Волка все были неудачными — оковы как вампир выпивали все силы.

Тут нужно было что-то другое…

То самое пресловутое очищение.

— Зефир… все-таки вернулась, — тихо, с возмущением прорычал Хранитель.

Как-как он обратился? Не имя. Пол.

Я удивленно вскинула брови, но промолчала на это.

— Мы не могли вас оставить в таком положении. Все-таки вы… Хранитель Мондштадта, — максимально нейтрально и вежливо произнесла, наблюдая за собеседником.

Андриус цепко смотрел на меня сквозь замутненный взгляд, но в конце мотнул головой.

— Ты не помнишь.

И на это я не нашлась с ответом.

Как там…

Когда тебе сотню раз повторяют, что ты — неудачник, то ты поверишь в это.

Когда тебе сотню раз повторяют, что ты — Зефир, то… повод задуматься, а возможно ли это?..

— Перерождение плохо сказалось на твоей памяти, — проворчал Волк, и прозвучало крайне обидно, ведь было в его тоне что-то… будто это моя вина.

— Поговорим об этом, когда обстановка будет более подходящей, — я обернулась к арене, где шли бои, и напряженно обвела рукой картину.

С магами почти разобрались, а вот Вестник…

Дилюк мощным ударом, принятым на вражеские клинки, отбросил противника в сторону. Вестник слегка пригнулся, расставив руки с клинками в стороны и сосредотачиваясь, а по телу скользнули сгустки гидро энергии, напитывая фигуру. Только вот Дилюк не осознавал всей опасности, которая последует за этим — взрыв стихии врага, что намного ускорит и повысит защиту оного. Поэтому мужчина просто готовился контратаковать цель, не давая той завершить заклинание. Но сбить щит…

Я взглядом нашла Розарию, что добила мага, которого она вместе с Беннетом изводила.

Нужен крио элемент.

Дилюк собирался в рывке ударить Вестника, наполняя меч стихией, пока враг готовился к атаке. Но мужчину мог задеть взрыв, и по игре тот бил довольно больно, если на тебе не было щита, того же Чжун Ли или Дионы…

Здесь же не совсем игра, а реальность, и опасность от стихийного удара была не шуточной и могла сопровождаться не только тяжелыми ранениями, но и чем похуже.

Дилюк рванул в сторону Вестника, а я дернулась в напряжении и неосознанно взмахнула рукой в бессмысленной попытке остановить мужчину — короткий толчок в бок. Казалось, что мир будто на мгновение замер, а после понесся вскачь.

Поток бирюзового ветра оттолкнул мужчину от опасности, встав перед ним вихревой стеной, и взрыв стихии противника почти не задел, найдя препятствие в неожиданной стене ветра, — лишь брызги воды слегка окропили сюртук и рукав. Дилюк успел сгруппироваться, отставив меч в сторону, но по инерции еще пару метров назад проехал по арене. Он вскинул голову, найдя взглядом меня и коротко кивнув в благодарности.

Хорошо, что их битва была на расстоянии от всех, и поле атаки никого больше не зацепило.

Вроде и пара секунд на все произошедшее, но для меня это время растянулось на долгие мгновения напряжения, и из-за взвинченности как-то мимо моего внимания прошло повиновение ветров одной лишь мысли и желанию.

Вестник резко выпрямился и взмахнул руками — две волны, похожие на острые лезвия, крест на крест понеслись в сторону Дилюка, оставляя на камне арены глубокие борозды, а сам противник исчез с поля, и лишь дуновение воздуха показало, в какую сторону двинулся тот.

— Роза!.. — я только и успела крикнуть.

А Паймон рядом испуганно взвизгнула и вспорхнула вверх.

Потоки ветров всколыхнулись, но я лишь отшатнулась назад и частично вбок, когда передо мной возник Итэр и вскинул меч, принимая на него удар. Вестник возвышался над нами громадой, а Путешественник с трудом выдерживал чужое давление, сцепив зубы.

— И это создание ваш новый Архонт? Выглядит еще более жалким, чем прежний, — насмешливо хмыкнул Вестник, а я так и ощутила его пробирающий взгляд на себе. — Быстро они…

Но договорить тот не успел — Розария впечатляюще возникла за чужой спиной с ледяными вихрями и ударила крио, замораживая противника.

Морозная вьюга окутала нас, но задела лишь врага. Девушка обрушила на свою цель острую сосульку, по форме больше похожую на копье, раскалывая броню Вестника и сбивая того с ног. Какие-то мгновения, за которые я даже рот открыть не успела, а Рэйзор уже бросился на врага, яростно рыча и покрываясь молниями.

Мальчик тяжелым ударом разбил ледяную фигуру, откидывая противника в сторону. Вестник, избавившись от оков льда, был окружен нами, и отступать, по сути, ему было некуда. Тут и Дилюк вспыхнул пламенем, Розария в готовности вскинула копье, а Рэйзор до сих пор покрыт электро. Беннет уверенно держал меч и мрачно следил за врагом. Итэр все еще стоял передо мной, прикрывая, а Барбара с самым решительным видом держалась чуть в стороне, готовая оказать поддержку.

И лишь за нашими спинами томился в оковах Андриус.

— Глупцы, — Вестник выпрямился во весь рост и посмотрел на окруживших его людей свысока. — Вы лишь оттягиваете неизбежное. Вам уже ничто не поможет! — с насмешкой закончил он, а я от излишнего пафоса поморщилась.

Почему все злодеи любят поболтать? Оттягивают время и дают себе передышку? Они ведь так и своим противникам ту дают, чтобы собраться с силами и действовать с новыми планами.

Вот уж кто…

Я резко замерла и напряглась, ощущая перемену ветров.

Или же просто отвлекают от основной цели…

За спиной повеяло холодом. Морозом. Стылым воздухом, когда даже дыхание замораживалось, вырываясь с хрипом.

С опаской обернулась и вскрикнула, схватив Итэра за плечо и утащив за собой вниз, на землю. Огромная лапа Борелиаса буквально в паре сантиметрах пронеслась над нами, чуть не снеся головы. Острые когти сверкали пурпуром, а на предплечье, где ранее обвивались цепи, теперь крепился ажурный браслет с лиловыми камнями.

Некогда благородный Хранитель теперь сверкал туманным пурпурным взглядом и рычал.

— Андриус? — неуверенно произнесла, привстав с земли на локтях и смотря на оного.

Больше его ничего не сдерживало. Волк гордо поднялся и вскинул голову, завыв и поднимая метели, что куполом накрыли арену. Волна обжигающе морозного ветра оттолкнула, заставив прокатиться по камню арены, а остальных чуть не сбила с ног, но они успели пригнуться или помочь себе оружием.

Итэр быстро вскочил и вскинул меч, стоя рядом со мной. Паймон подлетела ближе и подала руку, помогая подняться, и быстро юркнула за наши спины.

Вестник рассмеялся.

— Уже ничего не изменить, — были его последние слова.

И за спиной врага распахнулось зеркало портала, куда он и вошел.

Мы не смогли бы его остановить, как бы ни хотели — оскверненный Волк притянул все внимание на себя и пришлось резко менять планы.

Хе-хе… грустный и нервный такой смешок.

Ледяная пурга все поднималась, охватывая людей. Проблем с холодом я лично не ощущала — он никак не доставлял дискомфорта, лишь как факт, что очень холодно. Видимо, из-за тела, его конструкции, что оно было не совсем настоящим, и подобные внешние изменения никак не влияли на то.

Но вот моих спутников ощутимо морозило. И если Дилюк с Беннетом как-то справлялись из-за своего элемента, то остальным было несладко. Волосы Барбары и Итэра покрылись инеем. Паймон вжалась в спину Путешественника, в поисках тепла. Розария сцепила зубы и крепко сжала копье, покрытое морозным узором, но было видно, как ее плечи слегка подрагивали, а руки тряслись, даже несмотря на владение крио элементом.

Хуже приходилось Рэйзору. Холод мало заботил мальчика, — хоть уже заметно и посинел от него, — в отличие от состояния его наставника и воспитателя. Ребенок в неверии смотрел на Хранителя, болезненно вскинув брови.

— Зефир, — прорычал Волк, опуская яростный взгляд на меня.

И даже то, что Итэр снова решил меня прикрыть, несмотря на то, что и ему самому было не очень, никак не мешало Хранителю цепко следить за мной.

Хоть туман Бездны царил в голове Андриуса, но говорил тот четко. Явно высказывал то, что за много лет наболело и было сотни раз прокручено в голове.

— Три тысячи лет прошло с нашей последней встречи, и смерть тебя ничему не научила, — яростно говорил Волк.

Он посмотрел на людей, что держались ближе ко мне и ожидали дальнейших поворотов. В конце концов, никто не хотел убивать Хранителя Севера. Его еще можно спасти — главное избавиться от браслетов на его лапах и очистить разум от чужого влияния.

Ему просто перемололи и смешали мысли, вытащив на поверхность давно застарелые обиды и раны, нажимая на те. Побуждали ненавидеть.

— Ты как верила людям, так и продолжаешь на них надеяться, — Андриус снова посмотрел в упор на меня. — И к чему привело все? Никто тебя не помнит. Твоя жертва была бессмысленной. А ведь я говорил тебе, предупреждал, но когда ты кого-либо слушала? Кого ты надеялась спасти в одиночку?..

Я молча слушала упреки Волка, следя за тем, как он обращался и двигался, наблюдая за воющим северным ветром. И во всех его словах сквозила обида и горечь.

Зефир была ему дорога?..

Грустно улыбнулась, вскинув брови. Наверное… жаль, что никаких воспоминаний у меня не сохранилось?..

— И сейчас, — рыкнул Волк и мотнул головой. — Ты вновь не послушала меня и вернулась. Вновь рискуешь. Еще и… их привела.

Надо как-то решить проблемы с морозом, пока от моих людей не остались лишь околевшие трупы. Даже то, что многие перегруппировались, стараясь держаться ближе к Дилюку и Беннету, им надолго не поможет — ребята могут выдохнуться, столько использовать элемент. Выносливости может не хватить.

— Спасибо за заботу, Андриус, — я старалась говорить мягко и спокойно, держа взгляд на нем, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. — И если ты так хорошо меня знаешь, то должен был догадаться, что я все так не брошу.

— Это тебя и сгубило, — взгляд Волка был скорбным и болезненным.

Он резко отпрянул от нас и взвыл, вскинув голову вверх. Вой был полон печали и сожалений, от которых сжималось сердце и самой становилось невыносимо тоскливо.

Ветра вторили ему, взметая ледяную крошку, которая сводила видимость почти до нуля — лишь ярким пурпуром отмечался в тумане блеск глаз Бореалиса. Сам он будто рассеялся призрачной дымкой и лишь темный силуэт мелькал на краю зрения, да шорох твердых шагов.

— Венти, нам надо выбираться отсюда! — пытаясь перекричать пургу, схватил меня Итэр. — Они не выдержат холода!

Юноша крепко держал за предплечье. Медового цвета глаза серьезно сверкали, а изо рта вырывалась тонкая нить пара. Волосы покрыты инеем и выглядели невероятно красиво и хрупко. Я кивнула на слова Итэра — он прав, да и они шли спасать Андриуса, а не замерзать до смерти в попытке выбраться из метели, устроенной этим самым Хранителем.

В конце концов, три тысячи лет назад ничто не мешало Бореалису погрузить земли Мондштадта в вечную зиму, пока положение не исправил Барбатос.

Так. Сосредоточиться…

Я сказала — сосредоточиться!

Сейчас важно усмирить вьюгу, спасти людей, а не слишком много думать. Волка мы вытащим, но ребята не справятся, если с моей стороны так и будет продолжаться бездействие с минимум поддержки. Хоть никто и не мешал мне говорить с Бореалисом, из уважения ли или опаски из-за неадекватного состояния Андриуса, но надо действовать иначе.

Уверенности и желания мне.

Те, кого я повела за собой, сами не осилят битву. Особенно с целым богом. Проклятым богом.

Я ощутила, как ветра, что завывали вокруг нас, свирепо бросились на меня, окружая в кокон. Северный ветер колол и кусал, как самый настоящий волк, но я хмуро сдвинула брови и поджала губы, продолжая неистово желать, чтобы он утих. Ушел. Освободил нас.

Стояла, вскинув голову и раскинув руки в стороны, крепко поджала губы и хмурилась.

Я так сосредоточилась на том, чтобы унять метель, что окружающее отошло в сторону. Было тяжело повелевать и удерживать ветра, которые не хотели этого, тяжело просить то, что огрызалось в ответ. Оттого испуганный вскрик Паймон запоздал:

— Венти!

Меня с силой схватили за болтавшуюся под потоками ветров накидку и дернули на себя. Я растерянно взмахнула руками, теряя точку опоры, но ничего сделать не успела, слыша над собой лишь раздраженный волчий рык.

Земля стремительно ушла из-под ног, и я осталась болтаться в зубах Андриуса, который меня держал за накидку будто щенка за шкирку.

Я только оторопело заметила, как вьюга утихла, а над головой просматривалось чистое ночное небо; ребята испугано смотрели на нас, придерживая друг друга, и лишь Дилюк максимально собран.

Но никто сделать ничего не успел, как меня подхватил ветер, все перед глазами заволокло снегом и ветром, и в следующий миг я рухнула в сугроб с головой.

Пока с трудом выбралась из снега, раза три провалившись под него, тяжко выдохнула и устало осмотрелась, сидя на краю ямы, в которой бултыхалась, — вокруг лишь бесконечное белое пространство, а над головой сумеречное небо, лишенное звезд, с одинокой полной Луной. Ветер легко трепал намокшую и покрытую снежной крошкой одежду, в которой я выглядела максимально жалко. Беретку где-то потеряла, то ли на арене ветрами сдуло, то ли здесь в снегу закопала, когда провалилась в сугроб. Вдали виднелись как зубья несколько черных скал.

Где я?

Не мог же Андриус в один миг перенести меня куда-нибудь на север?

Или мог?..

И где он сам?

Ветер толкнул в бок, отчего от неожиданности покачнулась и взмахнула руками, чтобы сохранить равновесие и вновь не угодить в сугроб, и недоуменно повертела головой, пытаясь понять, чего от меня хотели.

Но бирюзовая лента потока обогнула и направилась к скалам.

Ладно. Двинемся к ним.

Не знаю сколько точно занял путь, но я пробиралась к цели утопая в снегу по колени и мысленно материла Андриуса.

Если собирался прибить, так сразу бы прибил, а не мучал! Благо, что еще не мерзла, идя по этой снежной пустыне…

Между скал завывал ветер, будто волки в зимнюю морозную ночь. Я передернула плечами и вскинула голову, оглядывая громадные зубья.

— Спой мне, — рычащий ветер взметнулся между скал, и гигантская тень волка скользнула по камням.

Стоп.

Я… в мире Андриуса? Ну. Как у Барбатоса свое подпространство, куда он уходит спать. И… точно ведь! Лупус Бореалис, ведь дух, и на арене в игре мы его призывали, где он создавал себе материальный облик из элементов крио и анемо. А духу-то надо где-то жить! Вот он и затащил меня в свою обитель.

— Спой! — недовольно разнесся рык. — Не медли!

Было заметно, как он нервничал — тень металась, а вместе с ней поднимались завихрения, ветер волновался, противные колючие снежинки бросало в лицо.

А я просто стояла в ступоре.

От всего произошедшего, от всей нервотрепки и потрясений, простая просьба выбила последние мысли, как и всевозможные песни.

Да какие могут быть песни после столь насыщенного дня?!

Вряд ли бы мне удалось поймать то самое состояние, тот самый порыв, как прошлым вечером, когда что-то вдохновило спеть кицунэ. Явно не в таком напряженном настроении, когда на тебя еще и давили.

— Я… — и устало вздохнула, опуская руки и взгляд. — Не могу. Слишком день тяжелый и полный впечатлений.

Волк недовольно рыкнул и блеснул в тенях пурпуром глаз. Он напоминал зверя в клетке, который бесполезно бился о прутья в попытке разбить те и вырваться на волю.

Но, отчасти, облегчение приносила мысль, что затащил Андриус в свою обитель лишь меня, оставив людей на свободе и, надеюсь, ничего им напоследок не сделал, дав шанс уйти. Конечно, находиться в столь близком контакте с оскверненным Волком опасно, только, как видно, вредить он пока не собирался.

Видимо, что-то сдерживало его.

Воспоминания?..

И эта просьба спеть…

Я нахмурилась и смотрела на метавшуюся тень.

— Ты… думаешь, что песня тебе поможет? — осторожно предположила и села прямо на снег, скрестив ноги и не отрывая взгляд на скалы.

До меня донесся пренебрежительный фырк Бореалиса.

Он все еще борется и пытается совладать с осквернением?..

Как там было… Барбатос говорил, что звучание Небесной Лиры облегчает страдания дракона и успокаивает его боль. Могло ли быть так, что и пение действовало с таким же эффектом? Или то, что, допустим, мое пение — это и есть очищение? И Андриус это знает, так как он с Зефиром, судя по всему, был в очень хороших отношениях.

И, исходя из того, что разум пока преобладал над туманом, он принял единственное верное решение, чтобы лишний раз не провоцировать проклятие, — захватил меня в свою обитель и сам в ней заперся. И я тут как то самое лекарство.

Хм?..

Я прикрыла глаза в попытке собраться с мыслями.

На ум ничего не приходило — все малейшие песни, которые когда-либо помнила, просто разлетелись, помахав на прощание ручкой, а сочинительницей никогда не была. Хотя мама всегда со смехом рассказывала, что в детстве я любила петь обо всем, что меня окружало — что вижу, о том и пою. Сейчас так не получалось.

Тяжело выдохнула и открыла глаза, направляя взгляд на одинокую Луну, что освещала холодным светом снежную пустошь.

Я вскинула недоуменно брови, припоминая один мотив.

Бежать вперед, затем назад, [Вольный Путь — Луна]

Кружить листву, песок и пыль,

Затеять яркий маскарад,

Сменив на смерч спокойный штиль.

Держать на месте стаи птиц

Подобно призрачной стене.

Трепать им перья на лихом крыле,

Подняться вверх, да к небесам.

Закрыть от солнца край земли,

Наслать грозу и облака,

Пускай прольются здесь дожди,

Но после бури поскорей.

Очистить светом небосвод,

И мост из радуг мир перевернет.

Я не могу не кружить

Начинала петь неуверенно, прихлопывая ладонью под ритм по бедрам, чтобы помочь и себе. Тень на скалах замерла, и будь Волк материальным, то точно уши бы вскинул, показывая внимание. Угольки пурпурных глаз пропали, словно он прикрыл те, полностью вслушиваясь в слова.

Бежать назад, затем вперед,

Вращать планету день и ночь,

Сложить ручьи в водоворот.

Скалу в муку перетолочь,

Заставить ландыши цвести,

И растопить колючий снег.

Владеть природой много-много лет.

Я не хочу не кружить.

Вокруг взвились бирюзовые ленты ветров, мелькая в беспорядке и взвивая в воздух снежную крошку и края одежд. Они будто двигались в одном им ясном танце, окружая что меня, что тень. Усмехнулась и прикрыла глаза, слегка покачиваясь в ритм.

В сумраке возникнет звезда,

Не угаснуть мне никогда,

Променяв на вечность свободу

Я жи-ила.

С сотворенья мира одна,

Сохраняла жизнь, как могла,

Выправлять огрехи природы.

Такова судьба моя-я.

Волк тяжело выдохнул, и снег вокруг пришел в движение, вздымаясь в воздух и приобретая черты огромного зверя, который шагнул в мою сторону и чуть обошел, спокойно ложась за спиной и кладя голову на лапы. Я легко могла откинуться на его плечо, покрытое густой шерстью и на котором были сложены крылья, но оставалась настороже.

Бежать, куда глаза глядят,

Помочь росткам пробить гранит,

Пускай поля в огне горят

Потушат вовремя дожди,

Я иногда хочу сбежать,

И сбросить властности бразды.

Но как могу я бросить все труды?!

Я рада вечно кружить.

В сумраке возникнет звезда,

Не угаснуть мне никогда,

Променяв на вечность свободу.

Я жи-ила.

С сотворенья мира одна,

Сохраняла жизнь, как могла,

Выправлять огрехи природы.

Такова судьба моя-я.

Я устало выдохнула и замолчала, обернувшись к Волку, который вполне мирно лежал. Прошлась взглядом по безмятежному существу и удивленно вскинула брови, наткнувшись на лапы — никаких браслетов или иных признаков осквернения энергией Бездны.

Андриус лениво открыл правый глаз и покосился на меня, а затем насмешливо фыркнул.

— Я — дух. Не думай, что подобные оковы смогут сдержать в материальном теле, — и тут же раздраженно нахмурился. — Но туман в голове витает до сих пор.

— То есть… выход из оплота снова спровоцирует проклятие? — с сожалением спросила.

Он лишь тяжело вздохнул, отчего перед его носом взметнулись снежинки, и снова прикрыл глаза.

— Скажи… — спустя некоторое время умиротворенной тишины, когда для нас пел лишь ветер между скал, снова заговорил Андриус. — Эти твари… захватили дракона? И Архонта?

Я поджала губы и взглянула на Луну.

— Это Орден Бездны. Можно сказать, что они враги для богов. Они на самом деле воспользовались ситуацией и так же захватили разум Двалина, как попытались захватить твой. Но мне удалось слегка расшатать дракона, только он ходит по грани, сильно рискуя. Я пробилась до его сознания, но надолго ли его хватит — не знаю. С Барбатосом все сложнее. Мы не знаем, где его держат. Точнее… что именно его держит, — я хмуро свела брови и прижала ладонь к груди. — Когда я очнулась почти неделю назад, то оказалась в его теле.

— Пф, а я-то думал, чего ты вырядилась как бард, — довольно весело заметил Андриус, приоткрыв правый глаз, что блеснул в сумерках синим, холодным сапфиром.

— Будто бы мне хотелось так появляться, — не знаю почему, но его насмешка слегка задела, и я скрестила руки на груди. — Я просто проснулась посреди поляны в теле прежнего Архонта, а сам он оказался в ловушке, в своем мире, не имея возможности тот покинуть. Двалин считает, что и тут Орден Бездны подсуетился.

— А ты все забыла, — заключил Волк.

Я неопределенно пожала плечами.

Смотря что забыла — помнила свою человеческую жизнь, так ее назовем. А жизнь Зефира, если та на самом деле была именно моей, — нет. Возможно, я действительно перерождение той богини — будем держать в уме, что такой шанс наверняка существует. Только вот почему тогда я не реинкарнировала в другом, своем, родном теле, а залезла в чужое?..

— Ты виделась с Барбатосом? — нарушил задумчивую тишину Андриус, снова покосившись на меня.

— Каким-то образом в первый день смогла провалиться к нему в мир. Он попросил присмотреть за Мондштадтом, пока ищет способ выбраться из западни, — развела руками, боком повернувшись к собеседнику.

— Выходит, ты — Анемо Архонт? — с прищуром поинтересовался Волк.

— Заместитель, — твердо мотнула головой. — Не собираюсь дольше положенного занимать эту должность. Потому просто подменила Барбатоса, пока он не справится с задачей.

— Пф, — забавно усмехнулся Бореалис и слегка дернул мордой. — Люди зовут это вроде как… «ирония», — спокойней произнес он и посмотрел в темное небо.

Но я не совсем поняла к чему он это произнес. Возможно, что-то из прошлого. Или от того, что в Мондштадте никто из божеств не хочет носить титул Анемо Архонта — сам Андриус отказался по началу, отчего работку навязали Барбатосу, и теперь я отмахивалась всеми руками.

— Когда-то давно один древний Архонт перед смертью даровал свои силы волку, ласточке, лисе и орлу, тем самым поставив тех вровень с богами и наказав оберегать и следить за людьми. Новорожденные боги разбрелись по миру, ища себе место в нем. Ласточка улетела далеко на запад, в степи, где и властвовала долгое время. Волк бродил по черным пустошам и руинам со своей стаей и двигался в сторону севера, к новой земле. Орел гордо улетел на восток, а лису, что убежала на юг, так никто из них больше и не видел.

Я вытянула ноги и внимательно слушала тихий, чуть рычащий голос Волка.

— То есть… все произошло на руинах древней цивилизации?

Андриус кивнул.

В удивлении распахнула глаза, осознавая одну вещь, — сколько же тогда лет Бореалису?! И остальным тем, названным богами?

Самым старым существом и Архонтом из живших в это время считался Моракс, которому примерно шесть тысяч лет — точно никто не скажет. Даже Гуй Чжун, одна из древних богинь, жившая в одно время с Властелином Камня и бывшая его ровесницей, изучала следы древней цивилизации, ее механизмы, пытаясь как-то переделать те под нужды людей и для их безопасности, и ничего не знала о предках этих руин и создателях стражей. Она жила в те далекие времена, погибнув более трех тысячелетий назад. И тут четверо зверей, божеств, что появились на закате прошлой цивилизации, и тихо-мирно, почти незаметно для истории жили себе.

А ведь были как-то в моем мире теории игроков, что Чжун Ли появился как раз на заре нового цикла, после падения предыдущей цивилизации, чья единая культура распространялась по всему миру.

Что, если и Андриус из тех далеких времен?.. А живы ли лиса и орел?.. С ласточкой и так все ясно, что ничего не ясно.

Ох, сложно…

Я подавлено потерла ладонью макушку и тяжело вздохнула.

— Твое истинное имя — Камея. Хоть его не забудь, но не распространяйся им, — проворчал Волк и снова удобно положил морду на лапы. — Зефир — имя для людей. Но в западных землях тебя звали Фавония — было одно племя, что очень давно пришло на север в поисках своей богини, но наткнулось на рабство. Ты не была бойцом и не любила войны, но несмотря на это у тебя было оружие, и ты трепетно отстаивала свободу и благополучие людей. Ты предсказывала перемены и видела прошлое и будущее. А еще пела, только дай повод, — пробурчал в конце Андриус, отчего я не сдержала смешок.

Выглядело так, словно этим пением доставали его. И сразу на ум пришли разные диснеевские принцессы, что бродили по лесам и пели со всякой живностью.

Я легко выдохнула и слабо улыбнулась.

— Толку мне от этих знаний, если по возвращении Барбатоса, я освобожу это тело и вернусь туда, откуда меня вытянули, — отвела взгляд к черным скалам.

Волк подо мной дернулся и агрессивно рыкнул, вскинув голову.

— Не бывать этому! — мне довольно чувствительно заехали по затылку крылом.

Я, потирая ушибленное место, хмуро обернулась к собеседнику.

— Сейчас силы Архонта с тобой, так пользуйся ими по уму, а не расточай зазря, — прорычал Андриус, смерив меня грозным взглядом.

Его очень задели мои слова, ударив куда болезненней, чем он меня крылом.

Поджав губы, опустила взгляд на сжатые кулаки, что лежали на коленях.

И на что намек?

Мне, что ли, новое тело создать? Ха-ха, смешно.

Я раздраженно фыркнула и скрестила руки на груди — так далеко не планировала, надеясь вернуться в забытье смерти. Поэтому пока лучше отложить эту тему.

— Сейчас есть проблемы поважней. Надо вытащить Барбатоса и спасать Мондштадт. Да еще Двалина и тебя очистить от энергии Бездны.

— И снова ты в последнюю очередь думаешь о себе, — пробурчал в неодобрении Хранитель. — Обо мне не стоит волноваться. Пока я в своей обители, влияние скверны не так сильно, и я вполне могу себя контролировать и направлять силы на очищение. Мне потребуется лишь время, чтобы восстановиться, — довольно самоуверенно произнес Волк.

— Но если тебя призовут? Орден может вырвать тебя отсюда? — я свела в беспокойстве брови.

— Пока я этого не захочу, никуда не выйду, а сюда попасть можешь лишь ты, — колко сверкнул глазами Бореалис. — Но почему ты снова не связалась с Барбатосом?

— Я не знаю как, — пожала плечами и вздохнула. — В прошлый раз вышло случайно. Я уснула у алтаря и провалилась к нему.

На меня посмотрели, как будто сомневались в умственном развитии. Я даже слегка поежилась под таким пробирающим и колким взглядом. Но ведь и вправду не знала толком, как пользоваться всеми силами. Желание — это не так просто!

— Первое — твоя сила как твое дыхание, твоя воля, — жестко рыкнул Андриус. — Чтобы она тебя слушалась, твое желание должно быть четким и наполнено решимостью. Ты должна отчетливо приказывать, а не просить. Второе — твой облик, внешность, подчиняется твоему желанию. Ты сама можешь видеть и представлять себя так, как тебе удобно. В-третьих, ты — Лупикал. И снова тебе так бездарно погибнуть я не дам, — вместе с раздражением в последней фразе взметнулся и ледяной северный ветер, подняв в воздух снег, перебирая шерсть огромного зверя и дергая мои потрепанные одежды.

Наверное, со стороны я выглядела крайне жалко под суровыми причитаниями собеседника, который ни минуты не собирался жалеть меня под всем давлением, что беспощадно вывалил прямо на макушку.

Но он был прав.

И то, как вполне свободно, на равных говорил со мной хоть и доставляло неудобства, ведь я все еще слегка ощущала себя зажато рядом с божеством, но поднимало кучу ассоциаций. Будто три тысячи лет со смерти Зефира, — или Зефиры, — для Андриуса ничего не значили, и он по затертой привычке отчитывал глупую сестру за очередные ее промахи.

— Да, — я слегка улыбнулась и осторожно коснулась лапы Волка, проведя пальцами по шерсти, — спасибо за поддержку.

— Иди уже к Барбатосу, справься об его успехах, — пробурчал Бореалис и отвернулся. То ли скрывая смущение, то ли раздражение.

— Хорошо, — кивнула и удобнее устроилась у него под боком, скрестив ноги и прикрыв глаза.

Выровняла дыхание и настроилась на желание.

Мне нужно в обитель Барбатоса.