Королева Ветров

Глава 22

Синьора.

Высокая элегантная блондинка в эффектном наряде, которая смотрела на всех свысока и как на должников, которые давно перешли черту. Она будто делала великое одолжение, придя в стены крепости Ордо Фавониус.

И, признаться, я засмотрелась на эту изящную женщину, напоминавшую лебедя среди серой своры голубей. Предвестницу будто окутывал легкий, чарующий флер, приковывающий к себе взгляд.

Пока она не открыла рот.

На вежливость Джинн Синьора ответила высокомерием и словно королева села на противоположной половине стола, напротив магистра, которая сохраняла нейтральное выражение на лице, но во взгляде застыло ощутимое напряжение.

Справа от Джинн сидел в расслабленной позе Кэйя, с лисьим прищуром и усмешкой следя за делегацией. А слева устроился с каменным лицом Дилюк, с ровной спиной и цепким взглядом, который фиксировал каждое движение как Синьоры, так и двоих ее спутников — женщину и мужчину.

Они все находились в том же зале, где днями ранее проходило собрание носителей Глаза Бога, разве что стульев меньше, на длинном столе лишь графин с водой и шестью узкими бокалами из хрусталя, и окна распахнуты все, будто приглашение для ветров, что уже вовсю игриво гуляли по помещению.

Я мысленно усмехнулась — выглядело, как личное приглашение для меня и намек, чтобы увидела и услышала все.

Спасибо, Джинн.

Старалась лишний раз не выделяться, чтобы не привлечь чужое внимание, раз уж в форме духа выглядела как птица. Поэтому пришлось потрудиться, чтобы найти подходившее место, чтобы и видеть, и слышать. Подоконники с декоративными пышными цветами — прекрасное укрытие.

Пока я устраивалась на своей точке, в зале закончился обмен любезностями и должные приветствия, которые больше выглядели как насмешка.

— К вам довольно тяжело попасть на аудиенцию, хотя запрос мы посылали пять раз за последние десять дней, — то, что заговорила девушка, что сидела рядом с Синьорой, да еще с обвинением, удивило не только меня, но и Джинн, которая лишь вскинула бровь, переводя взгляд, полный ледяной вежливости, на сказавшую.

Магистр выглядела не хуже Предвестницы, держась со стойкостью львицы и таким же величественным взглядом, который говорил, что с Мондштадтом тоже надо считаться. Девушка была уверена, как в себе, так и в своих спутниках.

Я аж невольно испытала чувство гордости за нее. Точно ей надо подготовить подарочек, да сводить в «Кошкин хвост» и накормить любимой пиццей.

Синьора улыбалась и надменно щурилась, касаясь кончиком веера щеки.

— Во время чрезвычайной ситуации на первом месте стоит защита города, а уже потом встречи с делегациями, — с холодом произнесла Джинн. — Так что ваши обвинения неуместны.

— О, значит, сейчас у вас все под контролем? — усмехнулась Синьора, вскинув подбородок с издевкой.

— Мы работаем над этим, — нейтрально ответила магистр.

— Об этом мы и хотели поговорить с вами, — по-деловому заметила дипломат и манерно махнула рукой с зажатым веером. — Снежная хотела предложить вам помощь с вашим… монстром, что доставляет серьезные проблемы Мондштадту.

Не серьезней чем вы, — мысленно проворчала я.

Джинн возмущенно свела брови и явно хотела разразиться обличительной речью, но ее опередил Дилюк, который с мрачным спокойствием посмотрел в глаза Синьоре.

— Госпожа Лоефальтер, как бывшей гражданке Мондштадта и не узнать одного из Хранителей Четырех Ветров… — с тонкой колкостью протянул мужчина и хмыкнул. — Я полагал, что вы более… осведомленная. Тем более — выпускница Академии Сумеру.

И между строк так прозрачно читалось, что он намекал на ее скудоумие. Но он довольно интересно воспользовался моим рассказом. И, судя по его виду, только начал.

Жаль, что с ходу вывалил часть карт, но зато поставил в очень неудобное положение саму Синьору, заставив ее в дальнейшем тщательнее выбирать что и как говорить. Только ее спутники резко застыли, имитируя мебель, которая панически думала, как бы после собрания остаться в живых, став свидетелями такого разговора и прошлого начальства.

— В конце концов, вы были свидетельницей тех времен, когда этот «монстр» ценой своей жизни и разума защищал Мондштадт от Дурина и тварей Бездны, вместе с нашим Анемо Архонтом, которого как раз после той битвы никто больше и не видел, — Дилюк, закончив, откинулся на спинку стула, смотря на обомлевшую Синьору свысока.

Женщина на мгновение спала с лица, но быстро вернула треснувшую маску на место и улыбнулась с превосходством, хотя было видно, как в лихорадочном взгляде металось волнение.

Она явно пыталась понять, откуда они узнали о ее прошлом, о котором никто, кроме Предвестников и Царицы, не знал. Точнее, даже один Предвестник — Шут, он же Педролино.

Да и намек об Анемо Архонте выглядел крайне жирно, как бы между делом отмечая, что никто не знает, жив ли он до сих пор или погиб, защищая свою страну. И Синьора, казалось, приняла этот момент во внимание.

Мне определенно не хватало напитков и закусок, чтобы слушать столь увлекательную беседу с провокациями обеих сторон. Вот потычут друг в друга острыми предметами, точнее, языками, и в итоге так и не получат желаемого, кроме удовлетворения старых обид.

Хм, да еще и Кэйя испытывал удовольствие от беседы, тоже подготавливая свой выход, судя по бумажкам на столе перед ним.

Ну-ка… расследование из Хранилища?..

И когда же зажжешь ты?..

Я в нетерпении.

— Вам стоит выбирать выражения, — в попытке перевести тему дипломатично и спокойно заметила Джинн, успевшая отойти от возмущения. Казалось, что эта фраза имела отношение и к Дилюку, не только к противоположной стороне. — В данном случае не к месту называть «монстром» одного из благородных Хранителей Мондштадта, которого поразил яд Бездны. Мы благодарим Снежную за предложение помощи, но Двалина мы исцелим сами.

Зацепившись за последнюю фразу, Синьора снисходительно улыбнулась.

— В своем путешествии я видела сотни «благородных» Хранителей, богов, Адептов, которых поразила Бездна, и их не могли спасти ни магия, ни волшебные артефакты, ни целебные травы, лишь оттягивали неизбежный конец и приносили мучения, — она плавно взмахнула рукой, и над ладонью зависла уже знакомая драгоценность, пораженная скверной. Слеза Двалина. — Ваш дракон тоже страдает от боли и мук. И милосердней его отпустить.

Откуда?..

Хм-м…

И она не испытывала никаких неудобств от близости к Слезе, тогда как в игре Лиза шарахнулась от удара, причитая, что с носителями Глаза Бога та несовместима. Значит, либо у Синьоры нет Глаза Бога, либо Глаз Порчи подавлял влияние Слезы.

Но интересно, откуда они его взяли?..

И тут же шепотки услужливых ветров…

Храм Тысячи Ветров?..

И так как Итэр ее не искал, но ту достали другие. Понятно…

Джинн недоуменно моргала, явно не понимая, что за драгоценность ей показывали. Дилюк держался настороженно, всматриваясь в мутную от алого тумана Слезу. Лишь Кэйя не изменял себе.

— Это Слеза Двалина, — тихий шепот до своих людей. — Они сейчас разбросаны по Мондштадту, и Итэр тоже находил одну. Опасны для носителей Глаза Бога, так как не могут резонировать с ними, и тем самым атакуют того.

Дилюк еле заметно кивнул, показывая, что принял к сведению, и нахмурился, прижав пальцы к губам. Джинн расслабилась, понимая, что, хоть информация и полезная, но сейчас они с этим ничего не могли сделать. Кэйя склонил голову к плечу, выглядя заинтересованным, но не более — его скорее привлек подобный способ передачи данных и мое здесь нахождение.

— Как видите, вашему дракону ничего не может помочь, — продолжила Синьора, видя, что остальные задумчиво молчали, и снова спрятала Слезу в пространственное хранилище плавным жестом. — У вас даже нет Архонта, который бы мог успокоить свою… своего фамильяра.

Невольно усмехнулась. Это она вовремя исправилась.

— Как я уже сказала, мы благодарим за предложенную помощь, но в силах сами справиться. Вам нечего нам предложить, — слегка качнула головой Джинн, оставаясь непреклонной.

Предвестница раздраженно дернула рукой, хотя на лице оставалась все та же надменная маска.

Переговоры заходили в тупик.

— Неужели у Мондштадта появилось что-то стоящее? — вскинула бровь женщина и растянула губы в тонкой улыбке, пытаясь хоть как-то вытянуть информацию из рыцарей. — Слухи… бродят интересные.

Ага, о вернувшемся Анемо Архонте. Знаем. Слышали.

Только ответил ей не тот, точнее, — не та, — на кого снисходительно смотрела Розалина.

— В тяжелые времена люди видят надежду в любом знамении, — Дилюк перефразировал мои слова, которые были произнесены прошлой ночью.

Насколько я знала, благодаря ветрам, мои ребята толком к собранию не подготовились, по крайней мере, с Дилюком ничего не согласовали, так как он пришел впритык ко встрече. А Джинн и Кэйя успели пересечься утром, когда изучали бумаги с отчетами от ночных групп, которые расследовали воровство Лиры из Хранилища под командованием Альбедо, который единственный из капитанов Ордо Фавониус был тогда на месте, да и являлся начальником следственной группы. Так что работа была по его профилю.

Кроме подозрений, что дело рук Фатуи, четких доказательств не было. Тушки комаров, конечно, такое себе подтверждение — поди убеди, что не мимо пролетали, приманенные чем-то, что хранилось под Собором, — но его не убирали далеко. Альбедо довольно педантично отметил варианты происхождения этих цицинов, будто предсказывая, что могла ответить противоположная сторона на каждое обвинение. Попутно он успел провести анализ остатков пыльцы туманного цветка, который маги Фатуи используют для контроля этих комаров, — крупицы он обнаружил как раз у стенда, где хранилась Лира. Вероятно, маг, выпуская из фонаря цицинов, обронил частицы пыльцы на пол, как предположил Альбедо, но объясни это делегации, когда можно было в ответ бросить, что пыльца могла попасть вместе с комарами в помещение, то есть была на них. Да и замеченные свидетелями вспышки электро легко повесить на тех самых цицинов, а не телепортировавшего мага.

Тут должно быть что-то весомее, чем догадки.

— Все-таки на Мондштадт тоже могут напасть после Спрингвейла, — невзначай бросила Синьора.

Ой зря…

— Это угроза? — резко помрачнел Дилюк и выпрямился, смотря на женщину так, что, не будь между ними пары метров стола, то он бы уже пожал госпоже Лоефальтер шею, не смотря на всю ее дипломатическую неприкосновенность.

Отчего-то вспомнился Осиал, которого пробудили тоже Фатуи, чтобы отвлечь от важного.

А тут…

Хм-м…

Джинн перехватила взгляд Кэйи, который уставился на вспылившего брата.

— Дилюк, возьми себя в руки и не ведись. Она всего лишь торгуется, как бабка на базаре. Ей нужно, чтобы Ордо Фавониус согласился на их услугу, вот и заходит с разных сторон. Ты же это тоже прекрасно понимаешь, не поддавайся на такие уловки, — строго влезла я в попытке остудить пыл, а капитан кавалерии иронически фыркнул, совершенно не пытаясь скрыть смешок, отчего со стороны казалось, что Кэйя насмехался над горячностью брата.

Мужчина сжал кулаки, прикрыл на мгновение глаза, выдохнув, и снова посмотрел ровным взглядом на Синьору, которая выглядела слегка разочарованной.

Не спровоцируешь ты его, угомонись уже. Я за этим прослежу.

— После ночных похождений ваших людей, слова моего… гм, брата звучат более чем разумно, — проговорил Кэйя и положил руку на бумаги, переводя взгляд на Предвестницу.

— Что вы имеете в виду? — недоуменно моргнула Синьора и приложила край веера к губам.

Ее актерскому мастерству можно поаплодировать. По ней читался действительно искренний интерес. Или это был интерес к тому, как мы представим ночную выходку Фатуи и какие обвинения выдвинем?

Уж не держит ли она Ордо Фавониус за дураков так же сильно как Дилюк? Или еще сильнее после выходки Варки?..

Эх…

Репутация Мондштадта действительно сомнительная не только из-за поступка Варки, который бросил страну на молодежь и ушел в экспедицию, но и Архонта, который даровал жителям свободу и исчез. Многие соседние страны не лучшим словом поминают союзное государство, не понимая чужую политику и идеалы и считая, что Анемо Архонт отказался от своих людей.

— В районе полуночи со вчерашней по сегодняшнюю ночь из Хранилища Собора Барбатоса была украдена Небесная Лира, артефакт Анемо Архонта, который он даровал городу как свой символ. По итогам расследования на месте преступления были найдены электро цицины, которых злоумышленник натравил на рыцарей при побеге, и пыльца туманного цветка, — Кэйя говорил ровно и внятно, а в конце двинул в сторону все еще недоумевающей Синьоры листы с отчетами, чтобы она ознакомилась.

Женщина с любопытством пробежалась взглядом по бумагам и не дрогнула лицом.

Рыцари и Дилюк сохраняли невозмутимость. Вроде прямо обвинения не выдвигали, дали намеки и время на оправдания или признание. Они выглядели вполне уверенно, что по виду сразу читалось, будто при попытке отрицания, те выложат железные доказательства, что опустят делегацию в лужу.

Поэтому Синьоре придется постараться, чтобы отвести непрямые обвинения и играть дальше.

— Вы намекаете на что-то конкретное? — женщина сощурилась и легким движением отодвинула от себя листы, оставшиеся лежать между ней и Кэйей.

— Мы не думаем, что политический скандал — это то, что нужно нашим странам, если мы предадим огласке данный инцидент, — с хитрой улыбкой заговорил капитан кавалерии. — Все-таки — Небесная Лира древняя реликвия, инструмент самого Анемо Архонта. И если общественность и союзные страны прознают о краже… — и он с намеком не закончил, давая слушателям самим представить тот объем проблем, что обрушатся на других. Это как украсть копье Моракса или меч Райден. — Поэтому, если вы не желаете обвинений, то мы бы хотели, чтобы вы разобрались с теми, кто так торопится испортить репутацию вашей, несомненно, глубокоуважаемой страны.

Вот завернул же.

Что и Джинн удивленно моргнула, повернувшись к Кэйе, а Синьора на краткий миг поджала губы в недовольстве.

Ну да. Прямо же ни в чем делегацию не обвинили, лишь сказали, что было бы нехорошо, если бы люди прознали об этом событии. Какая бы тень тогда легла на Фатуи и Снежную, а в частности на их любимую Царицу — государственная организация под покровом ночи ворует чужие артефакты! А если она займется в вашем доме таким? Ага, ворвется в Золотую Палату Ли Юэ и осквернит ту.

А так им дали шанс исправиться, но заметочку в дневник сделали, как и будущую возможность поднять из архива дело, если потребуется шантаж.

Конечно, тяжело обвинить, когда и предъявить по факту нечего, кроме домыслов, и Синьора, думаю, тоже вывернулась бы, открестившись и от этих доказательств, но, судя по ее помрачневшему взгляду, делать она этого не будет и ошибка была с их стороны.

Интересно…

Кто-то нарочно подставил Фатуи при краже?..

И Дилюк довольно спокоен. А ведь он еще о каких-то делах с утра говорил. Хм-м… и с чего я сразу не полюбопытствовала у ветров, что там за работа у него, предположив, что это что-то хозяйственное, связанное с винокурней.

Синьора натянула на губы улыбку и взмахнула рукой, щелкнув веером. Но досада промелькнула в глазах — определенно, она бы хотела все переиграть в их пользу, только что-то не дало.

— Не волнуйтесь, мы уладим этот инцидент, — Предвестница пошла навстречу. — Я прикажу, чтобы мои люди нашли тех, кто решил так грязно подставить Фатуи. Это не стоит того, чтобы союз между нашими странами дрогнул. Мы — держим свое слово. Небесная Лира будет найдена и возвращена в Собор Барбатоса.

Очень иронично. Я оценила, да.

Судя по улыбке Кэйи — он тоже.

Ему надо бы какой-нибудь подарочек подготовить, раз так повеселил меня своим подходом к делу.

Как я там сказала в таверне? «Или они сами ее вернут»? Хорошая работа.

— Дилюк, тебе определенно есть, что мне рассказать, — невзначай произнесла я, на что получила в ответ вздох.

Вот теперь на него покосились, что Джинн, что Кэйя, которым тоже стало любопытно, чего это там от них такое важное скрыли и не поделились. Особенно, если это связано с их общим делом.

— Как вы видите, Фатуи нечего предложить Мондштадту, — общую заминку с вниманием на него, Дилюк разрешил таким образом, заговорив в презрительном тоне и с тяжелым взглядом, еще и руки на груди сложил, да откинулся на спинку стула. — Лучше займитесь своими проблемами, пока не поздно.

Казалось, что от такого жеста Синьора оскорбилась, но то снова была игра на публику, где она показала, как возмутилась словам Дилюка, будто ответ за предыдущую угрозу.

Боги, у меня ощущение, что у них между собой шел какой-то иной диалог, где они пытались уколоть друг друга больнее, но пока безуспешно. Слишком завуалировано.

— Что ж… в таком случае, вы всегда знаете, где найти нас, — Синьора снисходительно улыбнулась, уверенная, что к ним обязательно придут за этой помощью в ближайшем будущем. — Мы благодарим вас за… гостеприимство.

Женщина грациозно встала из-за стола, а ее спутники с небольшим запозданием, следуя за спиной Предвестницы. Дилюк прищурился, тоже отметив ее самоуверенность, будто бы Мондштадт будет в столь безвыходном положении, что тут же примет чужую услугу.

Джинн поднялась на ноги, чтобы проводить и попрощаться, тогда как мужчины оставались сидеть, наплевав на правила этикета и банальной вежливости.

— Когда мы разберемся с этим досадным инцидентом, связанным с Небесной Лирой, то обязательно вас уведомим, — произнесла в дверях Синьора с очаровательной улыбкой.

— Не волнуйтесь, мы не торопимся, — махнул рукой Кэйя, ослепительно улыбаясь.

Ответ явно сбил с толку, но женщина отметила это лишь секундным напряжением, после только кивнула и величественно удалилась из зала со своими людьми.

Джинн, что держалась всю встречу, тяжело выдохнула и расслабилась, опуская плечи и устало прижимая ладонь к лицу.

Ну, подслушать разговор ушедших Фатуи не выйдет, так как молчали на вражеской территории, хех. И обсуждать и гадать все будут явно за закрытыми дверьми. Жаль. Надо будет попросить ветра проследить — вдруг удастся что-нибудь полезное и интересное уловить?..

— Как насчет позднего обеда в «Хорошем охотнике»? — уже безбоязненно я влетела в помещение и приземлилась на стол, под перекрестными взглядами людей. — Что?..

— Кхм, — Джинн откашлялась, скрывая смущение, и вздохнула. — Можешь, пожалуйста, попросить, чтобы нам всем накрыли обед в поместье?

О. Ну, так даже лучше, поговорить можно будет, а то на людях особо не обсудишь ничего.

— Конечно, — охотно согласилась.

— Хм-м, вот, значит, что имелось в виду при «ветер рассказал»?.. — разглядывая меня, произнес Кэйя с тонкой улыбкой.

— Хе-хе, — неловко. Будь возможность, то я бы растрепала затылок. — Не совсем, но… я тогда пойду, предупрежу слуг, чтобы к вашему приходу все было готово, — поспешила смыться, а то смотрели на меня больно уж пристально.

А в комнате меня ждал обиженный Барбатос, который с ходу, стоило вернуться, заскочил на плечо и боднул лбом в щеку. Чуть не сорвался с временного насеста, но схватился за косичку, где и повис, возмущенно таращась на меня.

Больно не было, и веса его не ощущалось — одним словом ветерок.

— Я ведь все равно все расскажу, — с улыбкой подставила ладонь, куда он спрыгнул, топчась. — Да и ребята сейчас сюда придут на поздний обед. Поэтому моя задача в том, чтобы предупредить слуг о гостях.

Пока говорила, слезла с постели и задумчиво замерла, рассматривая то безобразие, что осталось — смятое покрывало, горка черных перышек, два серебряных и один артефакт. Надо бы убрать, чтобы горничные ненароком не испортили мой творческий бардак — все-таки магические вещи, которые могут быть опасны в чужих незнающих руках. Да и пригодиться могут — надо же как-то поощрить ребят. Поэтому все спешно убрала в хранилище фальшивого Глаза Бога, да кое-как поправила покрывало.

Передав приказ Джинн мимо пробегавшей служанке, я бодрым шагом направилась до столовой, где и собралась дожидаться остальных в обществе Барбатоса, который все еще продолжал дуться.

Посадила элементаля на стол, где он показательно отвернулся, изображая всю степень обиды, а я с веселой улыбкой сидела напротив него и наблюдала, гадая, когда же остынет. То, что он уже просто для вида строил рожицы, было и так заметно, явно на что-то напрашиваясь.

Служанка заварила чай с ягодами, чтобы я могла скрасить ожидание за чашечкой чудесного и душистого напитка. Поблагодарила девушку кивком, да уставилась в задумчивости на поверхность чая, что исходил тонкой ниточкой пара.

Собрание, конечно, прошло, не так, как я предполагала, но Ордо Фавониус остался в плюсе, что довольно хорошо — они показали свою осведомленность, да и поставили вопрос так, что Лиру вернут.

Выдержала бы Джинн в одиночестве против Синьоры — тот еще вопрос, но Кэйя и Дилюк позволили слегка распылить внимание. Да и то, с какой уверенностью они стояли на своем, тоже достойно похвалы. Не просто из-за упертости, что «мы сами!», а показывая, что и им было чем защититься или же ударить.

Не пустое бахвальство.

И они надеялись не только на меня, грубо говоря, но и сами бы реально справились с бедой.

Право Барбатоса научило жителей Мондштадта надеяться только на себя и свои силы — когда-то они смогли из пепла возродить город и страну, когда остались не только без крыши над головой, но и армии, и руководителей. Они просто встали, и с теми самыми семенами надежды восстановили страну и славу той. Вместе.

И если бы сама Лоефальтер в те года не утонула в горе, покинув родину в своем Крестовом походе, то и сама видела бы все своими глазами, а, может, и приняла бы участие, учитывая ее прошлую близость к Ордо Фавониус. Но она сломалась под гнетом скорби.

Робкая служанка вкатила в столовую тележку с посудой, чем отвлекла от мыслей. Девушка начала сервировать стол, изредка бросая любопытные взгляды на меня. Я же глотнула подстывший чай и склонила голову к плечу, разглядывая спину элементаля.

— Ну, хочешь, я тебе спою? — не выдержала и легонько пальцем погладила Барбатоса по спине.

Он с задумчивым видом обернулся, оценивая предложение и критично взвешивая все «за» и «против», но все-таки величественно кивнул, выразив свое божественное согласие послушать исполнение. Я весело фыркнула на чужое позерство и откинулась на спинку стула, смотря на окончательно развернувшегося ко мне элементаля, который приготовился внимать. Да и служанка замедлила движения, желая хотя бы слегка урвать выступление.

Между веток с листвой чугунной, [Вольный Путь — Дикое Сердце]

Замотавшись в глухую шаль,

Я пойду к тебе ночью лунной…

В этот миг лишь рассвета жаль.

У ворот приголублю лайку —

Не буди спящий дом, не смей,

Не губи ты свою хозяйку:

Дальше некуда падать ей.

Я пойду, позабыв сомненья,

В беззаветной надежде: ждешь.

Под окном проскользну я тенью,

Не заметив, что чувства — ложь.

«Будь что будет!» — срывался голос.

Не могла не прийти. Ты знал.

Взбаламученный Ветром волос

Тяжкой ношей на плечи пал.

Скинь с меня сарафан парчовый,

И рубаху, и робость прочь!

Поцелуй еще, и снова:

Мне тебя обещала Ночь.

Тихо все, даже птицы смолкли:

Осуждают? Жалеют? Пусть.

А ресницы мои намокли

Лишь от счастья; забыта грусть.

Будь у элементаля сейчас рот, он бы его приоткрыл, а так только распахнул глаза в изумлении и вытянулся.

О! Смутился? С чего бы? Ну-ка…

Да и служанка, подхватив тележку, поспешила покинуть столовую, пряча разрумянившиеся щеки за волосами.

С чего прямо так стушевались?

Вы же из вольного Мондштадта, города песен, вина и любви. Да тут каждый второй романтик, любитель подобных песен о чувствах, а некоторые одеваются так смело, что и меня в краску вгоняло — а я ведь из другого мира, где были те еще нравы!

Или эти строки слишком откровенны для них?..

Я была бы твоей отныне,

Но Ветра не щадят сердец.

Догорает огонь в камине,

Вот и ночи настал конец…

В косу ленточки я вплетаю —

Твой прощальный подарок мне.

Ты рисуешь синичью стаю

Поцелуями на спине.

Вспоминай меня, нежный Ветер,

Где б дорога ни шла твоя.

На закате ли, на рассвете —

Ты не встретишь такой, как я.

Скинь с меня сарафан парчовый,

И рубаху, и робость прочь!

Поцелуй еще, и снова:

Мне тебя обещала Ночь.

Я замолчала, с веселым озорством смотря на Барбатоса, который забавно зажмурился и мотнул головой.

— Неужели не понравилось? — я вскинула брови, но продолжала улыбаться.

Элементаль вскинулся и активно закивал, а потом замотал головой. Окончательно запутался, как выразить эмоции и сник. Подошел к моей руке, которую держала на столе, легко сжимая ручку чашки, и просто уселся рядом, прислонив голову к пальцам и прикрыв глаза.

Прелесть какая…

Отвела палец и погладила Барбатоса, который зажмурился от удовольствия.

— Небось такой милый бард очаровывал юных и наивных девиц своей улыбкой и лиричной песнью, — тихо произнесла я и широко улыбнулась, наблюдая за реакцией элементаля. — И скольким же ты успел разбить сердца?..

Барбатос распахнул глаза, выглядя сконфуженным, а следом ярко возмутился и застучал ручками по моей руке, отчего я не сдержалась и рассмеялась. Он явно жалел, что не было возможности высказаться.

Забавный такой.

— Что ты, я совсем не осуждаю, — с весельем произнесла, вскинула вторую руку в мирном жесте. — В конце концов, ты — вольный ветер.

Но Барбатос резко успокоился и посмотрел на меня долгим, пронзительным и непонятным взглядом, от которого все веселье испарилось, а я недоуменно вскинула брови и моргнула. Скользнуло невольное ощущение обещания. Он явно что-то задумал…

Только вот развить мысль не дали стройные шаги по коридору.

Я встрепенулась и подскочила со стула как раз, когда в проеме показалась сначала Джинн, а потом остальные.

— О, у тебя сегодня отличное настроение, — заметил Кэйя, даже не дав поздороваться со всеми.

Или посчитал, что после собрания и общения там, сейчас это бессмысленно?

Мужчина сразу же выбрал место напротив меня, а Джинн после вздоха села во главе стола, тогда как Дилюк занял стул по мою правую руку. А магистр, выходило, по левую сидела.

И Кэйя намекал на то, какой прошлым вечером я была суровой и мрачной, запугав народ, а сегодня позволила себе расслабиться и веселиться? Так я и в таверне отдыхала, просто перед этим новости были важные и пришлось решить пару проблем.

— Почему бы и нет? — я с удобством устроилась и улыбнулась. — Ветра с утра обещали хороший день, и пока их прогноз сбывается.

Две служанки вошли в столовую, катя перед собой тележки с блюдами, прикрытыми металлическими клошами — крышками. Пока шла подача горячего, особо разговоров не велось, да и во время приема пищи тоже. Так что только когда пришло время чая, я вновь обратила на себя внимание.

— Кхм, для начала хотел бы сказать, что вы отлично справились, — начала я, когда люди подняли на меня взгляды, и чуть не ляпнула, что «мне понравилось». Смотрелось бы не к месту. — Кэйя, ты — молодец. Держи.

Я вскинула правую руку, над которой материализовался артефакт, перо, и завис над ладонью.

— Хм-м, а я-то думал, откуда у Дилюка такое появилось, — усмехнулся капитан и хитро сощурился, на что его брат справа от меня устало вздохнул. — Благодарю, — все-таки кивнул Кэйя, когда легкий поток ветра передал ему подарок, и мужчина принялся вертеть пальцами перо, разглядывая со всех сторон. — За такую награду готов хоть каждый день принимать делегации…

И лукаво усмехнулся.

— Джинн, ты тоже молодец, — я подхватила пальцами за кончик новое черное перо, но не артефакт, и то в бирюзовых искрах начало преображаться под восхищенным взглядом девушки, превращаясь в близнеца подаренного. Ощутила себя фокусником. — Горжусь тобой, — в легком потоке ветра отправила подарок до смущенной Джинн, у которой даже дыхание сбилось, а щеки мило покраснели.

Невольно растянула губы в улыбке, наблюдая за ней, как она прижала к груди артефакт и не могла найти слов.

Хм-м, по поводу серебряных лучше поговорить наедине, без свидетелей, а то хозяйку может поставить в неудобное положение мое желание хоть как-то компенсировать свое содержание.

Так что я все с такой же милой улыбкой обернулась к Дилюку, который выглядел смирившимся с судьбой, но, не-а, ты без подарка — свой уже получил ранее и, может, потом еще что-нибудь придумаю, раз уж взялась экспериментировать на этой почве.

А пока…

— Значит, утром были дела?..

Дилюк вздохнул и прикрыл на мгновение глаза.

— Да, — сухо ответил и кивнул. — Удалось немного помочь следственной группе.

Я вскинула бровь, удивленная этим, и следом усмехнулась.

Видимо, те самые помощники из его круга показали себя.

Все ради общего дела — ужалить Фатуи побольнее.

Кэйя выглядел разочарованным, что не получил больше информации от нашего короткого обмена между собой, а Джинн все еще смущенно разглядывала перо, поглаживая пальцем.

— Ну-у, тогда-а, — я подхватила с блюдца чашечку с чаем и слегка качнула ей. — Тогда сегодня все молодцы.

Радостно улыбнулась и кивнула.

А Барбатос продолжал сидеть и чересчур внимательно следить за мной.