Королева Ветров

Эпилог

Заполярный дворец был белоснежным, из чистейшего мрамора, покрытого тонкими и изящными узорами, будто мороза на стекле.

Тарталья давно не был дома, не говоря уже о дворце, но вызов Царицы проигнорировать он не мог, не тогда, когда до нее дошел его отчет.

Жаль, он, скорее всего, не успеет вернуться в Ли Юэ к празднику фонарей. И посещение дома придется отложить, пока не разберется с делами. После побега Тевкра, который наделал тот еще шум, прошло несколько месяцев, но письмами засыпали его изрядно.

Тоня, что места не находила себе после исчезновения младшего брата, была поражена в самое сердце, когда ей из Мондштадта пришло письмо, написанное рукой Тевкра. Все бы ничего, только вот почтальон был необычным — один из духов, что служили Зефир. Когда его сестра поняла, точнее ей подсказал старик Пульчинелла, который тоже помогал в поисках Тевкра чем мог, что это за существо… о-о-о… впечатлений хватило девушке на всю жизнь. А Тевкр добил Тоню рассказами и гостинцами, когда вернулся.

Что ж… теперь его младший брат хотел стать рыцарем, и каждый месяц переписывается с подругой из Мондштадта — Кли.

Тарталью пропустили в маленькую гостиную, где в кресле сидела богиня, обращенная лицом к окну, откуда открывался вид на зимний сад.

Только… сад этот явно претерпел изменения за время отсутствия Предвестника на родине.

Перемены…

Мужчина прищурился, обдумав это слово, и усмехнулся.

Недавно Итэр ему сказал, что с образом жизни и своими принципами, он выходил отличным последователем Зефир. Они посмеялись, обсудив это и забыв, но… эти слова засели в душе мужчины.

Его госпожа — Царица. Он служил ей. Но… могли ли его интересы распространяться дальше? Или это уже считается за предательство?..

Тарталья не видел лица богини, лишь тонкую бледную руку на подлокотнике кресла, светлую прядь волос и края кружевных одежд.

— Чайлд. Ты знаешь, почему я тебя вызвала? — ее голос был холоден и лишен тени эмоций.

Царица отказалась от чувств, ради своих людей, но… ее равновесие пару месяцев назад заметно пошатнули.

Мужчина опустился на одно колено около кресла и склонил голову в почтении.

— Смею предполагать, Ваше Величество, — покорно ответил Тарталья.

— Почему ты не вернулся сразу, как все произошло? Почему мне пришлось призывать тебя? — он бы ощутил в ее словах злость, будь в них эмоции. — Ты обошелся лишь отчетом и… веткой.

— Ее передал мне Барбатос, чтобы я ее отправил Вам, Ваше Величество. Он сказал, что это было желание Зефир, — объяснился мужчина, и не заметил, как на имени Анемо Архонта богиня дернулась и сжала кулак. — Как и ее желание, чтобы я отправился с Итэром, путешественником из другого мира.

Он все передал в отчете. Все, что говорил здесь, стоя на коленях перед госпожой. Но…

Мужчина расслышал тяжелый вздох и шелест одежды, но не решался вскинуть голову.

— Она должна была прилететь через три месяца, но… передала лишь ветку, полную жизни… будто извинения…

Тарталья дернулся, разобрав короткий всхлип и слезы Царицы.

Он был шокирован, застав ее печаль, застав, как ее образ разбился под напором эмоций, потому позволил себе поднять взгляд, чтобы увидеть, как женщина спрятала лицо в ладонях.

— Посмотри, — попросила женщина, отнимая ладони и указывая на окно. — Подойди же!..

Тарталья кивнул и послушно поднялся, чтобы заглянуть в окно…

На цветущий фруктовый сад, которому было все равно на идущий с неба снег.

— Это ее подарок нам, — хоть в голубых глазах Царицы еще стояли слезы, но бледного лица коснулась тень улыбки. — Ее обещание…

— Ваше Величество… — с растерянностью пробормотал Тарталья.

Но женщина уже отвернулась, продолжая глядеть на сад.

— Весь план, которому следуют Фатуи… это план Кары, — тихо заговорила Царица, а мужчина замер, ловя каждое слово в изумлении. — После Катаклизма я посетила ее обитель в отчаянии, чтобы просить совета и хоть какой-то подсказки, и увидела будущее. Увидела часть ее пути и цели, — женщина тяжело вздохнула, вспомнив, через что ей пришлось пройти, чтобы доказать свое намерение и верность. — Кара изначально шла по пути свержения Небес. Как Война Архонтов глубоко ранила ее любящую душу, так и меня Катаклизм. Я Каре… лишь помогла. Увидела в этом наш шанс. Пьеро доработал мои идеи, придав им форму и создав организацию. И, когда моя дорогая подруга вернулась, я поняла, что время пришло. И что у нас его крайне мало.

Богиня вздохнула и качнула головой.

Мало. Очень мало.

— Ты говоришь, что она вернется через год? — Царица прикрыла глаза.

— Да, Ваше Величество, — Тарталья старался лишний раз не дергаться и не лезть, чтобы не вспугнуть откровения женщины. Но его накрыло понимание и озарение.

Так вот о чем говорила Зефир тогда в своем сознании! Вот за что благодарила Орден Бездны! За помощь в войне против Небес…

Как… иронично.

— Хорошо, — кивнула богиня и подняла взгляд на мужчину. — Она знает, что делает. Так что следуй ее просьбе. Этот Итэр ценен для нас.

Предвестник прижал кулак к груди и кивнул.

— Я хочу, чтобы ты видел это и понимал, за что мы боремся и к чему стремимся, — указав на сад, твердо произнесла Царица. — Не забывай.

— Так точно, — было ей ответом.

Стремимся к свободе…

— Что насчет Анемо Сердца Бога? — осторожно уточнил Тарталья.

— Кара сама его отдаст, — уверенно сказала женщина. — Когда придет время.

Звук лиры разносился по округе, подхваченный прохладным ветром.

— Как же быстро летит время, — вздохнул Венти, лежа в тени дуба и наблюдая, как кружили в воздухе листочки и кристальные бабочки.

Недавно прошел фестиваль вина и вкусной еды около Спрингвейла. Название «Пиршество Странников» — определенно удачное и хорошо прижилось, отдавая неким уютом и спокойствием, будто теплая мысль, что после долгого пути тебя всегда будут ждать дома.

Да… ждать.

Бард поймал листочек и задумчиво покрутил тот пальцами — год пролетел быстро, и теперь оставалось ждать, как и Итэра с вестями, так и знака Зефир. Хотя Венти сам запросто мог все узнать, но… это приятное томящее ожидание зажигало внутри приятные чувства — что вот-вот и…

И…

Эх…

Ему было тяжело смириться с мыслью, что все в первую очередь Зефир делала для него. И все планы, жертвы, шаги, риски…

Она не оборачивалась назад, не думала о себе, главное, чтобы другим было хорошо и здорово. Но как им будет хорошо, если им для этого надо и ее благо.

Этого она не понимала. Не видела.

В некоторых моментах Зефир была столь слепа, чем делала еще больнее.

Пальцы заскользили по струнам, выбивая мелодию, которую он слышал от Зефир. Песня, звучавшая на ладонях статуи, когда они ночь напролет смотрели в звездное небо и общались. Теперь же Венти казалось, что тогда эти слова прозвучали специально.

Для него.

Ведь это он — ветер надежды.

Ветер (Элизиум — Ветер надежды)

Замер вдали,

И стоят в порту корабли.

Погрузившись в сон,

Позабыв про моря.

Мачты

Крошатся в пыль.

Корабли гниют

В полный штиль,

Паруса убрав,

В ожидании дня…

Когда ветер надежды

Снова вернется

С первым лучом

Яркого солнца,

Тысячи птиц

Поднимая

Над сотнями крыш.

Ветер надежды

Головы кружит

Старым и юным

Всем, кому нужен.

Воздух свободы —

Ветра не бойся, малыш.

Люди

Как корабли,

Что стоят всю жизнь

На мели,

И теряют дни

В сетке календаря.

Мало

Просто мечтать

Надо очень ждать

И поймать

Этот ветер так,

Чтоб сорвать якоря.

Это повсюду — в нашем молчанье.

В тех новостях, что срывают дыханье.

В каждой холодной ночи бессонной.

В трели внезапной звонка телефонной.

Это там, за горизонтом, ждет нас впереди

И вот-вот должно произойти.

Ветер надежды

Снова вернется

С первым лучом

Яркого солнца,

Тысячи птиц

Поднимая

Над сотнями крыш.

Ветер надежды

Головы кружит

Старым и юным

Всем, кому нужен.

Воздух свободы —

Ветра не бойся, малыш.

Венти выдохнул и прижал пальцами струны, чтобы заглушить звуки и слышать один, важный.

— Хе-хе, я рад тебя видеть! — улыбался бард и махал рукой.

Итэр усмехнулся и приблизился, чтобы сказать то, чего они так долго ждали.

— Она закончила.

Путь Итэра не ждал легкий… но с компанией, право слово, было проще перенести все испытания, что ждали их в Инадзуме. А противостояние там затянулось на добрые четыре месяца — война никогда быстро и по щелчку пальцев не кончается. Особенно гражданская.

Он попал в Инадзуму в апреле, когда вернулся флот капитана Бей Доу после долгого рейда. И разобрался со всем только к сентябрю, с первым кораблем возвращаясь в Ли Юэ, чтобы застать начало Лунной Охоты. Праздник хоть как-то позволил отдохнуть, а после с новыми силами вернуться в Инадзуму, чтобы узнать, как там дела насчет их договора с Райдэн. Не зря ведь он целый август потратил на ее адаптацию к миру смертных.

Как бы Итэр не хотел лезть во всю грязь, но… он был не один, а с друзьями, которые подставляли и плечо, и защищали спину.

Друг другу.

Он был невероятно зол, когда приехал на Инадзуму и узнал, что Сопротивление все-таки подорвало кузню. При встрече с командующей Сангономией он готов был хлестко высказать все, что думал о ее шагах и последствиях решений.

Это не отстаивание позиций граждан Ватацуми. Не завоевание.

А настоящее бездумное уничтожение.

Ясиори больше не пригоден для жизни.

Какой нормальный правитель, который думает о благе и видит дальше своих сиюминутных желаний, так делает? Если бы они хотели расширить свои границы, чтобы иметь посевные поля, то не подвергали бы земли отравлению. Теперь это просто кусок камня с костями бога. Все.

Но ведь это самый простой шаг, чтобы выкурить с острова и вражеские силы, не давая там встать им лагерем…

Итэр с трудом сдержал ладонь, чтобы не припечатать ту ко лбу.

За свою длинную жизнь он был свидетелем, как и участником, множества войн. Видел и завоевания, и уничтожение, и слушая объяснения шестнадцатилетней девочки, которую посадили на трон… ему становилось дурно.

А еще дурнее, когда он видел все эти книжки в ее «убежище», и слышал через слово о «поход, война, диверсии, стратегии». Или же когда она забивалась в угол с какой-нибудь литературой издательства Яэ, чтобы потонуть в художественном мире.

И с каждым разом, наблюдая за поведением девочки, Итэр понимал все сильнее, что Кокоми не видела разницы между книжками и жизнью. Она пыталась воплотить в реальность прочитанное, но не понимала, что написанное лишь фантазии автора, который мог вообще не смыслить в войнах. Оно и заметно, видя результаты на Ясиори и Каннадзуке.

Сёгунат ни разу не посылал войска на Ватацуми, а он мог — у него имеется флот. Но он лишь оборонял важные точки на островах. Они пытались сохранить границы, генерал Кудзе берегла людей и не могла понять столь крайних мер командующей Сангономии… а та шла решительно дальше, сметая всех на пути.

Ради чего? Это уже не походило на спасение от гнета злого Архонта. Ни разу.

Насколько Итэр мог судить, изучив историю Инадзумы, пока был на острове Ватацуми, это была не первая война клана Сангономии с Сёгунатом. Еще в Войну Архонтов они разорвали мирный договор с Инадзумой, напав на Ясиори и склонив своего бога к войне. И Оробаши тогда пошел на уступки народа, так как видел, что Ватацуми не мог дать достаточно пищи людям, поэтому требовались как поля, так и пастбища. Они были богаты лишь жемчугом, рыбой и полезными ископаемыми, которыми успешно торговали с соседями. Только вот… в этой войне народ Ватацуми потерял своего бога и капитулировал, становясь подданными Электро Архонта, который даже пошел на уступки и позволил людям сохранить веру в мертвого бога.

Сам Архонт тогда установил алтари по всему Ясиори, чтобы темная энергия павшего божества не отравляла земли и не мешала жить людям. Но шрам на острове остался до сих пор, напоминая о болезненном проигрыше Ватацуми.

И после этого не раз и не два неспокойный народ поднимал бунты и разбойничали, не шли на контакт с Сёгунатом и всячески игнорировали Электро Архонта, признавая лишь власть клана Сангономии.

Их оставили автономной страной в составе Инадзумы. Им сохранили веру в их бога. Им позволили торговать и контактировать со всем миром. Но из раза в раз дух народа Ватацуми вел к войне.

Сангономия твердила, что виноваты Фатуи. Тарталья с каждым словом выше вскидывал бровь. Он, как действующий Предвестник, слушая слова командующей, разве что закуски не доставал, ибо зрелище было увлекательным для него.

Только вот Фатуи из Инадзумы убрались более полугода назад, после зимы и до их прибытия туда, по приказу Царицы. И, как знал Тарталья, Сердце Бога они получили.

Как раз после этого была подорвана кузня на Татарасуне.

И потому буйствовал Итэр.

И Тарталья.

Кузня им была нужна.

Кузня важна.

Там Электро Архонт ковала кукол.

И теперь… большую часть времени на Инадузме они занимались восстановлением Татарасуны, помогая инженерам из Фонтейна, которых нанял господин Камисато с одобрения Триединого Совета. Пока командующая Сангономия организовывала какие-то очередные диверсии.

И пока она снова не подорвала что-то еще важное, или не уничтожила очередной остров, Итэр насильно посадил ее и генерала Кудзе за стол переговоров, лично следя за исполнением тех. Ему хватило этих месяцев ужаса, чтобы понять одно — если в клане Сангономии власть так жестко привязана к традициям, то время выдать Кокоми замуж за какого-нибудь нормального кандидата, чтобы он правил, а она дальше свои книжки читала.

Тарталья занимался тогда другими делами — собрал компромат на глав двух кланов и передал те Аято.

Да, Тарталья — Предвестник Фатуи. Ну, и что, если цели у них обоих совпадали? А измена — это измена везде. И главы тех кланов именно что изменили родине ради личного блага и амбиций, обманывая Архонта.

Итэр реально вздохнул спокойно, когда все-таки попал к Электро Архонту. В Эвтюмию.

И заключил, что внутренний мир Зефир, даже когда тот был подвержен яду, куда радушнее и приятнее, чем место жительства Райдэн.

После долгой и нудной работы, бесед и боев, ему все-таки удалось добиться своего и вытащить в реальность упрямую богиню. А потом настоять на прогулке по городу, обеде и простом общении с ее подданными, чтобы она посмотрела на мир и ощутила его, а не тонула в своем горе вечность, идя к саморазрушению.

И еще попросил решить проблему Ватацуми как можно скорее.

Указ Сакоку был отменен. Как и Охота на Глаза Бога.

И было заметно, что после этого будто рукой смахнуло напряжение, что царило на островах. Даже солнце стало греть, дожди не столь активно заливать, а ветер ласково дуть.

На эти земли приходила гармония.

От состояния божества-хранителя зависит состояние его земель.

Итэр улыбался, видя дело рук своих. Отличный результат. Знакомство с Электро Архонтом прошло хорошо, что нельзя было сказать о пути к нему.

А после Райдэн ушла на Каннадзуку, исполнять свою часть договора.

Боги… пока боги этого мира не разочаровывают его… А оступаться каждый имеет право. Главное, чтобы потом нашел в себе мужество признать ошибку.

— Она сказала, что последние штрихи за тобой, — Итэр смотрел на приветливого Венти, глаза которого сверкали в нетерпении.

Тот в готовности подскочил и засуетился.

— Тогда отправляемся немедленно! — вскинул он руку. — К Андриусу!

Предрассветный мир был мягким и теплым. Шум моря доносился до слуха, а ветер ласково перебирал волосы, радуясь возвращению и шепча о пропущенном.

Женщина, прикрыв глаза, склонила голову к плечу и наслаждалась умиротворением. Она сидела на подоконнике и просто дышала полной грудью — без сожалений, но с переполнявшим трепетом и предвкушением.

У них получилось. Они смогли. Они живы и радуются каждому дню.

Хах… авантюра.

Их ждал крайне тихий и спокойный год, который позволит отдохнуть и набраться сил.

— Доброе утро, — раздался сдержанный мужской голос за ее спиной с еле заметными нотами радости.

— И тебе, — она обернулась с улыбкой и натолкнулась на цепкий взгляд золотых глаз.

Чжун Ли крайне внимательно осматривал сидевшую перед ним женщину, будто искал изъяны или изменения, но… не находил тех. После чего вздохнул с облегчением.

Зефир вскочила с подоконника и приблизилась к мужчине, который, ощутив ее приближение столь ранним утром, явно торопился встретить, отчего собрался насколько позволяли приличия, оставляя галстук расстегнутым, как и плащ.

— Извини, что потревожила и пришла без предупреждения, — она ловко завязала галстук и провела пальцами по воротнику, поправляя тот.

Чжун Ли изумленно вздохнул, но взял себя в руки, только вот не мешал чужой заботе.

— Не стоит излишних волнений, — мягко ответил он, смотря на женщину и как ее пальцы буквально пробежались по застежкам плаща, приводя все в надлежавший вид.

Изящный канзаши тонкой работы аккуратно убирал часть ее волос, а Чжун Ли с теплом признал камень в украшении — тот самый, который он подарил ей еще в Мондштадте. Женщина создала из староцвета прекрасное изделие.

— Я хотела узнать у тебя… когда ты будешь готов к путешествию? — Зефир, закончив и оставшись довольная видом, отступила и заглянула в глаза мужчины с вопросом.

— Хоть завтра, — он легко улыбался. — У тебя есть предпочтения?..

— Хм-м, — она задумчиво прижала пальцы к щеке и глянула чуть выше плеча Чжун Ли. — К концу лета мы понадобимся в Сумеру, а весной я хотела бы побывать на Иродори в Инадзуме и встретиться с Райдэн Эи. Надо достойно поблагодарить ее. Там как раз тоже появится Итэр в это время — вылезет, наконец, из Энканомии, которую отправится изучать после праздника фонарей. Зимой я как раз хотела бы побывать на нем. А в апреле надо попасть в Снежную…

Мужчина слабо рассмеялся, слушая глобальные планы богини.

— Тогда мы можем начать свой путь с Мондштадта, как раз на месяц, а дальше двинуться на юг, — предложил Чжун Ли. — Хоть фестивалей там не будет в ближайшее время, но мы ведь никуда не торопимся.

Зефир ярко улыбнулась и кивнула, а ее глаза сверкали от радости.

Так же, как и пела от радости душа старого дракона.

Она вернулась и сдержала свое обещание. Она осталась с ними.