Знаете…
Ощущение, которое дарят те, кому не все равно, наполняет сердце и душу теплом.
Знание, что есть близкие, которым ты важен — уже подобно крыльям за спиной.
И после разговора с Андриусом я чувствовала себя невероятно вдохновленной.
Да, возможно, я не знала его, ощущала себя чужой рядом с таким могучим существом, но забота и поддержка от него заполняли щемящей радостью.
А еще когда по лицу ударил соленный морской ветер, слух уловил шелест волн, бьющихся о прибрежные скалы, и шорох листвы и трав в округе, то все это наполнило душу невероятным спокойствием наравне с легкой лиричной мелодией, которая будто шла отовсюду.
Музыка резко замерла на середине.
— О! Привет! — радостно раздалось сверху, и меня накрыла тень.
Барбатос ловко приземлился рядом, удерживая в одной руке лиру, и широко улыбнулся.
— Рад тебя видеть! — он присел и взмахнул музыкальным инструментом, с лукавым прищуром взглянув на меня. — Хочешь, я сыграю тебе?
Если буквально минуту назад меня переполняли умиротворение и любовь к ближнему, то после веселых слов бога будто облили ледяной водой, отчего была готова зашипеть на него рассерженной кошкой.
Я разозлилась и пожалела, что в оплоте предстала как дух, так бы дала ему пару подзатыльников для серьезности.
Мы там значит, носимся, спасаем все и всех, а он тут с музыкой встречает! Он хотя бы пытался разобраться со своей проблемой всю эту неделю?! Или это только нас волновало, а он тут решил отдохнуть?
Конечно, мои выводы могли быть ошибочны и поспешны — в конце концов, Барбатос заперт тут и не в курсе всех проблем снаружи, но его слова сработали словно триггер.
Я ничего не смогла с этим сделать. Видимо пережитый стресс давал о себе знать и требовал хоть как-то выплеснуть скопившиеся волнения.
Как там говорил Андриус? Мой облик — мое желание, четкое как приказ? Пока силы Архонта со мной…
Что ж… сейчас отличная мотивация представить себе этот самый облик, чтобы поговорить с богом. Легкомысленным богом, как сам ветер.
Нет, я его уважала. Правда. За все, что он сделал для людей, и как боролся ради них, поступился со своей мечтой о свободе и принял ношу Архонта. Но порой он ведет себя слишком несерьезно и глупо, убегает от ответственности и ленится, не говоря уже о той травме, что даже спустя тысячи лет не оставляла его, терзая сердце и душу, и он никак не хотел отпускать это прошлое.
У Барбатоса невероятно богатая мимика, и на лице всегда отражается все, что он думает, любая эмоция и реакция. И когда я возвысилась над ним, уперев руки в бока и накрыв своей тенью, он натурально открыл рот в непередаваемом изумлении. Затем закрыл тот, поднялся на ноги, слегка запрокинув голову и сделав шаг назад, и с любопытством принялся осматривать меня.
Что ж… я оказалась на полголовы выше него и смотрела с сердитым прищуром, поджав губы.
Интерес Барбатоса быстро сменился восторгом и странным восхищенным блеском в глазах. Он уже открыл было рот, готовый сболтнуть очередную глупость, но я вскинула руку и прижала палец к чужим губам, не давая заговорить.
— Молчи, пока я злюсь, — тихо произнесла.
Бог вскинул руки и активно закивал, показывая, что готов сохранять тишину и внимать. Даже лиру убрал, что рассыпалась сотней ярких бирюзовых искр.
Я тяжело выдохнула в сторону и скрестила руки на груди под накидкой, мельком бросив на них взгляд. И… слегка подвисла.
Что это на мне?..
Вытянула руки перед собой, осматривая золотые наручи до локтей, испещренные растительным узором лоз, среди которых мелькали птичьи силуэты с глазами из бирюзы — ласточки, судя по раздвоенным хвостам. Сами руки тонкие и изящные, оливковая кожа мягкая и гладкая, без единого изъяна.
Опустила взгляд ниже — на одежду. Не такое я себе представляла…
Воздушный белый хитон ниже колен с двумя разрезами до бедер, заколот на плечах золотыми фибулами в виде двух птичек. Нагрудный панцирь, как корсет, из выделанной кожи и украшенный узором лоз и бирюзой по бокам, а на животе золотой символ пары вскинутых прямых крыльев — видела такой на одежде рыцарей Ордо Фавониус, как и на корсетах Джинн и Эмбер. Поверх хитона изящная накидка цвета аквамарина — хламида через одно плечо длиной до середины бедра, скреплялась на плече круглой золотой застежкой в виде розы ветров. По краям накидка богато расшита орнаментом из синих и темно-золотых нитей, похожих на… символ ветра, что часто видела на одеждах монашек в Мондштадте.
На ногах сандалии до колен с двумя пряжками и виде ласточек. Тяжестью на голове, которой сразу не придала значения, оказалась золотым венком по форме подковы в виде перьев и листьев, видимо, оливы.
Я просто в недоумении оглядывала себя, в шоке от такого древнегреческого стиля. Жаль, что разглядеть прическу, и что там вообще на голове творилось, не смогла, но разобрала, что волосы черные, спереди короткие и прямые, каре, но сзади вроде шла коса до пояса.
А добили меня они.
Крылья.
Я словила долгий ступор смотря на оные за плечом — черные узкие крылья с бирюзовыми кончиками, вокруг которых парили искры элемента.
В стороне от моей реакции давился смехом Барбатос, зажимая рот руками, чтобы не смеяться в голос. Явно по обществу изголодался во время заточения. Ладно, подзатыльник отвешу ему потом, но а пока…
Осторожно подхватила край крыла за перья и слегка подергала.
Что еще поразило — оно отвечало на мысленные желания, раскрываясь или удобно складываясь за спиной, отчего я с легким трепетом следила за всеми манипуляциями. Еще одни конечности, что идеально меня слушались, не ощущались чужеродно и особой тяжести, как, например, от рюкзака, от них не было.
Будто так и надо. Так правильно. Естественно.
Это на самом деле завораживало.
Интересно, а я смогу взлететь?..
Так. Стоп.
Я представляла себе не образ греческой богини, а простую девушку в сарафане! И если хитон с натяжкой можно посчитать за сарафан, то остальное откуда?..
— Как это работает? — вопрос был риторическим, но шел как крик души.
Барбатос весело фыркнул, явно получая удовольствие от представшего зрелища.
— Ладно, сейчас это не имеет значения. Главное, могу говорить, — вздохнула и махнула на все рукой, снова оборачиваясь к собеседнику и желая приступить к тому, ради чего и пришла сюда. — Так что насчет нашей общей проблемы?
Бог неловко улыбнулся и растрепал затылок:
— В общем, на это надо смотреть.
— Показывай, — я пожала плечами.
Что ж, зря я так легко согласилась, а не задала уточняющих вопросов.
У Барбатоса не расходились слова с делом, потому быстро подскочил и схватил за руку. Мгновение, и он вместе с ветрами взметнулся в небо, таща меня за собой, крепко держа за ладонь. Я и взвизгнуть от неожиданности не успела, сама хватаясь за чужую конечность, хотя была готова и самого бога обхватить руками и ногами, лишь бы не упасть.
Он лишь посмеялся с моей реакции и испуга, но держал достаточно уверенно и легко, кидая на меня лукавые взгляды.
Смотреть вниз побаивалась, глядя лишь вперед, на самого Барбатоса, на его белоснежные крылья, которыми легко и естественно взмахивал, и на голубое, с облаками небо.
— Главное — не бойся и доверься своему телу, — с улыбкой произнес бог, снова взглянув на больно напряженную меня. Надеюсь, не слишком сильно вцепилась в него. — Я уверен, что ты — сможешь!
В этом и я не сомневалась, но не с места в карьер же! Выпнул почти как птенца из гнезда, хах, даже сориентироваться не успела.
— В конце концов, я тебя держу, — он озорно подмигнул и махнул второй рукой. — И ветра, хе-хе.
Не сдержалась и закатила глаза на его ребячество.
Но поработать своими крыльями попробовала — просто махнула, потом еще и еще. Неловко и нелепо, казалось, скорее мешая самому Барбатосу, который все посмеивался надо мной. Мотыляло из стороны в сторону, и, если бы не держали, то равновесие раз десять потеряла бы.
— Отлично получается! — подбодрил с широкой улыбкой бог. — Следи за потоками и лови их, не торопись и не суетись.
— Долго еще? — спросила и поджала губы от прилагаемых усилий.
Пытаться лететь, напрягаться, контролировать процесс и еще сверху болтовня догоняла — это безумно раздражало. Хотелось скорее добраться до того, что мне хотели показать, и назад, на грешную землю.
Летать, конечно, круто, но давайте как-нибудь потом, с чувством и толком. Можно прямо с Мыса Веры, хех.
— Скоро, и не разгоняйся так сильно, — предостерег Барбатос и вскинул свободную руку. — Здесь надо осторожно.
Я нахмурилась, но кивнула, стараясь не так отчаянно махать крыльями, как какая-то колибри, а поймать какой-никакой ритм. Вроде были успехи, но меня все равно продолжали держать за руку на всякий случай.
Божество замедлилось и стало двигаться больше по горизонтали, не набирая высоту. Он хмурил брови и кидал взгляд вверх, будто искал особое место. Я повторяла за ним, пытаясь понять, что он разглядывал, пока не заметила преломление света.
Легкое. Будто над головой была пленка, которая еще и немного вибрировала.
Барбатос завис в воздухе, подтянув меня ближе с помощью потоков ветров, и кивнул вверх.
— Только не прикасайся, — напряженно попросил он, вглядываясь мне в глаза.
Я серьезно кивнула и уставилась в небо.
— Смотри…
Ветра усилились и потоком взметнулись вверх, находя преграду и вздувая ту как паруса. Стена вспыхнула ярким пурпуром, материализуясь по всему небу и уходя влево и вправо. Я невольно отшатнулась и чуть не потеряла равновесие, но Барбатос успел подхватить под локоть и помог выровняться.
Широко распахнутыми от удивления глазами я смотрела на цепи, что в беспорядке, как паутина, пересекали пространство и поблескивали на солнце. Они крепились хаотично, словно веревки обвязывали запакованный подарок.
— Эти оковы и не дают мне взаимодействовать с миром, держа здесь как пленника, — тихо произнес Барбатос, тоже разглядывая стену. — Но, судя по твоему лицу, ты их уже видела? — он обернулся и вскинул бровь, всматриваясь в меня.
Я рвано кивнула и тяжело выдохнула.
— Как и думал Двалин… — тихо пробормотала, продолжая хмурить брови.
— Двалин? — встрепенулся Барбатос и мягко улыбнулся, явно вспомнив теплые моменты с другом. — Ты его видела?
— Все очень плохо, — произнесла и прикрыла глаза, оборачиваясь на бога и подхватывая его второй рукой, крепко сжимая ладонь. Серьезно заглянула ему в глаза, замечая, как постепенно нарастало чужое беспокойство. — Ты не один такой пленник.
— Зе… фир? — с запинкой, с опасением позвал собеседник, сжав пальцы и вскинув брови, явно боясь пугающих мыслей.
Я вздохнула и слабо улыбнулась.
— Давай вернемся на землю, и я все тебе объясню, расскажу, отвечу на вопросы, идет?
Барбатос неуверенно кивнул и разомкнул наши руки, отчего я чуть не потеряла равновесие в воздухе, но удержалась.
Вернулись на утес мы куда быстрее, чем летели наверх — я слегка приноровилась, да и спускаться было куда проще, особенно, когда помогали потоки ветров. А вот приземление вышло слегка жестким, благо, что земля густо поросла травой, и я просто шмякнулась об нее задницей с полтора метра.
Я бы посмеялась со своей неуклюжести, но веселиться в этот момент мало хотелось, особенно смотря на мрачного Барбатоса, который изящно приземлился рядом и сел напротив, скрестив ноги. Он прямо уставился на меня, ожидая рассказа. Сейчас, когда он был собран и готовый внимать, то больше всего походил на бога, отчего невольно по спине прошли мурашки.
Что ж… если отчитываться перед божеством, которое доверило мне все — и свои земли, и свои силы, и свое тело, то с самого начала.
— Пожалуй, — прикрыла глаза и вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Начну с сути и заочном знакомстве с некоторыми лицами, главными в этой истории. Ну, и… наверное, с себя.
Подняла взгляд на Барбатоса, который кивнул в согласии, имея довольно серьезный вид.
— В тот день, когда мы встретились, я… как бы сказать, только родилась? Это был мой первый день в этом мире. Я не знала ни своего имени, ни кто я здесь, и до конца не понимала, что произошло, ведь была мертва и спокойно отдыхала на Грани. И потом через несколько часов пересеклась с тобой, и ты назвал имя. Признаться, я до сих пор с трудом верю, что могу быть Зефиром, ведь ничего не помню, кроме своей последней жизни обычным человеком, и то лишь отчасти, ведь и там воспоминания будто старательно стерты, — решила не скрывать этот момент, так как моя реинкарнация мало кого удивляла. — Твоя просьба присмотреть за всем была воспринята мной серьезно. В конце концов, до этого единственное, чего я хотела — это вернуться туда, откуда пришла, особенно, после того, как оказалась в чужом теле, — я слабо улыбнулась, заметив, как в удивлении распахнул глаза Барбатос.
Он понял, что говорила о смерти.
И это его задело, что изумило уже меня.
Ведь… какая ему разница? Вот Андриус отреагировал крайне резко, потому что Зефир по сути его названная сестра, и он озабочен ее состоянием и благополучием.
А Барбатос? Слишком сентиментальный и не хотел бы чужой смерти? Побудем реалистами. Не верилось, что он мог как-то привязаться ко мне, чтобы бояться потерять. Даже из-за долга или нашего вынужденного положения. Может, он и был как-то заочно знаком и наслышан о Зефире, чтобы так безоговорочно доверять тому, но…
Опять же вернемся к началу — я не тот Зефир, о котором все слышали. И Барбатосу стоило не забывать об этом. Даже с его эмоциональностью и открытостью.
— Что ж… после того, как вернулась от тебя назад в реальность, то встретилась с двумя путниками — Итэром и его напарницей, которую юноша выловил из моря, Паймон. Ранее Итэр путешествовал со своей сестрой между мирами, пока в этом мире на выходе на него и его сестру не напала неизвестная богиня. Та запечатала их способности, захватила его сестру, а после и его. Когда юноша очнулся в Тейвате, то два месяца бродил по Мондштадту, искал следы сестры, и лишь потом спас Паймон, которая предложила попросить помощи у Архонтов. И они начали свой путь. Итэр получил от алтаря Анемо Архонта благословение и возможность пользоваться элементом. К слову, резонируя с другими статуями, он соберет все элементы и вернет свои потерянные в битве с неизвестной богиней силы. На данный момент Итэр и Паймон, можно сказать, мои товарищи, которые помогают Мондштадту. С условием, что они помогут спасти Анемо Архонта, а взамен получат свои ответы.
На это Барбатос лишь лукаво прищурился и слегка наклонил голову — мол, знаем мы как это работает.
И нет, я не собиралась использовать Итэра, как это сделали в каноне игры, по факту воспользовавшись незнанием юноши и обманув. Если Люмин в ходе событий не покажется, то я честно все расскажу.
Поэтому я лишь взглядом укорила бога и поджала губы.
— Дальше… один из главных участников наших событий. Двалин, — слушатель подобрался, готовый внимать о старом друге. — Два месяца назад он пробудился после долгого сна, в котором пребывал после битвы с Дурином пятьсот лет назад. Тогда дракон был отравлен оскверненной кровью, и ему требовалось лечение и очищение. Но ни того, ни другого он не получил, а во время сна зараза лишь пустила корни в нем. Этим и воспользовался Орден Бездны. Орден Бездны — остатки выживших жителей Каэнриах, проклятых и живущих на данный момент в Бездне. Их планы точно неизвестны, но они начали свою активную деятельность недавно, пытаясь захватить богов и божественные сущности. Так они и поступили с Двалином — они взяли его под контроль. Они побудили дракона ненавидеть Мондштадт и стремиться разрушить тот, отчего жители прозвали его Ужасом Бури. Встретилась я с ним у озера Звездопадов, он явно искал своего друга, и спутал меня с ним, но быстро понял, что я другой… хм… другое существо. Хоть его разум и был затуманен злобными шепотками и болью, но он искал возможности избавиться от этого. К сожалению, ничем помочь ему не смогла, так как нас застали, дракон разозлился вниманию людей и улетел. Но я успела сообщить ему о том, что случилось с тобой. Через день под действием контроля Ордена Бездны Двалин разрушил Спрингвейл. Я была там и видела лишь последствия, и… хм-м… люди не сдались, объединились и уже все восстанавливают. Но магистр Ордо Фавониус объявила о чрезвычайном положении и закрыла город, запрещая обычным жителям самостоятельно покидать стены из-за опасности вне них. Я после этого отправилась в Долину Ветров к дубу, где по пути спасла из лап монстров одного ребенка, и… кажется, обзавелась первым последователем, хех, — неловко усмехнулась и смутилась.
Барбатос понимающе хмыкнул.
Не знаю, можно ли Беннета назвать этим самым последователем, но верил он серьезно и от всего сердца, да так сильно, что я легко ощущала эту самую веру. Это немного сбивало с толку, но было очень приятно.
— Следующим утром там же у алтаря пересеклась с действующим магистром Ордо Фавониус, Джинн Гуннхильдр. Не успели мы толком познакомиться, как на поле перед дубом буквально упал дракон. Двалин был сильно изранен и истекал кровью. Но навредил он сам себе — пытался избавиться от кристаллов на шее и пояснице, что хранили в себе энергию Бездны и действовали как катализаторы для магов Бездны. Магистр как смогла исцелила дракона, но шепот до сих пор сводит Двалина с ума. Там же на поле он кратко поведал, кто такой Зефир, и… — я вздохнула, вспоминая тот день. — И рассказал общее положение в Мондштадте, что Орден Бездны собирает армию в руинах Старого Мондштадта и приказал Двалину уничтожить город. Мысль, что он разрушает Мондштадт и позволила сбросить чужой контроль, а после попытаться разбить кристаллы и найти меня снова. Двалин высказал предположение, что ты тоже застрял по вине Ордена Бездны, но каким именно образом они смогли это сделать — нам неизвестно. Как бы я ни просила остаться, Двалин улетел назад, сказав, что даст нам время собрать силы и накроет руины бурями, чтобы не выпускать основные силы Ордена Бездны.
Барбатос в волнении сжал кулаки. Он выглядел бледно и не скрывал, как переживал за дракона. И понимал, что сейчас Двалин серьезно рисковал, жертвовал собой, а сам он ничего не мог с этим поделать, сидя в абсолютном бессилии в плену своей же обители.
Я продолжила рассказ.
— Магистр Джинн, которую я призвала как Хранительницу Юга, созвала всех носителей Глаза Бога в Мондштадте, коих оказалось не так много. Магистр Варка полгода назад отправился в экспедицию и забрал сильнейших рыцарей, а также всю кавалерию и лошадей, и большую часть владельцев Глаза Бога, оставив в стране лишь минимум. Но на деле буквально даже для патруля на дорогах не хватает людей, не говоря уже о стабильной чистке лагерей монстров. Многие запросы теперь отправляют в Гильдию Искателей Приключений, но и там мало бойцов, что способны очистить или прогнать дикарей. Это, мне кажется, и позволило Ордену Бездны закрепиться на землях королевства.
Мой молчаливый слушатель нахмурился и покивал.
— По итогу собрания было решено разделиться на три группы. Первая, во главе со мной, отправилась к Андриусу. Вторая занимается разведкой территорий вокруг Старого Мондштадта, в горах Светлой Короны. И третья осталась охраной и защитой города и жителей. К сожалению, моя группа опоздала. Орден Бездны уже был у Андриуса, когда мы пришли, и, как бы мы не оказали сопротивления, они успели осквернить Волка, который чуть не убил людей. Но… разум совладал над безумием, Андриус захватил лишь меня и заперся в своей обители, где проклятие не было так сильно. Там я немного помогла ему справиться с безумием, и оставила восстанавливаться, уже отправившись сюда, чтобы узнать, как твои успехи, — я тяжело и устало вздохнула и посмотрела в глаза взволнованного Барбатоса. — Мондштадт на пороге войны. И я действительно не могу предсказать наши успехи, учитывая, что всех Хранителей выбили из строя, а Архонт запечатан. Хорошо, что удалось хоть слегка совладать с Хранителями, чтобы и Ордену Бездны те не достались, не встав на их сторону. Иначе… было бы все куда хуже.
Я замолчала.
А Барбатос явно был впечатлен — иначе его порыв никак не объяснить.
Он так быстро подскочил и навалился на меня, крепко обнимая и прижимаясь щекой к щеке, что я растерялась и только успела вскинуть руки. И лишь спустя пару секунд ступора осторожно опустила ладони на чужие плечи. Барбатос сильней стиснул меня и уткнулся лицом мне в плечо.
Я ощущала себя крайне неловко и не знала, что делать-то.
— Спасибо, — тихо прошептал он. — Спасибо за то, что сделала и… делаешь, и что никого не бросила. Я совсем не думал, что может произойти нечто подобное, когда отправил тебя с просьбой. Зато теперь понимаю, почему ты разозлилась на меня, — горькая усмешка, и бог ветра слегка отстранился, но продолжал сидеть, поджав под себя ноги, все также рядом и близко, вглядываясь в мое лицо.
Опустила ладони с его плеч к себе на колени. Хмуро и напряженно следила за Барбатосом, что держался в моей тени, отчего его бирюзовые глаза потемнели и блестели в странной решимости.
Его искренняя благодарность задела, и если бы не обстоятельства, то порадовалась бы или смутилась. Только повод довольно серьезен.
— У меня есть одна идея, но… — собеседник слегка наклонил голову, смотря из-под косой челки. — Это потребует всех доступных мне сил.
— Я могу чем-нибудь помочь? — с готовностью спросила, чем вызвала короткий смешок.
— Ты мне и так поможешь тем, что будешь якорем, — слабо улыбнулся Барбатос. — А мне останется надеяться, что этот трюк сработает.
Я недоуменно моргнула и вскинула брови.
— Эти сети не дают мне покинуть обитель, но я смогу слегка пробить проход, на что и уйдут все силы, поэтому… — принялся объяснять идею бог, активно жестикулируя.
— Поэтому тебе придется воплотиться элементалем, чтобы пройти? — озаренная догадкой, выдохнула, на что получила кивок.
— Верно, но… я не знаю, сколько времени уйдет на восстановление, так что не смогу даже занять свое тело, так как твоя душа будет даже сильнее моей. И это не говоря уже о создании второго подходящего сосуда для тебя, — он развел руками и пожал плечами. — Это единственный приемлемый вариант в нынешней ситуации. Конечно, толку от меня в таком виде не будет никакого…
— Но хоть причастным побудешь, — слабо хмыкнула, на что получила мягкую улыбку, и задумалась.
Идея звучала неплохо, если все так.
Но какие риски? Да они везде, взять хотя бы то, что он не сможет совершить переход или пробить этот проход. О последствиях лучше не думать. Но…
Я нахмурилась и прижала пальцы к губам, а после, обдумав мысль, подняла взгляд на Барбатоса, что молча, с интересом наблюдал за мной.
— А почему бы тебе просто не забрать Сердце Бога, там, когда выйдешь? Это даст тебе все силы, чтобы совершить обмен и вернуть все по местам?
Бог хохотнул, а затем прикрыл левый глаз и усмехнулся, вскинув палец.
— Это так не работает.
Я скептически выгнула бровь, смотря с долей недоверия, а он выпрямился и принялся доходчиво разъяснять.
— Сейчас я самый слабый Архонт из всей Семерки. И дело, как ты могла заметить и ощутить на себе, в вере. А после того, как я выберусь, то стану еще слабее, чем когда-либо был. Сердце Бога — это катализатор и символ власти и могущества Архонта на своих землях. Когда у меня почти не будет сил, и я стану меньшим элементалем, он будет лишь простым символом и ни больше. Нечего будет усиливать с его помощью. А вот тебе он будет больше полезен в предстоящем, чем мне, — Барбатос с легкой насмешкой разжевал ситуацию как смог.
Но я все равно недоверчиво косилась на бога, ощущая, что где-то он схитрил и не договорил. Только вот никак не могла понять — где. А он сидел и улыбался, сверкая своими большущими глазами, как довольный и обожравшийся кот.
Вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, а затем резко посмотрела со всей строгостью на Барбатоса, который отпрянул от неожиданности и вскинул руки.
— Ну, смотри, если ты обманешь меня, то останешься без капли алкоголя, — я со всей серьезностью сложила руки на груди и вскинула подбородок. — Уж поверь мне, меня там все послушают, — я уверенно усмехнулась, — и тебе ничего крепче виноградного сока не нальют.
— Хэ-эй! — активно замахал руками Барбатос, явно разволновавшись, что было прекрасно видно по его испуганному взгляду. — Я не обманываю тебя!
— Ну да, ну да, — с прищуром хмыкнула, наблюдая, как собеседник нервничал, — знаю я тебя, бога коварства и лукавства.
— Но ведь я сказал правду!
— С этим никто не спорит. Только вот сказал ты ее не всю, — упрекнула его и поднялась на ноги, отворачиваясь от растерявшегося Барбатоса.
Ох, не думай, что вид побитого котенка меня смягчит, разве что вызовет желание потискать. Так что отвернусь от греха подальше.
— Ладно, — я вздохнула. — Это будет на твоей совести, — косо взглянула на поникшего бога, что продолжал сидеть у моих ног с самым несчастным видом. — Но пора возвращаться. Время не ждет, а меня там уже, наверное, заждались мои ребята. Волнуются еще, наверняка, — и нахмурилась, представив, сколько они могли страха натерпеться, когда у них на глазах огромный проклятый волк утащил бога в неизвестность.
Ух… и вправду.
Я напряглась, и сама порядком заволновалась, представив всю картину и чувства ребят. А ведь еще неизвестно сколько там прошло времени, и в двух обителях за всеми разговорами.
— Тогда давай руку, — твердо произнес бог ветра.
Барбатос поднялся и подскочил ко мне, сам же и хватая меня за запястье, держась довольно крепко, будто боялся потерять. От былых эмоций на нем не осталось и следа, и вот он уже снова был собран и серьезен, смотря на меня загоревшимися бирюзой глазами.
— Иди. Я следом, — он стиснул мою ладонь и слабо улыбнулся. Ленты бирюзовой энергии стали охватывать его, кончики волос, подхваченные потоками, засверкали, а ветра обители собрались вокруг нас.
Я решительно кивнула и прикрыла глаза, от всего сердца желая вернуться назад.
Назад, в тело, и провести следом за собой Барбатоса. Его дух и воплощение.