«Корабль любви», Тайбэй

Глава 10

Не могу я это надеть!

В четверг вечером я смотрю на свое отражение в зеркале, которое Софи купила за доллар и приклеила к нашей двери. Щедрая до безобразия, она сделала мне макияж, достойный королевы. По моим пуританским провинциальным стандартам, за такие яркие смоки айз и пухлые губы можно схлопотать арест.

Но больше всего меня пугает мой наряд. Между поясом юбки и облегающим черным корсетом, сквозь шнуровку которого просвечивает спина, мерцает полоска светлой кожи. Я влюбилась в эти вещи на Шелковом рынке и решилась нарушить правило «Одеваться как монашка», но не могу выйти на улицу в чем-то настолько… откровенном.

— Пора спускаться. Уже почти одиннадцать. — Софи выпячивает губы, глядя на свое отражение в зеркале, и накладывает второй слой помады. Ее платье из золотого ламе сверкает. — Ксавье и Маттео ждут нас у кухни.

Всю неделю мы вчетвером напропалую флиртовали на факультативе по китайскому (Ксавье со мной, а Софи с ним и Маттео) — обычное дело на «Корабле любви». По всему лагерю ходят сплетки: кто да с кем, и я не могу отделаться от ощущения, что сегодня вечером пересудам будет дан новый толчок.

— Подожди минутку, — прошу я, достаю из ящика мягкую черную рубашку с короткими рукавами и надеваю ее, прикрыв голые плечи, живот и корсетную шнуровку.

Пищит мой мобильник на комоде. Весточка от Перл: «Мама и папа достают меня внеклассным чтением два месяца без тебя я скучаю ты нашла танцевальную студию». Отсутствие знаков препинания свидетельствует о том, что сестричка записала голосовое сообщение, а потом прослушала на ноутбуке — это из-за дислексии. Я отвечаю: «Держись. Прочитай, и они от тебя отстанут. Студии тут есть, но они слишком дорогие, продолжаю искать». Перл: «Они придумают что-нибудь еще». Я: «Ага, я знаю. Держись. Люблю тебя!»

— Готова? — Софи берется за ручку двери и недовольно косится на меня. — Мы идем в клуб. Ты в этом изжаришься.

Я кладу телефон рядом с двумя проигнорированными мной записками Мэйхуа: «Позвони родителям». В зеркале видно, как просвечивают под черной шифоновой юбкой ноги. Неприлично много голого тела. Я одергиваю подол.

— Мне не жарко, — вру я.

— Ты уверена, что…

Стучат. Софи дергает неподатливую дверь.

— Да что ж такое! — восклицает она, берется за ручку обеими руками, и дверь наконец распахивается. На пороге стоит чудо-мальчик с небрежно взъерошенными волосами, в облегающем канареечно-желтом поло и черных штанах. Софи разводит руками: — Все-таки в желтом! Рик, я сдаюсь.

Он ухмыляется — сама желтолицая невинность. Софи была права: желтый чудо-мальчику совершенно не идет. Если сегодняшняя тема — потрясные прикиды, Рик не в игре. Будь на его месте любой другой парень, это даже произвело бы впечатление.

— Я только сопровождающий, не забывай. А кроме того, ты приоделась за нас обоих.

Рик переводит взгляд на меня:

— Эвер! — Глаза у него лезут на лоб. Я тотчас вспоминаю про свои подведенные глаза и накрашенные губы, про черную рубашку, обтягивающую мой длинный торс, и просвечивающую юбку. Рик сдвигает свои медвежьи брови: — У тебя лента развязалась.

— Ой! — Я тянусь к банту на корсете, который завязала Софи.

— Вон там, — нетерпеливо указывает чудо-мальчик и подходит ко мне сзади.

Корсет елозит по ребрам, когда Рик завязывает бант под кромкой рубашки: один, второй узел — теперь точно не развяжется. Как будто мне двенадцать и он мой папа. До чего же унизительно. А Рик даже не замечает этого. Не успеваю я опомниться, как он уже выглядывает за дверь:

— Все чисто. Двинули!

Когда мы выходим из общежития на узкую площадку за кухней, в небе висит тонкий месяц. Перед нами возвышается увитая плющом стена, и зловоние кухонных объедков заставляет меня наморщить нос. Я прохожу мимо метлы из прутьев, штабелей пластмассовых ящиков и мусорного контейнера размером с грузовик, стараясь держаться подальше от чудо-мальчика. Но остальные идут за мной по пятам. Когда я добираюсь до угла здания, рядом со мной в лунном свете возникает Ксавье. Он сунул руку в карман, сминая дизайнерскую черную рубашку, поблескивающую серебряными нитями. Темные глаза впиваются в меня, уголки губ раздвигаются в легкой улыбке:

— Мне нравится твоя юбка, Эвер.

В отличие от чудо-мальчика, он одет в самый раз для клуба. В ухе у него блестит опаловая серьга: мои родители были бы весьма недовольны, что я оказалась рядом с таким типом. Моя рука неловко тянется к шнуровке на спине, хотя Ксавье не может видеть проглядывающую сквозь нее кожу. Я заставляю себя спокойно встретить его взгляд.

— А мне нравится, что тебе нравится.

— Мистер Е! — Софи берет его под руку. — Счастлива, что вы к нам присоединились.

Он едва приподнимает уголки губ, словно ему лень улыбнуться как следует. Проходя вперед, Ксавье мельком касается моей руки. Я вдыхаю терпкий запах одеколона и ощущаю холодок в животе: в этот вечер все кажется мне неизведанным и опасным.

— Диоровский «Фаренгейт», — шепчет Софи. — Ну разве он не прелесть?

— Эвер, сделай для меня кое-что, ладно? — раздается прямо у меня над ухом шепот чудо-мальчика, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Что?

Мой голос звучит неровно. От Рика пахнет улицей. То есть травой и свободой.

— Держись подальше от Ксавье.

— Чего-чего? — Я поворачиваюсь к чудо-мальчику, наши носы случайно соприкасаются, и я, тихонько ойкнув, отшатываюсь назад.

Прежде чем он успевает ответить, между нами вклинивается толпа — десять, пятнадцать человек, вот их уже два или три десятка: красивые, все в блестках и браслетах, с бледной, освещенной лунным светом кожей. Попутчиков у нас гораздо больше, чем я ожидала. Кто-то прыскает со смеху, и дюжина голосов тут же предостерегающе шикает. Чуть впереди Ксавье прислонился к увитой плющом ограде, засунув большой палец за ремень, и разговаривает с Лорой (уже без кепки «Янки») и Деброй — обе очень мило смотрятся в маленьких черных платьях.

Все жаждут вырваться на свободу, за исключением Рика — сопровождающего. Чем больше я об этом размышляю, тем сильнее меня бесит его предупреждение: опять же, именно так сказали бы родители. Может, Ксавье и плейбой, зато он идеально подходит для того, чтобы помочь мне сегодня нарушить несколько правил.

— Куда дальше? — интересуется Дебра, откидывая назад голубые волосы.

Я отгоняю мысли о сопровождающем.

— На мостки. Там есть лестница. Мы с Софи все проверили. Как только перейдем реку, ловите такси.

— И не шумите, — добавляет Софи.

Мы прокрадываемся вдоль ограды к бетонному столбу с лестницей, уходящей в ночное небо. В нашем плане побега мы не учли только одно: яркий месяц освещает голубую трубу, как прожектор. А это значит, что в течение целых двух минут, которые понадобятся, чтобы пробежать по мосткам, мы будем видны как на ладони из всех цзяньтаньских окон, выходящих на реку.

— Хорошо, что нас так много, — шепчу я, когда Софи начинает карабкаться наверх в своих туфлях на шпильках. — Всех домой не отошлют.

Но от страха у меня сосет под ложечкой.

Лестница ведет в туннель, образованный изогнутыми металлическими прутьями. Тут пахнет ржавчиной. Пока я взбираюсь на трубу, легкий ветерок играет моей шифоновой юбкой. Мысленно поторапливая Софи, я зажимаю юбку по бокам, всем телом ощущая присутствие чудо-мальчика сзади, на нижних ступеньках. И почему я не пропустила его вперед?

В конце концов я вскарабкиваюсь на вершину столба высотой с трехэтажное здание, где ветер остервенело треплет волосы, застя мне глаза.

— Подожди, — кричу я.

Ветер уносит слова и овевает меня крепким, слегка отдающим рыбой речным запахом. Я хватаюсь за крашеный поручень и вглядываюсь в темную воду внизу. Тут же жалею об этом и в приступе головокружения снова перевожу взгляд на море манящих тайбэйских огней впереди. Земля обетованная. По мосткам за мной уже тянется вереница силуэтов.

— Скорее, — шепчет Софи.

Я вцепляюсь в поручень и сосредоточенно вышагиваю по металлической сетке, спиной ощущая воображаемые взгляды из цзяньтаньских окон.

— Они уже добрались до другого берега, — щекочуще близкий голос чудо-мальчика заставляет меня снова подпрыгнуть от неожиданности. Нужно перестать так остро реагировать на каждое его действие. В самом-то деле!

— Круто, — холодно отвечаю я.

Я делаю еще один осторожный шаг вслед за Софи. Потом другой, третий. И тут под моими ногами раздается грохот, сотрясающий мостки. Какая-то сила бросает меня прямо на потную спину Софи. Она вопит, а я отчаянно пытаюсь сохранить равновесие. Моя нога соскальзывает с края. Я ударяюсь ребрами о сталь, и моя туфля, описав дугу, падает в чернеющие воды реки. Пытаясь удержаться, я ловлю руками воздух, и тут чудо-мальчик обхватывает меня за талию, не давая мне взлететь, словно ремень безопасности.

Тьма поглощает мою туфлю, будто безмолвный речной бог.

— Ты в порядке? — Губы чудо-мальчика прямо у моего уха вызывают дрожь в копчике, когда он поднимает меня. — Твоя туфля. Может, нам стоит вернуться?

— Ни в коем случае! — Я рывком высвобождаюсь и стаскиваю вторую туфлю. Сердце бешено колотится.

Теперь Рик преграждает мне путь.

— Ты поранишь ноги… — хмурится он.

— Господи, обойдусь без сопровождающих…

Впереди над мостками мелькает луч света. Софи бранится.

— Кто-то проснулся.

Я оглядываюсь через плечо — и луч света попадает мне прямо в лицо.

— Бежим! — кричу я. — Бежим, бежим!

Перед глазами у меня все плывет, и я роняю вторую туфлю. Протискиваюсь мимо чудо-мальчика, хватаю Софи за плечи и тащу нас обеих последние ярды, съеживаясь от каждого звука. Мостки гремят, их сотрясает толпа бегущих позади нас молодых людей. Мы попадаем на пустую парковку, окруженную бетонной стеной и освещенную пятью уличными фона — рями. Полосатая кошка с пронзительным воем уносится прочь. Она исчезает за воротами между двумя каменными столбами, ведущими на улицу. Я должна паниковать, но вместо этого давлюсь от смеха.

— Это какое-то безумие! — Рядом со мной тяжело дышит Софи. — Пошли!

Я хватаю подругу за руку и тащу за собой. Под моими босыми ногами холодный и твердый гравий.

— Я поймаю такси, — говорит чудо-мальчик, мимоходом задевая меня. — Не наступи на осколки.

Весьма своевременное предупреждение: я шарахаюсь от битой бутылки.

В десяти футах от ворот у обочины выстроились в ряд желтые такси. На хромированных бамперах сверкают фары, в душном воздухе разносится урчание моторов.

Я застываю на месте как вкопанная:

— Ни хрена ж себе!

— Тайбэй знает нас лучше, чем мы сами! — восклицает Софи.

— Сяо пэнъю, тин, тин. Хуэй лай![45] — прорезают ночь далекие голоса, доносящиеся откуда-то слева.

К нам приближается свет фонарика, и из уличной тьмы в четверти мили от нас возникают два охранника в черном и Лихань.

— Вот дерьмо! — Софи тащит меня к одному из такси. — Главное, чтобы нас не узнали!

Тут из ворот вслед за нами выливается поток молодых людей, напоминающий стадо принарядившихся буйволов.

— Поехали! — Чудо-мальчик рывком открывает переднюю дверцу автомобиля. — Ну, залезайте!

— Сам залезай. — Я хватаю его за плечо и заталкиваю в салон, жестом предлагая Лоре и Ксавье забираться на заднее сиденье. — Давайте же, скорее!

Вслед за Ксавье садятся и другие ребята. На колени к чудо-мальчику плюхается какая-то девица. Такси с визгом отъезжают, пока на тротуаре не остаемся только мы с Софи. Лихань и охранники быстро приближаются. Я уже могу разглядеть голубые полоски на пижаме главного вожатого, когда вталкиваю Софи на заднее сиденье последней машины.

— Ван Аймэй, лай ла![46] — раздается громовой голос. Мое китайское имя приковывает меня к тротуару. С противоположной стороны улицы к нам мчится сама Драконша! В черном седане позади нее горит свет. Ее лимонно-зеленая ночная рубашка развевается, словно чешуйчатые крылья.

— Аймэй, ни яо цюй нали?[47]

— Эвер, залезай! — Софи пинком распахивает дверцу.

Я ныряю в такси, но в этот миг в мое плечо вцепляется рука Драконши, железной хваткой стискивая мои мышцы.

Из темноты салона Софи бросает на меня взгляд, полный сомнения. Но ведь нельзя же, чтобы сцапали нас всех!

— Уезжайте! — кричу я, однако такси не трогается с места.

Хватка Драконши все крепче.

— Аймэй…

Внезапно рядом с машиной Драконши раздается взрыв, похожий на фейерверк, и во все стороны летят белые искры. Воспользовавшись секундным замешательством, я высвобождаюсь, влезаю вслед за Софи на заднее сиденье и карабкаюсь по юбкам и брюкам, пробираясь через ребят. Мне в нос врывается запах одеколона, дверца бьет меня по ноге, кто-то вскрикивает.

— Поехали! — ору я.

— Куай дянь! — кричит Софи.

Наше такси срывается с места, и я ударяюсь боком о грудные клетки своих спутников. С трудом выпрямляюсь, запутываясь коленками в чужих брюках. Смахиваю с лица волосы, а Ксавье тем временем берет меня за талию и прочно усаживает к себе на колени.

— Что случилось? — выдыхаю я, прикидываясь, будто не замечаю его жарких рук.

Софи смеется:

— Случился Рик.

Чудо-мальчик, сидящий впереди, держит двумя пальцами маленький диск:

— Обычная хлопушка-пугач.

Жест, поразительно напоминающий Перл.

— Ты взорвал ее машину?

— С машиной все в порядке. Чего не скажешь о тебе.

Я вытираю со лба капельки пота.

— Меня все-таки засекли, стону я и морально готовлюсь к покровительственному: «Я тебя предупреждал».

Но вместо этого чудо-мальчик обнажает в улыбке сверкающие зубы и произносит:

— Тогда надо постараться, чтобы сегодняшний вечер этого стоил.