«Корабль любви», Тайбэй

Глава 36

Красные бархатные занавеси заглушают многоголосый гул за дверью. Я совершенно непрофессионально слегка раздвигаю их и выгладываю наружу. Переднюю половину зала занимают цзяньтаньские ребята и вожатые, а остальные ряды до самого верхнего яруса переполнены посторонними людьми.

— Все билеты распроданы! — шепчу я.

— И чем лучше пройдет наше шоу, тем больше народу примет участие в торгах: люди будут в хорошем настроении, — отзывается Софи, обнимая меня. — Он придет.

С программкой в руке она проскальзывает между занавесями.

Шоу продлится час, считая антракт, а потом — наш финальный номер. У Рика еще есть время. Я запрещаю себе волноваться. Лодыжка ноет (кажется, я все-таки повредила ее). Я растираю щиколотку и принимаю вторую таблетку, надеясь, что она поможет мне продержаться до самого конца, провожу ладонью по косе до банта из красного кружева на конце, поправляю вырез платья. Оно плотно облегает все изгибы и впадинки. Этот наряд ничего не скрывает, и, вместо того чтобы мечтать о ногах Меган или пышных формах Софи, я чувствую себя красавицей. Сегодня вечером я продемонстрирую, на что способна, не только Тайбэю и «Цзяньтаню», не только тетушке Клэр и дяде Теду, но и папе.

— Дацзя хао! — Микрофоны усиливают голос Софи, приветствующей публику. — При-ив-вет, Тайбэй!

Ответный рев сотрясает сцену под ногами.

Мы с Деброй и Лорой наблюдаем из-за кулис, как Софи объявляет каждый номер: китайские йо-йо, боевые искусства. Стендап-номер Майка вызывает у публики хохот. Один парень бегло исполняет «Этюды-картины» Рахманинова, его пальцы впиваются в фортепианные клавиши с таким упоением и страстью, что я понимаю, почему Рик переключился с музыки на футбол.

В антракте Софи зазывает публику на «тихий» аукцион[112]. Я снова набрасываю черный халат на рубиновое платье и выскальзываю наружу, чтобы посмотреть, как идут дела. У аукционных столов теснятся сотни людей, указывая суммы ставок в бланках. Я улыбаюсь, увидев, какая толпа собралась вокруг мольбертов с работами Ксавье. Сам Ксавье сидит рядом, волнистые черные волосы падают ему на глаза, когда он прижимает к чернильному камню штамп и ставит на каждой картине свою печать. Значит, он продал всё. И вырезал на печати свое имя. Лист «Три старика», этот парус надежды, отправился в большой, неведомый мир. Словно почувствовав мой взгляд, Ксавье поднимает на меня глаза и улыбается в ответ.

Вторая половина шоу начинается с бомбы: Спенсер пленяет тайваньцев с их трепетным отношением к собственной независимости. Громоподобное «У меня есть мечта» удостаивается такого шквала аплодисментов, что люстры в зале дрожат.

— Голосуете за Сюя — голосуете за себя! — выкрикивает чей-то голос.

Дебра и Лора исполняют дуэт на цитрах. Трио ребят и один из вожатых выступают с импровизационным джазовым номером: клавишные, бас, барабан, вырезанная вручную бамбуковая дудочка. Затем Софи объявляет «Банду пяти» — следующий номер наш. Я заглядываю в гримерки, в коридор за сценой, но Рика нигде нет. Я прислоняю посох бо к стене, и внутри у меня все сжимается. До начала танца пять минут.

Он непременно придет…

— Где Марк? — шепчет Дебра. — Сейчас его выход, но он сегодня мне не попадался.

Я загибаю ногу назад и массирую ноющую лодыжку:

— Я со вчерашнего дня его не видела.

Тут весь театр сотрясает музыка, звучащая обычно на модных показах, — смесь электронных клавишных и синтетического бита, — целиком поглощая наше внимание. Я вытягиваю шею и смотрю на сцену: под софиты выходит высокая девушка в короткой шубке поверх сетчатых чулок. Густые черные волосы обрамляют мужеподобное лицо с пухлыми вишневокрасными губами и жутко накрашенными глазами.

— Ук ты, какая грудастая, — шепчет Дебра.

Девица впрямь грудастая — и гордится этим. Ее красный кружевной лифчик прикрыт только средней пуговицей шубки. Она принимает утрированную модельную позу: рука поднята, запястье согнуто, грудь выпячена. Из зала доносится несколько нерешительных смешков и свист.

— Э… Кто это? — спрашивает Дебра.

— Без понятия, — отвечает Софи, скрещивая руки поверх планшета. — Марку отправлял сообщения Спенсер. Сама я с ним не говорила. — Она стискивает зубы. — Надеюсь, у него найдется хорошее оправдание, а то ему несдобровать.

Я пристально смотрю на девушку:

— На кого-то она смахивает.

Впрочем, я уверена, что никогда ее не видела. Подруга Марка? Я не знакома со всеми пятью сотнями человек из нынешней смены, но эту особу ни за что не пропустила бы. А где же «Банда пяти»?

Музыка набирает обороты, и тут из-за кулис выходит вторая девушка, хрупкая и изящная, в розовом платье, расшитом темно-вишневыми цветами, и белых перчатках до локтя. За ней следует третья — в платье с леопардовым принтом и настолько глубоким декольте, что в нем кто угодно утонет. До меня долетает тяжелый запах ее духов.

— Это Сэм? — восклицаю я.

Дебра ахает.

Я внимательно разглядываю девушку номер один, и в этот момент к стоящим на сцене присоединяются четвертая и пятая красотки в шелковых ципао.

Я хватаю Софи за руку:

— По-моему, это Марк. И Дэвид.

— Нет! — вскрикивает она.

Первая девушка берет микрофон. По зрительному залу разносится ее теплое контральто:

— Леди и джентльмены, меня зовут Маркетта, я рада представить вам восхитительных Сэмми, Виду, Бен-Джаммину и Петру. Добро пожаловать на конкурс красоты «Мисс Цзяньтань»! Конкурсантки, пожалуйста, постройтесь. Дорогие зрители, приготовьтесь к голосованию!

Публика разражается аплодисментами и пронзительным свистом. Это Марк! А также Сэм, Дэвид (сбривший козлиную бородку), Бенджи и Питер! «Банда пяти», решившая по-своему расправиться со стереотипом о женоподобности азиатских мужчин.

Я так усердно улюлюкаю, что начинает болеть горло. Просто улет! Фантастика! Рик обязательно должен это видеть! Я вглядываюсь в зрительный зал, спрашивая себя, как воспринимают номер наши взрослые. К моему удивлению, Драконша, сидящая в первом ряду, неистово хлопает в ладоши, подняв руки над головой. Два высокопоставленных чиновника по бокам от нее в таком же экстазе. Кто бы мог подумать?

Цзяньтаньский конкурс красоты слегка затягивается: потенциальные королевы вертляво разгуливают по сцене. Но публика захлебывается от восторга. Она отвергает одну кандидатуру за другой, пока наконец дело не доходит до Бен-Джаммины и Маркетты. Последняя срывает с себя шубку и купальник из искусственной кожи, под которым оказывается… зеленый ципао Драконши!

Драконша вскакивает с места, ее ципао сверкает в свете прожекторов. Ухмыляясь, она поднимает над головой сцепленные ладони, потрясает ими и делает полный круг, наслаждаясь аплодисментами. На сцене коронуют Маркетту, остальные «девушки» поднимают ее на плечи и маршируют по сцене, разбрасывая конфетти. Я вытираю слезы. Из-за Марка все труды Софи, которая так старательно накрасила меня, пошли прахом.

— Нам этот успех не превзойти, — говорю я, поворачиваясь к подруге. Но Софи тут нет. Вместо нее из-за полотнища кулисы появляется Рик с влажными черными волосами, блестящими, как вороново крыло. На нем черная блуза и свободные штаны, подобранные Софи. Рик выбрасывает кроссовки в мусорное ведро, но я успеваю заметить полуоторванные подошвы, разверзшие пасти, точно голодные аллигаторы. В руках у него посох. Рик берет у стены мой бо и бросает мне, а я слишком ошеломлена, чтобы не поймать его.

— Что с твоей обувью? — охрипло спрашиваю я.

— Бежал всю дорогу от отеля. На дорогах пробки. Прости за опоздание. Я только что принял душ. — Он улыбается: — Нельзя позволить Марку нас обскакать.

— Ты так мчался, что угробил кроссовки?

Мне не верится!

— Я купил их в Змеином ряду. Похоже, они лопнули.

Рик встает на колени, чтобы завязать шнурки на черных танцевальных ботинках.

— Дженна не пожелала видеть бабушку и дедушку. В конце концов я позвонил ее отцу, и они с матерью вылетели за ней. Сейчас она со своей семьей. — Рик берет меня за руку, взгляд его внезапно становится серьезным, и у меня екает сердце. — Я объяснил ей, что обещал быть здесь. Сказал, что она должна меня отпустить.

Отпустить…

Радость борется во мне с чувством вины. Я понимаю, чего это ему стоило.

— Ты думаешь, с ней все будет в порядке?

На нем лежит непомерное бремя. Этот мальчик, с недетской зрелостью принимающий на себя обязательства, делает выбор безо всяких гарантий, что все будет хорошо.

— Спасти Дженну не в моей власти. Я много лет пытался. Теперь знаю наверняка, — вздыхает Рик. — Но мы долго разговаривали. И поняли, что она сильнее, чем нам казалось. Дженна сама поражена, что решилась в одиночку прилететь сюда. Мы впервые откровенно обсуждали ее депрессию. Я передал ей твой совет про поиск подходящего специалиста — не упомянув твоего имени, разумеется. Она не согласилась, но и не отказалась.

— Я опасалась…

Я замолкаю, не в силах выговорить, чего именно опасалась. Он притягивает меня к своей теплой груди и обнимает. Прижимается губами к моему уху:

— В детстве учитель как-то спросил, кто не верит в жизнь на других планетах. Я единственный поднял руку. Не потому, что не верил. А потому, что после прочтения всех этих асборновских книжек боялся поверить в реальность настолько невероятных вещей. Когда я с тобой, то просто знаю: там есть жизнь. Мы могли бы когда-нибудь ее обнаружить. — Его янтарные глаза улыбаются мне — чудо наподобие Большого взрыва.

Но Софи уже призывает публику к порядку.

— У меня слегка повреждена лодыжка. И плечо.

— Что случилось?

— Обычный вывих. — Я поправляю Рику воротник и целую его сдвинутые брови, прежде чем он успевает возразить. — Не волнуйся. Я справлюсь.

Мои танцовщицы выстраиваются за кулисами в ряд. Их темные волосы распущены, яркие платья, ленты и веера спрятаны под прозрачными черными рубашками, застегнутыми на все пуговицы. Дебра показывает Рику большой палец.

— Благодарю вас, Маркетта и вы, щедрые жертвователи, — провозглашает Софи. — Наш аукцион закончился, сумма собранных средств будет объявлена в конце представления. Для тех недовольных, кто не сумел ничего приобрести, у нас имеется еще один предмет — этот потрясающий эскиз настенной росписи за моей спиной, который я продам на торгах после нашего грандиозного финального номера. Повторю, что вся выручка поступит тайдунским семьям, пострадавшим от тайфуна.

Я вращаю посох, чтобы сконцентрироваться.

— А теперь, леди и джентльмены, я счастлива объявить международный дебют оригинального номера «Странник», придуманного и поставленного нашей Эвер Ван!