Легион павших. VI - VII Акт

— 12 -

Стычка с крикуном забрала жизнь всех бойцов регулярной армии и больше половины лошадей: человек или животное — каждый нашел способ лишить себя жизни. Единственное, что остановило Кару — запрет Къярта вредить себе.

— Обнадеживает, что приказы некроманта непреложны для его слуг, — просипел Райз и снова зашелся кашлем. За прошедшее время кровь свернулась, и теперь он плевался затвердевшими сгустками.

— Помолчи, пока я не закончу, — хмурясь, Къярт осматривал дыру в его груди. — Я смогу ее залатать, но сердце в текущих условиях не восстановить.

— И ладно. Все равно надоело постоянно хотеть есть и спать, — Райз изобразил подобие улыбки и снова закашлялся в ладонь.

— Ты замолчишь или нет?

Они расположились на стене второй линии обороны, там, где еще совсем недавно находился шестнадцатый пост — в окружении посмертно воплотивших броню паладинов и тех, кто дожидался возвращения соратников из мертвых.

— Нам крупно повезло, что его сила не подействовала на тебя, — заметила Кара, через силу оторвав взгляд от раны Райза. — Это потому, что ты не слышал его крик своими собственными ушами?

— Скорее всего, — ответит Къярт, не поднимая головы и перебирая на бумажке печати, которые могли бы сгодиться для латания сквозных дыр.

Он не мог сказать правды. Расскажи он — и придется признаться, кто именно остановил его, а там недолго и до истории о связавшей его с Аелитт двойной печати, и до требования Райза немедля избавиться от ее души. Конечно, оставался небольшой шанс, что тот сочтет, что польза от такой зависимости превышает риски. Но Къярт не собирался это проверять.

— И сколько еще таких тварей у Орды? — поинтересовалась Кара.

— Скорее всего только одна, — ответил он. — Сперва я не был уверен, но теперь могу точно сказать, что это был не рядовой боец, а один из рыцарей из отряда «зачистки».

— Значит, остальные тоже могут находиться где-то поблизости.

— Это мне неизвестно.

— Райз?

Кара посмотрела на него в надежде, что тот хоть что-то скажет.

— Что? Некромант велел мне молчать, — тот усмехнулся. — Я молчу.

— Не молчишь. Дайте мне еще немного времени и сможете обсуждать, что угодно.

— Эй, ты что собрался делать?! — Райз дернулся, когда Къярт полез пальцами прямо в рану.

— Считаешь, я могу сделать хуже, чем есть?

— Кто тебя знает?

Вычистив пробоину в груди от крови, ошметков плоти и обломков костей, Къярт стянул кожу, добавил печати, заменяющие поврежденные мышцы и консервирующие плоть.

Едва Къярт выпустил его из хватки, как Кара с нажимом позвала:

— Райз.

— Помню, помню, враг не дремлет. Но что ты предлагаешь? Мы не можем спрятать Къярта за тридевять земель отсюда. Не можем круглые сутки держать его за щитом из паладинов: так мы потратим всю броню еще до начала боя. Просто будем проявлять осторожность.

— Мы и до этого проявляли осторожность.

— Ну так с головы Къярта и волосинки не упало, разве нет?

— Повезло.

— Как знать, — Райз ухмыльнулся и бросил в его сторону короткий взгляд.

На долю секунды Къярту показалось, что напарник прекрасно знает о печати-клейме фурий. А если не знает наверняка, то точно догадывается.

Райз продолжил:

— Думаю, у нас есть время на небольшую передышку. Нужно выставить постовых и разослать разведчиков. А тебе следует поспать. Вам обоим. И без пререканий. А то поглядите: ваши пререкания довели меня до дыры в груди! Куда такое годится?

Никто не стал интересоваться у Райза, как он связал свое ранение с пререканиями. Кара — по причине своей неприязни к бессмысленным дискуссиям; а Къярт просто радовался тому, что напарник вернулся в свое прежнее ребячливое состояние.

Оставалось еще одно незаконченное дело, прежде чем Къярт сможет позволить себе забыться сном прямо на циновке в углу постовой будки.

…Несмолкающий грохот пушек накрыл куполом северный район первой линии обороны. Горизонт снова чернел от армии нечисти, пусть и не такой многочисленной, как та, с которой пришлось столкнуться призванным Къярта. Он не хотел отрывать фурий от дел, и пришлось перебрать несколько крылатых, прежде чем отыскался тот, кто находился неподалеку от Аелитт.

Она сидела на низком табурете в одной из поставленных регулярной армией палаток, тогда как некроманты, последовавшие за Осмельдом и ставшие пленниками, сидели закованные в палатках по соседству.

— Аелитт, — тихо позвал Къярт.

Фурия открыла глаза и с негодованием посмотрела на посмевшую отвлечь ее сестру. Но вот ее глаза округлились, она вскочила на ноги и мгновенно оказалась рядом.

— Мышонок, ты…

— Я в порядке, — поспешил ответить он. — Пришел, чтобы лично сказать это. И поблагодарить.

Лицо Аелитт посветлело, но волнение так и не покинуло ее черты.

— Крошка-мышонок, ты совсем никак не можешь не влипать в неприятности? Как же иначе, с таким-то спутником.

— Аелитт.

— Молчу, молчу.

Воздух задрожал от накрывшей стену канонады. Стало шатко в груди.

— Мы уже отступили ко второй линии, — сообщил Къярт, лишь бы только чем-то заполнить молчание. Он сказал все, что хотел, и мог просто уйти, но сейчас его визит ради пары фраз казался донельзя глупым. — Как долго вы собираетесь удерживать стену?

— Пока это не станет опасно. Орда не слишком наседает, а умертвия, пусть они в большинстве своем давно высохшие скелеты, довольно неплохо усилены печатями. Пока нам удается удерживать паритет и тянуть время, но…, — Аелитт склонила голову набок и внимательно посмотрела на него. — Мышонок, ты уверен, что занял верную сторону? Все же твоя сила берет начало именно в Орде. Логично, что…

— Аелитт, довольно.

Сказал и отступил на шаг, будто это могло как-то ему помочь. Опасался ли он, что желание Аелитт примкнуть к Орде, ее убежденность, что только так можно выжить, в купе со связующей печатью повлияют на него? Еще как опасался. Он мог бы убеждать себя, что все под контролем, но если даже простой крик какой-то твари смог подчинить его, то что говорить о чем-то большем?

Он должен был рассказать обо всем Райзу. Рассказать и собственноручно подписать Аелитт смертный приговор — на этот раз окончательный и бесповоротный.

— Мышонок, я не собираюсь тебя переубеждать, — словно прочитав его мысли, фурия нахмурилась. — И последую за тобой, какой бы путь ты не выбрал. Но я хочу знать, что это именно твой выбор.

— Аелитт. Мне пора. Будь осторожна.

— Ты беспокоишься обо мне? — фурия оживилась. — Не стоит, мышонок. Я уже поняла, что тебя нельзя оставлять без присмотра, и не буду рисковать.

В меру удовлетворенный ответом, Къярт вернулся в собственное тело.

Орда нагрянула спустя два дня. Со стены нельзя было увидеть ее границ, но там, где ее не заслоняли возвышенности и леса, она разрослась черными, клокочущими пятнами, которые, впрочем, не торопились бросаться на штурм.

— Неужто теперь решили осторожничать, — хмыкнул Райз и взлохматил шерсть на шее дремлющего Клыка.

Грив вернулся днем ранее, видать, не сумев утолить голод головой рыцаря и решив поохотиться в надежде, что найдется живность, которая не сбежала на восток, предчувствуя скорый приход гибели. Выслушав очередную гневную тираду Райза о послушании и чревоугодии, в итоге он удостоился пары скупых хвалебных слов и теперь всюду ходил за хозяином, выпрашивая еще.

— Тебе, небось, это льстит, — заметила Кара.

— Разве что самую малость. В большей мере настораживает. Къярт, пускай пара виторэ попробуют подобраться к ним и передать гостинцы.

— Зачем ворошить осиный улей? — девушка нахмурилась.

— Их там наверняка еще больше, чем было перед первой линией обороны. А нас здесь едва ли десять тысяч наберется.

— И ты.

— И я. У Орды достаточно ресурсов, чтобы проверить нас на прочность. Так чего они ждут? Къярт, отправляй посылки. Заодно узнаем, как высоко распространяется их воздушная защита.

Посылками Райз называл гравитационные гранаты. А виторэ, как никто другой, годились на роль крылатых доставщиков. В мертвых телах, укрепленных защищающими от холода печатями, они должны были подняться выше перистых облаков и посеять в рядах нечисти «зерна» смуты — при благополучном стечении обстоятельств.

Отдавая приказ, Къярт не мог отделаться от мысли, что они попросту дергают кота за усы. Радиус поражения гранат ничтожно мал в сравнении с занятой противником областью; вероятность, что в зоне поражения окажутся некроманты — и того меньше. К чему тратить боеприпасы, которых и так мало, на действия, которые не столько навредят противнику, сколько раскроют их собственные возможности?

Орда не сдвинулась ни на шаг, даже когда на нее упала сотня снарядов. Все время перемещаясь, виторэ обстреляли еще несколько районов, прежде чем за ними отправили крылатую нечисть, и Райз скомандовал отступать.

Орда стояла на месте до поры, когда закатное солнце залило облака пунцовой краской, а с юга подул теплый, пахнущий весной ветер. Быть бы в такой вечер где угодно, но только не здесь.

Къярт не успел распробовать эту мысль, когда нечисть ринулась в атаку.

— Отлично, они приближаются, еще и широкой дугой. У тебя уже готово чудесное решение и на этот раз? — Кара посмотрела на Райза: немного нервно, но в то же время с утвердившейся верой в то, что он справится.

— Я еще размышляю над ним.

Она дала ему ровно две минуты на размышления. Когда Кара снова подала голос, тот оказался мертвенно сух:

— Твое решение учитывает атаку с тыла?

— С тыла?

Обернувшись, они уставились на приближающееся с востока черное скопище.

На долю мгновения Къярту показалось, что Райз набросится на него с криком, но тот только поинтересовался с понимающей, едва ли не заботливой улыбкой, от которой внутри похолодело:

— Ты отозвал разведчиков с тыла? Или они снова уснули?

— Нет, они все на месте, но… еще минуту назад на востоке никого не было. Не было Орды.

— И влажность низкая и видимость отличная?

— Райз, там не было ни тумана, ни Орды.

Никто не забывал о том, что один из рыцарей способен перемещать свою армию через области созданного им тумана — не тот, которого наголову разбили в Эсшенских горах, а его отец. Виторэ-разведчики следили не только за любым посторонним движением, но и за появлением тумана или дыма: белого, черного, красного — какого угодно, выдающего присутствие рыцаря. Но несмотря на все усилия, противник смог зайти к ним в спину.

— Ну не было так не было — зато теперь есть, — Райз пожал плечами и ткнул Клыка кулаком в шею. — Просыпайся, лежебока, пора побегать.

— Мы уходим?

— Да, и быстро. Мне тут разонравилось. Мертвецы из регулярной армии останутся на стене и будут развлекать гостей с запада столько, сколько смогут. Все остальные пусть двигаются на юго-восток. Численность армии на востоке?

— Дай мне немного времени.

Къярт ответил уже сидя в седле несущегося на юг Когтя. Что ни говори, а среди неоспоримых плюсов мертвой армии особо ценной была способность сняться с места меньше, чем через пять минут, при этом не забыв захватить вооружение с «Сариззы».

— Их не больше двадцати тысяч, — сообщил Къярт. — Но все они выглядят намного опаснее, чем те, с кем мы сталкивались прежде. На них броня, и паладины не распознают их как мертвецов.

Райз скривил губы и поторопил Клыка.

Столкновение было неизбежно. Оказавшаяся в тылу армия не уступала в скорости, и едва призванные оставили стену, как враг тут же скорректировал направление, устремившись на перехват.

Виторэ во весь опор неслись на юго-восток. Двигайся строго вдоль стены, они, может, и ушли бы от серьезной стычки с зашедшим с тыла врагом, но тогда угодили бы прямо под несущуюся с запада лавину.

Они столкнулись, точно воды двух рек: белоснежная, еще не успевшая искупаться в грязи и крови, и черная, как смоль, рычащая, грохочущая щербатыми пластинами на жилистых телах, от одного вида которых в жилах стыла кровь.

Выхватывая обрывки образов из голов схлестнувшихся с нечистью паладинов, Къярт раз за разом задавался вопросом: как должен был выглядеть мир, давший жизнь таким существам? Их могли породить ночные кошмары, больное, воспаленное сознание, но никак не эволюция. Гротескные, с абсурдными пропорциями, карликовыми конечностями при гигантских головах — не сшитые из кусков, принадлежавших разным видам, а цельные, неделимые.

Къярт опасался, что они окажутся так же неуязвимы, как паладины. Иначе какой смысл было посылать всего двадцать тысяч против десяти, уже зная, что их броню нельзя повредить?

Но первыми ударами паладины доказали уязвимость тварей. Увы, относительную. Те рассыпались на части, как любое другое существо, созданное из плоти и крови, а спустя мгновение, перемешавшись между собой, порождали новых чудовищ, и те бросались в бой. Но почему паладины, как и прежде, не чувствовали в них мертвецов?

— Райз, их нельзя уничтожить! Они восстанавливаются, и неважно на сколько частей их порубить.

— Пусть разотрут в порошок.

— Без толку!

Райз цокнул языком и посмотрел в сторону, откуда долетали отголоски боя.

Все больше паладинов воплощали броню, но нечисть продолжала прорываться сквозь их ряды — словно грязная вода капля за каплей просачивалась в песок.

— Какие потери?

— Тысяча паладинов уже в броне.

— Нет, сколько печатей пришлось разрушить?

— Ни одной, — в некотором замешательстве ответил Къярт.

Ему казалось, что если не до паладинов, то до виторэ уж точно должны были добраться и покромсать их на кусочки. Но за все время он ни разу так и не почувствовал сдавливающей грудь тяжести от лишившейся своего сосуда души.

— Их движения замедлились? — торопливо спросил Райз.

— Что?

— Движения сражающихся замедлились или нет?

Прежде чем дать ответ, Къярт коснулся сознания десятка призванных:

— Только части паладинов и виторэ. Они будто сражаются в воде, но их противники все так же быстры.

— Потому что их нет, — почти прорычал Райз и добавил: — Никому больше не воплощать броню. Не воплощать броню и не сражаться. Пусть не обращают на врага внимания.

Без лишних вопросов Къярт отдал приказ.

— Что значит «их нет»? — сквозь ветер и приблизившийся шум сражения прокричала Кара.

— Это иллюзия. Никакой армии нет.

Если кто-то из Орды умел создавать иллюзии, способные обмануть и зрение, и слух — дело приобретало дурной оборот. Где гарантии, что их не натравят на паладинов Братства, регулярную армию или гражданских, выдав тех за Орду? Или что враг не подберется, приняв личину друга?

Зубодробящий грохот разогнал мечущиеся мысли, заглушил гул несущейся во весь опор армии и миг спустя повторился.

— Къярт!

Крик Кары над самым ухом показался шепотом, едва сумевшим прорваться сквозь звон в ушах. Последние несколько недель во время каждого переезда она делила с ним седло, и ее руки не позволили свалиться с грива, когда сразу несколько печатей превратились в непомерную ношу. Къярт разрушил их, попытался вдохнуть, но тяжесть навалилась вновь.

— …Броня… ее разрушают…, — едва слышно выдохнул он, прежде чем еще несколько призванных лишились своих тел.

— Райз, они могут повреждать броню паладинов! — прокричала Кара.

Грохот и звон слились воедино, мешая разобрать то, что ответил напарник.

— Къярт! Къярт, ты слышишь меня? — кажется, Кара встряхнула его. — Сколько их? Сколько тех, кто может пробить броню?

Отдав приказ избегать противника любой ценой, Къярт собрался с силами и коснулся сознания паладинов. Несколько таких попыток — и ему наконец удалось увидеть неприятеля. Вернее, последствия его атак.

Кем или чем бы не была эта сила, ей хватало единственного удара, чтобы расколоть броню на тысячи мелких кусочков и оставить одну только алую взвесь от тела паладина. Всего один удар — и сила, их единственная надежда на сопротивление, превращалась в пропитанную кровью каменную крошку.

Сперва Къярт думал, что паладинов убивает некое дистанционное оружие или проклятие. Но в какой-то момент, на долю мгновения, ему удалось увидеть небольшой размытый силуэт, появившийся перед паладином за мгновение до того, как тот обратился в пыль.

— Один. Думаю, он всего один. Трудно разобрать. Он скрывается среди фантомов, — сообщил Къярт и скривился, когда еще одна печать исчезла — тело отозвалось болью.

— Разделяемся.

Клык бежал рядом с Когтем, и Райзу больше не нужно было кричать. Убедившись, что Къярт слушает его, Райз продолжил:

— Тысяча паладинов пойдут одним блоком. Все остальные делятся на группы по сто человек. В каждой группе должны быть три виторэ, которые примут наш облик. Пусть подгадают время для превращения, возьмут у паладинов одежду. Делимся и разбегаемся. Тысячная группировка уходит строго на юго-восток. Остальные забирают больше на восток или на юг. И оставь пару сотен, которые прикроют маневр. Действуй.

Две печати, пять, одиннадцать, двадцать три.

Къярт сбился со счета. Души паладинов таяли одна за другой, определяя местонахождение того, кто шел по их следу. И пускай все больше отрядов отдалялось от поля боя, легче не становилось.

В груди саднило, метки-привязки жгли холодом. Что, если массовое разрушение печатей могло как-то повлиять на другие, связанные с ними одной меткой? Печати исчезали, потому что убивающая паладинов тварь продолжала бесчинствовать, или потому что рвались удерживающие их цепи?

Райз уводил их отряд строго на юг. От приближающейся с запада Орды их отделял всего десяток отрядов, но Райз предпочел держаться ближе к бездонному озеру нечисти, чем к этому единственному противнику.

Еще один рыцарь из отряда «зачистки»? А второй, иллюзионист? А остальные? Они тоже где-то поблизости?

— Къярт, — голос Райза прорвался сквозь сумбурный гул мыслей и немного отрезвил. — Все под контролем.

Кажется, он расслышал, как фыркнула Кара, прежде чем все звуки утонили в захлестнувшей его боли. Сколько же паладинов и виторэ сегодня навсегда исчезнут?