Легион павших. VI - VII Акт

— 8 -

Ц-Цузу сделал выводы из визита Чародея и больше не оставлял Райза одного: теперь, когда наступало время трапезы, за пленником присматривал Фель-Фель. Каждый раз он молчаливо стоял у дальней стены, не удостоив Райза и взглядом, но тот не сомневался: настоящий Фель-Фель, а не созданная иллюзия, не сводит с него глаз.

Когда обедать садились остальные рыцари зачистки, Ц-Цузу брал Райза с собой. Оставалось загадкой, с какой целью крикун составлял Шикти компанию. В благодарность за то, что она не послала его после всех сыпящихся на нее оскорблений, или потому что потворствовала его страсти к публичным поеданиям живого мяса?

Каждый раз, когда она видела Райза, она задавала один и тот же вопрос:

— Почему он до сих пор здесь?

Как правило, крикун отвечал ей неизменно грубой тирадой, однако, в этот раз он решил изменить себе и промолчал. Ц-Цузу был не в себе с самого утра: подозрительно тих и, что еще хуже, добродушен. Вот и сейчас он лениво развалился в кресле и смотрел на всех миролюбиво и сыто.

— И долго ты собираешься так сидеть? — сбитая с толку, Шикти продолжила наступление. — Бросил вызов всему синклиту, заставил переместить отары и теперь бездельничаешь? Когда ты собираешься заняться поимкой некроманта?

— Никогда. И я не бездельничаю. Я жду.

— Отсутствие свежего воздуха дурно на тебя влияет, Ц-Цузу, — заботливо заметил Фель-Фель, копаясь вилкой в иллюзорной тарелке с иллюзорными овощами. — Не захворал ли ты?

— Отвали, слизень.

— С ним все в порядке, — с облегчением заявил тот.

— Я так не думаю, — Шикти раздраженно постучала пальцами по столу. — Что значит «никогда»? Ради чего ты все это устроил, Ц-Цузу? Чтобы досадить другим рыцарям? Совсем голову потерял?

— Я сказал «никогда», Ластик, потому что не собираюсь его ловить. Это невозможно, пока его охраняет Неугасающий. А попытка убить его с большой вероятностью приведет и к гибели некроманта. Силой его не заполучить. А добровольно… этот некромант послушает только его, — Ц-Цузу взглядом указал на Райза. — Он его и приведет сюда.

— Почему тогда он до сих пор этого не сделал?

— Что за дурацкие вопросы, Ластик? Не сделал, потому что он такой же бунтарь, как и его некромант. Это же очевидно. Он все еще надеется, что найдет способ переиграть нас. Поэтому я жду, пока до этого упрямого барана дойдет, что он спасет свою драгоценную шкуру, только примкнув к нам.

— Ты спятил, Ц-Цузу. Синклит не будет ждать, пока ты наиграешься.

— А куда он денется? Утихомирься, Ластик.

— Ц-Цузу!

Не дожидаясь новых возмущений, крикун достал из кармана маленькую — с пол ладони — шкатулку, и толкнул ее по столешнице к Шикти.

— Святые угодники, осторожнее! — воскликнул он, когда женщина поймала ее хлопком ладони. — Это хрупкая вещь!

— Я осторожна, — прошипела в ответ Шикти. — Что это? Очередная мерзость?

— На любителя, — хохотнул Ц-Цузу, с интересом за ней наблюдая.

Шикти отодвинула в сторону тарелку с незаконченным обедом и открыла шкатулку. Негодование на ее лице сменилось недоверием. Аккуратно подцепив ногтями содержимое, она достала из шкатулки шарик размером с черешню и положила на ладонь. Перламутрово-лазурный с крупным черным пятном, он словно был покрыт толстым слоем лака, но казался мягким на вид, пусть и отлично держал форму.

— Какое чудесное пополнение твоей коллекции! — восхитился Фель-Фель и приподнялся со своего места, чтобы получше рассмотреть. — На этой планете тоже водятся мнемные квакши?

— Где ты это взял, Ц-Цузу? — в голосе Шикти прозвучала угроза. — Украл у меня? Я теперь не досчитаюсь голов?

— Почему ты так плохо обо мне думаешь?

— Потому что это ты, Ц-Цузу.

— Пф. Ну и ладно, — крикун пожал плечами. — Можешь выбросить, если не нравится.

— Какая же ты сволочь, Ц-Цузу, — Шикти вернула шарик в шкатулку и закрыла крышку.

— Да, это про меня, — огрызнулся он.

Ц-Цузу вскочил с места, схватил Райза за загривок и поволок прочь из трапезной. Он не злился, но старательно делал вид, и его пальцы впивались в шею сильнее обычного.

— Может, мы попробуем другой способ передвижения? — предложил Райз, по опыту зная, что брыкаться и пытаться освободиться — бесполезно.

— Меня и этот устраивает.

— Не могу сказать того же.

— Кого волнует твое мнение?

— Меня?

— Не повезло.

Вернувшись к себе, Ц-Цузу брезгливо оттолкнул его, завалился на кровать и, продолжая разыгрывать спектакль, гневно уставился в потолок. Райз, не стесняясь, разглядывал его, и когда прилипчивое внимание окончательно вывело Ц-Цузу из себя, тот сварливо рыкнул:

— Чего надо?

— Что это было? В трапезной.

— Это была идиотка Ластик.

— Это я понял. Я про шкатулку и…, — Райз запнулся, вспоминая слова Фель-Феля, — мнемных квакш? Что это?

— Мерзкие скользкие пучеглазые твари. Обитают на планете в нескольких мирах отсюда.

— И это был ее глаз?

— Два глаза. В шкатулке два глаза.

Райз расплылся в улыбке.

Все-таки Фель-Фель ошибся, когда решил, что здоровье Ц-Цузу в порядке. Райз, конечно, знал его не так хорошо, а из-за расхождений в окраске энергии духа и демонстрируемых эмоциях, понимал его, вероятно, еще меньше, чем остальные. Однако, преподносящий подарки Ц-Цузу никак не вязался с успевшим закрепиться за ним образом.

— Ты же их не у Стирающей Явь забрал.

— Разумеется нет. А ты все же не такой идиот, как Ластик.

— Она это поймет, когда не обнаружит пропажи.

— Она это поймет, когда проверит их. В ее идиотской коллекции никогда таких не было.

— Чем они особенные?

— Тебя действительно волнует эта чушь?

Райз пожал плечами. Интерес представляла не столько чушь, сколько то, зачем ее творил Ц-Цузу.

— Они вырезаны из одного и того же гада, но содержат разные изображения. Глаза этих пупырчастых частично сохраняют то, что видели, когда их владельцу проткнули башку. «Картинку» можно считать, если под рукой есть правильное оборудование. На той планете знать собирала эту дрянь, и Ластик тоже повадилась хлам копить, — Ц-Цузу брезгливо скривился.

— А ты, значит, приберег особо ценный экземпляр, чтобы вручить его в подходящий момент, — ухмыльнулся Райз. — Кто бы мог подумать, что ты такой романтик, Ц-Цузу.

— А ну захлопнись! — рявкнул тот.

— Молчу, молчу.

Немного погодя крикун исчез. С неподдельным интересом Райз наблюдал, как рыжее облако его духа неспешно уплывает прочь, как приближается к далеким искрам энергии Шикти, как оба скопления становятся ярче, а затем их источники исчезают, перенесенные Кальдеором в более подходящее для вечерних планов крикуна место. И с чего вдруг Ц-Цузу вздумал устроить себе праздник?

Пользуясь отсутствием хозяина комнаты, Райз удобно устроился в скорлупе и с прищуром посмотрел на застывшего в стороне Фель-Феля. Его настоящее тело, перманентно окутанное легкой голубой дымкой, прилипло к стене немногим выше.

— Фель-Фель, ты вчера мне и слова не сказал и снова молчишь.

— Мне жаль, но Ц-Цузу запретил разговаривать с тобой в его отсутствие.

— Брось, Фель-Фель. Давай скрасим время беседой. Я не скажу ему, что ты со мной говорил.

Блондин отрицательно покачал головой.

— Ладно. Тогда скажу, что говорил.

— Но это неправда!

— Почему? Мы уже с тобой разговариваем.

— Это другое.

— Другое? Даже не знаю. Пускай лучше Ц-Цузу решает, другое это или нет, — Райз расплылся в хищной улыбке.

Признаться, ему было немного совестно так запугивать бедного Фель-Феля. Но в окружении своенравных рыцарей Орды не оставалось ничего другого, как пользоваться бесхребетностью мастера иллюзий — буквальной и фигуральной.

Переборов себя, блондин посмотрел на Райза с видом опороченной невинности и выпалил:

— Что ты хочешь знать?

— Спокойнее, я не собираюсь выпытывать тайны рыцарей, отар и все в этом духе, — Райз замахал руками. — Для этого у меня есть Ц-Цузу. Но я бы с удовольствием послушал о том, как ты здесь оказался. Как давно ты служишь Пастырю? Почему? Историю Кальдеора я знаю, а о своей Ц-Цузу молчит, будто это величайшая тайна вселенной. Твое прошлое тоже тайна?

— Нисколько, — Фель-Фель вернул себе аристократический вид и сдержанно улыбнулся. — Я предложил Пастырю свои услуги в обмен на то, что он пощадит мой вид. Наша раса немногочисленна и не принесла бы богатый урожай, но рыцари не брезгуют и меньшим.

— Твои умения — только твои, или даром иллюзий владеют все представители твоего вида?

— Все, но в разной степени. Без ложной скромности замечу: ничьи умения не могут сравниться с моими навыками.

— Верю. Но почему вы не спрятались? Вы ведь могли укрыться за иллюзиями.

— Не от почтеннейшего Пирофазиса. Он видит и знает невообразимо много. Он чувствует биение жизни. От него ничего не скрыть.

— Связь моего некроманта и Жнеца он умудрился не заметить.

Улыбка Фель-Феля стала учтивее.

— Мне жаль, но я не могу об этом с тобой говорить.

— Как скажешь, Фель-Фель, я не хочу прибавлять тебе проблем. Спроси меня о чем-то, если интересно. Это беседа, а не допрос.

— Я спрошу. Почему ты интересуешься моим прошлым?

— Хочу узнать получше. Ц-Цузу горазд только стращать, а мне интересны и те, с кем придется жить бок о бок.

Лицо блондина осталось неизменным, а вот настоящего Фель-Феля окутало любопытство. Неужели заинтересовала возможность поспособствовать плану Ц-Цузу? Вряд ли он осмелился бы пойти против него. Но тихая вода, как говорят, берега подмывает.

В итоге из Фель-Феля так и не удалось вытащить что-либо стоящее, но начало было положено. А спустя пару часов вернулся Ц-Цузу — в приподнятом расположении духа, но с неизменно недовольным выражением лица.

— Уже все растрепал ему? — с порога поинтересовался он у Фель-Феля, который уже начал закутываться в синеву.

— Только то, что ты разрешил, — ответил за него Райз.

Судя по кислой мине Ц-Цузу, выстрел наугад попал точно в цель.

— Отлично. Значит, ты не будешь донимать меня своими дурацкими расспросами.

— Разве отвечать на них не в твоих интересах?

— Проваливай с моей кровати, — рыкнул тот. — А ты, слизень, с моей территории.

Проводив иллюзию Фель-Феля и его самого взглядом, Райз с неохотой уступил крикуну место.

— Мог бы и поблагодарить его за то, что он согласился няньчиться со мной. Чего ты такой раздраженный, Ц-Цузу? Мне думалось, ты вернешься в благодушном настроении.

— Думалось? Чем ты можешь думать?

— И правда, что это я?

Когда Ц-Цузу засыпал, время превращалось в древесную смолу. Мало того, что оно бесконечно долго тянулось, так еще и пачкало, оставляло на всем свой прогорклый, нестирающийся след. Чадящие мысли липли к нему, точно ничему не учащиеся, глупые букашки.

После вылазки к четвертой линии обороны прошло два дня, на протяжении которых Ц-Цузу все твердил о том, как отары разбредаются по востоку, как пожирают деревни и города, а войско призванных торчит у западного фронта. Твердил и злорадствовал тому, что вся сила некроманта обратилась в ничто.

Вероятно, Ц-Цузу рассчитывал, что его подтрунивания пустят трещину в уверенности Райза. Но тот и без стараний крикуна знал, что их дела плохи, и хорошего в них было только одно: то, что Къярт оказался достаточно умничкой, чтобы не нестись сломя голову на восток, и держался подальше от Орды и драк, в которых не мог победить.

К предрассветным часам скука от безделья достигла своего апогея, и Райз едва сдерживался, чтобы не начать будить Ц-Цузу. Однако, в этот раз нашлись те, кто не постеснялся прервать ночной отдых крикуна.

Сперва, точно предвестник неприятностей, на руке раскалился шрам-компас, а немногим после в многогранник влетела Шикти и следующий за ней по пятам Кальдеор.

— Ц-Цузу! Ц-Цузу, проснись! — она бросилась к нему и потянула за руку.

Ненароком заметив ожерелье из мелких проколов на ее шее, Райз счел было, что Стирающая Явь умудрилась найти неприятности на свою голову, но присмотревшись, понял, что раны оставил вполне характерной формы укус.

Недовольный шумным пробуждением, Ц-Цузу ворчливо рыкнул:

— Что такое?

— Уи-Шаа поймал некроманта!

— Чего?! Где?!

Ц-Цузу вскочил, как ошпаренный.

— Они переместили его на восток.

— Перенеси нас, — даже не обувшись, велел он Кальдеору и взглядом указал на Райза. — Этот со мной.

…Уи-Шаа схватил Къярта?

Хотелось верить, что все это придумки Шикти, но шрам на руке утверждал обратное. Проклятье.

Проклятье! И куда только смотрел Химера?!

В лицо ударил ветер и свет начавшегося на востоке Афракского Союза дня. Здесь не парили ни октаэдры, ни перевернутые башни, зато были нагие скалы, нечисть, покрывшая все до самого горизонта, и Химера, шинкующий на части нечто огромное и не поддающееся описанию. Каждое движение клинков вспарывало клубящуюся вокруг них мглу.

Проклятье. А Райз еще гадал, к чему рыцарям устраивать на Химеру внезапные нападения, когда можно было окружить туманом и затащить прямо в ловушку. Разумеется, Веереетаан додумался до этого, но придерживал, как козырь в рукаве, чтобы разыграть в удобный момент. И этот момент… сейчас?

Противник Химеры превратился в мякоть у его ног. Исполин дернулся в сторону, сделал пару шагов и наткнулся на незримую стену. Очерчивая барьер, по воздуху поползли змеи-молнии. Химера замахнулся, ударил клинком, но так и не смог срубить голову ни одной из них; его хвост дернулся из стороны в сторону, взметнулся вверх, всякий раз сталкиваясь с преградой.

До этого момента Райзу не доводилось увидеть в действии абсолютный щит Уи-Шаа, и, признаться, он предпочел бы и дальше оставаться в неведении.

Химера бил в полную силу, но ни движение воздуха, ни звук не могли пройти сквозь барьер. Не вздрагивали даже скалы: Уи-Шаа не просто накрыл Химеру куполом, но заключил в сферу. Хоть подкоп делай — все без толку.

— Уи-Шаа, — прорычал Ц-Цузу.

Воздух вокруг стремительно алел, а взгляд крикуна метался от оказавшегося в ловушке Химеры к пятерке рыцарей, что стояли на вершине соседней скалы. Уи-Шаа, Веереетаан с сыном, Швея и Чародей. Собрали целый отряд, чтобы заполучить Химеру? И все это несмотря на договоренности с Ц-Цузу.

— Не слишком-то они тебя испугались, — с издевкой заметил Райз.

Ц-Цузу едва не взревел. Пальцы крикуна снова вцепились в загривок, на этот раз немилосердно проткнув когтями кожу.

Ничего. Пускай хватает, сколько хочет. Все, что сейчас волновало Райза, это возможность заполучить как можно больше энергии злости, и Ц-Цузу был единственным, кто мог ее дать.

Сматывая багрянец в клубок, Райз следил за синевой, сочащейся из пасти неунимающегося Химеры. Къярт находился внутри. Проклятье.

Райз поманил к себе синеву, но та не отозвалась. Это еще что такое?

Попытка активировать часть энергии ни к чему не привела: синь так и осталась синью. Да что за…

Райз толкнул горсть злости в сторону Химеры, и та распласталась по барьеру, не способная его преодолеть.

Чтоб тебя, Уи-Шаа, с твоим абсолютным щитом!

Наплевав на весь его хваленый самоконтроль, внутри вскипела досада и злость. Но толку-то: сколько ни злись, энергии духа все равно не преодолеть щит. Проклятье. Ц-Цузу как-то упоминал вскользь, что кроме Уи-Шаа, который мог разгуливать, где считал нужным, в Орде был его брат, Оа-Шаа. И этот второй из рода Шаа никогда не отходил от Пастыря, денно и нощно пряча за щитом.

— Ц-Цузу, — позвала Шикти, — мне жаль, что твои надежды не оправдались, но главное — приумножить могущество Пастыря. Не так и важно, кто именно поймал некроманта. Все же именно ты нашел его. Пастырь оценит это.

— Неважно, кто поймал?! — пророкотал Ц-Цузу и окатил ее яростным взглядом. — Это неважно только лишенным амбиций бесхребетным бабам!

Шикти уязвлено поджала губы. Грубовато получилось, учитывая недавние телодвижения Ц-Цузу в ее сторону.

— Мог бы вести себя с дамой и повежливее, — заметил Райз и едва дернул бровью, когда когти крикуна вошли глубже в шею.

— Что ты там лепечешь? Просишь тебе хребет вырвать? — он встряхнул Райза, и тому показалось, что позвоночник и впрямь готов покинуть свое место. — Смотри молча, как твоя жизнь стремительно теряет ценность.

Ц-Цузу швырнул его перед собой, вынудив опуститься на колени. Райз приумножил сгусток собранной злости.

И что дальше? Поймать Химеру — только полдела. Нужно еще как-то достать из его пасти Къярта, и добровольно его исполин уж точно не отдаст. Как работает щит Уи-Шаа? Может ли он использовать его как резак и раскрошить исполину голову? Вероятнее всего, нет, иначе уже опробовал бы его на ногах и руках гиганта.

Что же делать? Напасть на рыцарей? Не получится. Все они, кроме сына Веереетаана, находятся под повторяющими контуры их тел щитами. Энергии духа ни попасть внутрь, ни покинуть обозначенные пределы. Нет, о нападении и думать нечего. Къярту этим не помочь, а вот от наглеца тотчас же избавятся. Его безопасность — если брать на веру слова Ц-Цузу — гарантировало участие в поимке Къярта. А при текущем раскладе… причин позволять разгуливать у себя в тылу призванному третьей ступенью у рыцарей нет.

Проклятье, каким боком ни поверни, видок у ситуации совсем неприглядный. Если только попробовать совсем безумную идею…

— Ц-Цузу, мы еще можем сделать по-твоему, — не поднимаясь с колен, Райз обернулся и встретился взглядом с крикуном. — Я согласен привести Къярта к тебе. Но для этого Кальдеору нужно вытащить его из щита Уи-Шаа. Другие рыцари не знают достоверно, в пасти он Химеры или нет. Если Кальдеор прыгнет туда и телепортирует Къярта в безопасное…

Из прилетевшего по ребрам пинка получился вполне доходчивый ответ. Что ж, попытка не пытка. В большинстве случаев.

— Что ты несешь?! Что ты о себе возомнил?! Думаешь, ради твоей дрянной шкуры я пойду против синклита?! Это все из-за тебя происходит! Не будь ты таким упертым, непроходимым идиотом, уже давно бы привел ко мне некроманта, и Уи-Шаа с Веереетааном не имели бы к его поимке никакого отношения. Это все твоя вина! — сапог Ц-Цузу впечатался в живот, с хрустом ломая ребра. — Когда синклит решит от тебя избавиться, я лично проткну твою метку привязки!

— С этим могут возникнуть некоторые трудности, — проронил Райз, приподнимаясь на локтях и готовясь к следующему пинку.

— Что ты там вякнул?!

Вместо удара крикун схватил его за волосы.

— Синклит не станет тебе потакать, Ц-Цузу, — с толикой сочувствия произнесла Шикти. — Пастырь прикажет некроманту разрушить печать этого призванного. Если хочешь сделать это своими руками, делай сейчас. Или, хочешь, я могу уничтожить его тело для тебя.

— Мое! Все мое! Даже не думай тянуть к нему свои руки! Не дам!

— Я всего лишь предложила, Ц-Цузу, хватит злиться.

Ц-Цузу обреченно взревел и выпустил волосы Райза.

Вот ведь неуравновешенный псих.

Тогда как крикун рвал и метал, Химера, напротив, смирился и больше не пытался прорвать щит. Он отступил в центр отведенного ему пространства, встал на колени и склонил голову, будто покоряясь рыцарям.

В голосе Шикти прозвучало разочарование, когда она констатировала:

— Неугасающий выдохся. Я думала, он не успокоится как минимум до вечера. Он действительно неполноценный.

— Это ты неполноценная, — огрызнулся Ц-Цузу, хмуро глядя на Химеру. Неохотно, постепенно его злость сменялась таким же осознанием поражения, которое познал исполин.

Но хуже всего было другое.

С Къяртом определенно что-то происходило и происходило что-то совсем плохое: в темную синеву сперва просочились, а затем густо прыснули иссиня-черные клубы.

Сперва Райз решил, что ему показалось — из-за расстояния или, Проклятый знает, чего еще, — что клыки Химеры поалели. Увы, его глаза ему не врали: на сомкнутых зубах исполина стремительно проступал багрянец.

Этот слабоумный решил, что лучше устроить массовое самоубийство, чем даться в руки Пастырю?!

Райз не успел толком осознать эту мысль, когда ее сменила другая: нет, это не кровь. В человеке не могло быть так много крови.

— Что он…, — в замешательстве начала Шикти и умолкла.

Со стремительностью молнии лезвия клинков Химеры, шип на конце хвоста и края «серпов» за спиной пропитала светящаяся изнутри краснота. Она распространялась по птичьим узорам?

— Ц-Цузу? — обеспокоенно позвала Шикти и посмотрела на крикуна, не отрывающего от исполина алчного взгляда.

Химера поднял голову и, казалось, посмотрел на него в ответ. Или он смотрел на Райза? С такого расстояния все они были для исполина одним.

«Серпы» Химеры брызнули крошкой, будто отряхнули с себя зачерствевшую вековую пыль, и выпустили по всей длине гигантские клинки. Лезвия удлинялись, изгибались, превращая «серпы» в «крылья».

— Ц-Цузу! — Шикти схватила его за руку.

Да, Химера однозначно смотрел в их сторону.

— Что ты дергаешься? Думаешь, он и твою защиту пробьет? — насмешливо бросил крикун.

Шикти нервно сглотнула и крепче сжала его руку, которую он, впрочем, не стал отнимать.

Крылья Химеры повисли, точно полы плаща, исполин поднялся с колен и присел, готовясь к прыжку; скрестил над головой, прикрывая ее, клинки.

— Он не сможет. Он разобьется вместе с некромантом, — пролепетала Шикти.

Химера рванул вверх.

Воздух прыснул сверкающими змеями, и те бросились врассыпную от прорвавшего купол Уи-Шаа Химеры. Обласканный лучами восходящего солнца, он взмыл ввысь.

— Ха! — ликующе выкрикнул Ц-Цузу.

Он, как ребенок, впервые увидевший фейерверк, глазел на зависшего в небе исполина, и его злость сменялась привычным возбуждением.

Химера расправил крылья, распушил клинки-перья, и едва уловимым для глаза снарядом понесся на юг.

Ц-Цузу зашелся смехом.

— Чему ты радуешься?! — Шикти выпустила его руку и посмотрела, как на безумца.

— А это не очевидно? Я радуюсь тому, что вы все такие придурки. Я говорил, что его не привести силой! — гоготал Ц-Цузу. — Эй, ты, твоя казнь отменяется.

Он сгреб Райза за шею и поставил на ноги.

— Кальди, а ну-ка…

— Ц-Цузу, не нужно! — Шикти перебила его.

Крикун цыкнул на нее и поманил Кальдеора.

— Подкинь меня к дражайшему Уи-Шаа. Одного. На обратном пути заберем остальных.

Пальцы Ц-Цузу оставили многострадальную шею. Крикун исчез и спустя мгновение появился за спинами рыцарей.

— Какое занимательное представление вы здесь устроили, — желчно произнес он.

— Ц-Цузарравальш, — в голосе Уи-Шаа не звучало ничего, кроме равнодушия. — Зачем ты здесь?

— Да так, пришел поглазеть на ваше сборище неудачников. Эй, ни капли не уважаемый мной Веереетаан, — крикун перевел откровенно хищный взгляд на рыцаря мглы. — А как же наш уговор? Ты должен был стоять в стороне и не вмешиваться.

— У тебя нет права указывать мне, что делать.

— А где я указывал? Нигде. Мы заключили с тобой уговор. А ты решил им подтереться. Но я понимаю, — Ц-Цузу веско закивал. — Нужно же чем-то подтереться, когда вы все тут дружно обосрались.

— Выбирай выражения, Ц-Цузарравальш, — одернул его Уи-Шаа.

Зря.

Ц-Цузу взревел:

— Я сказал, что этот некромант мой! Всем вам, ублюдкам, сказал. И ты, заносчивая лживая задница, согласился с этим. Свора брехливых собак, я…

— Дорогой Ц-Цузу, зачем же ты так? — Чародей поскреб рогами камень под ногами.

Он, как и другие рыцари, не выглядел испуганным. Раздосадованным неудачей с Химерой и утомленным устроенным Ц-Цузу шумом? Да. Испуганным? Нет.

— Не смей перебивать меня, образина. Я предупреждал вас. Но вы почему-то решили, что мое слово пустой звук. Ну так давайте проверим.

Его легкие с шумом вобрали воздух, а «жабры» раскрылись.

— Да, Ц-Цузарравальш, твое слово — пустой звук, — произнес Уи-Шаа прежде, чем крикун закричал бы. — Мне неприятно смотреть, как ты позоришь себя и Пастыря, удостоившего тебя своим касанием. Ты не способен спеть рыцарям.

— Чего?! — во взгляде Ц-Цузу промелькнуло замешательство.

— Тебе запрещено. Пастырь наслышан о твоем вздорном нраве. Он ограничил твою возможность влиять на сознание рыцарей. Во избежание инцидентов.

— Что за чушь?! Впервые слышу.

— Об этом известно только мне, брату, Пирофазису, Чародею и Веереетаану. Пастырь просил не разглашать это. Не хотел уязвить твое самолюбие.

Взгляды рыцарей пригвоздили Ц-Цузу к месту: жалостливые, в чем-то насмешливые и немного брезгливые.

Стойко выдержав вываленное на него унижение, крикун сцепил зубы и хищно оскалился.

— Как жаль. Я спел бы вам прекрасную песнь, — протянул он и взглянул на рыцаря мглы. — Ни капли не уважаемый мной Веереетаан, позволь поделиться с тобой историей из моего детства. Однажды отец объяснил мне очень простое, но зачастую забываемое всеми правило: за любой поступок приходится платить. Если не платишь ты, значит, за него платит кто-то другой.

Неуловимым глазу движением Ц-Цузу переместился за спину сына Веереетаана. Его нога уперлась чуть выше поясницы, руки схватились за секаторы.

Истошный вопль разнесся по округе, когда Ц-Цузу одним рывком вырвал его конечности и отпихнул Старшего Таана ногой, как собаку.

Веереетаан метнулся к сыну, поймал его, потерявшего сознание от шока, и взревел:

— Ц-Цузарравальш!

— Попроси Швею, пусть пришьет ему что-нибудь другое. А это я пущу на корм свиньям, — крикун помахал в воздухе сочащимися кровью «секаторами». — Кальди! Здесь я закончил.

Ц-Цузу зло усмехнулся и исчез.