Легион павших. VI - VII Акт

— 24 -

Сегодня все должно закончиться. И не просто сегодня, а совсем скоро. Райз говорил, что на все про все уйдет меньше часа. Однако уложить в голове, как такое вообще возможно, было сложно. Хотя, казалось, что уж там: прийти, ударить и уйти. Но все равно сама мысль, что весь этот не знающий границ кошмар, еще немного, и подойдет к концу, казалась невероятной и до абсурдности наивной.

— Итак, сделаем два прыжка, — воодушевленный, Райз повторял ранее оговоренный план. — Первым забросим Химеру и фурий в тыл. Сопровождайте его и следите, чтобы по нему не сильно били поглотителями. Бенджи, ты со своими големами тоже пойдешь. Посидишь в первом ряду.

Райз взглядом указал на голову Химеры.

— Что? Туда?! Не полезу я ему в рот, даже не проси! — Бенджи отчаянно замотал головой.

— Чего ты мне это говоришь? Его переубеждай, а не меня, — хмыкнул Райз и продолжил: — Второй прыжок — я, Кара, Къярт и Кальдеор. Как и условились, нападем на Старшего Таана. Он слаб, туп и не связан усмирением, так что получить от него информацию о местоположении братьев Шаа не составит труда.

— Почему ты так уверен, что ему это известно? — Кара продолжала ставить под сомнение каждое его слово.

— Веереетаан везде таскает его с собой. Но даже если ничего не получится, займемся другими. Есть еще Фель-Фель, с ним сложностей вообще не возникнет. Главное, благодаря Кальдеору на нашей стороне будет внезапность, скорость и ударная сила.

— Не слушай его, — жестко сказал Кальдеор. Он не понимал, что Райз говорит, но для него это не имело значения. — Не слушай и не верь. Он ведет тебя в западню. Я…

— Мы это уже обсуждали, — напомнил Къярт. — Просто доверься и сможешь свершить свое возмездие.

Кальдеор понуро замолчал.

Хотел бы Къярт найти слова, способные успокоить парня, обнадежить. Боль бывшего рыцаря засела в его собственном мозгу занозой и обещала не скоро оттуда уйти.

Кальдеор родился в результате селекции — ребенок, созданный для войны, для запугивания своих и уничтожения чужих. Данная ему сила внушала страх даже его создателям. Однако, не смотря на то, что они ограничивали его возможности — дистанцию прыжков, частоту, площадь области очищения — держать под контролем того, для кого не существовало границ, было невозможно. Он сбежал, был пойман, осужден, а затем явилась Орда.

Возможно, будь таких, как Кальдеор, несколько, или не будь его сила подавлена, тот мир смог бы отбиться или хотя бы оставить Пастыря без Орды. Но как бы отчаянно он не сражался, его снова поймали. Пастырь забрал его свободу и волю. Кальдеор утратил себя, превратился в сомнамбулу. Но хуже всего было то, что какая-то часть его сознания бодрствовала. Она смотрела на мир вокруг, словно сквозь запотевшее стекло, но все равно осознавала происходящее. Он понимал, что именно творит вопреки своей воле.

Вполне ожидаемо, что уничтожение Орды для Кальдеора было не только возможностью отомстить, но и шансом на искупление вины. Несколькими часами ранее он едва ли не на коленях умолял Къярта позволить ему сделать все самому. Теперь, когда его сила, выпущенная Чародеем на свободу, в разы превышала ту, с которой он выступил против Пастыря в прошлый раз, он мог отправиться в тыл врага и в одиночку все там разнести.

— И сколько прыжков он выдержит? — спросил Райз, когда Къярт изложил эту идею. — Складывается ощущение, что это он пробыл среди рыцарей пару недель, а не я. Он забыл про Нононо-до? Или про Стирающую Явь? Одна осечка, и от него только воздух и останется. К тому же главной цели — братьев Шаа — ему не поразить, как ни старайся.

После этого Кальдеор пытался убедить Къярта в том, что план Райза — еще большая глупость. Он без конца повторял, что Жнец не способен взаимодействовать с барьерной техникой телохранителей Пастыря. Что это, как носить воздух в дырявом ведре — лишено какого-либо смысла и логики. Но Къярт не слушал его.

Не будь Райз уверен, что все получится, то не стал бы рисковать. Кто угодно, но точно не он. Что Къярта на самом деле беспокоило, так это не подведет ли он сам. Отличается ли поглощение барьера от поглощения эссенции жизни? Ведь в Месцере, когда он коснулся незримой стены, он не почувствовал ничего, кроме пустоты. Но Райз уверял, что он справится, и смотрел на него с такой верой, что Къярту стало стыдно даже думать о том, чтобы отказаться. Как он мог подвести напарника в самый ответственный момент?

— А ты куда собрался? — Райз толкнул коленом лезущего к нему Клыка. — Тебя никто не берет.

Грив обиженно рыкнул и наступил лапой ему на ногу.

Не помогло.

— Тебе там делать нечего. Ни с Химерой, ни уж тем более с нами.

Клык возмущенно зарычал, но Райз оставался непреклонен. Оно и к лучшему. Къярту не нравилось даже то, что Аелитт была вынуждена лезть в самую гущу. Но если Химера не справится, их положение из выигрышного быстро превратится в плачевное.

— А что делать мне? — послышался угрюмый голос Осмельда.

Парень стоял в стороне вместе с охотниками и ждал, во что его Райз втянет на этот раз.

— Что хочешь, — тот пожал плечами. — Ты сделал все, что от тебя требовалось. Теперь можешь валить на все четыре стороны. И родственничков своих забирай. Когда мы со всем закончим, Къярт, если будет на то его милость, снимет с них зеркальные печати. Тебе нужно для этого их личное присутствие?

Огорошенный тем, что Райз и правда вот так берет и отпускает Осмельда и охотников, Къярт лишь отрицательно покачал головой.

— Вот. Ваше присутствие для этого не нужно. Так что можете дружно проваливать, — он помахал рукой и с хищным прищуром посмотрел на Къярта. — Ну что, готов повеселиться?

— Кальдеор…

— Къярт, не делай этого, — взмолился тот.

— Перенеси нас. Не вынуждай меня приказывать тебе.

Кальдеор угрюмо таращился на него и ничего не делал. Ну почему он такой упрямый?

Вздохнув, Къярт приказал:

— Перенеси нас.

Скоро все закончится.

Прыжок Кальдеора переместил их в центр им же созданного кратера в километр диаметром. Над головой — все то же небо, что и мгновение назад, только вместо облаков — октаэдры. Воздух вздрогнул от гула поднятой тревоги, а затем в него взмыли крылатые стражи Орды.

— Къярт, пора! — пальцы Райза сжались на его плече.

Не тратя время на пустые просьбы, Къярт скомандовал:

— Кальдеор, второй прыжок.

Вой тревоги затих: сквозь внешнюю оболочку октаэдров внутрь не проникало ни единого звука.

Комната Старшего Таана — точно такая же, какой Къярт знал ее из воспоминаний Кальдеора, заполненная невесть что увековечивающими скульптурами, больше похожими на грубые заготовки, чем на законченные работы.

— Его здесь нет, — констатировала Кара.

Къярт не рассчитывал, что все пойдет гладко. Но пока не случилось ничего, что шло бы вразрез с вариантами развития событий, просчитанных Райзом.

— Ра…

Имя захлебнулось в судорожном вздохе, и Къярт рефлекторно вцепился в обхватившие его руки Райза. Острая, давящая боль в левом боку, в котором застрял ударивший в ребро нож, выгнала из головы все мысли, но краем сознания Къярт заметил, как тело Кальдеора, его опустевший сосуд, упало.

Сквозь пульсацию крови в ушах до него донесся голос Райза:

— Даже не думай воплощать броню, Кара. Стой, где стоишь.

— Райз!

Къярт попытался оттолкнуть его руку, но в запястья будто вбили колья. Боль прострелила до самой шеи, а руки дернуло в разные стороны, не позволяя дотронуться до напарника. Золотые нити Швеи.

— Спокойно, Къярт, не дергайся.

Райз вытащил нож из раны и зажал ее ладонью. Одна секунда, две, три — именно столько понадобилось, чтобы зеркальная печать залечила повреждения, и боль ушла.

— Вот так, хорошо, — Райз отнял руку от его бока.

— Что ты делаешь?! — сдавленно прошипела Кара.

Она только подняла ногу, чтобы сделать шаг в их сторону, когда Райз прикрикнул на нее:

— Стоять! Тебе было велено стоять на месте, Кара. Къярт, запрети ей двигаться.

— Райз?

— Сейчас же запрети.

Къярт подчинился.

Все верно. Если Кара сделает какую-то глупость, то окажется в опасности. Главное, чтобы он понял, когда Райз подаст сигнал позволить ей действовать.

Райз приблизился к Кальдеору, снял коммуникатор и взвалил тело парня на плечо.

— Это, кажется, теперь твое, Чародей, — произнес он, одновременно цепляя холодную пластинку на висок Къярта.

Одна из каменных скульптур преобразилась, и рога склонившего голову Чародея чиркнули по полу.

— Премного благодарен, призванная душа, — пропел тот, принимая тело Кальдеора из рук Райза. — Я позабочусь о том, чтобы вернуть его с наименьшими повреждениями.

Один за другим камни таяли, проявляя рыцарей: Швея, чьи нити не давали Къярту пошевелиться; Уи-Шаа, источающий благородство и неприкосновенность; светловолосый человек — любимая иллюзия Фель-Феля.

Как ни в чем не бывало, Райз поинтересовался у последнего:

— Ц-Цузу все еще не вернулся?

— Ц-Цузу не появлялся, — с вежливой улыбкой подтвердил Фель-Фель и с интересом уставился на Къярта.

— А Стирающая Явь?

— Ей пришлось отвлечься на беспорядки, которые устраивает Неугасающий.

— Разве этим не должен заниматься Нононо-до?

— Нононо-до временно отбыл в Колыбель.

Колыбель? Так Нононо-до здесь нет? Это, конечно, здорово упрощает дело, но что делать, когда он вернется? С чего ему вздумалось уйти?

— А ты, значит, все же решил забрать все почести себе?

Райз усмехнулся, и по спине пробежал холодок. Как же естественно, как правдоподобно он себя вел. Къярт, конечно, все это наблюдал в прошлом Кальдеора, но увидеть вот так, собственными глазами…

— Что ты такое говоришь? — оскорбился Фель-Фель. — Я здесь только для того, чтобы Пастырь узнал о трудах дорогого Ц-Цузу и Стирающей Явь.

— Где он?

— Пастырь скоро придет, — ответил лишенный эмоций голос Уи-Шаа.

Его взгляд, как и взгляды всех остальных рыцарей, не отлипали от Къярта, и тот все больше чувствовал себя подопытным зверьком в клетке.

— Райз? — несмело позвал он, и взгляд напарника тотчас же обратился к нему. — Что происходит?

Он чувствовал себя до позорного глупо, задавая этот вопрос, еще и у всех на виду, но что ему оставалось делать?

— То, что и должно, — Райз успокаивающе улыбнулся и добавил: — Прости.

То, что и должно. Но Райз не говорил ни о чем таком. Ц-Цузу раскрыл их план, и все пришлось изменить? Или Райз с самого начала предполагал, что провести рыцарей не выйдет? Верно, проще заставить их самих прийти, а не ловить по всем октаэдрам — выманить на приманку. Но что теперь делать ему? Изображать испуг? А что потом? Когда появится Пастырь, напасть на него? Или на Уи-Шаа? И где его брат? Но даже если он и будет знать свою цель, сейчас ему и рукой не пошевелить. Даже пальцы онемели.

— Райз, я не понимаю, — выдавил он, надеясь хоть на какую-то подсказку.

— У нас ничего не вышло бы. Ни так, как планировали, ни как-либо еще. И в итоге все закончилось бы плачевно. А так…, — Райз запнулся, — так я хотя бы смогу спасти твою с Карой жизни.

— Райз, что ты…

Къярт тряхнул волосами. Посмотрел на Кару, чей взгляд кричал громче крика.

— Усмирение — единственный выход. Не бойся, ты не станешь таким, как Кальдеор. Твое мышление изменится совсем немного — только необходимый минимум, чтобы ты мог занять место среди рыцарей.

— Усмирение? — глухо повторил Къярт.

Райз говорил так убедительно, что он начал ему верить. Грудь сдавило, похолодели пальцы — то ли от сказанного напарником, то ли от нитей Швеи.

Ничего, так даже лучше. Все равно из него никудышный актер. А так у них, возможно, получится обвести рыцарей вокруг пальца. Но неужели Райзу обязательно выглядеть настолько виноватым? Хватило бы и половины того, что есть.

— Прости, Къярт, — извиняющаяся улыбка напарника подлила масла в огонь, и тот принялся прожигать внутренности. — Я пытался найти другой способ, но его нет. Силы слишком неравны. Прости, что принял решение за тебя. Хотя я ведь спрашивал.

Райз неловко рассмеялся.

Спрашивал. Он ведь и правда спрашивал. Къярт счел это шуткой — чем еще подобное могло быть, как не дурацкой шуткой? Это была шутка. Всего лишь глупая шутка.

Къярт уже не был уверен, делает ли он вид, что напуган, или в притворстве отпала всякая нужда.

— Райз, ты же это не серьезно.

— Если ты не простишь меня — ничего страшного. Мне хватит и твоего понимания, что это был единственный приемлемый выход.

— Приемлемый? В чем он приемлемый?!

— Вы с Карой будете жить, — коротко ответил Райз и посмотрел на Фель-Феля.

— Твои договоренности с Ц-Цузу и Стирающей Явь Расщепляющей Шикти в силе, — подтвердил тот.

Нет, это уже слишком. Когда все закончится, он выбьет из Райза всю эту дурь. О таких маневрах предупреждать нужно заранее. Ладно он, но о Каре Райз подумал? Зачем вообще потащил ее сюда? Сказал бы ей остаться с Химерой, Къярт поддержал бы любое его решение. Но зачем она здесь сейчас? И что делать ему? Когда делать?

— Райз, я не понимаю, — повторил он, чувствуя себя совершенно бесполезным.

«Ну же, дай мне подсказку».

— Къярт, послушай меня очень внимательно. Я соврал тебе касательно Жнеца. Я ничего не нашел в доме Фелиса. Я и не мог найти, потому что это невозможно. Я сказал так, потому что знал, что ты поверишь мне, даже если я не приведу доказательств.

— Нет, нет, нет, ерунда. Химера сбежал…

— Он сбежал с помощью своей силы. Ты же сам это видел в памяти Кальдеора. Видел, как покраснели рисунки птиц. Он смог выбраться используя их.

Да, он видел. Но какая разница, что он видел, если Райз сказал ему…

— Но он ведь…

— Уи-Шаа, — Райз прервал его, — не мог бы ты проявить уважение к будущему рыцарю и помочь ему развеять сомнения?

Уи-Шаа перевел взгляд на Райза, затем вернул его к Къярту и кивнул.

— У правой руки, — скупо сказал он.

Къярт посмотрел направо и, с трудом шевельнув пальцами, упер их в невидимую стену и понял. Он, наконец-то, понял! Все это было нужно ради этого момента! Ради него одного! Главное, теперь все не испортить.

— Я не… я не могу, — выдохнул он.

— Къярт, — мягко позвал Райз. — Ты ведь даже не попытался. Сделай это и сам все поймешь.

Не делать. Даже не думать о том, что это возможно, иначе сила Жнеца сама проявит себя.

— Къярт!

Он вздрогнул и посмотрел на Райза — затравленно и глупо.

— Ты отдал Каре приказ оставаться на месте или только сделал вид, что отдал? Сейчас ты должен так же поступить и со щитом.

Но… зачем?

Если Райз просит это сделать…

Къярт уставился на правую руку. Потянулся всем телом, прижал к барьеру не только пальцы, но всю ладонь.

Такая же пустота, как и в Месцере. Как поглотить пустоту? Как ему впитать «ничего»? Разве… разве это возможно?

Сколько бы Къярт ни пытался, ничего не выходило. Он не ждал, что почувствует, как привычный жар наполняет руку, ведь в барьере не было энергии. Но если у него получится, преграда исчезнет.

Она не исчезала. Почему она не исчезает? Что он делает не так?

— Къярт, — Райз снова позвал его, и от его интонаций скрутило желудок. — Теперь ты понимаешь?

Нет.

Нет, он не понимал.

Ерунда какая-то.

Райз смог как-то повлиять на барьер или на силу Къярта, чтобы все казалось идеально достоверным? Среди рыцарей — Чародей, он необычайно искусен во множестве наук. Чтобы обмануть его, просто сделать вид недостаточно. К тому же Химера сам подтвердил, что использовал силу Жнеца. Нет, это все какая-то ерунда.

Взгляд Райза потяжелел. Улыбка исчезла с его лица, и на какое-то жуткое, пугающее до дрожи мгновение Къярту показалось, что она никогда больше не вернется.

— Къярт. Достаточно. Позволь Каре говорить. Пусть ответит, лгу ли я, когда говорю, что сила Жнеца не способна разрушить барьер Уи-Шаа.

— Он не лжет, — мертвенным голосом сообщила Кара.

Но ведь…

Къярт не мог так ошибиться. Это же Райз, он никогда не поступил бы так.

— Ну что, дошло теперь?

Къярт болезненно прикрыл глаза. Кажется, что-то лопнуло, сломалось внутри. Его позвоночник? Нет, тот все еще держал спину. Но зачем?

Опять.

Опять он повелся, как дурак.

И почему он был так уверен, что Райз всегда будет на его стороне? Потому что Фелис призвал их души? Потому что они вместе ввязались в совершенно безнадежную авантюру? Или потому что Райз постоянно вытаскивал его из передряг? Потому что отдал за него жизнь? Потому что Къярт увидел все его прошлое? Но что он видел: то, что было на самом деле, или то, что хотел увидеть?

Черт бы его побрал.

Больше всего на свете Райз хотел жить. Он не боялся смерти, он столько раз уже умирал. Но был ли он готов принять окончательную смерть? Согласен ли? Нет, он ни за что не смирился бы с такой участью. Рыл бы землю до последнего, но нашел бы способ.

И он его нашел. Осознав, что им не совладать с Ордой, он выбрал путь наименьших потерь. Вполне в его духе.

Черт его побери.

Райз все-таки продал его.

…И что теперь? Его ждет та же участь, что и Кальдеора?

При мысли об этом, Къярта прошиб холодный пот. Нет, он не хочет. Что угодно, только не это. Если Кальдеора по большей мере использовали в виде транспортного средства, то силе Къярта, силе Жнеца, есть всего одно применение.

Къярт дернулся, точно рыба, заглотившая крючок, но тот только глубже впился в плоть. Еще с десяток нитей пронзили руки и ноги, потянули вниз, вынуждая опуститься на колени.

С его губ едва не сорвалось имя Кары, но он вовремя прикусил язык. Ему не вырваться, и Кара ничего не изменит, даже если воплотит броню. Но если она шелохнется, ее убьют. А так… так у нее есть шанс пережить все это. Но нужна ли ей такая жизнь?

…Он действительно продал его.

Къярт поднял на Райза взгляд. Теперь, по-настоящему открыв глаза, он видел совершенно другого человека: того, кто сопровождал Ц-Цузу, кто и бровью не вел, когда тот заставлял людей убивать себя, когда пожирал их живьем. Он видел того, кто собственноручно разрушил целый город. Ради чего на самом деле все это было? Выслужиться перед Ордой? Получить возможность привести к Пастырю некроманта-бунтаря? Вернуть Жнец?

Слова сорвались сами, без позволения — Къярт пытался сдержать их, но они протиснулись сквозь сцепленные зубы:

— Лучше бы ты убил меня тогда, когда я просил об этом.

— Хорошо, что я этого не сделал.

Чертов Райз!

Он хоть понимал, на что обрекал его? Его ночные кошмары, в которых он терял дорогих ему людей, в которых забирал чужие жизни, души — это все станет явью. А он сможет только смотреть, не в силах ни остановиться, ни отвернуться — точно некромант, застрявший в вечном призыве своей проклятой души.

Злость распирала грудь. Ей было тесно в ребрах, она хотела вырваться, но была таким же пленником, как и Къярт, и только копилась, темнела, превращалась в нечто, что он предпочел бы никогда не испытывать.

А Райз, все видя и все понимая, смотрел на него и усмехался. Снисходительно, с толикой притворного сочувствия. Да какое чертово право он имел на сочувствие, сам же и приговорив его?!

Нет, он не может так с ним поступить. Есть и другой выход.

— Сделай это сейчас, — потребовал Къярт.

— О чем ты?

— Убей меня. Сейчас же.

— Къярт, мы это уже проходили, — тот устало покачал головой.

Так вот что он чувствовал по отношению к нему все это время? Усталость? Раздражение из-за того, что ему приходится нянчиться с донимающим его своей моралью самоубийцей? Следить, чтобы он никуда не влез, ничего не натворил? Взваливать все на себя, потому что бестолковый напарник только и может, что все портить? Чертов Райз!

Къярт дернулся, раздирая нитями запястья.

— Райз! Прекрати это! Прошу тебя, хватит.

— Нет. И заканчивай уже ныть, а то смотреть противно.

Противно… Райз наверняка считал его неудачником, жалким, бесполезным мальчишкой, который ничего не мог сделать сам и только заглядывал ему в рот, ожидая, когда тот все решит. Но разве Къярт был в этом виноват? Кто вечно тыкал его носом в ошибки, кто постоянно смеялся над его принципами? Почему Райз так себя вел?

… Что, если все это с самого начала был его план? Его и Фелиса. Фелис знал о Жнеце, знал, что Орда захочет тот вернуть. С чего ему было служить Химере? Он мог притвориться, пообещать ему верность, но в итоге сделать все по-своему.

Нет, глупости, Къярт бы увидел это в прошлом Райза. Он бы узнал. Все сломалось позже, в тот чертов день, когда Райз отдал за него свою жизнь. Неосознанно, случайно — он не собирался жертвовать собой, а просто погиб, когда Аелитт его обыграла. Но дело было даже не в смерти, а в том, что Райз стал от него зависеть — от жалкого, бестолкового мальчишки. Разве Райз мог с этим смириться? Нет, ни за что. Он, вероятно, ненавидел его.

И имел на это полное право. Если бы Къярт не носился со своими смехотворными трагедиями, если бы не жалел себя, если бы не замедлял напарника, если бы не усложнял ему жизнь, все сложилось бы иначе.

Не из-за Райза Ц-Цузарравальш нападал на лагеря беженцев, а из-за него. Не Райз уничтожил Афракс, а его слепая злость. Не Райз его предал, а Къярт его. Из-за его слабости Райз снова был вынужден вымазать руки в грязи.

Къярт заслужил его ненависть.

И не только его.

… Ненавижу.

«Ненавижу».

— Ненавижу, — чувствам стало тесно в груди, и они вырвались наружу сдавленным шепотом.

Райз посмотрел на него сверху вниз. Ухмыльнулся.

— Да, в этот раз похоже на правду, — насмешливо заметил он и резко повернул голову.

Пастырь был здесь.

Светло-серая, с едва заметным оттенком зеленого кожа, совершенно лишенная растительности. Две руки, две ноги. Уахара были крупнее человека, с широкими плечами и грудью, узкой талией — довольно жилистые. Пастырь не уступал в росте Ц-Цузарравальшу, а из-за рогоподобных отростков на голове казался выше. Его надбровные дуги, виски, скулы и линию челюсти покрывали глубокие продолговатые вырезы, словно кто-то тренировался на его лице в резьбе по дереву. Те, что располагались на челюсти, уходили по бокам шеи на спину и грудь, где прятались под тяжелым одеянием, выдержанным в коричневых и золотых тонах. Те, что украшали верхнюю часть лица, тянулись по бокам лба к макушке, где превращались в костяные наросты, застывшие словно языки пламени. Одну половину из них покрывала золотистая роспись, вторую — металлические пластины.

Оа-Шаа следовал за Пастырем по пятам. Он выглядел так же, как и брат — то же телосложение, та же броня от макушки до пят. Только шипы обруча, что короновал его, смотрели остриями в стороны, а не вверх.

Как только они появились в многограннике, все рыцари, как один, припали на колени и склонили головы. Так поступил и Райз.

Къярт бросил испуганный взгляд на неподвижную Кару и приказал последовать примеру остальных. Нельзя допустить, чтобы она накликала на свою голову их гнев.

Ему же бояться нечего. Къярт не мог подняться на ноги из-за сдерживающих нитей, но его взгляд, полный ненависти и вызова всецело принадлежал Пастырю. Пока он еще является собой, он не смирится, не склонит голову — даже если это будет стоить ему еще большей свободы. Какая разница, если он станет несущим смерть оружием в руке Пастыря?

…Но он ведь должен был быть оружием в руке Райза. Почему же все так обернулось?

Къярт знал ответ на этот вопрос. Потому что он дурак. Даже сейчас, после того, что Райз сделал, Къярт не мог разрушить его печать. И дело было отнюдь не в Каре, которая лишилась бы заступничества Райза. Къярт попросту не мог отпустить его душу. Он не мог лишить жизни того, кого считал другом — и неважно, кем тот являлся на самом деле.

Пастырь остановился перед ним. Он не смотрел на Къярта со злостью и неприятием. Может, с крохой интереса, не более.

Рука Пастыря шевельнулась, потянулась к нему.

Последние секунды. Последние секунды, прежде чем он лишится себя.

Какими должны быть последние мысли? О чем ему думать? О чем он должен думать? О чем он хочет думать?

… Аелитт.

Вспомнит ли он о ней, когда все закончится?

Ладонь Пастыря накрыла лоб.

Но Къярт ничего не почувствовал — не почувствовал прикосновения. Ладони Пастыря не было. Но ее не было не только на его лбу. Ее не было вообще.

Озадаченный, Пастырь посмотрел на сочащийся зеленым срез. Кровь не капала на пол. Изнутри обрисовывая очертания барьера Шаа, она скапливалась в нем, как в надетой на культю бутылке.

Взгляд невольно дернулся к Райзу.

Тот все так же стоял на коленях, но его голова больше не была склонена. Он смотрел на свою руку, лишившуюся кисти так же, как и рука Пастыря.

Райз усмехался — своей самой темной, самой жуткой усмешкой, от которой в жилах стыла кровь. Но его взгляд, который он обратил к Къярту, был мягок и немного печален.

— Убить! — от голоса Пастыря, казалось, рухнуло само пространство.

А затем он исчез. Исчезли рыцари, исчезли сдерживающие Къярта нити Швеи. Исчез Райз.

Сердце забилось с небывалой легкость — не с облегчением, а именно с легкостью. Оно так долго несло на себе тяжесть метки-привязки, что Къярт перестал ее замечать. Но теперь, когда она исчезла, без боли, без следа, Къярт даже не был уверен, что она когда-либо вообще существовала.

— Райз? — неуверенным голосом позвал он.

Его взгляд метнулся к Каре и вернулся к тому месту, где еще несколько секунд назад был Райз.

— Райз? — Къярт повторил настойчивее.

Он коснулся рукой груди в области сердца, будто это помогло бы почувствовать метку-привязку. Но ее не было. Печати не было.

— Нет, ты не мог, — пробормотал Къярт и, закрыв глаза, нырнул в заводь.

Здесь осталось всего два десятка цепей: Кара, Аелитт и ее фурии, Ашша, Химера. Должна была быть еще одна. Еще одна душа, еще одна цепь, еще один якорь, что засел в песок глубже, чем все остальные.

От него не осталось и следа, даже ямки в ровном до омерзения дне.

Его печати больше нет.

Нет.

Запустив пальцы в волосы, Къярт упал коленями в песок, склонился к нему лбом. Белоснежная крупа потемнела, слилась воедино, превратилась в черный пол октаэдра.

— Къярт? — в голосе Кары смешалось слишком много всего.

— Сволочь, — прошептал он, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Сволочь! Ты опять…, — он в бессилии ударил кулаком о пол. — Ты опять это сделал.

— Къярт…

Взяв себя в руки, он выпрямился и посмотрел на Кару. Та невольно отступила назад.

Невыносимо хотелось прокричать ей в лицо, что он же говорил. Хотелось увидеть, как она осознает свою ошибку. Къярт злился, невозможно сильно злился и искал выход для этой злости. Но в случившемся не было ее вины. Она не заслуживала, чтобы на ней срывались.

Къярт поднялся на ноги, посмотрел невидящим взглядом в сторону безжизненного тела Кальдеора.

— Нужно выбираться отсюда.

— А… а Райз?

— Его больше нет. Ни его, ни печати.

Сволочь. Какая же все-таки сволочь.

В груди защемило, стоило только подумать о вчерашнем вечере. Теперь Къярт понимал, зачем Райз устроил эти посиделки на берегу озера. Тогда ему казалось, что напарник просто пытается успокоить его перед нападением на Орду. Но это не была попытка успокоить. Это было прощание.

…Нужно вернуть душу Кальдеора и надеяться, что полученные повреждения не повлияют на его силу. Все же умения Къярта были далеки от навыков Чародея.

Къярт не сделал и пары шагов, как многогранник трагично заскрипел. Перегородки лопнули, впуская в комнату оглушающие раскаты боя, солнечный свет и нечто, что намеревалось превратить весь октаэдр в смятую бумажку.

Тело Кальдеора провалилось в трещину, а Къярт, отшатнувшись, увидел падающую прямо на него панцирную стену.

Перед глазами мелькнуло белое пятно.

Удар.

Боль.

Свистящий в ушах ветер.

Падение.

Они падали вдвоем сквозь с треском раскалывающиеся многогранники. Когда на Кару, прижимающую его к себе, обрушился еще один удар, Къярта пуще прежнего вдавило в ее броню.

Их отшвырнуло в сторону.

Оказавшись в чистом пространстве, сквозь просвет в броне Къярт заметил Чана. Все, как говорил Райз. Лишившись власти Пастыря, Чаны пришли в бешенство и нападали на все, что видели. Неистово топтали отары у своих ног, разрывали бивнями, рогами, хвостами октаэдры, рушили все, что попадалось на их пути. В них били пурпурные лучи поглотителей, чтобы вытянуть энергию и убить, но ее было слишком много.

Контроль Пастыря спал. Он действительно убит? Его больше нет?

«Завтра все закончится. Даже не сомневайся».

Они падали вдвоем. Слишком высоко. Падение с такой высоты превратит его внутренности в фарш. Зеркальные печати справятся с этим? Проверять не хотелось.

Подумав о том же, Кара завертелась в воздухе, пытаясь отыскать что-либо, за что можно было зацепиться, замедлить падение. Но ее броня была слишком тяжелой, и силы отправившего ее в полет удара оказалось недостаточно, чтобы добросить до соседнего октаэдра. Пятнадцать шагов. Не хватило каких-то пятнадцати шагов.

— Отдай! — крик прорезал пространство. Оглушительно ударили крылья.

Кара разжала руки, выпуская Къярта, и он сразу оказался в объятиях фурии.

— Аелитт! Что ты… откуда… почему ты здесь? — он обхватил ее руками в ответ.

— Ты же сам меня позвал, мышонок, — фурия ткнулась носом в его волосы. — Держись, я заберу тебя отсюда.

— Кара! Ее нельзя оставлять здесь саму. Где Химера?

— Недалеко, но он занят.

Когда Аелитт снижалась, Къярт увидел вдалеке исполина, окруженного тремя Чанами: на их фоне он казался ребенком.

— Где этот несносный мальчишка? — приземлившись рядом с Карой, Аелитт выпустила Къярта из объятий и поддержала за локоть, когда он поскользнулся.

Земля хлюпала от втоптанной в нее нечисти, плевалась излишками бурой влаги.

— Он…

Къярт так и смог выдавить из себя это еще раз.

Аелитт нахмурилась и кивнула.

— Тебя нужно вывести отсюда, — она снова обняла его и взмыла в воздух. — Нужно добраться до Химеры. Я поведу. Вели ей следовать за мной.

Подниматься высоко в небо, кишащее «мокрицами», фуриями Орды и прочими тварями, было опасно, и Аелитт держалась у самой земли, порой едва не задевая крылом тварей, которым посчастливилось не угодить под ноги Чанов.

Равнина стонала под неосторожными шагами гигантов. Стонал от их рева синий купол над головой. Если бы у Къярта спросили, на что похож конец света, он рассказал бы об этом дне.

Им повезло выбраться из зоны поражения буйствующих Чанов, добраться до еще не уничтоженных бараков и не перетертых в труху врагов. Къярт пытался перехватить над нечистью контроль, собрать крошечное войско, которое помогло бы прорваться к Химере, но в голове стоял мешающий сосредоточиться туман, а Аелитт летела слишком быстро — времени сконцентрироваться не было.

— Опять эта девка, — недовольно бросила фурия.

Она резко остановилась, зависла над краем обрыва, за которым начиналась ведущая к Химере равнина — если, конечно, изрытую гигантами землю можно было назвать равниной. Чаны уничтожили здесь все живое и мертвое, кроме одного единственного существа — Стирающей Явь Расщепляющей Шикти.

Она тоже заметила их и бросилась навстречу.

— Я отвлеку ее внимание, — Аелитт выпустила Къярта и подтолкнула в сторону Кары. — Забирай мышонка и иди в обход.

— Что? Аелитт, нет! Это Шикти, один ее удар…

— Я не буду подставляться, — пообещала Аелитт. — Она слишком быстрая. Если я понесу вас двоих — стану легкой мишенью. Или мне или Каре придется остаться. Но у меня есть крылья. Я уведу ее в сторону, а затем догоню вас.

— Аелитт, нет!

Это был отвратительный план. Сила Стирающей Явь, когда речь шла о поражении одиночной цели, выходила за границы разумного. Но, что хуже всего, Шикти принадлежала к тем рыцарям, что оставались верны Пастырю даже не находясь под влиянием его усмирения.

— Времени больше нет, — Аелитт смерила Кару строгим взглядом. — Защити мышонка. Любой ценой.

— Аелитт, не…

— Къярт!

…Она назвала его по имени? Впервые за все время.

Аелитт подлетела к нему, коснулась стопами земли, складывая крылья. Холодные ладони легли на щеки, а губы фурии накрыли его губы — всего на мгновение.

— Отпусти меня, крошка-мышонок, — едва отстранившись, прошептала она и тепло улыбнулась.

Ее кожа менялась, обрастала крошечными чешуйками цвета студеной стали. Глаза вспыхнули двумя рубинами, сверкнули ставшие звериными когти.

Аелитт расправила крылья и ласточкой нырнула с обрыва.

Вокруг сомкнулись тиски брони, и Кара сорвалась с места.

Сколько у нее осталось времени? Успеет ли она добраться до Химеры, прежде чем броня спадет?

Нужно позвать его. Или позвать других фурий. Почти все они лишились своих сосудов, и Къярт отпустил их души, но парочка еще оставалась — достаточно, чтобы они смогли забрать Кару. Но нужно сказать Химере, что они направляются к нему. Нужно привести его.

Нырнуть в заводь. Установить связь с сознанием одной из фурий.

Къярт почти коснулся выбранной души, когда цепь, что вела к другой, зависшей немного поодаль, исчезла. Ее якорь не выскользнул из песка, а душа не раскололась на части. Она просто исчезла. Также безболезненно, как исчезла и печать Райза.

Душа Аелитт исчезла.

Къярт ринулся к месту, где она была всего мгновение назад, судорожно схватил руками опустевшую воду. Ничего.

Тело затопил жар, и его вышвырнуло в реальность.

Он больно ударился плечом, покатился по зловонной земле. Язык обожгла горечь попавших в рот влажных комьев. К горлу подступила тошнота.

— Къярт, что ты…? — упавшая рядом Кара в непонимании смотрела на рассыпавшуюся на части броню. — Зачем ты поглотил ее?

— Я не… Кара, я не хотел.

Это уже не имело значения.

Увязавшаяся следом тварь догнала их.

Къярт вскочил на ноги, но Кара оттолкнула его, сама подставляясь под удар. Тварь повалила ее на землю и впилась в плечо.

Къярт бросился к ней, схватил за извивающийся, точно плеть, хвост; та дернулась, извернулась в попытке оторвать ему голову и рухнула на землю. Рука горела от поглощенной энергии печати.

— Идем, скорее, — Къярт кинулся к Каре, помог встать на ноги.

Его взгляд то и дело соскальзывал к разорванному в клочья плечу.

— Сзади! — крикнула Кара.

Къярт обернулся и рефлекторно закрылся рукой, когда с неба рухнуло четырехкрылое нечто — именно рухнуло, не спикировало.

— Къярт! — до смерти перепуганная, Кара схватила мертвую тушу за крыло и оттащила в сторону. — Ты цел?

— Да, я…

Къярт таращился на свою ладонь. Он не успел коснуться напавшей на него твари. Точнее, он коснулся, когда она упала на него, но энергия от поглощенной печати хлынула в руку намного раньше.

— Къярт, призови ее, скорее!

Тварь разлетелась серой взвесью прежде, чем он успел что-либо сделать.

Стирающая Явь. Она догнала их.

— Убийца, — прорычала она.

Без лишних раздумий Къярт направил на нее ладонь.

Да. Сейчас он хотел быть убийцей.

Стирающая Явь дернулась в его сторону и упала на колени, когда ее жизнь хлынула ему в руку: такое миниатюрное тело, а хранило в себе поистине невероятные запасы энергии. Оно и не удивительно. Ее сила не могла браться из ниоткуда.

— Сдохни, — с языка сорвалось не то шипение, не то рык.

Стирающая Явь судорожно выдохнула, метнула в него испуганный взгляд и бросилась прочь.

— Не сбежишь.

Къярт тряхнул головой, и, повинуясь его приказу, порвавшая плечо Кары тварь вскочила на ноги.

Догнать Стирающую Явь. Догнать и уничтожить. Забрать ее жизнь, как она забрала у него Аелитт.

— Къярт, нет, стой! — пальцы Кары впились в его руку, когда он кинулся было оседлать ждущую его тварь. — Не преследуй ее. Мы должны добраться до Химеры. Ты слышишь меня?

Должны добраться до Химеры? Если он что и должен сделать, так это закончить начатое. Уничтожить остатки Орды. Уничтожить всех тварей до последней.

— Къярт! — Кара встряхнула его.

Верно. Сперва он должен позаботиться о ее безопасности. Отвести к Химере, а тогда…

Уничтожить всех тварей до последней.

Но почему отпала необходимость в прикосновении? Почему ему удалось поглотить эссенцию жизни на расстоянии? Потому что наконец-то принял эту силу? Потому что сейчас по-настоящему, искренне, неудержимо хотел воспользоваться ею? Да, использовать мощь Жнеца, чтобы уничтожить все, что было связано с его создателями — это именно то, чего Къярт хотел.

Злость захватывала его все больше, поглощала, подчиняла себе: чем больше энергии текло сквозь его руку, тем больше он к ней стремился.

Тварь, на костлявой спине которой они сидели, бежала по расползающемуся в стороны пустырю: большие твари, маленькие, те, от кого некроманты отказывались, стоило им почувствовать, что печать тянет слишком много энергии, и те, кого не отпускали до последнего. Возможно, Къярт поглощал души некромантов вместе с энергией их приспешников. Так даже лучше.

До Химеры оставалось совсем ничего. Вокруг все чаще мелькали големы Бенджи. Некоторые из них даже угодили под руку Къярта, и тот поглотил энергию из кристаллов так же, как из сделанных из костей и мяса сосудов.

Химера был слишком занят, чтобы заметить их. Он понимал, что пока Чаны полезнее живыми, и вместо того, чтобы пытаться убить их, водил кругами прямо по беснующимся внизу тварям.

— Химера! — испуганно вскрикнула Кара, когда один из Чанов повалил исполина навзничь, наступил лапами и принялся вбивать рогом в землю.

Уничтожить.

Уничтожить всех до последней твари.

Целиться в такую громадину было просто. Чем больше цель, тем с большего расстояния Къярт мог ощутить энергию и потянуть к себе.

Он жадно схватил ртом воздух, когда внутрь хлынул расплавленный металл. Къярт почти не чувствовал руки, а в груди разгоралось крошечное солнце. Казалось, еще немного, и он начнет выдыхать огонь. Но боли не было. Сколько он еще сможет поглотить?

Къярт остановился, только когда Химера оттолкнул ослабевшего Чана, и тот, бездыханный, рухнул, устроив очередное землетрясение.

Наконец исполин обратил на них внимание. Он преодолел разделяющее их расстояние за считанные секунды и протянул к Къярту руку, одновременно размыкая челюсти.

— Забери ее, — Къярт подтолкнул Кару к его ладони.

Химера не возражал, но когда Кара оказалась в безопасности, снова потянулся к Къярту.

— Не мешай мне, — рыкнул тот.

Хотел бы он владеть силой, способной оттолкнуть руку Химеры, но все, что у него получилось, это втолкнуть в него часть распиравшей грудь энергии.

Они посмотрели друг на друга и поняли все без слов. Пока Къярт еще мог поглощать энергию, но рано или поздно его тело не выдержит.

— Мне нужно видеть, — предупредил он, чтобы Химера даже не помышлял засунуть его себе в пасть.

Исполин кивнул и спрятал Къярта в ладонях, оставив небольшой зазор.

Уничтожить.

Уничтожить всех тварей до последней.

«Завтра все закончится. Даже не сомневайся».

Къярт не считал время. Не считал врагов. Был только нескончаемые поток энергии, что лился в него через правую руку и передавался Химере через левую.

Сволочь. Он опять это сделал.

Глаза застилала пелена. Раз за разом Къярт стискивал зубы, сглатывал застрявший в горле ком и направлял ладонь на следующую цель.

Уничтожить.

Всех до последнего уничтожить.

Других мыслей не осталось, не осталось других чувств — только неконтролируемая ярость и пустота, которую нечем было заполнить. Къярт заталкивал в нее расплавленные жизни и души, но дыра только ширилась, росла.

А затем поток иссяк.

Химера остановился.

Мир вокруг умолк, и удары сердца зазвучали набатом.

Это… западные земли Афракского Союза? На самом краю, где бесконечную песчаную полосу омывают прозрачные воды океана. Нетронутые страхом и оскверненной кровью, холодные после зимы, они целовали берег.

Химера разжал ладони и поставил Къярта на рассыпчатый песок.

Сколько времени прошло? День? Два?

Къярт не чувствовал голода. Не чувствовал жара эссенции жизни, хотя она была там, внутри, свернувшаяся в раскаленный клубок. Он не чувствовал ничего, кроме выкручивающей мышцы и ломающей кости тоски.

Химера выпустил бледную, как снег, Кару, а следом за ней разгоряченного, раскрасневшегося Бенджи.

— Это… это… это было просто улетно! — эмоции бурлили в его голосе и взгляде, и он едва подбирал слова. — Сначала я думал, что нам крышка, а потом эти громадины как взбесятся, а затем еще и ты…, — он с восхищением смотрел на Къярта. — Жуткий же ты тип! Да ты просто зверь! Это даже круче, чем сила Райза! — выпалил он и зажал рот ладонями. — Зараза, я этого не говорил. Он же не слышал, да? — Бенджи завертел головой. — Куда он уже делся?

Так и не отыскав Райза, Бенджи в ожидании посмотрел на Къярта, и его запал заметно остыл. Къярт хмуро молчал, и парень, натянуто улыбнувшись, перевел взгляд на Кару. Так и не дождавшись от нее ответа, он вновь уставился на Къярта.

— Нет, глупость какая-то, — Бенджи нервно рассмеялся и энергично замотал головой. — Невозможно. Вздор!

— Бенджи, — тихо позвала Кара и предостерегающе покачала головой.

Тот осунулся лицом и заткнулся.

Къярт вздохнул. Посмотрел в небо: пара чаек кричали друг на друга, будто ничего не произошло. Несносные птицы. Им ни до чего нет дела.

…Все закончилось?

Къярт встрепенулся. Нет. Не закончилось. На востоке Афракса находятся другие отары. И еще в Скесе, отара Нононо-до. Если не убить Чанов, они станут бедствием не меньшим, чем сама Орда. А оставшиеся рыцари? Къярт не видел ни Веереетаана, ни Спрше. Хотя как было разобрать что-либо в той мешанине?

— Нам нужно сейчас же на восток! — выпалил Къярт в лицо склонившегося к нему Химере. — Ты слышишь меня? Там находится еще несколько десятков…

Коготь Химеры коснулся его лба.

Къярт уже бывал в этом месте; видел эту долину, этот костер, эти рисунки птиц.

— Орда на востоке уничтожена.

Голос донесся сразу отовсюду и ниоткуда одновременно. Может, он звучал в его собственной голове?

Получается, Химера все же умел говорить.

— Уничтожена?

— Да.

— Как?

— Не имеет значения. В скором времени будет очищен и Скес. Тебе больше не нужно об этом думать. Твое дело сделано, Къярт. Ты отлично справился.

Он скривил губы, покачал головой. Захотелось сказать что-то злое, что-то грубое. Но это ничего не изменило бы, совершенно ничего.

Химера продолжил:

— Это только начало пути.

— Начало пути? Какого еще пути?

— Долгого.

Къярт рассмеялся — несдержанно, почти истерично. Нет, все же он переоценил свою выдержку.

— Ответь мне: «высшая сила» — это ты?

— Да.

— И все это — твоих рук дело? Это и был твой план? Все это?

— Да.

Черт бы его побрал.

Горло снова сдавило изнутри, но Къярт должен был спросить, он не мог смолчать.

— А… а Райз… это тоже было в твоем плане?

— Да.

Он снова почувствовал ее — злость, безбрежную, как океан, на краю которого осталось его тело. Она вздымалась волнами, вздрагивала, и земная твердь перенимала эту дрожь, стремилась расколоться, выпустить наружу клокочущий в груди жар.

— Отлично. Отлично. Говоришь, начало долгого пути? — Къярт нервно хохотнул. — Катись к черту со своим путем! Со своими планами, со всем! Просто исчезни, чтобы я никогда больше тебя не видел, или, клянусь, я сам разрушу твою печать!

— Хорошо, Къярт.

Прозвучавшее в голосе Химеры смирение немного остудило голову. Къярт не ожидал, что исполин так отреагирует на его слова, и уж тем более не думал, что тот подчинится.

Пламя костра дрогнуло, побледнело. Бледнело все вокруг, растворялось, словно капля краски, упавшая в чашку с колодезной водой. Мираж уступал место яви.

— Обернись, — прошелестевший голос слился воедино с прибоем.

Къярт снова стоял на берегу океана. Он больше не чувствовал печати Химеры. Исполин растаял в воздухе, остались только глубокие следы в соленом песке.

Сердце ухнуло, вспоминая сроднившуюся с ним тяжесть метки-привязки.

Къярт дернулся, обернулся.

Райз стоял за его спиной и с озадаченным видом осматривал себя.

— Какого…? — его взгляд замер на пустоте вместо правой кисти. — А руку, значит, нет? Обойдусь?

Къярт не собирался сдерживать силу, и удар в челюсть сбил Райза с ног.

— Къярт! — Кара попыталась его образумить.

— Переживет, — обрубил он и надвинулся на потирающего лицо напарника.

— Заслужил, признаю, я заслужил, — тот, обороняясь, поднял руку. — Но согласись, неплохо вышло, а?

— Поднимайся, — прорычал Къярт.

— Мне и тут хорошо, не пойду.

— Я сказал тебе встать.

— Вот ведь раскомандовался.

Райз неспешно поднялся, старательно отряхнулся от песка. Уголки его рта подрагивали, силясь сдержать торжествующую улыбку, и Къярту нестерпимо захотелось ударить его вновь.

— Да погоди ты, стой, дай мне хоть объясниться! — Райз позволил себе отступить назад — совсем немного, так, чтобы в случае сильной нужды, до него можно было дотянуться.

Убеждая себя в том, что нужда не так уж и сильна, и он еще способен немного потерпеть, Къярт прорычал:

— Попытайся.

Судя по всему, Райз ожидал от него большей сговорчивости, и едва ли не с обидой в голосе заговорил:

— Ладно тебе беситься, по-твоему, я получал удовольствие от процесса? Ты правда считаешь, что я горжусь тем, как обошелся с тобой? С Карой? — он бросил в ее сторону взгляд, короткий, словно бы страшащийся задержаться на ней чуть подольше и увидеть лишнее. — Думаешь, что не был сам себе противен? Клятый Химера, он…, — Райз едко хмыкнул, покачал головой, выигривая для себя лишние мгновения, когда он не смотрел в глаза Къярта. — Я говорил с ним, по-настоящему говорил, тогда, когда рыцари позволили мне вернуться к вам. Этот…, — Къярт по губам прочел так и рвавшееся наружу, но оставленное при себе, стоило Райзу украдкой посмотреть на Кару, определение «гад». — Этот Химера, это он все спланировал — от начала и до конца.

— Он уже сказал это мне, — процедил Къярт.

— Даже так? — удивление Райза не было поддельным. Не была поддельной и подернувшая его губы невеселая улыбка, и ссутуленные плечи. — Тогда ты знаешь, что выбор у меня был невелик: отдать тебя Пастырю или действовать по плану Химеры. Дерьмовый у него был план, не спорю, но он заверил меня, что вы с Карой будете в безопасности. Для меня этого было достаточно. Конечно, используй я Кальдеора в качестве средства побега от Орды и всей этой истории в целом, и вы тоже уцелели бы, но признай, после такого вы точно были бы обо мне не самого высокого мнения.

— С каких пор тебя волнует чужое мнение?

— Это ты уж сам как-то догадайся.

Райз отыграл безупречно: ни единый мускул на его лице не выдал его желания посмотреть в сторону застывшей в стороне и решившей не вмешиваться Кары. Къярт не стал выдавать его — из чувства сострадания или потому что позволил себе мысль, что дело было не только в ней?

Перекладывая мысли с места на место, Къярт буравил Райза мрачным взглядом. Он все еще злился, и чем дальше, тем, казалось, больше, когда следовало бы выдохнуть и поблагодарить проведение за благополучный исход. Почему он злился? Боялся, что то, что не случилось сейчас, однажды произойдет? И что он будет так же бессилен это предотвратить, и только и сможет, что принять последствия? Но как он должен с этим смириться?

— Ну не смотри ты на меня так грозно, а? — Райз почти взмолился. — Что мне еще сделать, как извиниться? Проклятье, а я ведь утешал себя, что пускай сгину, но хоть не придется жить у тебя в немилости.

Загривок неприятно похолодел, и таким же холодом отозвался живот. Какого черта…

— Объяснись, — потребовал Къярт.

Райз замешкался.

— Ты же сказал, что Химера все тебе рассказал.

Къярт едва сдержался, чтобы не повысить голос:

— Он сказал только то, что все случилось согласно его плана.

— Горе мне, — Райз сокрушенно повесил голову, глухо рассмеялся и, только собравшись с храбростью, заговорил: — Все дело в том, что единственным способом обойти щиты братьев Шаа было использовать дух твоей ненависти. Его особенность в том, что, проявляясь, он бьет не только по цели, но и по проявляющему. Я не знаю, что произошло, и не знаю, почему все еще жив. И если ты найдешь в себе силы и дальше терпеть мое присутствие, я смею выразить надежду, что мы больше не будем встревать в неприятности, который потребуют от меня пожертвовать телом и душой.

Райз попытался облечь последние слова в шутку, но Къярту было совсем не до смеха. Едва у него появилась возможность объяснить поступок Райза иначе, чем как безрассудную жертву, и Къярт с радостью за нее ухватился. И сейчас ему хотелось растянуть то скоротечное время, когда он будет обманывать себя и утешать себя мыслью, что неверно истолковал случившееся с рыцарями и Пастырем. Узнать, что он изначально понял все верно, было равносильно заново пережить тот чертов момент.

В кои-то веки раз за разом виснущее между ними молчание гнело не Къярта, и Райз, не выдержав, снова его нарушил:

— Я все сказал, больше у меня нет оправданий. Дальше делай, что хочешь: хочешь ударить — ударь; хочешь избавиться от моей печати — я все пойму.

Желание избить напарника поддавалось контролю вплоть до того момента, пока тот не начал нести чушь про печать. Терпение лопнуло, и Къярт замахнулся, чтобы ударить. Приготовившись смиренно терпеть побои, Райз прищурил один глаз.

Разжав кулак, Къярт сдавил его в объятиях.

Сволочь. Какая же все-таки сволочь.

— Ладно тебе, — Райз обнял его в ответ и похлопал по спине культей. — Я же говорил, что мы со всем разберемся.

— Заткнись. Я тебя не простил.

— И где ты столько стыда берешь, чтобы так неумело врать?

Райз кашлянул, когда в его спину впечатался кулак.

— Заткнись.