Легион павших. VI - VII Акт

— 7 -

Дорога к главному убежищу Зова Крови заняла четыре долгих, побитых дождем дня. Первый из них пришлось разделить с дрожащими под пронизывающим ветром паладинами, что ехали верхом на виторэ в центре колонны. Призванные, в большинстве своем, были вынуждены идти пешком: в отличие от живых мертвые не знали усталости.

Къярт ехал в постоянном сопровождении Кары и еще двух десятков призванных. Те выстроились кольцом и держались на небольшом отдалении, а несколько виторэ кружили над головой, следя за округой. Как и следовало ожидать, Райз и не думал держать в узде свою паранойю.

В отличие от Кары он время от времени покидал оцепление, чтобы поговорить с Есхарией. И каждая такая инициированная порученцем беседа неизменно нервировала Райза. Он старательно не подавал виду и, возможно, его неудовольствия не замечал никто, кроме Къярта.

Четыре долгих — слишким долгих, как для начала весны — дня. Что уж греха таить, в какой-то момент Къярт начал думать, что лучше бы все это время он призывал души, чем бестолково ехал наедине со своими мыслями. Он честно пытался отвлечься: устанавливал связь то с одним разведчиком, то с другим. Но в итоге все пришло к тому, что для него больше не составляло особого труда совмещать информацию с двух наборов органов чувств и параллельно думать о чем-то своем. Если бы разобраться со всем остальным было так же просто.

Къярт понял, что победить Орду, не запачкав руки, не выйдет — понял сразу, как только увидел ее несметное множество глазами виторэ. Понял он и то, что если ему придется замараться по локоть, Райз без промедления сиганет в самую гущу с головой. Время шуток прошло — если им вообще когда-либо было место, — и Къярт не должен был больше сдерживать напарника и мешаться под ногами. Увы, это осознание не помогало принять тот факт, что если все зайдет слишком далеко, если Райз перейдет границу, к которой лучше было и вовсе не приближаться, Къярт никак не сможет помочь. Райз попросту не подпустит его к себе. Не позволит встать наравне и разделить груз по каким-то личным соображениям.

Дождь прекратил затапливать горы только на третий день. Меньше суток пути, и они должны были оказаться у вырезанных в скале врат — входа в убежище Зова Крови, обнаруженного разведчиками несколькими часами ранее. Они могли добраться до места еще сегодня, но Райз хотел напасть в предрассветное время: без лишних расшаркиваний вломиться в парадную дверь и разметать все силами паладинов. Разумеется, совсем откровенно никто ломиться не собирался, и первыми должны были отправиться крылатые виторэ — хотя бы ради приличия.

— А неплохой у Братства сухпаек, — заметил Райз, пробуя разогретую на костре консерву.

Они сидели в небольшом гроте и вдыхали аромат тушенки, от которого пустой желудок призывно урчал.

Закончив со своей порцией, Райз протянул консерву лежащему рядом Клыку — облизать. Тот меланхолично посмотрел на хозяина и накрыл морду хвостом. С каждым днем пути грив выглядел все тоскливее, с уныло волочащимися по грязи хвостами и опущенной головой.

— Ты, случаем, не прихворал, а, зверюга? — Райз хотел почесать того за рогом, но грив нервно дернул хвостом, отталкивая руку.

— Не думаю, что дело в здоровье, — произнес Къярт. — Я проверял его лапу и морду — все в полном порядке: ни воспаления, ни других осложнений.

— Кроме того, что он не может охотиться, — Кара вывалила на ладонь часть содержимого консервы и протянула Клыку.

Грив, не поднимая головы, принялся вяло слизывать куски мяса, будто даже движение языком были ему в тягость.

— А вот сейчас он откровенно придуривается, — Райз ткнул зверя локтем, но тот даже не рыкнул в ответ. — Разжалобить пытается. А ты у него на поводу идешь, — он с укоризной посмотрел на Кару. — Лучше сама поешь. Толку такой громадине от какой-то консервы.

— Виторэ должны что-то поймать, — заверил Къярт. — Мы далеко ушли от места битвы с Ордой, какая-то живность должна здесь водиться.

— Да не нужна ему живность, — отмахнулся Райз. — Как будто ты его не знаешь. Он намеренно строит из себя вселенское горе, чтобы ему было позволено сожрать тех, кого мы найдем в убежище Зова.

Едва слова прозвучали, как Клык заметно оживился.

— Что я говорил, ну? — Райз усмехнулся.

Грива заинтересовало не озвученное предположение.

Коготь тоже поднял голову, потянул носом, а затем в вечерней тишине раздался вой дикого зверя.

Вскочив на ноги и возбужденно рыкнув, Клык сорвался с места.

— Эй, куда?! Место! — крикнул Райз, но грив и не думал слушать.

Он пронесся мимо паладинов, охраняющих вход в грот, и скрежеща когтями по камням, стал отчаянно карабкаться вверх по скале.

— Вот засранец, — прошипел Райз и пронзил взглядом приподнявшегося на лапах Когтя. — А ты даже не думай.

Обиженно пророкатав, грив снова улегся.

— Все больше склоняюсь к мысли, что Клыка проще временно усыпить, чем разбираться с его непослушанием, — Райз посмотрел на посиневшее от сумерек небо.

— Пускай поохотится. Даже если не сможет сам съесть добычу, то хоть повеселеет, — Къярт погладил топорщащуюся от пыли шерсть Когтя.

Сейчас он едва ли не с ностальгией вспоминал овеянные летом дни, когда они купали гривов в реке, и оба зверя были живы. Да и не только они.

— Еще бы сейчас думать о настроении своевольного засранца.

Райз снова был не в духе. Къярт не мог забраться ему в голову, а если бы спросил напрямую — получил бы очередную шутливую отговорку, еще и стрелки на него перевели бы. И в чем причина? Есхария давно пропал с глаз и без происшествий направлялся в Эсшен; с Зовом Крови не должно было возникнуть проблем; и сам Къярт пытался не слишком думать о чем-либо, что могло окрасить его энергию духа в неугодные напарнику цвета. Но тот все равно был на взводе, словно занесенный кнут, в любой момент готовый щелкнуть того, кто протянет руку, куда не следует.

Они снялись с места спустя несколько часов отдыха — как раз, чтобы добраться до Зова к рассвету.

— Пускай поохотится, да? — кисло протянул Райз, забираясь на спину виторэ. — Не знаешь, где его носит?

— Я отправил разведчика на его поиски, но пока никаких результатов.

А может быть, произошедшее с Клыком и стало причиной дурного настроения Райза. Къярт так и не спросил у него, что произошло на площади Троана, но догадаться, как именно пострадал Клык, было несложно. Семьвель не обладал силой, способной испепелить плоть и кость. У Райза таковая имелась.

Клык вернулся, когда до убежища Зова оставалось пройти последний перевал: выскочил черный, как ночь, и завился вокруг хозяина.

— Удачно поохотился, — с улыбкой заметила Кара.

— Да уж, удачно.

— Похоже, он вывалялся во всей грязи, которую смог найти.

— Это не грязь, — Райз провел ладонью по штанине, когда Клык, в очередной раз проскочив мимо, задел его ногу. — Не только грязь, — он поднес ладонь к лицу, понюхал и брезгливо скривился. — Ты, что ли, разодрал бедную животину и выкачался в ее потрохах?

Грив довольно рыкнул.

Врата убежища Зова Крови сверкали в свете молодого месяца. Можно было бы только дивиться, почему некроманты не озаботились тем, чтобы сделать вход в их пристанище незаметным, но они озаботились. Внешнюю часть врат спрятали под холщовой, залепленной грязью тканью, и издалека ее было не отличить от скал. А вот внутреннюю, судя по всему, полировали как минимум дважды в день.

— Разве двери были открыты, когда виторэ их обнаружили? — нахмурившись, Райз не отрываясь смотрел на распахнутые настежь врата и чернеющий за ними зев прохода.

— Нет.

— Они должны были следить за тем, кто входит и выходит.

Къярт кивнул и установил связь с наблюдавшими все это время за входом разведчиками. Вскоре он с некоторой долей растерянности сообщил:

— Они ничего не видели.

— Как они могли ничего не видеть? Когда врата открыли?

— Чуть меньше часа назад. Но самого момента открытия они не видели.

— Почему не сообщили?

— Они не…, — Къярт сам не был уверен в том, что собирается сказать. Он снова коснулся разума одного из разведчиков, чтобы все перепроверить, но ответ остался прежним: — Они не помнят. И даже сейчас находятся в полусонном состоянии.

— Призванные? В полусонном состоянии?

— Их тела живые, а значит, и заснуть они могут.

— Но уж точно не должны были в такой-то момент. Что за ерунда?

Райз пристально посмотрел на врата и велел:

— Отправь туда разведчиков — не тех, кто решил вздремнуть, — он на несколько секунд прикрыл глаза. — Я не чувствую внутри энергию духа.

Спек утверждал, что убежище никогда не оставляли без присмотра, но сейчас за каменной толщей не было ни единой души — ни живой, ни призванной. От постовых на входе остались только набитые костями доспехи. Два слева от врат, два справа — вот и вся охрана.

Первыми на территорию Зова вошел десяток паладинов-сенсоров; Къярт, в сопровождении Кары и Райза — следом. Спину прикрывало еще одно отделение. Столько же осталось на входе, и еще пять групп рассредоточились по округе.

В убежище, как ни в чем не бывало, горели масляные лампы. Коридоры множились, делились, точно ходы муравейника, но куда бы не полетели виторэ, предстающая перед их глазами картина не менялась. Едва ли не на каждом шагу попадались еще сегодня патрулировавшие территорию мертвецы. Без защиты консервирующих печатей смрад разлагающихся тел обещал расползтись по всему убежищу уже через пару дней — скорбная участь для места, в которое вложили столько сил.

Тянущиеся бесконечными лентами ковры скрадывали шаги, мерцала нанесанная на стены роспись — не печати, а простые узоры, пусть и не несущие никакой практической пользы, но несомненно придающие убежищу изысканность. Дорогу освещали не только масляные лампы, но и свечи в литых подсвечниках — еще совсем новые. И откуда только некроманты брали их в такой глуши?

Тот, кто мог знать ответ на этот вопрос, встретился спустя пять минут.

Лежащий на полу некромант был мертв. Но только попытавшись призвать его душу, Къярт понял, насколько бесповоротным было это состояние: к его душе не тянулось алой нити.

— Его убили несколько часов назад, — сообщил Райз.

Убрав ладонь от шеи некроманта, он перевернул его на спину, но короткий осмотр так и не обнаружил каких-либо внешних повреждений.

Все прочие тела, найденные в кельях, технических помещениях, небольших складах и лабораториях выглядели так же: ни ран, ни крови, ни души.

Только после долгих и бесплодных скитаний по нескончаемому лабиринту разведчики нашли то, что выбивалось из общей картины.

— Райз, — Къярт указал на уходящий прямо проход. — Нам туда.

Здесь, в утробе горы, не могло быть окон, но Зов Крови нашел им достойную замену. На стенах зала, которым окончился коридор, висели гардины — обрамление для гигантских муралов. Настоящему солнечному свету здесь неоткуда было взяться, но размещенная под высоким потолком система зеркал компенсировала этот недостаток, вдохнув жизнь в изображенную на стенах пастораль.

Отраженный свет масляных ламп, подражая солнечным лучам, падал на стол-дугу и сотню кресел. Сверкали, точно новые, золотые окантовки голубых тарелок и приборов. Узкий, в пару шагов, проем вел к невысокой трибуне в центре.

Единственным, что выбивалось из строго упорядоченной картины, было поставленное на трибуну кресло, служащее подставкой для блюда. На этом блюде, лицом ко входу в трапезный зал лежала отрезанная голова. Вытекшая из нее кровь перелилась через позолоченный край и расплылась бурыми пятнами по бархатной подушке.

Тела, с которого сняли голову, нигде не было.

— Сидеть, — рыкнул Райз, когда Клык, облизнувшись, двинулся вперед.

Недовольно рыкнув, грив остался на месте.

— Это… послание? — предположила Кара.

— Похоже на то, — Райз первым направился к голове. — Те, кто все это устроил, знали, что мы придем.

Он приглашающе махнул рукой, и Къярт пошел следом.

Послание. Зов Крови не был им союзником, но это отнюдь не значило, что зачистившие убежище, им не враги. Ковены вполне могли явиться отомстить за потери в Троане. Выяснили, кто за всем стоит, и добрались сюда раньше?

Способов узнать о причастности Зова было два: из своих источников или из допроса Спека.

— Не думаю, что Осмельд имеет к этому отношение, — произнес Райз, предвосхищая вопросы. — Не с его заячьей душонкой, — он обернулся и встретился с Къяртом взглядом. — Попытаешь удачу еще раз?

Тот покосился на буквально преподнесенную на блюдечке голову. Мужчина, лет сорока на вид, с кудрявыми каштановыми волосами. На его лице не было ни гримасы ужаса, ни боли — он словно забылся безмятежным сном. Глядя на его лицо, так неуместно умиротворенное, Къярт не мог отделаться от мысли о расставленной на самом виду ловушке.

Разумеется, Райз читал его, как открытую книгу.

— Не бойся, — улыбнулся тот. — Чтобы ни случилось, я тебя вытащу.

Совсем немного помедлив, Къярт коснулся прохладного лба.

Жизнь этого некроманта оказалась на удивление не примечательна. Во всяком случае, Къярт не раз становился свидетелем куда более отталкивающих биографий среди тех же паладинов. Какая, однако, ирония.

Дни проносились одним за другим, складывались в года, чтобы в итоге сколлапсировать в центре идеально упорядоченной, выверенной, точно произведение искусства, а оттого еще более жуткой, инсталляции.

Время перелистывало страницы отнятой жизни, приближаясь к обложке.

Оставалась самая последняя ночь.

Волин шел коридорами убежища с парой книжек под вспотевшей подмышкой, когда перед ним возник неизвестный. Тот не материализовался из ниоткуда — всего лишь вышел из-за угла, но его появление оказалось для некроманта более, чем неожиданным. В такой поздний час членам Зова Крови полагалось сидеть в комнатах: видеть сны под пуховыми одеялами или же, на худой конец, корпеть над научными трудами. Но уж никак не разгуливать босиком, набросив на себя один только плащ.

— Ты…, — Волин собирался было высмеять внешний вид ночного гуляки, скрывающего лицо под капюшоном, но осекся, заметив в его руках жезл. — Кто разрешил вынести из хранилища поглотитель?!

— Тебя-то я и искал! — не скрывая радости откликнулся неизвестный.

Волин не узнал его. Он не помнил всех недавно принятых в Зов, но, судя по совсем еще юношескому голосу, перед ним несомненно стоял один из новичков — тех, кому не стукнуло и двадцати. В его руках точно не должно было оказаться бесценной реликвии.

— Покажи лицо! Живо! — строго гаркнул Волин и попытался сдернуть капюшон с нарушителя, но тот поднырнул под руку и юркнул за спину.

Волин почти не почувствовал укус. Влажные клыки прикоснулись к шее, и кожа сразу стала ватной, а следом за ней обмякло и тело. Яд? При такой скорости распространения сердце остановится, не пройдет и нескольких секунд. Но оно продолжало биться.

Чужие руки подхватили Волина, не давая упасть.

— Осторожнее, — в голосе, прозвучавшем прямо над ухом, послышалась улыбка.

Чужак бережно опустил его на пол, взял за руку и поволок по коридору.

Волин хотел позвать на помощь, но после того, как ему наконец удалось раскрыть рот, пришла пора шевелить языком, что не представлялось возможным.

Он не мог позвать даже слуг. В текущий момент у него не было ни одной печати-привязки. Несколько поднятых им мертвецов патрулировали убежище, но все они были умертвиями низшего ранга, без постоянной связи с некромантом.

Их дозор подошел к концу. За очередным поворотом взгляд наткнулся на лежащие на полу тела тех, в кого он когда-то вдохнул жизнь.

Вскоре на глаза стали попадаться и тела товарищей.

— Давненько же я здесь не был. Как вы здорово тут все обустроили, — едва ли не с восторгом сказал чужак и начал спускаться по высеченным в камне широким ступеням.

Онемение во всем теле скрадывало боль ударов.

— Стены покрасили, коврики постелили, — искренне нахваливал убийца. — Нужно было еще с холодрыгой что-то сделать.

Внизу лестницы их встретили бездыханные тела двух адептов Зова. Волин узнал их: каждую неделю они устраивали шумные партейки в карты — обязательно с выпивкой и ставками.

От усилий сердце замолотило быстрее, но Волин все же смог выдавить несколько неразборчивых звуков:

— Ы уыл их.

У чужака не возникло сложностей с пониманием.

— Да, убил, чтобы под ногами не крутились.

— Ао ы?

— Кто я? — в его голосе послышалось удивление. — Ты задаешь такие личные вопросы. Я не буду отвечать, хорошо?

Позади остались несколько развилок, когда чужак наконец остановился.

— Я уж думал, что последние мозги растерял и забыл, что где, — он прислонил Волина к стене, и некромант попытался увидеть лицо убийцы, но тот умело скрывал его в тенях. — Гляди-ка, и эту разрисовали!

Висящие на стене шторы подчеркивали широкий мурал, на котором плескались воды Горького моря. Старшие адепты часто приносили сюда стулья и коротали время за чтением, беседами и созерцанием закрученных в барашки волн.

— Как жаль такую красоту портить, — вздохнул убийца и подошел к стене вплотную. — Ну да ничего не поделаешь.

Он закатал левый рукав и полоснул запястье ногтями.

— Стыдно признаться, но я так толком и не научился этим вашим некромантским штучкам, — говорил он и энергично водил кровоточащей рукой по муралу. — И как вам только удается: пара капель — и готово? У меня так не выходит. Вот и приходится грязь разводить. Ты уж извини за демонстрацию такого непотребства.

Убийца провел рукой через всю картину, затем еще раз и еще, оставляя тонкие багровые полосы. Кровь стекала по предплечью, капала на пол, но чужак, как ни в чем не бывало, продолжал размазывать ее по стене.

— Ну давай же, — с некоторым раздражением произнес он, рисуя кровью круги — скорее от безысходности, чем с целью изобразить что-то конкретное. — Вот как знал, что лучше вручную все делать, а не мудрить с этой вашей магией крови.

После очередного мазка что-то щелкнуло, и стену расколола широкая трещина; дохнуло пылью.

Убийца схватил капюшон, не давая упасть на спину, отскочил в сторону.

— Ох, чуть казус не случился.

Стена осыпáлась. Порозовевшее в закатных лучах небо серело и крошилось, от волн откалывались куски и падали на ковер. Волину невыносимо захотелось закашляться, очистить горло от песка, но яд не позволил и этой мелочи.

Убийца появился рядом и заботливо прикрыл лицо Волина рукавом. Он убрал руку, когда пыль осела, обнажив провал в стене, за которой зияла пустота. Но эта стена прилегала к глухой скале!

Вторженец взял Волина за руку и поволок к проему.

Обитающий по другую сторону мрак не желал расступаться и лишь посветлел на пару тонов. Впрочем, этого было достаточно, чтобы различить очертания ящика почти с человеческий рост, рядом с которым убийца и усадил некроманта.

— Ну что, готов увидеть подарок за первую маленькую победу? — парень не скрывал возбуждения в голосе. — Да будет свет! — воскликнул он и дернул рычаг.

Ящик затарахтел, загудел натужно, а затем над головой раздался треск.

Одна за одной неестественно белым, почти синим светом, загорались лампы. Соединявшие их с генератором провода тянулись по полу, стенам, висели под потолком, до которого было не меньше полусотни метров.

Пещера была огромна. Она, конечно, не вместила бы город, но дала приют кое-чему другому, не укладывающемуся в голове некроманта.

В самом ее центре стояла сверкающая металлом громадина. Шагов двести в длину, она напоминала оперенный наконечник стрелы.

— Красавец, скажи, а? — любуясь, спросил убийца. — Облегченный дредноут типа «Саризза». Боевых вылетов не было, но зато пересек три галактики. Говорю сразу: в воздух его не поднять. Мало того, что негде взять топливо, так еще и центральный двигатель в дребезги. За это передай мой пламенный «привет» малышке Риэ-рэ, — парень обернулся к Волину и изобразил низкий поклон. — Но ты и сам уже догадался.

— Я е шаю о жем ы, — промычал некромант.

— Ты решил, что я обращаюсь к тебе? Вот бедолага, — с сочувствием произнес убийца и присел перед Волином на корточки. Увы, с такого угла капюшон почти полностью закрывал его лицо: виднелся только лишенный растительности подбородок и губы. — Я говорю не с тобой, а записываю сообщение. Так что веди себя тихонько и не влезай.

Он вернулся к генератору, положил жезл на крышку.

— Оставлю его здесь, не забудьте забрать.

Прихватив Волина, он зашагал к космолету.

— Нет, все-таки взять и такую красоту испортить из-за глупой жадности, — с упреком сказал он. — Мол, если не у нас, то и у других не будет. Повезло, что он и вовсе на кусочки не развалился.

Волин не понимал ни слова. Но понимал Къярт.

Он уже видел этот дредноут в чужом прошлом. В тот день, еще до нападения Орды, около сотни виторэ из ордена Тысячеликих стали свидетелями несанкционированного взлета одной из «Саризз». Когда стало ясно, что это не какой-то несанкционированный взлет, а самый настоящий угон, именно Риэ-рэ было тем метаморфом, который подбил корабль. На вспомогательных двигателях тот дотянул до ближайшего горного хребта, но вылетевшие перехватчики не обнаружили ни дредноута, ни его обломков. Последующее расследование не принесло пользы: виторэ не удалось выяснить, кто украл дредноут, и как вообще попал на полигон.

Босые ноги убийцы зашлепали по рифленому металлу трапа, ведущего в грузовой амбар.

— Пускай виторэ и строили на славу, но этот малыш здесь несколько тысячелетий простоял, и учитывая, как закончилась его жизнь, я бы не советовал запускать какие-либо системы.

Парень усадил Волина перед несчетными рядами контейнеров и указал на круглые диски люков в конце отсека:

— Я заблокировал входы во все остальные помещения. Паладины могут их расковырять, но это пустая трата времени. Все полезное собрано здесь.

Среди контейнеров затесался скромно обжитый угол: заваленный всяким хламом стол и валяющийся рядом с ним матрац — вот и все пожитки.

Убийца отнесся к ним с некоторой долей пренебрежения: по-хозяйски покопался в кучке звенящих деталей, пнул ногой ворох тряпок, задвигая подальше под стол.

— Вот бардак развел, — он выкопал из-под залежей записную книжку, смахнул пыль; полистал страницы. — Записи в порядке, — констатировал он и вернулся к Волину. — Здесь все нужные инструкции, расшифровки маркировок на ящиках. Сначала внимательно читаете, потом трогаете. И тебе лучше находиться снаружи убежища, когда дойдет дело до распечатывания запасов. Рвануть не должно, но риск, хоть дело и благородное, но затратное, — губы парня растянулись в улыбке, обнажая пару тонких клыков. — Здесь в основном гранаты и мины, что должны были пережить длительное хранение, и фрагментаторы. Орду этим, конечно, не взять, но время выиграть получится. Она не рассчитывает, что на этом луче будут цивилизации, достигшие подобного уровня развития. Как не рассчитывала и ее предшественница, когда встретилась с виторэ. Но это всего-то отсрочило неизбежное. Не возлагайте на этот схрон лишних надежд.

Он приложил палец к губам и задумался.

— Что же еще? Столько всего нужно сказать, а так сразу и не сообразишь.

Осознав, что к языку возвращается чувствительность, Волин выдавил:

— Улюток.

— Эм?

— Е жнаю, хдо ы, но Огда ваш фшех ует, ф поошок шотьет.

— Дурачок, что ли? А ну иди сюда. Дай-ка, — палец убийцы коснулся языка Волина, уколол, и тот снова замер во рту бесформенным куском плоти. — Сказал ведь: не вмешиваться. Неугомонный. Точно! Чуть не забыл!

Придерживая капюшон, парень вскочил на ноги, подбежал к столу, порыскал среди спрятавшихся под ним ящиков и вернулся к Волину с небольшой шкатулкой.

— Это специально для Клыка. По прочности, конечно, уступает и телам исполинов и броне паладинов, но уж точно лучше всего, что водится на этой планете. Выдержит сверхнизкие и сверхвысокие температуры, — он поставил шкатулку на пол. — Здесь где-то есть дрель. Ее можно подключить к генератору, дать в руки виторэ, и они сделают в кости необходимые отверстия для болтов. Все-таки хирургия — их конек. В общем, должно быть в самый раз.

Убийца умолк, задумавшись. Сердцебиение грохотало в голове; становилось тяжелее дышать.

— У нас есть еще немного времени. Жаль, ты не можешь задать сейчас вопросы, я бы ответил. Хотя…, — парень на мгновение осекся, а затем воодушевленно захлопал в ладони. — Я придумал! Я попытаюсь угадать, какие вопросы зададут тебе. Дай-ка мне подумать… Знаю!

Он расправил плечи, набрал в грудь воздух и заговорил более низким тоном:

— Не тот ли это гад, который передал залетному Шип? — хохотнув, он вернулся в привычное расслабленное состояние. — Так вот, если так спросит, ответь, что гад — это земноводное. А я — кто-кто, но уж точно не хладнокровное пресмыкающееся. Но да, Шип отдал я. Только не нужно сразу на меня всех собак вешать. Будто бы это была моя идея. Если честно, я до сих пор не знаю, зачем это было нужно. Но раз велено — сделано. Кто я такой, чтобы оспаривать решения «высшей силы»?

Парень хихикнул, а затем и вовсе прыснул в ладонь.

— И надо ведь было придумать такое глупое прозвище, — сквозь смех пробормотал он, и, спохватившись, затараторил: — Только не говори никому, пожалуйста, что я глумился, а то, если это дойдет до него, как пить дать, задаст трепку.

Он зябко повел плечами.

— Эх, хотел бы я еще поболтать, но вы скоро уже будете здесь, а мне запрещено показываться вам на глаза, — в его голосе послышалось искреннее сожаление. — Но все-таки какая же здоровская у некромантов система передачи сообщений. Это ведь даже не виртуальная реальность, а настоящее полное-преполное погружение. Круто ведь, да? — он поднялся на ноги и посмотрел на Волина сверху вниз. Почти удалось рассмотреть его лицо, но висящая за его спиной лампа слишком слепила. — Как же лениво тащить наверх целое тело. Все. Решил. Возьму только голову.

Волина прошиб животный страх, холодным потом пропитал одежду.

— Эй, не нужно так бояться! Я не собираюсь делать по-живому. Зачем мне портить грубой концовкой все сообщение? Ты просто заснешь, мирно, без боли.

Убийца опустился на колени сбоку от Волина, приблизился к нему вплотную, коснулся носом шеи и укусил.

— Еще свидимся, Къярт.