Миниатюры с натуры

ДУМА ПРО БАШТАНКУ

Баштанка! Это она, наша славная, героическая Баштанка! Большое культурное село!

В Баштанке три школы: две семилетки и одна десятилетка. В центре села прекрасный Дом культуры. Не дом — театр. Библиотека хорошая. Больница, аптека, гостиница-Пышным цветом расцветают в Баштанке и два колхоза: «Коминтерн» и «Украина».

На колхозных фермах бекает, мекает и молочко дает тысяча сто голов дойных коровок. Да молодняка — бычков да телочек, а всего рогатого скота — три тысячи голов.

Вот овечек, признаться, не знаем, куда причислить: к рогатым или безрогим? Чтобы не ошибиться, давайте прикинем на счетах: плюс скотины с шерстью четыре тысячи семьсот голов.

Правда, хорошенький плюс. Дай боже каждому селу вот так густенько плюсовать овечьи хвосты!

Не забывают баштанцы позаботиться и о толстом, в две ладони шириной, украинском сале.

Да что и говорить — умеют баштанцы свиной студень с хреном готовить! Куда ни зайдешь — на столе белый хлеб, сальце и колбаска с чесноком.

Так вот, плюсуем еще и свинину. Считаем — плюс две тысячи шестьсот голов свиней.

Сосчитали? Спасибо. Пусть эта солидная цифра еще раз скажет — умеют баштанцы хозяйствовать?

Не станем скрывать и винодельческих способностей: умеют баштанцы и виноград растить, умеют из винограда и сок давить. Что умеют, то умеют… Полные чаны стоят.

Сам видел, сам вокруг этих чанов ходил. Наверх не взбирался, а носом чуял: хорошего винца надавили…

В колхозах Баштанки всякая птица водится: куры, гуси, утки, индюки… Воробьев на учет не берут. Мелкая пташка… По правде сказать: в селе воробьев маловато.

— Почему воробьев в Баштанке маловато? — спросите.

— Очень просто! Отвечаем: стрех нету. Камышом и соломой баштанцы перестали крыть хаты. Крыши над домами в Баштанке покрывают только черепицей и шифером.

А какие у баштанцев домики хорошие! Опрятненькие, беленькие и просторные.

Чистенько, прибрано и на улицах Баштанки. Улицы широкие да просторные. Ровные-ровнехонькие!

Мы идем по центральной улице. Слышим, гудит бас, скрипка играет. Танцуют и поют. Девчата каблучками выстукивают мелко-мелко. Хлопцы, наоборот, гопака широкими прыжками вытанцовывают. Отплясывают — куда ваше дело! Баштанцы на службу в Советскую Армию призывников провожают.

Дедусь Стратон Божко стоит возле двора, тепло благословляет:

— Счастья вам, дети. Народу хорошо служите! Чтобы никакой черт погаными копытами не посмел рыть нашу вольную, советскую землю!

Дед Божко — прославленный человек. Он в бурные дни 1918—1919 годов храбро боролся за установление советской власти в Баштанке.

Мы, можно сказать, хорошо уселись в колхозной легковой машине «Волга».

Председатель колхоза «Коминтерн» меня как гостя усадил посередине.

Въехали на гору, а там пешочком пошли.

— Вот видите, — начал председатель, — тут жили мы, баштанская беднота. А там — они… Помещики. Вот тут, в этой рощице, мы вместе с николаевскими рабочими-большевиками нелегально собирались. Бывало, соберемся, а мой дядько становится в охрану. Наблюдал за входами и выходами. С утюгом сторожил. Чтоб, значит, никакая собака не проскочила. Однажды было сунулся продажный пес, да дядько не промах: хорошенько его утюжком погладил. Долго болван скулил.

…В дни Великой Октябрьской революции в Баштанке беднота под руководством большевиков провозгласила советскую власть на селе. Начали помещичьи земли делить, бедноте скот раздавать.

Дали и мне телочку, собрался и я на хатку. Выделили мне с панского имения — на стены, на стропила… Лазаю я по крыше, покрываю хату камышом… В фуфайке, в полотняных штанах, покрашенных синькой, вроде казацкие… Босой крою хату, так как сапог не было.

Вдруг слышу с улицы голос старшей сестры:

— Слезай, Гаврило!

— Что там такое? — спрашиваю. — Горит что или земля провалилась?

— Говорю тебе, слезай.

«Тю! — думаю. — Может, снова какая-то сатана прется?»

— Да слезай скорее! — кричит сестра. — Тебя во власть выбирают!

Пошел это я босиком, в полотняных штанах, в фуфайке.

— Здравствуйте! — говорю.

— Здравствуй, Гаврило! Это мы за тобой сестру посылали. Выбираем и тебя в народную власть.

Начали по-новому жить, по-новому хозяйствовать. Открыли школы, ликбезы. Организовали кооперативы.

Как вдруг — напасть. Продажная Центральная рада Украину немцам продала.

Пришли хвостатые, прибежали и патлатые и давай у бедноты землю отбирать да балло-дудникам возвращать.

Баштанцы не дремали: с помощью городских большевиков партизанский отряд организовали. Вот тут, возле кладбища, наш отряд во главе с коммунистом Михаилом Прядко ночью и накрыл гетманских карателей. Тут им, возле кладбища, дали и сладенького, и горькенького…

Тогда на Баштанку послали немецкие регулярные войска. Окружили мы их возле станции Явкино и разоружили целый батальон.

Прогнали оккупантов, прогнали патлатых, дали перцу и хвостатым…

На тебе — новая саранча налетела! Белогвардейцы, сынки помещиков, на штыках англичан, французов, греков вошли в Николаев и подступили к Баштанке, как те черные вороны двинулись на наши вольные украинские степи. С одной стороны Пилсудский Петлюру на арбе везет, а с другой — англо-французские десанты монархиста Слащева на рессорной бричке прут…

Как один поднялась Баштанка против врага. Присоединились и села: Балицкое, Привольное, Пески, Христофоровка, Сергеевка. И женщины шли в бой, детвора и та помогала. У нас были очень сообразительные командиры. Михайло Прядко такую штуковину придумал. Взял да и расставил по степи то там, то сям ржаные снопы, а сверху понатыкал подсолнухи и приказал хлопцам — бахайте!

Хваленые белогвардейские тактики и двинулись в атаку на ржаные снопы. Дали им баштанцы и снопиков и подсолнухов…

Не пустили мы врага в наш вольный Баштанский партизанский край.

— Эта мужественная, всенародная борьба за советскую власть в нашем округе, — сказал в заключение председатель колхоза, — и вошла в историю под названием «Баштанская республика».