Миниатюры с натуры

НУ И СОСЕДУШКИ!..

Второй раз женился и на другую квартиру переселился. Квартира, скажу вам, — дворец! Светлая, чистая, просторная. А мебель какая пречудесная: шкафы, диваны, тюльпаны…

Умела моя жена роскошную квартиру приобрести. Умела и квартиру обставить, и мебель расставить. Правду не скроешь, сумела и меня к себе причаровать….

Вчера, значит, перебрались в новое семейное жилище, Лена, моя молодая хозяйка, — статная, полненькая, хорошенькая, — предупредила меня: со своими порядками в чужой монастырь не суйся. Выполняй то, что я тебе скажу: собачку корми три раза в день, а кота и корми, и мой в ванной через день.

Первую жену, я вам из практики скажу, не сразу распознал. Как это говорят — не раскусил… Будто и по сердцу, и по душе. Жили мы, ей-богу, дружненько. И вот, вы только подумайте — однажды утром прихожу я от верного товарища домой, а она меня ни с того ни с сего тряпкой по роже — шлеп! Да еще если бы сухой, а то мокрой-мокрющей, как стеганула по затылку, даже чвакнуло.

— Где ты шлялся? — крикнула. — По морде вижу, всю ночь горькую хлестал!..

Слышите, уже я и не выпивал, а как та свинья — хлестал. И уже у меня не лицо, а морда! Эге-ге, думаю, ты уже мне не голубка!

А тут произошло событие, которое меня настойчиво толкнуло — ищи себе другой приют.

Получил я одновременно зарплату и премиальные и пошел с закадычным дружком покропить премию…

Проснулся рано утром и не разберу, где я. Где я и где мой пиджак. Да и в карманах, как вы уже догадались, гуляет ветерок. Смотрю, ко мне подходят какие-то хорошие люди, я и прошу: займите, пожалуйста, гривенник. Больше не надо, только гривенник, чтобы на автобусе доехать домой, к жене.

Поглядев на меня, они спросили:

— А что с вами? Потеряли деньги или что?

— Да вышло, — говорю, — такое: вчера я получил зарплату и премию, посидели немного с дружком, и вот не знаю, то ли я их потерял, то ли вытащили, то ли с чаркой поплыли.

— Вот оно что!.. — промолвили. — Теперь поедете домой, что же вам жена скажет?

А я им честно и отвечаю:

— А чего же вы хорошего хотите от жены?

Приехал. Зашел. Жена сидит у порога. Всю ночь не спала: все меня ждала. Ждала и с надеждой рассуждала — с этой зарплаты надо одеть сына. А я, как вы уж догадались, домой принес от той зарплаты одно воспоминание…

На этот раз ничего не сказала, веником не махала и тряпкой не стегала. Пошла и легла возле сына.

Прихожу с работы, глянул — на столе записка лежит:

Прочитал и про себя подумал: придешь не придешь, голубушка, а играть на моих нервах я не позволю.

Ушла от меня жена, и начали меня тогда соседи шельмовать, корить: такую, говорили, славную жену свел с ума — пропил!

Переселился и, откровенно скажу, снова попал в царство темноты. Сосед справа почти каждый день устраивает шумные кошачьи концерты.

Спрашиваю:

— Уважаемый и почтеннейший сосед! Что у вас, извините, по вечерам происходит? Ваш котище до такой степени мяукает и визжит, что даже в ушах звенит.

— Исполняю, — говорит, — чистоплотные функции: купаю кота.

— Так и я ведь кота купаю, но он не воет шакалом.

— Так вы, наверное, только купаете кота, а я своего еще выкручиваю.

Ну и соседушки!..

Проходят дни. Со временем, говорят, и человек становится мудрее. Начал клуб посещать, как дискуссия — и я там, как вечер вопросов и ответов — я в первых рядах сижу. Спрашивают, что муж должен делать перед тем, как варить обед.

Первым ответил я.

— Муж должен помыть руки с мылом и позвать жену, пусть начинает чистить картошку.

По залу пробежал смешок. Подумал: значит, моя голова еще варит…

Второй задают вопрос: собираясь на охоту, что прежде всего охотник должен положить в рюкзак? Снова я первым поднял руку. Говорю: прежде всего охотник должен в рюкзак положить хоть каких-нибудь поллитра.

Ей-богу, кое-кто громко засмеялся и зааплодировал.

Третью загадку-шараду задали такую: кому легче и удобнее вертеться среди людей — лысому или дураку?

Я сразу эту шараду раскусил: дураку, говорю, легче.

— Почему? — спросили.

— Потому, что не так заметно.

— Правильно, — крикнули и зачислили меня в актив клуба.

Но дома все пошло «вверх дном»: Лена забастовала.

— Мне, — говорит, — клубные активисты не нужны. Я тебя брала на квартиру с надеждой, что ты будешь кормить животных. Чтобы от голоду не мяукали. Понял? Так вот забирай свои манатки и катись на все четыре стороны.

Забрал я свои пожитки, вышел на улицу и стал рассуждать. Думал, думал и надумал: пойду к моей любимой Наталочке, упаду на колени и скажу: во имя сына — прости. Ты моя милая, ты моя единственная!